За стенами, но это не беда. Мао Ли уже успел убедиться, что стены Римским городам больше не нужны, а тем более самой столице. Стены Рима теперь являлись памятником прошедшей эпохи, памятником славному прошлому, свидетельством того — с чего всё начиналось. В этих стенах теперь не было даже запираемых ворот — вместо ворот построили и продолжали строить огромные арки. Величественные триумфальные арки в честь самых великих побед. Раньше такие арки строились над городскими улицами, внутри стен, а теперь, вызывающе, вместо городских ворот. Рим демонстрировал Миру своё превосходство. Демонстрировал вызывающе и гордился этим.

Город Рим вырос далеко за свои стены во все стороны, а на юг так вообще до самого моря, но инсула 'Хвостатая звезда' находилась почти в самом его центре, возле старых, но очень ухоженных крепостных стен. Римляне берегли главный памятник своего города, на содержание в порядке этих бесполезных стен, они тратили по два 'вулкана' в год и очень этим гордились. Две тысячи лян серебра* (*примерно тонна), на содержание в порядке бесполезных, в военном плане, стен... каждый год... с ума можно сойти от такой расточительности, а римляне этим очень гордятся.

Странные люди. Странное общество. Правит им совет, под названием Сенат, совет из двух тысяч сенаторов, но правит не полновластно. Трибутные комиции, собрания простых горожан, избирают Народных трибунов, с полномочиями вето на законодательные инициативы Сената. Кроме того, Народные трибуны римских простолюдинов обладают судебной неприкосновенностью. Как им, при такой организации, удаётся принимать какие-то законы? А ведь принимают, значит есть общественное согласие, есть общие для всех интересы, которые ведут Рим к победам. Ладно, об этом подумаем потом, а пока вернёмся в 'Хвостатую звезду'.

Весь нижний этаж, довольно большого многоэтажного здания, был отведён под собственно таверну, а верхние пять сдавались в аренду посуточно. Никодим посетовал, что ему 'второй класс' не по карману, и сказал, что поселится где-то за рекой, в таверне-инсуле подешевле, но пообещал обязательно навещать нового друга.

Действительно дорого — три 'сатурна' и пять 'бахусов' в сутки, за три комнаты с санузлом, но, стоит признать, очень комфортно. Такого высокого качества жилья, по пути в Рим, тайному порученцу императора Поднебесной ещё не встречалось. На год, и даже больше, денег хватит, а если за целый год не удастся ничего решить, то и торчать здесь смысла не будет.

Никодим посоветовал начать знакомство с Римом с нового форума Голоса Марса Агриппы на Тибрском острове, и Мао Ли этому совету последовал. По форуму Голоса Марса, он в итоге гулял целую неделю, а весь первый день посвятил разглядыванию макета будущего этого удивительного Города, и невольно завидовал. Порученец императора Сяоай Ди был разносторонне образованным человеком и отлично понимал — какое грандиозное преобразование затеяли римляне, и что его божественному императору такое не под силу. Римляне научились делать жидкий камень — специальный раствор, который застывая в формах приобретал крепость гранита, а за счёт стальных прутков, заложенных внутри форм, здания получались намного прочнее, чем всё, что строилось до сих пор.

А стекло? Совсем прозрачное, а не зелёное, как в Поднебесной. Большие и удивительно ровные листы, которые они вставляют в окна — значит, эти стёкла уже достаточно дёшевы. И железо уже настолько дёшево, что из него начинают делать стальные прутки для заливания в бетон и чугунные решётки для оград. Литые и очень красивые решётки из чугуна, для красоты заборов. Уму ведь непостижимо!

Бумага отличного качества и настолько дёшева, что газеты (две ежедневные газеты по восемь разворотов!) по карману буквально всем. А книги! Множество книг на любой вкус. Самые популярные — 'История Богов' и 'История людей', авторства нынешнего Принцепса Сената, почитаемого римлянами полубогом — эти читают и перечитывают все, с самого юного возраста, но и других хватает. Книг продаются сотни, в том числе и настоящие учебники военного дела, вроде 'Германской войны', или 'Среднеазиатской кампании', учебники истории Рима, вроде 'Мемуаров Октавии-младшей' и 'Записок Гая Мецената', но это ещё ладно, эти книги авторства высших вельмож, но ведь хватает в римской литературе и авторов из народа — 'Литературных Народных трибунов'. Книг сотни. Издаются все, кого читают* (*здесь Мао Ли ошибается. Издаются, конечно, не все. Далеко не все).

Чем можно заинтересовать Рим, чтобы он отправил посольство, да ещё и отнёсся к божественному императору Поднебесной с должным почтением?

На ум пока ничего не приходило, и Мао Ли решил посоветоваться со своим единственным здесь другом — Никодимом. Никодимом Коринфянином, жрецом Приапа. Порученец императора Сяоай Ди не знал, что жрец Никодим не только жрец, но и агент тайной Службы Внутренней Безопасности. Впрочем, не знал об этом и сам жрец Приапа, Никодим. Как и любой агент СВБ, он знал только своего патрона-куратора, а о существовании и деятельности всемогущей тайной Службы даже не догадывался.

Не вашего ума дело, ага.

* * *

В конце июля семьсот пятьдесят пятого года от основания Города, легат Марк Корнелий Цек, с графом-раджой Шатругной Маурья, с тремя легионами и артиллерией, высадился на острове Шри-Ланка.

Пуганув на проходе прибрежный городишко, который выглядел слишком ничтожно, чтобы терять время на его разграбление, залпом из корабельных пушек по крепостной цитадели; флот римлян вошёл в реку Келани-Ганга, поднялся вверх по течению, до столицы одного из островных княжеств народа сингалов, и бросил якоря.

— Сенкадагалапура* (*современный Канди), — торжественно провозгласил граф Шатругна Маурья.

— Выглядит богато, — Марк Корнелий Цек внимательно рассматривал город в подзорную трубу.

— Это столица Канди — крупнейшего княжества на острове. Крупнейшего, богатейшего и сильнейшего. Все остальные раджи сингалов подчиняются магарадже Манджунате. Всё, как ты и хотел, легат Цек.

— Мне нравится, — сложил трубу Марк Корнелий Цек, — а тот городишко, на побережье, тоже этому княжеству принадлежит?

— Нет, легат. Дехивала* (*современный Коломбо) — столица княжества Колаамбатота. Бедного княжества.

— Бедность — не порок, — усмехнулся римлянин, — зато оно расположено удобно. Вот эти два княжества мы сразу себе и заберём.

— Очень мудро, легат. В Канди много рудников, где добывают сапфиры, рубины и гранаты. Самые богатые рудники во всём мире.

— Годится! Выгружаемся!

Легионы встали тремя лагерями, перекрыв дороги на северо-запад, север и северо-восток, отрезая город с суши, и установили полную блокаду, вынуждая войско сингалов атаковать себя на укреплённых позициях. Граф Шатругна Маурья очень уважительно отзывался об этих сингалах, как о воинах — их даже свирепые тамилы подвинуть не могли, сколько не старались, поэтому Цек решил действовать осторожно, от обороны. Всё равно полезут, деваться им некуда.

Перехваченных крестьян и торговцев не грабили, всё изъятое у них на нужды миротворческого корпуса щедро оплачивались серебром, которого специально для этих целей прихватили две армейских (метрических) тонны, специально отчеканенной для варваров монеты — четыреста тысяч пятиграммовых 'барбарик'* (*barbarica — варварская).

О том, что вторгшиеся войска честно и щедро платят, очень быстро узнали во всей округе, на что и строился расчёт. Слухи разошлись по всему острову, разошлись довольно быстро, и к лагерям легионов потянулись торговцы, в том числе и тамильской, северной стороны — разведка занялась привычным делом.

— Если они и правда такие, как ты описываешь, мы подружимся. Разок повоюем, а потом подружимся. Наши законы им понравятся, а союзники нам всё равно нужны.

Граф Шатругна Маурья хоть сам и не воевал против тамилов, но был наслышан о них только хорошего. На континенте они легко гоняли войска тех раджей, которые, в свою очередь, также легко гоняли самого Шатругну. Тамилы были правильными кшатриями, и собственных путей к просветлению не искали, не прижилась у них эта мода. И главное — в Индии у тамилов союзников не было, воевали они против всех. Рим тоже пока против всех.

— Я в этом уверен, легат Цек, поэтому и посоветовал их императору Тиберию. Тамилы будут отличными союзниками Рима, если мы поможем им разгромить сингалов на острове.

— Поможем, — кивнул Цек, — обязательно поможем, затем и прибыли. Как быстро эти сингалы соберутся в кучу?

— Дней через десять, легат. Остров довольно большой, а сингалам принадлежит большая его часть. Тамилы живут на самом севере острова и на юго-востоке континента.

— Да, уж. Не быстро. За это время мы три раза можем этот город ограбить.

— Они ведь этого не знают, легат. Сингалы считают, что стены Сенкадагалапура неприступны, а войско магараджи и само по себе очень грозная сила. И это действительно так.

— Что-же он с этой грозной силой ни разу даже на вылазку не отважился?

— Зачем ему терять своих воинов и своих слонов? Он пустит вперёд младших, так делают всегда — так правильно. Для этого и нужна власть. Младшие ослабнут — власть магараджи от этого укрепится ещё сильнее.

— Хитёр, мерзавец. Надо бы нам этого хитрого варвара живьём взять и в Рим отвезти, пригодится кому-нибудь для триумфа.

* * *

— Не сомневайся, легат Цек, скоро я принесу тебе его тупую бородатую башку, — граф Шатругна Маурья вызвал на поединок самого-самого лучшего бойца тамилов, но в своей победе он был уверен, и небезосновательно.

Сингалов победили легко. Перевес пять к одному не помог бы им, даже если бы у римлян закончился порох. Ветеранам 'Первого Германского', 'Шестого Победоносного' и 'Четырнадцатого Парного' эти мелкие чернявые варвары и без артиллерии не противник, и слоны бы им ничем не помогли. Но порох не закончился, а потому обошлись почти без потерь.

Сенкадагалапуру захватили, магараджу Манджунату повязали, тридцать пять тысяч, успевших сдаться, горе-вояк пристроили на работу. Река-рекой, но и дорога к берегу тоже нужна. Настоящая римская виа, а не это недоразумение, по которой невозможно перемещаться в сезон дождей. Войско тамилов подошло почти месяц спустя, в середине сентября.

Тамилы привели под стены Сенкадагалапура около тридцати тысяч, с парой сотен слонов. Формула 'враг моего врага — мой друг' с ними не работала, в Индии врагами тамилам были все, поэтому всё могло закончится хорошей дракой, если бы дело в свои руки не взял граф Шатругна Маурья.

Махараджа тамилов, с невыговариваемым именем Чандрасекхара Ананхдумра, поговорить не отказался. Конечно, бледнолицые пришельцы немногочисленны, но они ведь уже каким-то образом умудрились разгромить очень грозных сингалов. Почти всех сингалов на острове, а не только войско махараджи княжества Канди. Слухами земля полнится, махараджа тамилов знал о состоявшейся битве многое — что пришельцы специально дождались подхода всех сингальских раджей со своими воинами, а потом их играючи разгромили, почти не понеся при этом потерь. Во время битвы они убивали громом и молниями, но это уже может быть преувеличением тёмных простолюдинов. Которых, кстати, бледнолицые почему-то не обижали. Странно всё это, очень странно.

Раджа северо-западного княжества Магатхи, Шатругна Маурья, ни простолюдином, ни тёмным не был. Его рассказ оказался крайне интересным, очень подробный рассказ — начиная с родственника, который встретил далеко на закатной полночи земную инкарнацию Шивы, последующего призвания раджой к себе в княжество этих самых бледнолицых, сражения в Магатхе, путешествия в Рим, знакомства с Шивой-Марсом, до самой битвы с сингалами.

А ещё раджа, то есть, теперь имперский граф, Шатругна Маурья, от имени Римского императора Индии, Тиберия Клавдия Нерона, предложил тамилам все сингальские княжества острова Шри-Ланка, кроме Канди и Колаамбатота, юго-восток Индии, статус имперского герцогства и союз против всех остальных царей-раджей-князей в Индии. Если этот союз состоится, то римляне — так звали этих воинов Шивы-Марса, будут учить тамилов правильно воевать и поделятся с ними 'вулкановым зельем', которое открывает ворота в любые города. А городов, до далёкого восточного Меконга, очень много. Очень много очень богатых городов, добычей из которых римляне честно поделятся с союзными тамилами. И добычей поделятся, и славой.

Предложил он и способ узнать волю Богов — устроить поединок между ним самим и лучшим из воинов славных и отважных тамилов. Честный поединок на честных клинках. Если тамильский воин победит — значит Боги хотят войны, а если победит Шатругна Маурья, значит союза. Почему именно так? Именно так, ведь этот союз, устами имперского графа, предлагает Рим.

Всё предложенное было щедро уже сейчас и заманчиво в перспективе, поэтому тамильский раджа Чандрасекхара Ананхдумра даже хотел выставить воина похуже, но раджа Магатхи, граф Маурья, его от этого предостерёг, как будто он умеет читать мысли.

Шатругна Маурья действительно был совершенным кшатрием, истинным Буддой клинка — огромный тамил, на голову выше и раза в полтора тяжелее, зря надеялся на свою огромность, голова его так быстро отделилась от туловища, что, наверное, даже подумать ничего не успела. Граф Шатругна растёкся перед здоровяком ртутью, отбил мечом в левой руке рубящий удар, одновременно нанося горизонтальный удар в шею мечом в правой руке — и бум. На землю свалился уже безголовый труп, пуская из обрубка шеи фонтанчики крови — сердце здоровенного тамила ещё продолжало биться, а граф Шатругна Маурья уже успел подхватить в полёте глупую тамильскую голову за варварскую чёрную бороду.

Всё, воля Богов явлена, явлена слишком очевидно для всех — войны не будет, союзу быть!

Махараджа тамилов, Чандрасекхара Ананхдумра, принёс Риму клятву союзнической верности на походном Алтаре Победы. Вассальную феодальную клятву за Тамильское герцогство, он принесёт позже лично императору Тиберию Клавдию Нерону, а пока хватит и союзнической. Тамилов уже можно учить, а после обучения — использовать. Особенно их отличных слонов, на которых можно навьючивать по две пушки с боезапасом.

В конце сентября 755 года, граф Шатругна Маурья, с чувством выполненного долга, отправился в Рим, учить фехтованию Верховного понтифика Рима, признанного римлянами Божественным Счастливчиком* (*Август Феликс). И обещал Божественному, и тянуло графа Шатругну к этому незаурядному молодому императору. Его звала сама Судьба.

* * *

В октябре 755 года от основания Города, Рим попробовал шоколад, сладкую мучную выпечку, какао и кофе с молоком и сахаром. Лакомства настолько понравились римлянам, что на сахар, какао и кофе возник ажиотажный спрос. Цены на них теперь определялись на публичных аукционных торгах, наряду с золотом, серебром, медью, оловом, никелем, керосином и воском и попадали в ежедневный бюллетень 'Коммерции'.

Не то, чтобы до этого, римляне ничего слаще морковки не пробовали — мёд потреблялся в огромных количествах, но мёд — это мёд. Он имеет очень сильный вкус, забивающий собственные неповторимые вкусы и какао, и кофе, поэтому сахар сразу оценили дороже серебра. Мавретанский землевладелец, плантатор-латифундист, производитель этого продукта, друг-Юба, сразу вошёл в число богатейших людей Римской Ойкумены. Понятно, что такие цены не навсегда, но Юба на лаврах почивать не собирается. Потенциал новых продуктов он оценил, поэтому деньги свои теперь инвестирует в сельскохозяйственные угодья далеко за пределами родной Мавретании. В Испании и Галлии отлично растёт подсолнечник — тоже 'золотое' растение, учитывая спрос и цены на масло. Очень вкусное масло, не хуже оливкового. Пусть оно будет дешевле, пусть даже вдвое дешевле, но его можно производить в десять раз больше, с вдвое меньшими затратами. А потом и до кофе с какао дойдёт, для их плантаций нужны более низкие широты, ближе к экватору.