Девушка берёт себя в руки.
"Только одна. Я не знаю, где искать"
Я тяжело вздыхаю.
"Моя вина. Цанг вообще ничего..."
"Он искал среди надзирателей, которые по недоразумению именуются учителями. А у меня дети! И они все такие же!"
"Если они все такие же, тогда нам там нечего ловить, Динна. И придётся признать, что операция с Изгоем была ошибкой. Но я не верю"
"Мне нужно знать, где искать, Рома"
"Я понимаю. Я очень, очень постараюсь... Нет, я сделаю"
...
— Вот здесь и располагайся.
— Спасибо, Федя.
— Меня зовут Фью вообще-то.
— Извини, Фью. Больше не повторится. — я улыбаюсь чуть виновато.
Не говоря больше ни слова, Ирочкин братец выходит из помещения. Я провожаю его взглядом. С момента моей отсидки в местной КПЗ в наших с ним отношениях наметилось явное похолодание. Понять его можно — переживает за любимую сестрёнку. Но, как и положено воспитанному ангелу, не считает возможным лезть ко мне с нотациями. Пока, во всяком случае.
Стоящий почти в центре комнаты искусственный кактус — это и есть тот самый подавитель телепатии. Совсем небольшой, его радиус действия не выходит за пределы лабораторного помещения. Вообще-то этот прибор используют для исследований, но мне годится.
Я включаю "кактус" движением пальцев, и в лаборатории враз становится неуютно. Как будто на голову ведро надели... Ладно. Придётся потерпеть.
Я тяжко вздыхаю. Смотреть мнемозапись напрямую при включенном подавителе сплошное мучение. И это тоже придётся потерпеть. Ну-ка, что там увидела Динна?
...
Лопасти вентилятора издают ритмические глухие звуки, навевающие сон. Часть светопанелей на потолке погашена, и вся обширная спальня погружена в полумрак. По состоянию освещения можно понять, что снаружи ночь. Да, только по режиму освещения, поскольку окон нет.
Кровати без спинок стоят ровными рядами, покрытые одной простынёй поверх жёсткого синтетического матраса. Ни подушек, ни одеял. На кроватях лежат воспитанники, совершенно голые — башмаки и комбинезоны сданы в раздевалку и заперты до утра. Входная дверь тоже заперта — широкая, железная, отодвигающаяся вбок. Всё правильно, устав не допускает самовольное перемещение воспитанников. Вон у дневального на стене есть кнопка вызова, если что. Да что может случиться? Здесь даже матрасы и простыни сделаны из негорючей синтетики, а всё остальное железо и бетон... Туалет в углу, огорожен ширмой, питьевая вода в автомате раздачи возле того же дневального. Так что совершенно незачем воспитанникам покидать спальное помещение до подъёма.
Кстати, перемещение по самой спальне тоже не приветствуется. Миниатюрные телекамеры в углах незаметны, но видят всё и притом неплохо. Если, к примеру, случится драка и дневальный по какой-то причине не нажмёт кнопку — разумеется, если предположить, что дневальный полный идиот — то всё равно через весьма короткое время в зал ворвутся с электрошоковыми дубинками в руках экзекуторы и наведут порядок.
Но вообще-то драки у нас не редкость. Несмотря на то, что воспиталище это выпускает даже шестизначных, не то, что некоторые. Выше можно подняться уже только в ходе самой службы. Так что идиотов тут нет. И тем не менее в спальне отсутствуют какие-либо тяжёлые предметы, не прикреплённые к полу или стенам. И карманов на сером комбинезоне воспитанника нет. Но вот не так давно один воспитанник ухитрился протащить в раздевалку в штанине короткий железный ломик, привязав его к ноге, и от души разобрался с обидчиками, вылившими его воду. Один скончался на месте, второй в лазарете, а самого нарушителя забрали Санитары. Господин директор грозился даже металлоискатель поставить где-то, но потом всё утихло. И правда, металлоискатель этот стоит дороже, наверное, чем все трое воспитанников... Да и кому охота заниматься? Естественная убыль в пределах нормы.
А ещё ходят глухие слухи, что не всех, кого забирают Санитары, пускают в плазмотрон. Якобы некоторые потом даже пробиваются в пятизначные... Впрочем, слухи они и есть слухи. Невозможно отличить, какие из них реальны и какие запущены самим господином директором, с целью тестирования воспитанников...
Я даже облизнулся, до того отчётливым было внезапное видение — господин директор падает под ударом стального прута, и я бью его по голове, бью, пока пол не оказывается залит мозгами... А потом хоть и в плазмотрон. Карьера? А зачем мне она? И зачем мне такая жизнь?
Пора, наконец, признаться самому себе — я дефектный. Говорят, таких тоже немало, тех, кто не ценит жизнь. Обычно они кончают скверно. Этот мир безжалостно отсекает лишних, тех, кто так или иначе не соответствует своему предназначению.
"Подойди к зеркалу" — шелестит в голове бесплотный голос. Ну вот... Похоже, всё. С ума сходят многие, почему не я?
"Это не сумасшествие. Подойди к зеркалу"
Я ещё некоторое время лежу, потом тихо встаю и иду в туалет, отгороженный ширмой. Дневальный кимарит на ввинченном в пол табурете. Если сейчас рявкнуть с металлом в голосе "Спишь, ничтожный?!", он наверняка повалится ниц и оттопырит зад. То-то смеху... Обычное развлечение воспитанников, кстати.
— А? Что? — вскидывается дневальный.
— Да тихо, я это, я.
— А-а...
Я захожу в загородку. Вообще-то по идее тут должна стоять специальная кабинка, но обошлись простой загородкой, пластиковой ширмой на вмазанных в бетонный пол железных стойках. И зеркало на стене тусклое, в пятнах...
Я вздрагиваю. Оттуда, из глубины зеркала, на меня моими глазами смотрит чужой.
"Значит, тебе не нужна такая жизнь, Малыш?"
Я снова вздрагиваю. Ещё никто и никогда не называл меня по имени. Только по номеру. Если кто-то из воспитанников рискнёт назвать другого каким-либо именем, его из экзекуторской вынесут... Потому что имя могут носить только Бессмертные.
Нет, было. Очень давно, меня звал так один...Он был неправ и поплатился.
"Ты не ответил, Малыш"
Тёмные глаза из зазеркалья смотрят требовательно и печально.
"Я отвечу. Нет, мне не нужна такая жизнь"
...
Я отключаю мнемозапись одновременно с прибором-подавителем телепатии. Уфф... На голову словно обруч набили, как на бочку.
Ну вот и есть ещё один будущий боец в наших рядах. Или не боец? Будущее покажет... Во всяком случае, сейчас он немногого стоит. Какие возможности у зэка в колонии усиленного режима? Кстати, вот интересно — если у них так детей содержат, то как обращаются с настоящими преступниками?
Ерунда это. Суют в плазмотрон и точка. Здешняя родина-мать щедро пускает в расход своих сынов, потому как их триста миллиардов, и стоимость их воспроизводства в инкубаторах ненамного больше стоимости израсходованной каши. Чего жалеть? Во всяком случае, с неживыми роботами на Оплоте обращаются куда бережнее, поскольку те дороже.
Однако, как гудит голова. Я массирую виски, морщась. Проклятый прибор... Одно хорошо — моя дочь никогда не увидит и не почувствует того, что вынужден видеть я. По крайней мере, пока не станет взрослой.
Я сжимаю губы в нитку. Когда она станет взрослой, ничего этого быть не должно. Вот так вот!
...
Глава 28
Совсем неожиданные союзники
— Аора летала высоко-высоко...
— Верно, доча.
Я улыбаюсь, исподволь разглядывая жену и дочь. Мауна изучает азбуку, светящуюся прямо перед ней в воздухе, старательно шевеля губами. Разумеется, при активной помощи мамы. Вообще-то обучение грамоте у ангелов происходит в специальных группах, но группа группой, а мама — совсем другое дело... В конце-то концов, она же преподавала в земной школе!
— Папа опять забыл принести древесную дыню, — старательно читает Мауна, вглядываясь в экран. И хотя телепатия не оставляет сомнений в том, что это розыгрыш, я невольно смотрю на экран — вдруг и правда там так написано? Ирочка фыркает, искоса блестя глазами.
— Ага, поверил, поверил! — смеётся дочура, хлопая в ладошки.
— Ах ты моя обманщица! — я тормошу дочь.
— А ещё я красивая и добрая!
— Ну безусловно!
— Ну хватит, хватит! — Ирочка делает строгое лицо, хотя в глазах бесится смех. — Всё бы вам баловаться. Между прочим, Рома, как обстоят дела с задачей номер раз?
Я смурнею. Разумеется, она права. Работа есть работа.
— Так нельзя, мама, — убеждённо возражает Мауна. — Папа должен получать много-много положительных эмоций и душевного тепла, иначе ему будет плохо!
Теперь уже фыркаю я. Вообще-то это грубый плагиат собственного изречения Ирочки, но в данный момент оно употреблено как нельзя более кстати.
— Ты так полагаешь? — я вижу, каких трудов стоит моей жене сохранять серьёзное выражение лица.
— Убеждена! — торжественно заявляет дочура, и мы втроём валимся от хохота.
— И тем не менее мама права, Мауна, — вздыхаю я, отсмеявшись. — Ладно, спасибо вам обоим за положительные эмоции. Пойду в ту комнату работать.
Перейдя в соседнюю комнату, я усаживаюсь на пол с искренним намерением решить-таки задачу номер раз. Сколько можно?!
Пронзительный писк, и в комнату с улицы влетают две пёстрые быстрокрылые сони. Нечаянная радость со своим отпрыском, только что вкусившим радость полёта и теперь усиленно осваивающим высший пилотаж. И взлёт-посадку, кстати, по примеру своей матушки, норовит отрабатывать на моей голове...
— А ну кыш, зверюхи! — возмущаюсь я, но зверюхи нимало не верят в мою свирепость. Долгожданная радость с визгом садится мне на макушку, немедленно запутываясь в отросших волосах.
— Ай, да ну вас обоих! — в сердцах я вскакиваю, выдирая летучего сонёнка из волосьев, усаживаю его в корзинку. Зверёк возмущённо пищит — он уже не маленький, сидеть в гнезде! Он желает гулять и веселиться!
Н-да, вряд ли мне дадут тут сосредоточиться. Здесь слишком шумно. В хозблок пойти, что ли? Не, в вестибюль! Там не достанут.
В общем холле сумрачно и прохладно. Неярко светится зеленоватым сиянием столб гравилифта, отражаясь в зеркальных стенах, отчего помещение выглядит совершено фантастически — лес светящихся прозрачных колонн трёхметровой толщины, уходящий в бесконечность. Я усаживаюсь на гладкий пол, сосредотачиваюсь. Вспыхивает виртуальный экран, и в зеркальных стенах немедленно возникает отражение. Сотни, тысячи моих собратьев по разуму, склонившиеся перед экраном, решают трудную задачу...
Что-то вдруг меняется в мире. Или это в моей голове? Я облизываю губы и начинаю лихорадочно тыкать в светящиеся передо мной виртуальные клавиши. Столбики диаграмм приходят в движение, распадаясь на разноцветные куски. Так... Так... А ну-ка!
Я даже головой встряхиваю от осознания — вот же оно, решение задачки, как всё просто... А ну, быстро!
Теперь мои пальцы порхают со скоростью, вряд ли доступной человеку. Да и не всякий ангел может так работать... Однако этого мне мало. Одним движением я перехожу на мыслеуправление. Обычно я стараюсь работать вручную, поскольку сервер плохо переносит извилистый ход моих мыслей. Но не сегодня!
Столбики диаграмм резко ускоряют движение, перемещаясь теперь подобно фишкам на игровом столе казино, где орудует высококлассный крупье. Поверх вязи символов возникает объёмный глобус — изображение Оплота Истинного Разума. На нём одна за другой вспыхивают точки. Много, очень много точек! Ещё, ещё! Всё?
"Задача выполнена" — шелестит бесплотный голос компьютера в моей голове.
"Сохранить!"
Я обессилено опрокидываюсь на спину, широко распахиваю крылья, расстилая их по полу. Лес зеленоватых светящихся колонн бесконечен, как сама Вселенная...
"Ира, Ир... Я сделал"
"Ну?!" — я чувствую её чувства, искреннюю радость и гордость за меня. — "Какой молодец! Ты же молодец, Рома!"
"Ну это-то да. Однако я хотел услышать несколько иное..."
"Я сейчас"
Несколько мгновений, и внутренняя стена распахивается. Ирочка неслышно подходит, мягко и привычно ложится поверх меня.
— Я люблю тебя, Рома, — она говорит по-русски, невыразимо мягким голосом. — Так?
Вместо ответа я обнимаю её, целую.
"Ну безусловно!"
...
-... Динна, а ты можешь меня на одной руке поднять?
"Могу" — свирка улыбается, разглядывая ангельского ребёнка. По сравнению с ней моя дочура выглядит просто крохотной.
— А папу?
Динна оценивающе рассматривает меня.
"Одной рукой? М-м... Смотря за что взяться"
Ирочка фыркает, блестя глазами, Цанг скалит зубы. Весело им, понимаешь ли...
Сегодня наша "Красная капелла" собралась в полном составе и в реальных лицах. Поскольку не все вещи можно обсудить с помощью систем связи. Лучше личных встреч вряд ли что-то можно придумать.
Что касается дочуры, то произошёл элементарный прокол. Поскольку Ирочкина прабабушка должна была забрать её несколько раньше, чем подпольщики соберутся на явку. Ну что же, и у ангелов не всё и всегда проходит гладко.
Впрочем, Мауна даже довольна таким развитием событий. Не каждый день у папы-мамы бывают столь необычные гости!
— Мауна, пойди поиграй в другую комнату, — улавливает Ирочка мою озабоченность. — Нам нужно заниматься делами.
— Хорошо, мама, — дочура сейчас само воплощённое послушание. — Всё равно я буду подслушивать.
— Подслушивать можно. Вмешиваться нет, — уже строже говорит Ирочка. — Вопросы?
— Нет вопросов, шеф! — отчеканивает Мауна, дисциплинированно вставая навытяжку. Динна и Цанг смеются вслух.
Когда дочура исчезает, мы рассаживаемся на полу — впрочем, сэнсэй устраивается на пуфике, который мы держим в доме специально для гостя.
"Надеюсь, мы не зря потратились на телепортацию" — вертикальные кошачьи зрачки сэнсэя чуть "дышат".
Вместо рассуждений я разворачиваю изображение. Некоторое время Цанг и Динна разглядывают прозрачный шар, испещрённый точками. Больше всего точек в одном месте, что и неудивительно — по сравнению со Столицей Оплота земные Шанхай или Нью-Йорк просто мелкие хутора.
"Это места, где проживают потенциально пригодные к вербовке"
"Да..." — Цанг прядает ушами. — "Это определённо стоит того, чтобы потратиться на телепортацию. Рома, ты молодец. Скажем прямо, я почти отчаялся"
"Я бы не стала радоваться столь бурно" — это Ирочка. — "Я работала на Земле. Поверьте, эти точки говорят о духовной пустыне. На земном глобусе подобная диаграмма не точки, там поля разной плотности... И всё-таки наши миссионеры до сих пор не могут подвигнуть людей на качественный скачок в развитии"
"Вам мешают Истинно Разумные" — это Динна.
"Можно подумать, на Оплоте власти будут нам помогать" — возражает моя жена. — "На Земле они вынуждены действовать скрытно, и ресурсы ограничены. У себя на родине они могут делать всё, что угодно. Повелитель может бросить против нас весь аппарат подавления"
"Кстати, насчёт аппарата подавления и общей скрытности..." — Цанг задумчив. — "Во-первых, они не знают о нашем незримом присутствии. Случай с Изгоем вываливается из общей картины тамошних порядков, но и только. Во-вторых, большая часть аппарата занята именно подавлением, повседневной рутиной. Так что не стоит пока преувеличивать опасность"
