В конце ноября 756 года сыграли свадьбу легата Флавия Лаэция Метелла, владетельного имперского герцога Средней Азии и старшей из сестёр Германика Августа Феликса, шестнадцатилетней Клавдии Ливии Юлии, или Ливиллы.

Праздновали это событие всем Римом больше месяца, до самой Марсовой недели. С роскошными тридцатидневными играми, круглосуточно накрытыми столами и танцами под оркестры по ночам.

В первый день Марсовой недели, в новом, только что отстроенном главном храме Марса Победоносного, тридцатисемилетний бездетный граф Шатругна Маурья усыновил двадцатишестилетнего легата Гая Страбона; а после усыновления, графа Гая Страбона Маурья помолвили с тринадцатилетней Октавией Клавдией, второй по возрасту здешней сестрой Счастливчика. Мама-Антония больше не возражала, смирилась. Да и с чего бы ей возражать, когда её собственный, одобренный Богами, брак складывался вполне счастливо.

Децим Понтиус Пилат, дважды консул, триумфатор, владетельный имперский герцог Ютланда и Скандинавии — один из влиятельнейших и богатейших людей Римской Ойкумены, относился к маме-Антонии с нежностью и уважением, да и дети в этом браке родились здоровые. А больше то чего желать? Гай Страбон Маурья делает карьеру даже быстрее легендарного Пилата — легатом он стал в неполные двадцать пять, такое не многим благородным удаётся, а ведь Страбон начинал службу простым легионером, а не трибуном-ангустиклавием. В Риме он худородный, но зато в Индии теперь наследник очень древнего и славного рода. Очень древнего — род Маурья правил, когда и Рима то ещё не было.

Да и вообще, прошли уже те времена, когда древние Римские фамилии веками сохраняли монополию на власть, не подпуская к ней никого чужого. Владетельные имперские феодалы сильно изменили расстановку политических сил. Графы Маробод Маркоманнский и Комосик Дакийский уже экс-преторы и сенаторы, а Гай Страбон хоть по крайней мере не варвар

* * *

Пленум 'Марсианского комитета' собрать опять не удалось. Тиберий увлёкся войной, в прошедшем году ему покорились: Александрия Букефалос* (*Джалалпур), Александрия на Гифасисе* (*Амритсара), Александрия Согдийская* (*Уч), Александрия Оритская* (*Бела), Никея* (*Джелам) и Ксилинеполь* (*Татта). Все территории, которые когда-то входили в Империю Александра Великого и все города, которые основал. Кроме того, на юге Индии, союзник императора Тиберия, Чандрасекхара Ананхдумра, махараджа и герцог Тамилов, захватил бывшую столицу тамильской Империи Чола — город Метхора* (*современный Мадурай), и теперь тамилы будут задействованы ауксилиариями в войске Римлян. Хорошая подмога, армия у герцога Тамилов пятидесятитысячная, да с тысячей слонов, хоть и не боевых теперь животных, но незаменимых в качестве вьючных для перевозки артиллерии по поганым индийским дорогам. Слоны пройдут везде, даже в сезон дождей, но теперь Тиберию предстоит провести слаживание.

Павел Фабий Максим так и завяз на Суматре. Четырёх легионов ему хватило на оккупацию только одного острова, да и то, до покорения там ещё очень далеко. Максим захватил три крупных города, но война после этого не закончилась, она перешла в партизанский формат. Армий островитяне больше не собирают, но и без армий вредят очень сильно, возможностей у них хватает.

Луций Домиций Агенобарб так и живёт обиженным затворником на своей Римской вилле. Его сын Гней Домиций, произведён в легата, командующего императорской армией, в восемнадцатилетнем возрасте, на втором году службы; теперь он в Империи Африка самый главный воинский начальник, но уважения легионов это ему не добавило.

В уходящем году, Гней попытался захватить с четырьмя легионами Мадагаскар, но безуспешно, в армии вторжения началась эпидемия, что однозначно было воспринято в качестве отсутствия благоволения Богов новому командующему. Кузен Гней Домиций вернулся в Африканский Рим* (*современный Могадишо) и там запил. Предался самому гнусному, в понимании римлян, пороку. Нет ничего хуже запойного пьянства, даже совокупления с животными не настолько постыдны.

Рим об этом знает, а Луция Агенобарба в Вечном Городе и раньше недолюбливали. Его подопечный 'Северо-восточный' район Большого Рима считается самым неблагополучным, развивается он хуже всех, а Агенобарб, вместо заботы о вверенных ему жителях Рима, заботится только о строительстве своего вызывающе огромного дворца. Нет, юридическое право он имеет, кураторство законодательно ни к чему не обязывает, но есть ведь ещё и моральная сторона вопроса.

В общем, живёт сейчас Луций Домиций Агенобарб в Риме, как во вражеском городе. Его лектику римляне забрасывают тухлыми яйцами и гнилыми овощами, а ограду виллы каждую ночь обливают дерьмом. Даже врагу такой жизни не пожелаешь, а Агенобарб ведь не враг. Испортились отношения после разрыва помолвки Гнея Домиция с Ливиллой, но не до вражды ведь. Мама-Антония с Антонией-старшей по-прежнему очень близки.

На сборе 'Комитета посвящённых', Гай Цильний Меценат заявил о намерении строить дворец в Риме. В Британском Риме, образец он уже построил, осталось скопировать его в Старый Рим. Всё для этого есть — архитекторы, умелые и опытные строители, а главное — договоры с поставщиками стройматериалов. Осуждения от римлян он не опасался. Во-первых, его подопечный 'Западный' район один из самых благополучных, а во-вторых, в Риме слишком уважают Октавию, а это ведь и её дворец. Да и просто наплевать ему на мнение толпы. Всегда было наплевать, а уж теперь особенно. Служба Внутренней Безопасности пакостить всяким идиотам не позволит, а молча пусть что хотят, то и думают.

В узком кругу обсудили новый закон 'О полномочиях и обязанностях Цензора Римского Сената', авторства Мецената и Германика. Обязанности следовало добавить к полномочиям законодательно. Сейчас Цензор возбуждал разбирательства в отношении проворовавшихся сенаторов по своему разумению, а политические интересы доминировали над всеми прочими, поэтому разбирательства начинались только в особо вопиющих случаях, скрыть которые просто невозможно. Разумеется, вопиющих случаев случалось мало, отцы-сенаторы научились воровать чуть меньше, чем вопиюще много. Много, очень много, но чуть поменьше. По самым скромным прикидкам, коррупция пожирала четверть бюджета Сенатской Республики, несколько миллиардов 'сатурнов' каждый год. В общем, бороться с этим разрушающим общество непотребством, Цензора нужно обязать законодательно. Закон — есть закон, никакие политические интересы выше закона не встанут. А если встанут, то это уже будет не коррупция, а гораздо хуже.

Агриппа согласился, что вопрос назрел, но внесение закона отложил на год. Слишком важный закон, слишком уж сильно он изменит привычную жизнь, так что прежде следует всё хорошенько обдумать и взвесить.

* * *

Консулами 757 года от основания Города, сенаторы избрали Германика Августа Феликса (во второй раз) и Флавия Лаэция Метелла, герцога Средней Азии. Германику в этом году предстоял триумф, кроме того, заканчивался десятый год военной службы и проконсульские сроки в двух северных Мавретаниях.

Всё это — безусловно выдающиеся достижения, особенно проконсульские. Мавретания-Кесарийская и Мавретания-Тингитанская всего за три года стали самыми желанными проконсульскими кормушками для отцов-сенаторов. Кесария и Тингис — уже отличные современные Римские города, с акведуками, роскошными форумами, термами и амфитеатрами; такой роскоши, даже в Сицилии и Сирии нет, не говоря про прочие, более скромные провинции. Марсианство над Мавретанией воссияло, храмы действуют, или строятся не только в приморских городах, но и в посёлках в глубинке. Ну, и налоги, конечно. Производство сахара растёт на пятьдесят процентов в год, а цена на него так и не падает, как установилась дороже серебра, так пока и держится. Столько налогов сейчас даже Сирия с Египтом не собирают.

Агриппа уже привычно переизбрался эдилом, а вот одним из преторов стал ещё один 'варвар' — Фраат Парфянский, герцог Парна и Маргианы, выслуживший полный армейский ценз в должностях трибуна и легата. Фраат — сын римской гражданки, римский гражданин и римский воспитанник, но всё равно воспринимается он варваром. Ничего, стерпится-слюбится. Такая 'варварская' прививка Римскому Сенату не повредит.

* * *

Храм Марса Победоносного, главный храм Римской Марсианской церкви, кафедра Верховного понтифика, самый большой и роскошный храм Города и Мира, уже сияет в географическом центре Вечного города, рядом с форумом Августа, между Палатинским и Виминальским холмами. Центр Рима и центр Мира, нулевой километр. Восемь широких проспектов ведут от храма к восьми районам Большого Рима, через восемь Триумфальных арок, по этим проспектам начинают отсчитываться расстояния во все стороны света. Чистый символизм, но символизм очень важный.

Высота нового Чуда Света — сто двадцать метров от пола до верхней точки сферы купола. Каркас купола стальной, поэтому сверху на купол установлена внешняя статуя, довольно внушительная — пять метров высотой и весом в восемь тонн. Внутренняя площадь, восьмигранного в плане здания, с восемью портиками — шестьдесят тысяч квадратных метров (девять футбольных полей).

В центре главного храмового зала, под шестидесятиметровым в диаметре стеклянным куполом, на десятиметровом кубическом постаменте, установлена основная пятидесятиметровая статуя главного Римского Бога, в образе Голоса Марса, Марка Випсания Агриппы. И основная и внешняя статуи бронзовые, но они покрыты золотой фольгой, поэтому выглядят очень впечатляюще, в трепет вводят, что есть, то есть. В постаменте жертвенник, но жертвы в главном храме Марсианской церкви могут принести далеко не все — только самые главные. В марте белого быка может принести в жертву армия, а в Марсову неделю — Сенат.

Главный храм — не забойный цех, пожертвования от всех остальных здесь принимаются деньгами. Главный храм — место триумфа главного Римского Бога. Здесь, вдоль стен, расставлены статуи поверженных и пленённых варварских Богов, которые теперь смиренно и покорно взирают снизу вверх на своего победителя. Здесь, в галерее на сорокаметровой высоте, над юго-западным входом, кафедра Верховного понтифика. Здесь освящаются орлы Римских легионов. Здесь теперь размещается Алтарь Победы, на котором клятвы верности Риму и Марсианству приносят покорённые племена. Здесь, под жертвенником Марса, устроен величественный подземный склеп-мавзолей. Агриппа этого пока не знает, но похоронен он будет именно здесь.

Храм открылся, первую жертву Сенат уже принёс, но отделочные работы ещё продолжаются. Впрочем, в таком огромном здании, они будут вестись постоянно, так что храм сдан. Храм, построенный Германиком Августом Феликсом в четвёртом году Марсианской Эры. Построенный не только на свои деньги, жертвовали многие и жертвовали очень щедро, но строил этот храм Счастливчик, Верховный понтифик, консул первого и пятого годов, император и триумфатор.

Второе новое Чудо Света — Колизей (амфитеатр Марса Победоносного) уже избавился от лесов и явил Риму свой беломраморный внешний облик. Ещё не все свои места под арками заняли статуи, ещё шла внутренняя отделка галерей и лож, но основной объём работ уже выполнен. В крайнем случае, неотделанные зоны, на время триумфальных Игр, можно будет задрапировать, но должны успеть, должны, впереди ещё семь с половиной месяцев.

Быстрее мы здесь теперь строим, вдвое быстрее. Тот Колизей (амфитеатр Флавиев) строили восемь лет, а этот чуть больше трёх с половиной. В этом Колизее не будет возможности залить арену водой и имитировать морской бой, да и сама арена значительно меньше, размером с футбольное поле, зато здесь крытые трибуны, в полтора раза большая вместимость и шикарная акустика — концерты можно устраивать без усиливающей звук аппаратуры.

Строители, закончившие работы в храме и амфитеатре Марса Победоносного (только вольнонаёмные строители, никаких рабов), уже приступили к работе в Курии Марка Агриппы, новой Курии Римского Сената, и в новом мавзолее Августа, теперь мавзолее Цезаря и Октавиана, или мавзолее Юлиев. Род Юлиев теперь продолжают, усыновлённые Октавианом, старшие родные сыновья Марка Випсания Агриппы — Гай Юлий Цезарь Випсаниан и Луций Юлий Цезарь Випсаниан, поэтому Агриппа к строительству нового мавзолея относится очень ответственно.

В целом, Рим к триумфу Германика Августа Феликса готов, 'шлифовку и полировку' можно доверить со-консулу, Флавию Лаэцию Метеллу, и квесторам, а самому заняться триумфальными 'изюминками'.

* * *

В марте 757 года, посольство Римской Марсианской церкви в Империю Хань прибыло на остров Сингапур.

По Сингапуру, Дальневосточная армия Счастливчика и Публия Квинтилия Вара 'оттопталась' сразу пятью легионами, поэтому Римский порядок там установился сразу и навсегда. Остров небольшой: сорок два на двадцать три километра, но аж с тремя реками, а потому и городов заложили сразу три. Пока безымянных городов, до названий дело дойдёт позже — это уже вне полномочий легата 'Четвёртого Македонского', Секста Гигната.

В южном, самом большом городе острова Сингапур, жизнь кипела и бурлила. Сингапур — сейчас крайняя безопасная точка в пути на восток, дальше пока зона повышенного риска, поэтому большинство торговцев с запада продают свои товары здесь. В основном, дорогущие римские товары. Продают, конечно, дешевле, чем они стоят дальше на востоке, но всё равно с хорошей прибылью. Восточные купцы приходят большими флотами, а потому сметают всё. Западные торгаши тратятся на вымпелы, а восточные рискуют в опасных водах, здесь их место встречи, здесь теперь крупнейший торговый центр Азии, а если считать по обороту денег, то и всего мира. Сюда ещё не пришёл 'Банк Богов', а потому в ходу золото и серебро

Моря, восточнее Сингапура, пиратами буквально кишат, там они нападают даже на одиночные военные корабли Римского императорского флота, несмотря на пушки. Не каждый раз нападают, конечно, только когда им удаётся подловить одиночный корабль целой пиратской эскадрой, чтобы имелся шанс взять его на абордаж, но и такие случаи совсем не редкость, поэтому Секст Гигнат запретил посольскому кораблю двигаться дальше. Протесты посла Никодима Коринфянина, легат-наместник отклонил.

— Сколько вы подарков везёте?

— По римским ценам, примерно на пять 'вулканов', по местным на полтора 'меркурия'.

— Так я и думал. Мы и без таких богатств в трюмах на восток одиночками не плаваем. Ждите кораблей конвоя.

— Как долго ждать?

— Как повезёт. Наша эскадра сейчас на Тайване. Максим на юге, у Явы. Месяц, два, а может и все три. Зато доберётесь живыми.

В южном городе узнали новости из Империи Хань. Как и предупреждал Мао Ли, говорящий с Римскими Богами, Верховный понтифик, Германик Август Феликс — божественный император Сяоай Ди скончался уже больше трёх лет назад. Четырнадцатым императором династии Хань, стал божественный Пин Ди, но сам он не правит, от его имени правят Великая вдовствующая императрица Ван и её племянник, регент, Ван Ман.

— Стало быть, нас там никто не ждёт? — уточнил остановку Никодим.

— Никто не ждёт, — подтвердил Мао Ли, — но Август меня об этом предупреждал ещё в Остии, Римские Боги его об этом предупредили. Нам всё равно нужно идти в Хань.