Спасти Ссср ч3

...

— Югославы они... другие. Сильно другие. Для них слова "надо" нет, это для нас для всех святое...

Гайдар опомнился

— Извините, Михаил Сергеевич.

— Я сам сказал — я готов выслушать правду, какой бы она не была.

...

— Я вот думаю, каким бы был социализм, если бы не было Сталина.

Гайдар долго молчал. Потом сказал

— Не знаю. Но другим, Михаил Сергеевич. Точно — другим.

Да...

Интересно, конечно, а как будет выглядеть приватизация в нормальном обществе с нормальной ценой денег и активов?

По опыту США — мафиози быстро легализуются и уже дети их будут нервно реагировать на прошлое отцов и стараться быть святее Папы Римского

Но надо дожить.

Социальные издержки реформ — могут быть серьезными. Очень — серьезными.

Я посмотрел на тусклый свет на востоке над Невой, над изломанной линией ленинградских крыш. Города трех революций. И четвертой надеюсь не состоится — криминальной

— Идемте спать, Егор Тимурович. Утро вечера мудрее...

Тебе я вовсе не родная дочь,

Завороженная твоей необычайностью,

Я — осень, я — заплаканная ночь,

Случайность в быстротечьи неслучайностей.

Прими меня, мой город неродной,

Такой как есть — не более, не менее.

Я прорасту, как лютик полевой,

В твоем асфальте средь столпотворения.

А над Невой разведены мосты,

Весна кипит черемуховой пеною,

И ночи белые прозрачны и чисты,

И в небесах распластана Вселенная

* * *

* * *

.

* Это так. Калифорния откровенно левая и почти не американская, в то время как Техас это воплощение правизны и традиционной Америки

** Это правда

* * *

Зайкова

* * *

Реальные слова Собчака

* * *

* Сейчас уже установлено, что это было. Остановила Ельцина твердая позиция силовых министров и прежде всего министра МВД.

* * *

** В США благотворительный обед можно получить в христианской миссии, практически все церкви кормят бедных и бездомных

* * *

* * *

автор — Кошка Зеленая

28-30 августа 1985 года

Пешавар, Пакистан

Лететь в Пакистан Чарли Вильсон не хотел. Очень не хотел.

Пьянство, кокаин и бессонные ночи доконали этого почти железного ковбоя. Он всегда хотел быть большим, чем он есть, он хотел быть на переднем краю борьбы с мировым злом, потому-то его все время бросало за границу. Израиль, Египет, теперь вот Пакистан. Он был одним из последних романтиков, которые искренне верили, что группа решительных и смелых людей может переломить ход истории. Вот он и искал таких людей — то израильтян, то теперь моджахедов

Перед тем как лететь, он встретился с Гастом Авракотосом в своем офисе. Гаст... было видно, как он постарел, устал. Виски он пил стакан за стаканом...

— Эти чертовы генералы... — сказал он, закусывая солеными орешками

— Что ты имеешь в виду?

— Пока наши вливания не превышали пары десятков миллионов, никому не было до них дела. Теперь — ты выбил деньги, и саудиты дадут деньги, и получается миллиард. И у генералов возникает вопрос — а где наша доля?

Вильсон налил и себе

— Это точно?

— Другой рабочей версии нет. Этот сукин сын уль-Хак не может быть верным нам — он должен быть верным им иначе его убьют. А генералы не забудут наши санкции, когда они устроили переворот и убили законно избранного премьера

— Зачем мы их ввели?

— Тогда был Картер*

— Почему тогда не приостановить финансирование.

— Тогда мы погубим все наши начинания. Ты этого хочешь?

— Нет, конечно.

— Ты должен лично говорить с Уль-Хаком. У него есть слабое место — тщеславие. Дави на него.

— Не уверен, что это сработает.

— Сработает — и второе. Нам как никогда нужно единство в семерке. Генералы настраивают одних в семерке против других. Надо противостоять этой гибельной политике.

И вот — рейс Пан-Американ, бело-синий "клиппер", бизнес-класс и неограниченное спиртное. Бетонные глыбы нового международного терминала, кавалькада машин и джипы с пулеметами...

Поехали...

Уль-Хак принимал на своей вилле в Равалпинди, в военном секторе — нигде кроме как в военных поселениях в этой стране не было безопасно. Он был одет в национальную одежду — коричневые шаровары, белая рубаха с широким рукавом навыпуск и жилет такого же цвета как шаровары. Маленький, осторожный, быстрый взгляд черных, блестящих как речные голыши глаз, потная рука...

— Гость в дом, Аллах в дом...

— Спасибо...

— Перекусите с дороги...

За столом — Вильсон заметил, что нет спиртного

— Генерал вы больше не пьете виски?

Уль-Хак торжественно поднял палец

— Харам!

С ним и в самом деле что-то не так.

После трапезы переместились в курительную — дом был старый, раньше принадлежал британским колонизаторам. Вильсон заметил перемены и здесь — убраны все фотографии, вместо фотографии отца — коврик с изображением Каабы...

— Угощайтесь...

— Аллах разрешает курить?

Генерал внезапно сверкнул глазами

— Не богохульствуйте!

...

— Аллах все видит и не дает победу в джихаде недостойным!

Вильсон взял сигару

— Генерал, победу дают наши деньги и наше вооружение.

— Нет!

...

— Все в руках одного лишь Аллаха! Жаль, что вы не верите. Впрочем, никогда не поздно уверовать и спастись

Вильсон чуть не рассмеялся

— Со всем уважением генерал, я грешник...

— Грехи, совершенные по джахилии** не будут спрошены.

Вильсон покачал головой

— Боюсь, я не променяю ни на что шотландский виски

— В таком случае да смилуется над вами Аллах пусть вы и недостойны его милости...

Вильсон решил сменить тему

— Вы решили сменить приоритеты финансирования, почему?

— Вы не поймете

— А вы попробуйте объяснить

— Это невозможно объяснить, вы неверный, вы не знаете Коран. А в нем сказано — тот, кто откажется от веры будет повержен.

— Разве Хекматияр не верит?

— Нет, он лицемер. Его люди и он сам совершают деяния противные Аллаху. А Раббани, тот и вовсе блудодействует с мальчиками. Аллах в гневе на нас из-за таких джихадистов, и никогда не даст нам победы. Мы будем расходовать и думать, что расходуем на пути Аллаха — но на деле мы бредем тропой шайтана...

Вильсон подавил гнев

— Но Хекматияр эффективен

— Разве? Тогда почему он не победил?

Вопрос и в самом деле был интересным. Хекматияр не победил — но он мог не дать победить Советам. Можно ли было вообще одержать окончательную победу в Афганистане — вот вопрос...

Эфенди, и мне и вам известны причины этого

— Нет! — генерал наставительно поднял палец — я не раз слышал от самых разных людей, генералов и гражданских, почему нет победы. Мнения они высказывали самые разные, но все они уводили в сторону от главного. Мы не можем победить потому что Аллах не дает нам победы. Нет сомнения в том, что Аллах мощен над всякой вещью и в этом мире не случается ничего, что не случилось бы по воле Аллаха Всевышнего. Если бы Аллах счел нас достойными победы, мы, несомненно, победили и унизили бы орды неверных — но Аллах в гневе на нас за лицемеров и недостойных людей которые говорят что с нами — а на деле их рукой водит сам шайтан! И кстати, то, что в джихаде участвуют неверные, а как я узнал недавно, даже жиды — и есть причина, почему мы находимся под гневом Аллаха.

Вильсон не мог поверить своим ушам

— Значит ли это, что вы готовы отказаться от нашего финансирования?

— Шариат разрешает брать помощь у неверных с целью употребления ее на благое. Но мы не позволим, слышите, не позволим, чтобы неверные вмешивались в джихад, оскверняя его.

Из президентского особняка Вильсон вышел в состоянии растерянности, переходящей в гнев и накинулся на начальника местной станции ЦРУ, поджидавшего его в пикапе Тойота. Пикапы эти закупались сотнями и были расходным материалом...

— Сэр?

— Он что, переборщил с чтением Корана?

Томас Диккенс, COS Пешавара пожал плечами

— Сложно сказать, сэр. Возможно, это не более чем поза чтобы заграбастать в свои руки денежные потоки. Как только он это сделает — минимум половину будет забирать он и его друзья генералы. Но он таким стал после поездки в Москву?

— В Москву? Он стал таким верующим после поездки в Москву?

— Может его поразили последствия атеизма... но он оттуда вернулся сам не свой.

О том, что его могли завербовать — ни тот ни другой не подумали. Президента страны, тем более такой как Пакистан — не завербовать, да и коммунисты не пытались бы...

Все лидеры "Пешаварской семерки" уже давно не были теми молодыми и гордыми предводителями ватаг отчаянных бойцов, с которыми они пересекли границу в семьдесят девятом году, спасаясь от грубого и гнусного вторжения коммунистических безбожников в их древний быт. Все они теперь были уважаемыми и отнюдь не бедными людьми, каждый из них в первую очередь помог отправить родственников в США и ФРГ, помогли открыть им там рестораны. У каждого из них были личные джамааты боевиков — телохранителей, гаремы из девочек, а то и мальчиков, они вершили судьбы десятков тысяч людей. Каждый из них содержал лагеря беженцев, да не по одному, и когда американцы приводили рис и пшено — они заботились о том чтобы самим раздать людям, чтобы люди были благодарны им, а не неверным. Вербовка боевиков осуществлялась просто — семьи тех кто встал на джихад, получали гуманитарную помощь. А кто не встал — тот вынужден был покупать еду на свои кровные. А где взять кровные, если Пакистан так и не выдает виды на жительство, а без них и на работу не устроишься.

Свою виллу выстроил и Хекматияр, самый влиятельный из полевых командиров. Под ним — в данный момент воевал каждый третий моджахед в Афганистане

— Как вы справляетесь? — спросил Вильсон после положенных приветствий

Хекматияр провел ладоням по щекам

— С трудом, Вильсон, эфенди, с трудом. Саудовский король не остановил наше финансирование, это хватает на самое неотложное. Многое присылают мусульмане со всего мира, собирая саадаку в мечетях — да воздаст им сторицей Аллах!

— Какова ваша стратегия?

— Русские, да покарает их Аллах, контролируют весь Афганистан, но это населенные пункты и частично дороги. Горы и многие селения контролируем мы. Наша стратегия? Каждый день убивать русских. Хотя бы одного русского — но каждый день. Каждый убитый кяфир — это шаг к свободе Афганистана. Когда русские поймут, что и через сто лет мы будем продолжать их убивать — они уйдут, и шариат Аллаха вернется на многострадальную землю Афганистана.

— Омен — синхронно сказали присутствовавшие при встрече мусульмане

— Население поддерживает вас?

— Разумеется, все афганцы за нас

— Почему правительство Пакистана хочет урезать вам субсидии?

— Вероятно, потому что они прожидовились.

...

— Многие мусульманские правительства только с виду соблюдают шариат Аллаха. А на самом деле они давно прожидовились, их матери и жены тайные жидовки и они ведут дело к погибели мусульман. Кто такая жена нашего президента? Что мы о ней знаем? Она даже родилась неизвестно где

* * *

!

Вильсон подумал, что этот человек неконтролируем.

— Что вам нужно для продолжения борьбы?

— Всё!

...

— Ракеты в первую очередь. Оружие, деньги. Но главное больше ракет.

Из дома Хекматияра Вильсон выбрался обескураженным. Впервые ему пришло в голову, что что-то не так.

Это не борцы за свободу.

Обратно они ехали по жаре, по раскаленному городу. За ними как привязанная — шла Тойота — универсал.

— Следят?

— Да, сэр, местная безопасность.

— Это охрана или именно слежка?

— Думаю и то и другое, сэр...

Станция ЦРУ в Пешаваре арендовала несколько зданий, благо аренда тут стоила дешево, одно из них — вилла на самой окраине города, оставшаяся от англичан. Тут было комфортно, был собственный колодец с насосом и крепкие стены — в этих местах ограду начинали строить раньше самого дома. Еще рядом были голые поля — в случае экстренной эвакуации тут можно посадить вертолеты морской пехоты на случай экстренной эвакуации...

Оросительные каналы пересохли. Невдалеке начиналась стройка, строили в основном руками. Их примет цивилизации — бетоновозы, то и дело доставляющие свежий раствор...

Они вышли из дома — дома наверняка были подслушивающие устройства. Конгрессмен коротко рассказал суть разговора

— Чушь собачья... — отреагировал начальник станции

— Что именно? — спросил Вильсон

Диккенс затянулся сигаретой, прежде чем ответить. Сигарета была с примесью анаши, но и сам Вильсон не раз курил анашу

— Да хотя бы то, что афганцы их поддерживают. Срать они на них хотели

— Разве афганцы не хотят чтобы русская оккупация прекратилась?

— Не все...

Диккенс глубоко затянулся

— В Афганистане нет понятия "нация" в том понимании, в каком это понимаем мы, сэр. Нет и государства, власть Кабула даже в самые хорошие для этой страны времена была условной, правили на местах феодалы, которые делали вид, что подчиняются Кабулу.

...

— Эта страна большую часть своей истории была под оккупацией, и люди привыкли к тому, что в стране оккупанты. Вопрос в том, насколько с оккупантами можно уживаться и что с них можно поиметь. Русские в самом начале совершили несколько ошибок по идеологическим соображениям — например, они напали на религию, попытались закрыть мечети, ликвидировали исламское образование и исламские братства. В результате провинция осталась без правосудия совсем, потому что мусульманское духовенство исполняло роль так же кадиев, судей, разбирая большую часть повседневных дел. Кадии пользовались уважением и их решения выполнялись. Коммунисты, прогнав кадиев — оставили людей без правосудия и сделали мусульманских духовников своими врагами. Они так же прогнали и феодалов — а у феодалов можно было и в долг попросить и подработать.

...

— Но теперь русские сильно поумнели. Они больше не преследуют мусульман, открываются старые мечети, даже некоторые члены пятерок

* * *

ходят в мечети и их не наказывают за это. Еще граница. Раньше ее не было, потом она появилась. Торговцы с той стороны — гонят караваны, в них помимо оружия и ракет — контрабанда для продажи на базаре, как только караван попадает под удар — люди теряют свои деньги, и становятся озлобленными на Советы. Но теперь русские заставили афганцев изменить свою политику — теперь те племена, которые заключили договор с центральной властью, имеют право отгонять овец на продажу в Пакистан, как и раньше — а обратно привозить товары. Теперь они могут сделать это легально, уплатив налог и многие так и стали делать, потому что лучше заплатить налог, чем потерять всё. Кроме того, русские стали выделять своим солдатам и командирам немного денег, чтобы те могли купить на базаре нужные им вещи — например теплый свитер или кроссовки. Раньше все это отнималось силой во время рейдов. Теперь — покупается. Афганцы веками торговали, для них торговля это все, а покупатель — самый уважаемый человек. Непросто выстрелить в человека, который вчера покупал у тебя...