Гарри Поттер. Второй шанс.

— Какие стены? — поинтересовался Дарэй. В Вайлапе не было городской стены.

— Стены... вы же никогда их не видели. На краю леса — знаете, где он резко уходит вниз? Это потому, что там крутой обрыв. Раньше там не было такого резкого перепада; мы копали, пока не добрались до основания и вырубили скалу. Потом разгладили её магией так, что теперь на обрыв невозможно забраться, — объяснила Ксери. Неподалеку от города джунгли резко уходили вниз, выравнивались и снова уходили вниз, как ступеньки.

— Там два обрыва, которые окружают город. Вниз ведет одна лестница. Но здесь, наверху, достаточно земли, так что нам не требуется спускаться вниз. Дорога в другие города — в горах за нами, и инки в эти горы пробраться не могут, — проговорил Ник.

— Значит, произошло нападение инков и патруль привел одного из них в город? — спросил Ракеш.

— ДА! О чем они думали, не могу даже представить. Взять и привести сюда этого типа. Ни один инка никогда в глаза не видел наших городов, и в этом наше преимущество, — сказал Ник.

— Сядь, Ник. Наверное, они привели его для обычного допроса. Через пару недель этого типа пошлют в Ксуэлуалу, — сказала Ксери. Ксуэлуала была одним из скрытых глубоко в горах городов для воинов, в котором использовался рабский труд. Ник присел и принялся ковыряться в своей тарелке.

— Мне не нравится мысль, что один из них добрался сюда, пленник он там или нет. И почему они не могли его допросить за городом?

— Может, они просто казнят его, — сказал Ракеш.

Оказалось, что Ракеш был прав. После строгого допроса, не слишком приятного, пленнику отрубили голову в центре города. Все остановили работу, чтобы посмотреть на экзекуцию, и одобрительно кивали зрелищу.

Но всё, что видел Ракеш, — что во время казни пленник улыбался. И он забеспокоился.

— Ты просто-напросто заразился от Ника. Он все ещё зол на тот патруль, — сказал Сайлас. В состав патруля, о котором шла речь, входили ученики, которым запретили на некоторое время заниматься патрулированием. Однако Ракеш все равно чувствовал, что что-то очень, очень неправильно. Даже после того, как Ник успокоился, Ракеш не мог ни спать, ни думать практически ни о чем, кроме пленника.

— Он мёртв, Ракеш. Инки не владеют магией, так что у них нет шансов добраться сюда, — сказала ему Ксери.

— Ага, попытайся расслабиться. Причин для беспокойства нет, — заметил Сайлас. Но Ракеш не мог расслабиться, слишком уж он волновался. И от него не скрылось, что и у Дарэя дела не лучше.

— Ты тоже что-то чувствуешь? — спросил он, когда остальные ушли со двора.

— Да. Что-то грядет, и мне это не нравится, — ответил вампир. — Хотя вряд ли нас кто-то послушает. Черт, да что бы мы сделали, даже если бы и послушали? Не знаю, в чем дело, я просто уверен, что что-то не так.

— Нападение? — предложил вариант Ракеш.

— Нет, не сейчас, — задумчиво протянул Дарэй. — Не отчаянная опасность, не сейчас. Не знаю, что это.

— Я согласен с тобой: это не нападение инков — пока ещё. Думаю, это нечто в самом городе, — сказал Ракеш.

— Предатели?

— Нет, что-то другое. — Ракеш пожал плечами, и друзья последовали за своими компаньонами в класс зельеварения.

Их беспокойство подтвердилось, когда люди начали заболевать. В один прекрасный день Ракеш впервые обратил на это внимание, пока один из целителей учил его без помощи палочки лечить повреждение внутренних органов. Казалось необычным, что в один день объявилось тридцать человек с одинаковыми симптомами.

На следующий день заболели ещё пятьдесят. И целители изолировали их в палате с черной "Х" на двери. Всем велели по возможности воздерживаться от контактов. В ту ночь произошла встреча старейшин.

Несмотря на изоляцию всех заболевших, за три дня заразились ещё пятьдесят.

На шестой день целители вызвали их в больницу, надеясь, что гости смогут узнать заболевание.

Ракеш знал, что никогда не забудет картину, увиденную в больнице. Сначала это был запах, который никак нельзя было назвать приятным. Воняло чем-то мерзким — болезнью и страхом. Вонь пропитала все здание.

— Пахнет смертью, — в конце концов, проговорил Сайлас.

— И правда, — согласился Дарэй.

Все кровати были заняты людьми. На первой лежала девочка, вряд ли старше десяти. Кожа у неё была землисто-серого цвета, глаза налились кровью, а пол вокруг покрывала засохшая рвота.

С другими было не лучше. Зачастую люди, казалось, меняли цвет, их кожа краснела, а открытые язвы истекали кровью.

— Каковы симптомы? — спросил Ракеш у главного целителя, высокого седоволосого мужчину, которого звали Чалвари.

— Да каких только нет! — воскликнул истощенный целитель. — Простите, я не спал несколько суток, — добавил он. — Головная боль, боли в мышцах, расфокусированное зрение, проблемы с разными органами чувств, высокая температура, рвота, рвота с кровью, кашель с кровью, открытые язвы на лице и конечностях, судорожные припадки, в некоторых случаях частичный паралич, а потом они впадают в кому и умирают. Обычно в таком порядке. Сто тридцать один случай, — опередил он их вопрос о количестве умерших. — Похоже, длится от трех часов до четырех дней.

— Процент смертности — девяносто три, — добавил другой целитель, — и только что умерли ещё двое.

— Тот пленник, — сказал Дарэй, — принес с собой какую-то заразу. — Чалвари кивнул.

— Мы так и полагаем. Другой возможности просто нет. И она наверняка передается воздушнокапельным путем; слишком мало здесь грызунов или насекомых для подобной скорости. Мы очень тщательно за этим следим. И все заболели примерно в одно и то же время.

— А что насчет воды? — спросил Ракеш.

— Не знаю. Её вкус и цвет не менялись. А несколько заболевших предпочитали фруктовый сок или вино, а не воду. Другие пили только воду. Значит, причина — не фрукты, не вино и не вода, — отметил Чалвари. Ракеш восхищался тому, насколько хорошо здесь все организовано. Прошло всего лишь шесть дней с момента первого обратившегося.

— Ещё раз: через какой срок люди умирают? — спросил Сайлас.

— От трех часов до четырех дней. Совсем немногие протянули дольше, — ответил Чалвари.

— Вы можете их вылечить?

— Нет. Не сможем. Наша магия не помогает, — а вот это их насторожило. Волшебство не работало. Не так уж много существовало болезней, при которых не помогала магия. А где не помогала магия, обычно работали магловские способы.

— Вот дерьмо, — емко описал ситуацию Сайлас.

* * *

Город немедленно закрыли на карантин. Людей из других городов, обычно приходивших по каменной дороге через горы, патрули и стражи, оставшиеся снаружи, когда город закрыли, разворачивали обратно. Их не было в городе, когда туда привели пленника, и они не успели вернуться до начала эпидемии. Они выставили сторожевой пост на дороге и отказывались пропускать кого-то в город. Когда закрыли каменные двери, никто не ушел.

Город воинов, Ксуэлуала, послал сотню воинов, чтобы оцепить и защищать Вайлапе и удерживать все и всех подальше, пока болезнь не покинет город.

Мертвых хоронили в большой братской могиле, сразу за городом. Стража держалась подальше, пока группы из города выносили тела и сваливали их в могилу. Они закапывали её и возвращались обратно, забирая с собой лопаты. Когда они уходили, стража использовала собственные лопаты, чтобы вырыть новую могилу, а потом отходила, когда прибывали очередные группы с телами.

Внутри тех, кто пока не заболел, отселили в другую часть города, как можно дальше от больницы. В больнице допускались только те, кто помогал целителям, и многие их них входили через задний ход, чтобы варить зелья, потом опускали сваренное в специальный тоннель, идущий от лаборатории к палатам целителей, и уходили. Минимизировали возможный контакт.

Трое вампиров были иммунны; из-за их природы зараза не прилипала к телу и не переносилась ими. Лишь через них больница имела безопасный контакт с остальным городом. Они втроем вели список мертвых и сопровождали в больницу новых заболевших.

Решив, что целители нуждаются в большей помощи, Ракеш переехал в целительское крыло. За следующие недели он видел больше смерти, чем сможет, даже сражаясь с Упивающимися.

Девяносто три процента смертности быстро превратились в девяносто восемь. Ракеш взял на себя задачу помогать Ксери и Нику варить зелья из лечебных растений, надеясь замедлить или остановить болезнь.

Худшим из всего, как решил Ракеш, были дети. Дети до двух лет, одинокие, растерянные и испуганные. Большинство из них умирало в течение суток. Дети чуть постарше тоже угасали быстро, кашляя и давясь кровью и рвотой. Взрослые, будучи очень здоровыми, держались подольше, но и они уступали болезни. Больница настолько сильно пропиталась запахом смерти, что многие жители впадали в панику на входе или начинали блевать от вони.

Все места были забиты, и даже комната ожидания наполнилась жертвами эпидемии, лежащими на соломенных тюфяках на полу. Даже владеющие магией целители не успевали убирать грязь, и пол запятнали кровь и рвота.

Одна из проблем была в том, что целители не могли распознавать опустошавшую город чуму на ранних стадиях, если начиналась она с головной боли или чего-то даже менее заметного. Здесь стали полезными возросшие телепатические способности Ракеша. Он научился ощущать, чума это или нет, так как у смертельного заболевания было свое особенное ощущение. И не одного пациента своевременно перевели в отдельную палату, когда понимали, что у человека пока нет чумы и его следует держать отдельно от сотен заболевших.

Именно Ракеш подал идею вводить зелье в кровь с помощью инъекций. И именно он решил, что кровь выжившего (которых было очень немного), возможно, поможет выздороветь остальным. Понадобилось несколько дней практики, но он вместе со своими новыми друзьями быстро научился посылать импульс волшебства в кровь переболевших, зачаровывая её целительной энергией по максимуму своих возможностей.

— Единственная проблема в том, что я не понимаю, чем это может помочь, если мы разрежем кого-то и нальем крови в открытую рану, — сказал ему истощенный Чалвари, когда они обсуждали идею.

— Такого мы делать не будем. Нам нужно ввести её в вену, — поправил его Ракеш.

— Как мы это сделаем? — поинтересовался целитель.

— Понятия не имею, — сознался Ракеш.

Именно Ник нашел ответ. Разбирая ингредиенты для зелий, он перебирал шипы одного из растений дождевого леса. Высушенные на солнце шипы становились полыми, а токсины из них испарялись. Через Дарэя и Сайласа моментально передали послание воинам Ксуэлуалы о том, что нужно отыскать как можно больше шипов.

— Как думаешь, это сработает? — спросил Ник, когда они изучали один из полых шипов.

— Возможно, — ответил Ракеш, поднимая полую лиану и с помощью магии припаивая её к полому шипу. Другой конец лианы располагался в основании большего глиняного сосуда с волшебно зачарованной кровью. Ракеш с сомнением посмотрел на шип, а потом трансфигурацией сделал его потоньше. Слишком уж он был толстым для вены в своем естественном виде. Чалвари направил их к одному мужчине в крайне плохом состоянии.

Тот даже не заметил, как они вонзили шип ему в руку. Ракеш с Ником позволили сделать эту процедуру более опытному целителю. Нетренированные попадать в вену, они не поняли бы, правильно ли у них получилось. Ракеш наложил чары, разработанные, чтобы показывать травму — с их помощью можно было отследить чужую кровь, которая горела ярко-красным на сияющей чарами коже. Кровь текла по вене, довольно быстро. Не уверенный в том, сколько требуется, Чалвари решил рискнуть и ввести ему чуть больше.

Однако пациент все равно умер. Как и следующая дюжина. Казалось, никакое количество магии или зелий не меняют картины. За две недели чумы умерла половина города, а из оставшихся половина была больна.

Чачапойаро имели превосходную систему связи — огромные барабаны в маленьких крепостях на вершинах хребтов гор. Сообщение барабанным кодом посылалось с городского барабана на ближайший барабан на гребне, а оттуда звук разносился эхом до следующего поста, где барабанщик слушал, записывал сообщение, а потом отправлял дальше, следующему барабанщику. Крепости были построены в горловине каждой долины, расходящейся от города, так что город, которого достигало послание, зависел от того, по какой долине оно шло.

Барабаны были постоянно заняты новостями о том, что один из их городов поразила неизлечимая чума, и по горам непрерывно гремели послания от целителей и городских представителей всех остальных девятнадцати городов. Они звучали как тяжелая непрерывная гроза или динамитные взрывы глубоко в горах. Довольно скоро люди стали жаловаться на головную боль от звука настолько же часто, как и на чуму.

Каждую ночь сообщения из других городов останавливали, и посланцы из Вайлапе поднимались но барабанную башню на вершине самого высокого здания в дальней части города в горах. Многие часы барабаны в горных крепостях отстукивали список погибших других городам. Из города в город распространялись все худшие и худшие вести.

Отчаявшиеся целители испробовали все, чтобы спасти своих пациентов. Шараак даже попытался пить зараженную кровь, отфильтровывать болезнь и пить только её, но это не сработало. Они попробовали пустить больным кровь, а потом дать им кровь от тех, кто выжил или не заболел, но безуспешно. Колдуны испробовали все, что знали, но ничего не могло остановить смерти заболевших.

— Если так пойдет и дальше, то нас останется человек сто, — с тревогой проговорил Ник, пока они наблюдали за очередной похоронной процессией. — Разумеется, это будет означать, что выжившие иммунны, как и их потомки, так что болезнь больше не доставит проблем. Полагаю, это хорошо.

— Если мы сумеем помешать чуме переброситься на другие города, тогда этого достаточно, — спокойно произнес Ракеш. — Сомневаюсь, что возбудители этого заболевания долго проживут вне человеческого тела. Как только чума закончится и мы будем уверены, что переносчиков больше нет, тогда люди из других городов смогут сюда войти.

— Пожалуй. Если бы только можно было как-то вылечить людей! Все начинают паниковать теперь от малейшей головной боли. И почему мы не заболели? Уж мы-то точно достаточно ходили рядом со смертью, — спросил Ник.

— Понятия не имею. Некоторые могут обладать иммунитетом от природы. А ты изучаешь магию, бой и целительство, правильно? — Ник кивнул. — Значит, более здоровый из-за физической формы, а если вспомнить обо всей целебной магии, которой ты занимаешься вдобавок к другому волшебству, то в тебе, возможно, достаточно магии, чтобы побороть болезнь, — высказал теорию Ракеш.

— А может, и нет. Вчера умер второй из команды целителей, — ответил ему Ник.

— Кто-нибудь из твоей семьи заболел? — спросил Ракеш, неожиданно почувствовав себя несколько виноватым; он ничего не знал о родственниках ни Ксери, ни Ника. Ник покачал головой.

— Мои родители — оба воины Ксуэлуалы, — объяснил он. Что ж, по крайней мере, ему не придется беспокоиться, подумал Ракеш, ведь вполне вероятно, что его родители сейчас за стенами города.