Чуйка

Степан посмотрел на часы. Воздуха в баллонах оставалось примерно на пятнадцати минут. Степан не стал тянуть до последнего и заменил оба баллона. Использованные положил рядом, так как у него имелись виды на оставшийся в них воздух.

Продолжив раскопки, он вскоре добрался до крыши, представляющей собой монолитную бетонную плиту, испятнанную остатками выгоревшего кровельного ковра. Дальше он пока не полез. Сначала требовалось разобраться с атмосферой. Он достал приборы и приступил к исследованиям.

Радиации было очень много. Шестьдесят пять миллирентген в час. Тут жить нельзя. Летальную дозу человек наберет меньше чем за год, но, скорее всего, умрёт ещё раньше. И это сейчас. А сразу после войны уровень радиации был намного выше. Вряд ли в этом городе хоть кто-нибудь выжил.

Теперь химия. Кислорода маловато, всего девятнадцать процентов, но жить можно. Углекислого газа чуть больше процента. Это много, конечно, но не смертельно. Во много раз превышены ПДК по окислам азота, диоксиду серы, альдегидам и кетонам. Имеются следы гептила. Есть ещё какая-то хитрая органика. В общем, без противогаза тут желательно не разгуливать. И это всё наверху, в двух десятках метров над поверхностью планеты. А что творится в подвалах?

Определить степень бактериологической и вирусной опасности Степан даже не пытался. Его задача взять пробы воздуха и живых тканей. Ну, или останков, если ничего живого он не обнаружит. Всем остальным микробиологи будут заниматься на земле. А пока он был вынужден принимать меры сугубо технического характера. Голод пока ещё не сильно ощущался, но пить хотелось зверски.

Степан вытащил из баула палатку. Расправил её и спустил вниз в шурф, засунув до половины в будочку. Положил рядом с входом пять полных баллонов с воздухом и два использованных, которые легко было отличить по весу. С другой стороны, поставил вещмешок с продовольствием, положил пассатижи, баллончик с аэрозолем и пару бутылочек со льдом — вода уже давно замёрзла. К этому времени почти совсем стемнело. Включив фонарик, он заполз внутрь ногами вперёд, затащил вслед за собой всё, что было разложено перед входом и, застегнув клапаны, приоткрыл вентиль использованного баллона, в котором ещё оставался сжатый воздух.

Палатка начала расправляться, надуваясь изнутри. Степан снял колпачок баллончика с аэрозолем и распылил его весь внутри надувающейся палатки. К этому времени воздушный баллон перестал шипеть, и Степан приоткрыл вентиль второго. Совсем чуть-чуть. Палатка, представляющая собой узкую цилиндрическую конструкцию, в которой трудно было даже развернуться, уже расправилась почти полностью, и теперь в ней требовалось поддерживать лишь небольшой подпор. Изогнувшись, Степан просунул баллон себе в ноги. Теперь пропитанный аэрозолем воздух медленно вытеснялся из палатки через неплотности входа. Когда воздух в баллоне закончился, Степан проделал те же манипуляции с полным баллоном, которого должно было хватить надолго.

Посчитав, что действие аэрозоля уже закончилось, и палатка проветрилась достаточно, он снял маску и принюхался. Чуть-чуть попахивало хлором. Это нормально. Отстегнув поясной ремень, он снял дыхательный аппарат и положил его сбоку от себя, предварительно перекрыв баллоны.

Теперь можно было подкрепиться. Первым делом Степан надрезал ножом пластиковую бутылку и ободрал пассатижами её стенки, сматывая тонкий пластик на пассатижи как картофельную шелуху. Закончив, поставил сосульку в кружку, кружку на специальную раздвижную подставку, положив на её среднюю полочку сразу три таблетки сухого спирта. Когда лёд растаял, и вода закипела, он заварил кофе и с удовольствием напился. Потом смолотил пару банок саморазогревающихся консервов. Открыл пачку печенья и поставил кипятиться вторую кружку. Спать этой ночью он, разумеется, не собирался.

Прода от 17.12.2020 г.

Подкрепившись и напившись горячего кофе, Степан на некоторое время согрелся. В палатке было существенно теплее, чем снаружи, но холод от промороженной бетонной плиты всё равно давал о себе знать, просачиваясь сквозь тонкий утеплитель на дне палатки и заползая под одежду. Выходящий из баллона воздух тоже вносил свой вклад в понижение температуры, так как охлаждался при расширении. И этому никак нельзя было помешать — против законов физики не попрёшь.

Степан прибёг к самовнушению, убеждая организм, что ему тепло. Дрожь в теле прекратилась, но его начало ощутимо клонить в сон. Вспомнилось сакраментальное: "Не спи — замёрзнешь!". С отдыхом и расслаблением нужно было завязывать и срочно переходить к активным действиям.

Заменив в очередной раз баллоны в дыхательном аппарате, Степан надел его на спину, застегнул поясной ремень и натянул маску. Расстегнув клапаны палатки, он выполз наружу. Вокруг было темно. Не так, как на Земле, где почти всегда присутствует хоть какой-нибудь рассеянный или отражённый свет и, приглядевшись, можно различить контуры предметов. Тут темнота была абсолютной. Она угнетала.

Степан включил фонарик, и ему сразу стало легче. Мир приобрёл очертания. Попрыгав и помахав руками, он разогнал кровь и согрелся. Теперь надо было чем-то заняться до утра — лететь куда-то в неизвестность в полной темноте Степан не решился. Он ведь не летучая мышь и не имеет ультразвукового локатора. А значит, вообще не сможет ориентироваться в пространстве.

Выпустив из палатки воздух, Степан свернул её и убрал в баул. Сложил остальные вещи. Пробив глубокое отверстие в стенке шурфа примерно на середине его высоты, сложил в него пустые баллоны и мусор, после чего запыжевал снегом — тащить всё это на Землю не имело смысла.

Для проникновения внутрь сооружения ему нужно было освободить будочку от остатков снега. Соответствующий инструмент у Степана имелся — метлу ведь можно использовать и по прямому назначению. Но если её забрать — к чему привязать коврик с багажом? Пришлось выкладывать из кубиков снега обелиск и привязывать коврик к нему. Ненадёжно, конечно, но пока нет ветра — должно выдержать.

Степан вымел из будочки снег, и выковырял фомкой тот, что забился в щели. Подсвечивая себе фонариком, осмотрел прямоугольный проём. Интересно, куда открывается люк: наружу или внутрь? Попробовал пошевелить фомкой. Крышка стояла мёртво. Приржавела она, или просто крепление туго затянуто — сейчас не принципиально. Снаружи он не обнаружил ничего даже отдалённо напоминающего запирающий механизм. И ручка отсутствует. Значит, всё внутри. Попробовать выбить? Степан сходил за кувалдой. Обстучал крышку люка по контуру. Вроде по двум длинным сторонам немного поддаётся. Следовательно, запор и петли должны быть на коротких. Степан нанёс сильный удар по краю крышки с правой стороны, стараясь попасть в её середину. Металл немного прогнулся. Значит, петли здесь, а запор на противоположной стороне. Ударил слева. Крышка не сдвинулась ни на миллиметр. Он решил попробовать нанести более мощный удар. Но нормально размахнуться не получалось — мешала выгнувшаяся вниз крыша будочки. Степан вылез наружу и встал на колени напротив дверного проёма. Приноровился, сделал хороший замах и ударил изо всех сил, добавив к инерции стальной болванки мощный волевой посыл.

Внизу что-то хрустнуло, и крышка провалилась вниз, повиснув на двух петлях с противоположной стороны. Степан посветил в образовавшийся проём фонариком и обнаружил там лестницу. Прежде чем спускаться он заменил баллоны в дыхательном аппарате и достал из баула мешочек с контейнерами для биологического материала. Если что-нибудь пригодное, где и сохранилось, то, скорее всего именно здесь, в уцелевшем сооружении.

За последующие сорок минут Степан обошёл все этажи этого непонятного сооружения, но так и не смог разобраться в его назначении. Оно совершенно точно не было ни жилым, ни офисным, ни производственным. Не выполняло ни торговых, ни культурно-массовых функций, скорее всего, не имело отношения к силовым структурам. Оно не было предназначено для занятий спортом, какой-либо исследовательской или учебной деятельности. Одни "не" и ни малейшей зацепки.

При этом все несущие и ограждающие конструкции были выполнены из монолитного бетона, полностью отсутствовали окна. В здание вела всего одна дверь на первом этаже. Обычная, не защитная. Сейчас она валялась в холле. Не состыковывалось это всё у Степана в голове. Мощные стены и перекрытия, выдержавшие ударную волну, которая разрушила все окружающие здания, никак не сочетались с хлипкой дверью и простым металлическим люком на крышу.

Оборудования было очень мало, и оно по всем признакам предназначалось для обеспечения утилитарных эксплуатационных задач: освещения, обогрева, кондиционирования и вентиляции, водоснабжения и водоотведения. Вот с его назначением Степан разобрался быстро, так как отличия от земных аналогов были не принципиальными.

Существенную часть помещений занимали шкафы с какими-то непонятными приборами, связанными между собой шлейфами кабелей и проводов. Пультов было всего три — по одному на этаж. Возле каждого кресло, которое могло скользить вдоль него по встроенному в пол монорельсу.

После долгих размышлений Степан сделал три предположения. Данное сооружение могло быть серверной, информационным хранилищем или местом обитания искусственного интеллекта. Никаких других идей ему в голову не приходило.

Естественно, ничего здесь не работало, так как было уже давно обесточено. И не заработало бы даже при подключении, так как большая часть подводящих и соединительных кабелей была добросовестно изгрызена крысами или какими-то сходными с ними грызунами. Одного из них Степан обнаружил в подвале и убил метким броском сюрикена. Грызун сильно походил на крысу, но был крупнее, имел более густую шерсть и совсем короткий хвостик. Степан рассёк его пополам и уложил в два герметичных контейнера. В третий он положил несколько костей от тщательно обглоданного скелета, обнаруженного на втором этаже. Этот скелет при беглом осмотре практически не отличался от человеческого: две руки и две ноги, таз, рёбра, пятипалая кисть, череп с двумя глазницами. Зубы Степан не стал пересчитывать.

Поднявшись на крышу, Степан сменил баллоны в дыхательном аппарате и, убрав заполненные контейнеры в баул, достал парочку порожних. Спустившись в сооружение, он пошёл по второму кругу, на этот раз пытаясь отыскать какие-нибудь информационные носители. Но так и не нашёл не только книг или картин, но даже завалящего клочка бумаги. Тогда он отодрал пару табличек с одного из пультов и выломал из наиболее часто встречающегося прибора фрагмент с микросхемами.

Уже собираясь уходить он, для очистки совести, внимательно осмотрел пол вокруг найденного им скелета. В луче света мелькнула прямоугольная пластинка, размером с сигаретную пачку. Степан поднял его и перевернул. На другой стороне была какая-то картинка. Посветив на неё, Степан вздрогнул, по спине пробежала струйка холодного пота. С объёмной цветной фотографии на него смотрела Ольга. Она стояла на лугу почти по пояс в густой синей траве чарующе улыбаясь, а ветер трепал её волосы.

Присмотревшись внимательнее, он выдохнул — не она. Но очень, очень похожа. Сейчас он уже видел много различий: другой разрез глаз, волосы немного длиннее и чуть светлее, иначе держит голову, слегка плотнее в талии. Но эти мелкие различия только подчёркивали невероятную схожесть двух девушек.

Скелет на полу не мог ей принадлежать, так как определённо был мужским. Кем она приходилась покойнику: девушкой, женой, сестрой? В сущности, это теперь не важно. Главное заключалось в том, что эту планету населяли люди. Точно такие же, как земляне. Они так же любили, радовались жизни. А потом создали и применили на своей планете термоядерное оружие. Остался ли после этого хоть кто-нибудь в живых, Степану ещё предстояло выяснить. Уцелела ли в термоядерном армагеддоне эта девушка? Степану очень хотелось, чтобы уцелела, но он понимал, что шансы на это призрачные.

Когда он вновь поднялся на крышу, наверху уже рассветало. Ну, как рассветало — были видны контуры предметов, небо стало чуть светлее и уже можно было различить линию горизонта. Степан заменил баллоны в дыхательном аппарате и засунул в карманы разгрузки два запасных — он собирался лететь налегке, оставив багаж на крыше. Коврик с баулами не только демаскировал, но и сильно тормозил полёт, так как обладал большой парусностью. Перед отлётом Степан проглотил вторую синюю гранулу, делающую организм не восприимчивым к радиации.

Набрав высоту, он полетел в том же направлении, что и вчера, но теперь намного быстрее. Маска защищала лицо то рассекаемого воздуха, тулуп практически не продувался, а химический термоэлемент, который был предварительно засунут за пазуху, согревал тело.

Постепенно светлело. Приблизившись к краю города — дальше шла ровная, лишённая бугров поверхность, Степан обратил внимание на ровную линию, резко диссонирующую с мёртвым пейзажем. Снизившись он различил двойную колею, оставленную гусеничной машиной. Уходивший к горизонту след начинался возле одного из бугров на окраине, и был достаточно свежим.

Значит, на этой планете есть выжившие. Степан вновь поднялся на стометровую высоту и полетел над колеёй к горизонту. Колея почти всё время шла по прямой, лишь иногда отклоняясь в сторону, чтобы обогнуть по широкой дуге кратеры, оставшиеся после взрывов термоядерных боеприпасов. Вокруг этих кратеров вообще не было развалин. На этом основании Степан сделал вывод о том, что удары наносились не только по городам, но и по отдельным объектам. При этом точность их нанесения была высокой.

Степан пролетел над замёрзшей рекой, потом над ещё одной, и приблизился к горному хребту. Здесь кратеров стало больше. Они густо испятнали предгорья и склон, одна из гор частично обрушилась, в склоне другой образовался огромный провал, уходящий на большую глубину. Колея несколько раз вильнула, огибая развалины и упёрлась в чёрное жерло рукотворного тоннеля.

Внутрь Степан не полез — зачем рисковать понапрасну, когда в его распоряжении есть весьма совершенное разведсредство? Он активировал перстень и немного полетал около хребта. Судя по количеству антенн, которыми была истыкана ближайшая горушка, внутри должен был находиться нехилый приёмно-передающий центр. Какую именно информацию перстень извлечёт из эфира и электронных приборов, расположенных в подземных выработках, Степан не имел ни малейшего представления, но не сомневался, что её должно хватить для получения ответов на очень многие вопросы. Воздух в баллонах уже заканчивался, поэтому Степану пришлось приземлиться и перезарядить дыхательный аппарат. Заодно он взял пробу воздуха и размял ноги. Пустые баллоны забрал с собой.

Обратно он летел по прямой никуда не сворачивая. Миссия выполнена в полном объёме и теперь можно со спокойной совестью возвращаться на Землю. Добравшись до своей временной базы, Степан сложил неиспользованные коврики, остатки продуктов, химические термоэлементы, чехол от метлы и заполненные контейнеры в вещмешок. Подумав, сунул туда же бутылку со льдом. Пить хотелось уже сейчас, но Степан решил потерпеть до возвращения на Землю. В последний раз сменил баллоны. Опустив коврик с баулами на дно шурфа, засыпал его снегом — вдруг пригодится ещё когда-нибудь. Сапёрную лопатку пристегнул к поясу. Пожалуй, всё. Больше его на этой планете ничего не держит. Оседлав метлу, он повернул на пальце кольцо обратного действия и мгновенно оказался на месте своего проникновения в этот мир. Смяв в руке химическую грелку, Степан сунул её в рукавицу и, переломив пропуск для возвращения, оказался в тамбурном мире возле своих лыж.