— Прошу прощения за несдержанность Вилы, миледи. Не стоит беспокоиться, пройдёт...
Заверяю, что никакого беспокойства нет и быть не может, велю снять повязку, которая чуть выше запястья красуется. Хм... может, и пройдёт, но что-то не похоже. Выглядит не очень приятно.
— Жанна, вам следовало сразу же прийти ко мне, — вмешивается Герардис. Кажется, он тоже со мной согласен. — Хотя порез и неглубокий, но если его запустить, вы можете потерять руку, — осекается, оглядывается на меня. — Ну, могли бы...
Так! Сосредоточиться! Кажется, это куда более серьёзно! Осторожно беру женщину за пальцы, мне кажется, или они и в самом деле теплее, чем нужно? Так, не отвлекаться! Свиваю и Воду, и Воздух, и Дух, стараюсь изо всех сил...
{Лечение начавшего воспаляться пореза, навык 15, бросок 3d6: 7. Значительный успех.}
Я стараюсь. И у меня получается.
На этот раз всё происходит так, как и должно быть: порез и вся припухлость исчезают без следа, оставляя после себя лишь гладкую, чистую, здоровую кожу. На пол беззвучно падают крошки засохшей крови.
У меня всё получилось. Я могу лечить людей.
Я буду лечить людей!
* * *
Больше больных в замке не нашлось, но я решила, что этого недостаточно. В порту наверняка есть те, кому нужна моя помощь! И тут хоть Герардис есть, а там? Знахарки? Нет, знахарки тоже могут лечить, но у меня это куда лучше получается!
Да и дождик уже кончился, хотя небо до сих пор хмарится.
Как ни поразительно, но тётя не возражала. И даже со мной решила не ехать! Сопровождающих, разумеется дала: целых двадцать человек во главе с сиром Хармоном. Сама же, кажется, решила принять Фирро Дрекелиса... хмм...
Быстро обмениваюсь взглядами с Бейелой. Она думает о том же, что и я? Да, точно. Совершенно незачем ехать в порт вдвоём, я и сама прекрасно справлюсь, всё равно сестра магией (пока что) не владеет. Гораздо лучше, если она в этот момент выяснит, что там с Эйемондом! Провести его к Вхагар явно не получится — день, и стражники у гостевых покоев и у Драконьей Калитки дежурят, и плетений невидимости нет. Но вот разузнать, что да как, Бейела сможет наилучшим образом! Поэтому, не дожидаясь окончания сборов, сестрёнка кивает на прощание и шмыгает прочь.
Меня водружают (по-иному и не скажешь) на пони, берут его под уздцы, и весь наш отряд выезжает из замка.
Глубоко вздыхаю, пытаясь осмыслить произошедшее. Ну надо же! Сами Семеро вмешались! И Верховный септон! Вот уж приключение так приключение! И оно ещё не закончено — кто знает, сколько людей придётся вылечить в порту? Открываю синие тексты. Ага, [Исцеление: 15. Прогресс: 55/200]. И [Единицы усталости: 7/8]. Справлюсь!
Хотя, может, на моё настроение влияет, что я до сих пор держусь за Единую Силу. С ней всё становится куда более... живым.
— Миледи Рейена, — приблизившийся сир Хармон почтительно склоняет голову, — разрешите поинтересоваться. Вы поможете нам защищать вас в случае опасности?
— Да, конечно, — над моей ладонью появляется светящийся шарик с несколькими нитями Огня. Пытаюсь заставить его облететь вокруг ладони, не получается, и я попросту распускаю его. — А нам угрожает опасность?
— Не думаю, — отвечает сир рыцарь, — просто... — и после короткого молчания добавляет куда тише. — Это всё так необычно...
— Привыкайте. То ли ещё будет! — весело улыбаюсь ему в ответ. — Освоение магии только начато!
* * *
Спустившись в порт, наш отряд остановился на рыночной площади, после чего половина людей принялась громко рассказывать людям о божественном чуде и о возможности магического исцеления. И всё-таки, скольких лечить придётся?
{Количество человек в порту, которым необходимо Исцеление, бросок 2d10: 6}
{Тяжесть случаев, бросок 6d6: 2, 1, 1, 1, 6, 4. Это мог бы быть оглушающий критуспех...}
{Тяжесть положения пациента N5, бросок 1d3: 3. Умирает.}
{Что с ним? 1 — рана, 2 — болезнь, 3 — вчера коснулся тумана Машадара, бросок 1d3: 2. Болезнь.}
Сказать, что люди удивились — значит, преуменьшить. И они не очень-то поверили — слухи о вчерашнем до них не дошли, ворон от Семерых и Верховного септона сюда не прилетал. Но пациенты, кажется, вот-вот подо...
— Помогите! Во имя богов, умоляю, помогите!
Женщина. Немолодая, некрасивая, плохо и неопрятно одетая, вся какая-то измученная и измождённая. И заплаканная.
Сир Хармон начал расспрашивать, и почти тут же выяснилось, что у собеседницы сын при смерти, горячка, кашель. Надо спасать!
— Вы поможете Джимми? Умоляю, ради всего святого...
— Да, конечно! Едем!
Сир Хармон попробовал протестовать — дескать, я тоже могу заболеть... Глупости! Пришлось напомнить ему, что Таргариены не болеют заразными болезнями. Ну, практически... но это явно не тот случай!
Домик (или вернее сказать — лачуга?) у женщины оказался очень бедным. И убогим. Как они здесь только живут? И ведь тут их больше чем двое, мать своих детей шуганула, чтобы не мешались.
Джимми примерно одного возраста с Джаком. Наверное. Сложно сказать, ведь он действительно выглядит очень, очень плохо. Лежит в забытьи, дышит с трудом... хватит смотреть. За дело!
Беру Джимми за руку (горячая!), потом передумываю и кладу ладонь на грудь. Так, сосредоточиться. Сосредоточиться...
{Лечение опасного воспаления лёгких, соревнование между навыком Рейены (15 + 1 (Поборник Истинной Веры — Киринок) = 16) и тяжестью болезни (10). Броски 3d6: 15/6. Так себе результат.}
Сосредотачиваюсь. Накладываю плетение.
Потоки Воды, Воздуха и Духа свиваются неохотно. Да что там, плохо они свиваются! Или это болезнь так глубоко укоренилась? Так, не отвлекаться! Держать потоки! Держать, я сказала!
Ооох...
Растерянно моргая, смотрю на так и не очнувшегося Джимми. Мне удалось наложить плетение, но оно было выполнено... так себе. Плохо выполнено, откровенно говоря. Мне удалось облегчить состояние мальчика... но только самую капельку облегчить. Не вылечить.
Ещё раз вздыхаю, отворачиваюсь.
— Как он?! — с отчаянной надеждой спрашивает женщина.
Смотрю в пол, не в силах поднять глаза.
— Ему стало немного легче, но это всё, что я смогла сделать. Мне придётся исцелить его ещё раз, — и я сделаю это! Чувствую, как во мне разгорается решимость, поднимаю глаза и продолжаю всё более и более уверенно. — И я сделаю это, обещаю! Я приду сегодня, обязательно приду, только позже, я сделаю всё что могу, чтобы Джимми выздоровел! Всё что могу!
Женщина не выдержала и разрыдалась. Как же мне... неловко. Вроде и сделать ничего толком не смогла, а всё равно благодарят. И плетение так тяжело шло... выходит у меня действительно может не получиться? Даже если я буду стараться изо всех сил? Даже если речь пойдёт о жизни тёти? Папы? Бейелы?
Так. Не думать об этом. Не думать. У меня всё получится. Я научусь лечить ещё лучше. Боги дали мне синие тексты, и я постараюсь спасти всех, кого смогу. Вновь открываю таблички: [Исцеление: 15. Прогресс: 59/200], [Единицы усталости: 6/8].
Киваю на прощание и выхожу из лачуги, сир Хармон следует за мной неотлучной тенью. У меня ещё есть силы. Вокруг ещё есть те, кого нужно исцелить.
И я исцелю!
{Без голосования — текст продолжится интерлюдией Бейелы}
Интерлюдия 8. Искренность
Бейела Таргариен
Двенадцатый день шестого месяца 120 года от З.Э.
Кивнув Рейене на прощание, Бейела быстрым шагом начала подниматься к Ниссии.
Да, стоило выяснить, как там Эйемонд, и она непременно это сделает — чуть позже. Но судя по тому, что в толпе присутствовал Фирро, это терпело. А вот Ниссия — нет. Непонятно, догадалась ли Рейенира о присутствии Эйемонда (и что это вчера на сестру нашло?), но если жрица Рглора ненароком проболтается — то пиши пропало. Так что её надо предупредить, и срочно!
Стражу от покоев Ниссии уже убрали, что было весьма кстати. Даже не переведя дыхания, Бейела решительно постучала в дверь.
— Да? Миледи Бейела? — красная жрица явно удивилась. Причём приятно. — Рада вас видеть, заходите!
Бейела мысленно кивнула — собеседница смогла определить, кто именно перед ней. Почему-то сестёр даже некоторые из слуг путали, хотя Бейела совершенно не понимала, как такое возможно!
— Миледи Ниссия, — зайдя в комнату, малышка сделала реверанс. Довольно неуклюжий, но да Бейела не особенно стремилась изучать все эти фу-ты ну-ты манеры, — у меня, точнее, у нас с Рейеной, к вам просьба. Важная.
— Разумеется, — с энтузиазмом кивнула жрица, жестом предлагая девочке присесть на кушетку, — если это не нарушит волю Владыки Света.
Устроившись поудобнее, Бейела начала объяснять ситуацию:
— Дело в том, что среди браавосцев есть один, замаскированный магией красных жрецов, — жрица слегка нахмурилась, и девочка затараторила ещё быстрее, — так что пожалуйста, не говорите о нём ничего Рейенире...
Бейела поневоле осеклась — на лице жрицы появилось выражение... вины? Да, точно, вины. Дочь Дейемона внезапно осознала, что Ниссия ещё очень и очень молода. Нет, она и раньше это знала, просто совершенно не обращала внимания, ведь жрица всегда вела себя так твёрдо, так уверенно...
— Бейела... — девушка осеклась. Сглотнула. Продолжила. — Бейела, это моя вина. Я не должна была... Я думала...
— Что произошло?!
— Вчера, поздно-поздно вечером, когда я уже почти спать легла, ко мне пришла Её Высочество Рейенира. Она извинилась и сообщила, что подозревает кого-то из браавосцев в маскировке с помощью магии Рглора. Я... я допустила ошибку, я подумала, что вы с ней преследуете одни и те же цели, обещаю, что этого больше не повторится! — кажется, что этот момент очень сильно задел Ниссию, и она действительно жалеет о своём поступке. — Я взглянула в пламя и увидела, что, действительно, племянник браавосского купца носит маскировку. Различные ветви рглорианства не всегда соглашаются друг с другом, и я рассказала об увиденном Рейенире, надеясь на её благосклонность. Миледи, я виновата, но обещаю, что не допущу ту же ошибку впредь!
— Понятно... — растерянно протянула Бейела. Выходит, Рейенира действительно знает об Эйемонде. Проклятье, ну почему всё так неудачно вышло-то? Что успела предпринять тётя? И как теперь спасать Эйемонда? Но если с ним что-то случилось, то почему Фирро вместе со всеми наблюдал за походом в септу? Надо бежать и разбираться, возможно, ещё не поздно что-то предпринять!
Бейела соскочила с кушетки и бросилась к двери.
— Миледи, я могу вам чем-то помочь?
— Возможно, не знаю, позже! — выпалив это, Бейела выскочила в коридор и бегом кинулась к браавосцам, благо, они этажом ниже расположились. Чтожеделать чтожеде...
Странно. И тут тоже стражи нет! Неважно, хорошо, что нет! Девочка рывком распахнула дверь в комнату Хранителя Ключей и...
— Бейела? — недоумённо спросил "Мендэйн Отагн", прекратив нетерпеливо мерить шагами комнату.
— А где Фирро? — выпалила девочка, ворвавшись внутрь и тщательно закрыв дверь.
— На аудиенции с моей сестричкой, — насмешливо фыркнул Эйемонд. — Рад тебя видеть, я ждал тебя, ну, или Рейену. Ты так взволнована, что-то произошло?
Бейела растерялась.
В самом деле, что происходит? Рейенира знает об Эйемонде, знает, кто он, настроена резко против него, но, тем не менее, ничего не предпринимает? Почему?
Нет, сейчас это не важно. Важно другое: что теперь делать ей, Бейеле? Следует ли рассказать Эйемонду, что Рейенира обо всем догадалась?
По-хорошему — да. Ведь она же не лгунья какая-то, она должна предупредить, должна сказать правду, пусть даже неприятную и неудобную! Вот только...
Вот только страшно.
Страшно признаться, что ошиблась. Что напортачила. Что это по твоей (ну, и рейениной) вине тётя догадалась обо всём. Да легче ещё раз с Амордейтусом сразиться и дракона оседлать, чем рассказать о своей и сестриной глупости!
Может, ну его? Просто не говорить ни о чём, и Эйемонд и не догадается? Тётя, кажется, поступила не по-взрослому разумно и не стала ничего делать...
{Признается ли Бейела в своих ошибках? Проверка страха, навык 10 (Интеллект) + 3 (бесстрашие) — 3 (но признаваться — всё равно страшно!) = 10. Бросок 3d6: 9. Успех. Признается.}
Нет. Нет, она лучше этого! Она не опустится до лжи и взглянет в лицо своему страху.
— Вчера вечером мы с Рейеной говорили с Рейенирой, — не опускать взгляд и не мямлить было сложно, но Бейела как-то справлялась. — Мы вели себя осторожно, но, к сожалению, Рейенира заподозрила, что ты на Драконьем Камне, — Эйемонд напрягся. — Потом она пошла к Ниссии и выяснила всё наверняка.
Эйемонд замер. А потом начал говорить, спокойно, тихо даже, вот только его слова заставляли ощутить такой жгучий стыд, что лучше бы он начал ругаться последними словами:
— Я просил вас об одном. Всего-навсего об одном, самом простом: не выдать. У меня был план, я и сам мог добраться до Вхагар, но думал, что вы совсем уж вредными не будете. Я надеялся, что вы... не знаю, на что я надеялся. Вместо этого вы умудрились признаться Рейенире.
Бейела перебила его. Она понимала, что это нехорошо, некрасиво, неправильно. Она просто не выдержала.
— У Рейены был план! Тётя очень против тебя настроена, ей Эшмаил сны насылает...
— Сны? — перебивает Эйемонд.
— Да, всякие гадские кошмары, чтобы заморочить и с толку сбить.
Эйемонд ощутимо напрягается.
— Какие кошмары? Кто такой Эшмаил?
Бейела, увидя возможность сгладить разразившуюся катастрофу, принимается с энтузиазмом отвечать на вопрос.
— Эшмаил — это один из ближайших соратников Тёмного, злого демона, который намеревается весь мир захватить! Он без спроса во сны моей сестры лезет, болтает, вроде как на свою сторону переманить пытается. Не знаю, почему Рейена его слушает, я бы сразу его прочь погнала! Нет-нет, сестра ему ни капельки не верит, просто она слишком мягкая и вежливая, ну и считает, что даже злыдень может о чём-то проболтаться. Ну так вот, этот Эшмаил сны всякие тёте насылал, кошмары, Рейена заставила его в этом признаться! Вот только Рейенира подумала, что это драконьи сны, и поверила, а в них ты, заполучив Вхагар, всякие ужасы творить начал, Люка убил, бабу убил и всё такое прочее.
— Как выглядит этот Эшмаил?
— Сама я его не видела, мне он не снился, а то бы — уух! Но Рейена говорит, что смуглый, с тёмными волосами и зелёными глазами, и во сне обитает где-то на пляже на Летних островах.
Эйемонд замер. А потом длинно, заковыристо выругался.
Бейела слушала очень внимательно и постаралась как можно точнее запомнить его тираду. В конце концов, она же уже почти взрослая, она должна уметь ругаться! Правда, смысла большинства ругательств она не знает (хотя о многом догадывается!). Спросить, что ли, кого? Так ведь не каждый взрослый ответит... О, точно, надо будет с Грибком поговорить! Бейела подозревала, что он и расскажет, и не выдаст.
Отведя душу, Эйемонд глубоко вздохнул и пояснил:
