Пытаясь отогнать невесть с чего нахлынувшую тревогу, Рейенис развернула свежее, ещё не прочитанное письмо Герардиса. Он, как и просили, почти каждый день пишет, вороны так и летают.
Ага, восхищается внучками, ещё восхищается внучками... а приятно ведь, что они такими способными растут! Так, что ещё? Ага, нирины мальчишки их со своими драконами познакомили. Причём Герардис почему-то встревожен. Ха, было бы из-за чего тут беспокоиться! Девочки молодцы, правильно, что с чужими ящерицами подружиться пытаются, потом со своими легче справиться будет. Ну что же, кажется, что самое "страшное", что случилось с внучками — это самовольный поход в крипту. Хорошо. Правильно, что их на Драконий Камень отправили, а то со всеми этими глубинниками... как говорила Арилла — "тревожно".
Но навестить внучек всё-таки надо. Не сейчас, разумеется, как-нибудь на днях. А сейчас — в кровааать...
Уже через несколько минут Рейенис Таргариен крепко и безмятежно спала.
36. Уроки Герардиса
Шестой день пятого месяца 120 года от З.Э.
Сижу в своей комнате, глажу драконье яйцо, представляю розу, и свет струится ко мне. Струится и никак, никак не может достичь. Отчаянно хочется помочь ему, потянуться навстречу — но я сдерживаюсь. Пробовала уже. Кучу раз пробовала. Не поможет, только хуже будет.
Вздыхаю. Ничего, скоро когда-нибудь получится! А пока надо дракончику что-нибудь порассказывать. Например, о том, как мы помогали мальчишкам их драконов кормить. Ух! Весело и самую кааапельку жутковато. Кажется, Арракс меня уже немного запомнил. По крайней мере, смотрит не такими голодными глазами. И, кажется, за эту луну он ещё немного подрос, теперь он размером с крупную собаку. С Вермаксом тоже всё в порядке, а вот Тираксес до сих пор немного порыкивает. Но он мелкий, это совсем нестрашно, просто забавно.
Бея даже быстрее меня с драконами дружится, а вот у Марис дело медленно идёт. Но она настойчивая! На дракона, конечно, не сядет, но с Тираксесом точно со временем общий язык найдёт!
Да, и прогресс навыка приручения драконов растёт, он уже 38/100!
А ещё на уроках Герардиса тааак интересно! Это потому, что он старый? Хотя мейстер Элберт тоже был старым. И скучным. А у Герардиса мы сегодня играли в "завоевание ройнаров Валирией"! Ну кто бы мог подумать, что переставлять фигурки по карте будет так увлекательно? Правда, за предков дорнийцев никто играть не хотел, так что их взял на себя сам мейстер, а мы шестеро — против него! Правда, получилось как-то не очень: Джоффри заскучал и увёл своих драконов жечь дотракийцев, а Бея и Джак так долго спорили, что мы решили атаковать без них, первыми. И тут оказалось, что коварные ройнары не так-то слабы... но нам всё-таки удалось вырвать поражение из пасти неизбежной победы... ой, то есть наоборот, наоборот!
Но в следующий раз вразнобой лучше не атаковать.
А ещё я решила, что раз уж мы всё равно у мейстера учимся, то надо у него и маковое молочко взять! С Беей посоветовалась, она эту идею одобрила. В самом деле, надо же тренировать "Сопротивление ядам и вредным лекарствам"! Только мы не знаем, как это маковое молочко выглядит и где вообще лежит. Надо бы у мейстера это как-нибудь похитрее выспросить, чтобы он ничего не заподозрил. Решено! Завтра и спрошу.
Седьмой день пятого месяца 120 года от З.Э.
Сегодня мейстер рассказывает нам про Детей Леса, которые жили здесь давным-давно. Ну, не на Драконьем Камне, разумеется, а вообще в Вестеросе! Интересно, а они сохранились? Когда Бея об этом спросила, мейстер задумался, а потом ответил, что раз в мире есть русалки и Обитатели Глубин, то где-нибудь за Стеной могут обитать и Дети Леса. Вот бы с ними встретиться! Правда, это не скоро удастся — сперва надо дракона вырастить...
— Дети Леса не изготавливали железных изделий, но очень искусно обрабатывали драконье стекло, которое также называют обсидианом, — Герардис протянул нам несколько блестящих чёрных камней, которые мы тут же принялись вертеть и разглядывать. Эй, Люк, отдай! — это необработанный камень, у нас, на Драконьем Камне, его много.
— А обработанный? — хмуро спросил Люк, когда я всё-таки отняла у него свой трофей.
— Изделия из него очень остры и хрупки, да и нет их у меня. Так что, боюсь, сегодня вы их увидеть не сможете. Ещё Дети Леса не выделывали ткань, но очень хорошо умели обрабатывать древесную кору и листья.
— И в тлавах лазбилались? — протягиваю трофей обратно Люку.
— Думаю, да.
— Лучше, чем мы сейчас?
— Сложно судить, ведь до нас дошли лишь легенды и предания, а там медицину не описывают. Но вряд ли. За минувшие тысячелетия мы, мейстеры, узнали немало нового и изучили множество рецептов снадобий изо всех уголков света, — учитель, повернувшись, кивает на своё а-хи-мическое оборудование.
— Наплимал, маковое молочко?
Странно. Герардис, когда о чём-то рассказывает, часто улыбается. А вот сейчас его улыбка внезапно исчезла. Вот просто взяла — и исчезла. Как будто стёр кто-то.
{Сможет ли Рейена разузнать о маковом молочке, не насторожив Герардиса? Проверка Интеллекта, навык 7, бросок 3d6: 9. Провал.}
— А, тебе его Харрис давал? Понятно, понятно. Боюсь, о Детях Леса мне придётся рассказать вам в другой раз, сегодня мы займёмся кое-чем другим. Прошу простить, заранее не подготовил материалы, — мейстер открывает сундук и начинает копаться в хранящихся там свитках, то и дело перекладывая их туда-сюда. — Ага, это подойдёт. Рейена, ты можешь это прочитать? Стиль, правда, несколько тяжеловесный. И вслух, пожалуйста.
— Да, конечно!
Подбегаю к мейстеру, он сажает меня на специальный высокий стул, разворачивает свиток и показывает пальцем, с какого места читать. Хм, и впрямь так коряво написано, что разобрать сложновато!
— Маковое молоко есмь яд вельми клова... ко-вал-ный и мельдельно... эм...
— Медленнодействующий.
— мельдельнодействующий, от излишнего упоплебления коего сим заклинаю я и плизываю к су-гу-бой и тле-гу-бой умле... у-ме-лен-ности, вот! Ибо от деяний его многие славные мужи, ниже по-и-ме-но-ван-ные, лишились здоловья телесного и душевного. Эм... — вопросительно гляжу на Герардиса, так как не очень сильно всё поняла.
— Да, именно так. Маковое молоко — это яд. Коварный и медленный яд, который лишний раз пациентам лучше не давать.
— Но если это яд, то почему его вообще используют? — интересуется Джак.
— Именно из-за того, что он медленный. Маковое молоко снимает боль и вызывает сонливость, что жизненно важно при многих опасных ранениях. С первого, со второго, с третьего раза тебе ничего не будет. Но если не останавливаться и принимать его снова и снова, человек начинает угасать. Это случается не так-то часто, обычно раненые и больные к тому моменту или выздоравливают, или погибают. Но иногда случается так, что выздоровев, человек не может отказаться от макового молока и продолжает принимать его вновь и вновь.
— Почему? — с какой-то обидой удивляется Бея.
— В этом и состоит коварство этого яда — человек к нему привыкает. Он больше не может от него отказаться. А если пытается, то страдает и стремится всеми силами вновь начать принимать его, — Герардис берёт свиток у меня из рук и разворачивает его. — А теперь давайте рассмотрим конкретные случаи.
Как-то это всё жутковато. Или даже жутко. Нет, у меня есть "Сопротивление ядам и вредным лекарствам", но... с моей силой столько всего непонятного... А теперь я слушаю рассказы о лордах и рыцарях, не отличающих грёзы от реальности, с трясущимися руками и ногами, пускающих слюни, смотрю на выцветшие, но всё равно искусно нарисованные картинки — и по коже мурашки бегают. А ведь если и я сама так... Один из Дюррандонов за век до Завоевания окончил свои дни именно в таком состоянии. А ведь это мой предок, и Беи, и Марис!
— Надеюсь, после сегодняшнего занятия вы не собираетесь злоупотреблять маковым молоком? — Герардис спрашивает у всех, но пристально смотрит именно на меня.
— Нет! — отвечаю я, и мой искренний ответ присоединяется к общему хору.
{Вероятность того, что после лекции Герардиса Рейена не станет пытаться достать маковое молоко на этом ходу, 95%. Бросок 1d100: 2. Критический успех. Рейена полностью отказывается от идеи достать маковое молоко (по крайней мере, пока она не попробует его ещё раз). Бонус к силе воли +1 при борьбе с любой наркотической зависимостью.}
Ну ни-че-го себе! Уже и урок закончился, и тихий час скоро, а я всё ещё продолжаю думать об увиденном и услышанном. Неужели и я могла стать такой же, как на некоторых картинках нарисовано? Такой, как Герардис описывал? Как же хорошо, что я у него спросила, и он так ярко и подробно всё описал! Брр! Ну, будет о чём сегодня дракончику рассказать! Захожу в свою комнату, сажусь на кровать, глажу драконье яйцо, представляю розу, и свет наполняет меня.
Свет наполняет меня. Свет наполняет меня.
{СОБЫТИЕ МИРОВОГО УРОВНЯ: Рейена Таргариен впервые осознанно прикоснулась к саидар, женской половине Единой Силы, исходящей из Истинного Источника!}
{Теперь к Истинному Источнику могут осознанно прикасаться люди, не инициированные Рейеной Таргариен.}
{Вероятность успеха при бросках на восхождение Тени увеличена с 2% до 20% в луну.}
{Тень начинает действовать более активно.}
{В случае, если в экстремальной ситуации у Рейены не получается осознанно прикоснуться к Истинному Источнику, она может сделать бросок на спонтанное прикосновение с вероятностью успеха в 65%.}
{В случае спонтанного прикосновения к Истинному Источнику Рейена не будет испытывать Отклика и его последствий.}
СВЕТ НАПОЛНЯЕТ МЕНЯ, и это лучшее, что когда-либо было со мной.
Я жива. Я чувствую себя настолько живой, что не описать словами. Я вижу. Я чувствую. Теперь как будто пелену сняли. Я отчётливо вижу на яйце каждую чешуйку. Я ощущаю их подушечками пальцев. Я чувствую кожей шершавость одежды и мельчайшие дуновения воздуха. Я слышу разговор слуг в коридоре. Я жива. Теперь я жива.
Свет струится сквозь меня могучим, великим потоком. Я плыву в нём, подчиняюсь ему, направляю его. Свет несёт тепло и умиротворение. Смеюсь, негромко, радостно, и ощущаю свой смех, как никогда раньше. Хорошо. Как же хорошо!
{Проверка воли. Навык 7 (Интеллект) + 2 (сильная воля) — 5 (этот притягательный свет...) +1 (лекция Герардиса) + 1 (бонус star.21) = 6. Бросок 3d6: 2+1+5=8. Провал.}
Смеюсь и смахиваю всплывшие синие окошки. Свет — это жизнь, это сосредоточение жизни, а вовсе не смертельная опасность! Я в первый-первый раз прикоснулась к нему, и понимаю, что он может почти всё. Почти. Всё.
Лечить. Созидать. Защищать. Разрушать. Уничтожать.
Я в первый-первый раз прикоснулась к нему, и понимаю, что ничего, ничегошеньки не умею! Придётся учиться, учиться настойчиво и долго, луны и годы. Если только...
Если только я не узнаю его секреты сейчас. А я могу, могу это сделать! Достаточно зачерпнуть чуть больше, окунуться чуть глубже, и...
И я узнаю, как направлять эту силу, как обращаться с ней, как разделять и свивать её потоки.
Как лечить людей от тех болезней и ран, которые даже мейстерам недоступны! Мама умерла, да, я не смогла её спасти, но больше никто не умрёт, ни баба, ни деда, ни папа, ни Бея, никто, ведь только старость этот свет не лечит, всё остальное ему под силу!
Я могу узнать, как связывать и обездвиживать врагов путами воздуха, что крепче самых прочных верёвок. Как отсекать врагов от источника магии. Как подглядывать и подслушивать почти во всём замке. А если мне очень-очень повезёт...
То я узнаю, как сплетать всеуничтожающий, разящий огонь, один-единственный язычок которого сможет уничтожить любого. Вообще любого. Даже... даже Вхагар!
Все эти знания здесь, рядом. Их нужно просто взять. Иначе мне потребуются луны, годы, а у меня их нет, ведь Тень восходит над миром, и всё это может понадобиться совсем скоро, совсем завтра!
[ ] Мне нужно больше знаний!
[ ] Мне... нужно... отпустить... свет...
Бонусная интерлюдия. Шайи'тан.
В иных размерностях
{ping shai'tan... соединение невозможно.}
{Пожалуйста, подождите, производится коррекция реальности... реальность скорректирована успешно.}
{ping shai'tan... соединение успешно установлено.}
Шайи'тан с любопытством касается стен своего Узилища. Это определённо что-то новое.
Впрочем, каждое прикосновение к Отверстию приносит новую информацию. Раз за разом проникая в искажённое, трёхмерное пространство, одерживая частичные победы или терпя поражения, Шайи'тан получает новую информацию. Будь он чем-то иным, то эта беспрерывная череда попыток вызвала бы скуку, или раздражение, или досаду, или ярость, или апатию...
Шайи'тан прекрасно знает все эти чувства. Как-никак, ему приходится работать с разумными, пусть даже зачастую через посредников, и он умеет делать это весьма и весьма неплохо. Лесть и запугивание, логика и озарение, правда и обман — для разных разумных необходимы разные подходы. Так что Шайи'тан знает все эти чувства. Просто сам их не испытывает. Для него каждая провальная попытка — лишь шажочек на пути к неизбежной победе. Все ошибки анализируются и учитываются, все успешные наработки сохраняются и оттачиваются снова и снова. Да, Шайи'тан может проиграть, он проигрывает, и ещё проигрывает, и ещё, и ещё
и ещё и ещё и ещё и ещё
иешёиещёиещёиещёиещё
неважно, сколько поражений. Важна победа. Одна-единственная.
Так что да, каждое прикосновение к Отверстию приносит новую информацию, вот только на этот раз её новизна не количественная, а качественная. Шайи'тан касается стен Узилища, частично перестраиваясь и утрачивая свои размерности. Обретённое взамен время разбивает царящее в Узилище вечное "сейчас".
Да, на этот раз Шайи'тан получил качественно новую информацию. Он одержал в этом мире частичную победу, а потом откуда-то извне вмешалось нечто... какая-то сущность с невыразимым именем, превосходящая даже его. Нет, Шайи'тан не испугался. Он знал, что такое ужас и страх — удобные инструменты в некоторых обстоятельствах — но сам их не испытывал. Он не испугался, но информация о существовании подобных сущностей сама по себе бесценна.
Но на этом сущность не остановилась — и обернула вспять время того континуума.
А это уже — не просто новая информация. Это — залог победы. Когда Шайи'тан отступит в своё Узилище и тщательно проанализирует этот приём... если его удастся применить на практике... то тогда уже следующая попытка окажется полностью успешной.
Но, впрочем, даже в этот раз не всё потеряно, наоборот! Да, та частичная победа стала никогда не существовавшей, и само Отверстие ещё не открыто, но сам Шайи'тан не отрезан от того континуума, и он уже касается той планеты. И более того — сущность с невыразимым именем даровала некие силы одной-или-двум человеческим особям.
