— Эту ведьму даже Тени боялись, — хмыкнула Вероника. — Как я их понимаю.
— Всё, — произнёс Олег, блокируя экран планшета.
— В смысле? Там дальше ещё что-то написано, — возразила Ника.
— Только обычное жизнеописание нашей ведьмы. Если хочешь, то потом скину на почту. Я имею в виду, что дальше нет никакой информации об изменениях в магии. Ведьма вообще ничего не писала с середины тринадцатого века до восемнадцатого. Она это никак не объясняет, но, нас, собственно, и не должны интересовать её мемуары.
Вероника понимала, к чему он клонит. Об этом же шла речь на собрании, когда Каширин упомянул Зайцева и его изыскания о магии прошлого. Ведьма-оборотень, убитая ими больше месяца назад, могла быть подлой убийцей, но вряд ли бы она стала писать ложь в собственном дневнике.
— Её сестра могла превращать воду в лёд, — припомнила Ника. — У вас такое получается? Или у кого-то из знакомых?
Шепчущие одновременно замотали головами, отрицая подобные способности.
— Хорошо, но всё-таки как это связано с моими видениями? — девушка оставалась преисполнена сомнений.
— Тени появились после созыва второго Круга. Разве вы не заметили при прочтении? До того, как члены первого не были уничтожены, Тени ни разу не упоминались.
Все трое переглянулись. Веронике вдруг пришло в голову, до чего же смехотворно они должны были смотреться со стороны: трое заговорщиков на её маленькой кухне. Вряд ли прежде великие планы строились за столом со скатертью в больших алых маках.
— Хотите чаю? — предложила девушка и вскочила на ноги, мгновенно разрушая атмосферу тайны, царившую прежде. — У меня во рту пересохло.
Олег и Женя поспешили дать согласие на продолжение банкета. В честь Жениного неожиданного переезда девушка решила по-быстрому сделать шарлотку. Замешивая тесто, она размышляла, что скажет папа, если узнает, что его дочь живёт с малознакомым парнем.
"Как я ему объясню, что Женя спас меня от потусторонних сил, и я ему обязана жизнью?" — поглядывая на Чипа, беззвучно вздыхала Ника. Ей только оставалось надеяться, что это вынужденное сожительство продлится недолго.
— Так что там у тебя дома случилось? — тем временем поинтересовался Вольгин.
— Потоп, — просто пояснил Женя. — Всю улицу за одну ночь затопило. Мой дед, конечно, говорил, что раньше реку по весне разливало так, что до нашего дома доходило, но это сколько лет назад было. Река давно обмелела, и вдруг на тебе.
Ника решила ускорить процесс готовки и протянула парням по яблоку.
— Порежьте, — велела она. — Тонкими ломтиками.
Олег, зевая, послушно принялся за работу. Он, наверно, привык помогать сёстрам. Женька неловко возился с яблоком, лениво ковыряя его ножом. В итоге Вольгин отобрал плод и нарезал сам.
— Спасибо, — Ника выложила дольки на дно глубокой сковороды. — Так что всё-таки с Кашириным? Почему ему важно получить мои видения?
— Видимо, хочет знать, что такое скрывает Круг, — предположил Олег.
— Зачем им вообще что-то скрывать о Лабиринте? — снова спросила Вероника. Вольгин пожал плечами.
— Спросишь, когда тебя примут в Круг.
— Спасибо, как-то не хочется.
Олег выглядел усталым и часто потирал глаза, но упрямо дождался момента, когда она поставит сковороду в духовку. Теперь им оставалось только ждать. Девушка заняла своё место за столом.
— Меня это убедило только в одном, — заключила она. — Мы действительно должны узнать, что хотела показать мне Надежда Сергеевна. Это должно быть как-то связано с Лабиринтом, я чувствую. И с сегодняшним видением тоже.
— С Лабиринтом? Думаешь, это его оборотниха в дневнике назвала... как там? Узилищем? — задумчиво произнёс Женя.
— Всё сходится, разве нет? — Олег отложил планшет в сторону. — Его создали волхвы, заперли там какого-то особенно провинившегося колдуна, и из-за этого магия стала слабеть. Точно как и говорил Каширин.
— С чего мы начнём? — спросил Женя.
— Попросим помощи у Каширина, — тут же предложил Олег, чем вызвал недовольство своих собеседников.
— Давайте сначала вернёмся к Жене домой. Может, там я смогу увидеть что-нибудь ещё, — предложила Ника, и Чип поддержал её идею о самостоятельном расследовании.
— Когда? Может, в субботу. У меня выходной.
— Не могу. Будут занятия с Бигеевым и работа, — Ника обернулась к плите, чтобы проверить температуру в духовке. — Кстати, вам нашли новую видящую?
Парни одновременно издали протяжный страдальческий стон.
— Не напоминай, — взмолился Женя.
— Что такое?
— Нас заставили работать с Тамарой Михайловной.
— Кто это?
— Дорогина Тамара Михайловна, — с чрезмерным почитанием произнёс Чип. — Видящая с опытом работы в тройке...
— "Больше шестидесяти пяти лет"! — одновременно закончили они с Олегом.
— Сколько же ей?
— За восемьдесят. Но, кажется, она никогда не уйдёт на пенсию. Ещё и нас всех переживёт, — хмыкнул Вольгин.
— Она нам шагу сделать не даёт без своих указаний. Представляешь, тут охотились на навку. Всего-то делов: изгнать к чёртовой матери и наложить оберег на жертву. Вместо этого мы три дня отслеживали наславшего навку мага, чтобы уговорить его самому снять проклятие. А если бы человек за это время умер? Старая маразматичка, — пробурчал Женя.
— О, Чип! Нельзя так о пожилых людях говорить, — возмутилась Ника.
— Чип? — удивлённо переспросил Женя. Девушка смутилась, осознав, что она случайно проговорилась.
— Ну-у, ты сам так себя назвал, — напомнила она. Шепчущий нахмурился, не понимая. — В нашу первую встречу. Ты сказал, что вы как Чип и Дейл. Вот мне и запомнилось.
Олег захохотал, чуть не подавившись чаем.
— Что, Чип, спасаешь мир?
— Помолчал бы, Дейл, — надулся Женя.
— Подожди, Дейл это который в шляпе?
— Нет, тот придурковатый в гавайской рубашке.
Вольгин свёл брови на переносице, переводя внимательный взгляд на Нику.
— Слушай, Гаечка, ты ошиблась. Я же единственный умный в нашей команде. Значит, это я Чип.
Вероника надула губы, скрещивая руки на груди.
— Увы, Дейл, но теперь Гаечка не я, а ваша Тамара Михайловна. А ты смирись с ролью Дейла.
Олег недовольно кривил рот, сверля девушку взглядом и, видимо, размышляя что бы такого едкого сказать в ответ.
— Ты права. Тебе больше подходит роль той назойливой мухи, что не умела говорить. Жалко ты научилась.
Вероника вспыхнула, чувствуя, что дружеский обмен колкостями готов перерасти в ссору. Шумно выдохнув, она поднялась с места и подошла к плите, пытаясь через стекло духовки разглядеть, готов ли пирог.
— Давай уже заканчивай. Как ребёнок, — негромко сказал Женя. Олег промолчал в ответ, но остаток вечера держался спокойно и достаточно миролюбиво.
Доставая пирог, Ника с удовольствием вдыхала аромат свежей выпечки и размышляла, что соседство Жени не так уж и обременительно. В конце концов, чудесно находиться в компании приятных и интересных людей. Так она думала ещё ровно полчаса, пока Олег не отправился домой, а Чип не завалился спать, оставив её одну мыть всю посуду.
* * *
Если бы Вероника была чуть больше склонна к скандалам, то она обязательно бы заявила Жене, что её раздражает грязная кружка в раковине, не смытая мыльная пена в ванной и забрызганное зеркало над раковиной. Но, во-первых, Чип слишком рано убежал в институт, а во-вторых, Ника считала себя обязанной быть гостеприимной хозяйкой, и это требовало от неё терпения и понимания.
Аккуратно повесив Женину футболку в шкаф, девушка заскрипела зубами. Её идеальный порядок был нарушен, отчего она медленно и верно закипала. Убираясь за соседом, Вероника чуть не опоздала на пары. К счастью, в тот день ей было ко второй. Удача улыбнулась ей ещё раз в лице Никиты, с которым она вновь встретилась на лестничной площадке второго этажа.
— Доброе утро, — проговорила Ника, не найдя в себе сил выглядеть доброжелательной.
— Привет, — невнятно ответил сосед, отводя взгляд.
Вероника уже спустилась на следующий пролёт, когда он неожиданно окликнул её.
— На учёбу?
Девушка подняла голову, встречаясь с его испуганными зелёными глазами.
— Да, мне сегодня ко второй паре, — зачем-то рассказала она, когда они выходили из подъезда.
— Мне тоже, — стараясь не смотреть на неё, сказал Никита. На их первом и последнем свидании Ника узнала, что сосед учился в одном с ней институте, пусть и на последнем курсе.
— Давай я тебя подвезу, — взлохмачивая волосы, предложил он.
Девушка посмотрела на подержанный "Ниссан", у которого тот остановился, словно оценивая, достоин ли данный автомобиль подвезти её персону. Заключила, что нет, но этот вариант всё же был предпочтительнее общественного транспорта.
— Странно, что я тебя прежде ни разу не видел в институте, — уже сидя за рулём, произнёс Никита.
Вероника задумалась, что он хотел этим сказать. Или же это была неловкая попытка флиртовать из разряда "такую как ты я бы точно заметил" или ему это и вправду казалось удивительным. Ника разглядывала парня, посчитав, что столь нерешительный человек, как он, вряд ли осмелится с ней заигрывать. Безусловно, она не его уровень. Никита должен понимать, что такая девушка не обратит на него внимания.
— Я только в этом году поступила, — в итоге ответила Вероника. — А ты с какого факультета?
— Филфак, — не отрывая взгляда от дороги, сказал Никита, и Ника окончательно в нём разочаровалась. — Как себя чувствуешь? Я к тому, что вчера ты промокла на улице...
— Не переживай, я в порядке, — ей бы хотелось помолчать, но это было невежливо, и пришлось расспрашивать об институте, друге Серёже, его музыкальной группе и песнях, которые Никата писал для них. Ника никогда не увлекалась поэзией, но ради приличия спросила:
— Можно где-то послушать ваши песни? Или хотя бы прочитать тексты.
— У нас есть пара записей. Если хочешь, я тебе скину.
— Правда? Спасибо большое. Это так замечательно, когда у людей есть творческие способности. Я вот совсем не умею писать стихи.
Вообще-то Вероника не только не умела сочинять но и не находила в этом ничего интересного, однако её слова польстили Никите, так что она сочла свою ложь уместной.
— О чём вы поёте? О любви?
— Почему ты так решила?
— Все по большей части поют о любви, — Ника поправила прядь волос. Всё-таки Никита милый. Он так чудесно смущался, что Вероника начинала чувствовать себя коварной соблазнительницей. Обычно парни охотно с ней флиртовали, а этот, казалось, боялся слово лишнее сказать. Подобное разнообразие забавляло.
— Есть пара песен, но они не слишком... романтичные. Больше грустные, — признался Никита, упрямо смотря на дорогу. Вероника сдержала улыбку, догадываясь, что или точнее кто послужил музой для этих печальных стихов.
— Жаль. Мне больше нравятся песни о счастливой любви. Надеюсь, скоро у тебя появится повод написать такую, — произнесла девушка, мысленно прикусывая себе язык, но продолжая очаровательно улыбаться.
К счастью Никита в этот момент как раз припарковал машину, так что они не попали в аварию. Вероника сдержала рвущийся наружу хохот. Поспешно распрощавшись с парнем, она поспешила на занятия.
— Я добавлю тебя в "друзья", хорошо? — крикнул ей вслед Никита, и девушка обернулась, чтобы одарить парня улыбкой и кивнуть в знак согласия.
Перед входом в корпус она остановилась, разглядывая работающий фонтан. Журчание воды и плавающие на поверхности золотые листья напомнили ей видение, в котором сияли жёлтые огни идола.
"Сегодня идём к Жене домой. В пять?" — отправила она сообщение обоим шепчущим.
ГЛАВА 3
Из глубин
Все трое осторожно склонились над проломом, пытаясь разглядеть дно. Вода в погребе была мутной.
— Сразу предупреждаю, что я туда больше не полезу, — решительно заявила Ника. — Ни за что на свете.
— Конечно, нет, — уверенно подтвердил Женя.
Олег нахмурился.
— Как тогда ты получишь видение?
— Можно подождать пока вода сойдёт, — предложил Чип. — Родителям сказали, что в ближайшие недели две...
— Долго.
— Куда нам спешить?
— Собираешься ждать, когда Тени придут за Верой?
— Никой, — автоматически поправила девушка, продолжая вглядываться в воду.
Шепчущие проигнорировали её замечание и продолжили спорить о других возможных вариантах. Вероника присела поудобнее, взялась левой рукой за ножку стола, правой дотронулась до поверхности воды, тревожа её покой. Круги прорезали тёмную гладь, спеша один за другим. Ника смотрела внимательно, надеясь вновь увидеть жёлтые горящие глаза, но ничего не происходило.
— Наверно, это действительно бесполезно. Придётся вернуться, когда всё высохнет, — признала она.
Олег недовольно хмыкнул, но не смог придумать, что возразить. Они вышли с веранды, осторожно ступая и поддерживая друг друга.
— У тебя точно не получится увидеть что-нибудь отсюда? — с надеждой спросил Женя.
Ника задумалась, разглядывая через дверной проём дыру в полу. Стоило признать, что, несмотря на некоторые успехи в обучении, она явно не блистала талантами. Бигеев нередко давал ей понять, что она обладает весьма посредственными способностями и никогда не сможет достичь его уровня.
— Видеть будущее значительно сложнее, чем прошлое. Но думаю, со временем вы относительно неплохо овладеете даром предвидения, — сказал как-то Наиль Ренатович. — Вы напоминаете одного моего ученика. Он даже смог однажды предугадать смерть своей собаки.
— Он её спас?
— Нет, она попала под машину как раз в тот момент, когда тот отвлёкся на видение об этом самом событии, — вздохнул мужчина, и Вероника отчего-то догадалась, что его разочарование вызвано вовсе не гибелью бедного животного, а жалкими возможностями бывшего ученика.
Впрочем, Бигеев любил представить всё в мрачных красках и скупился на комплименты. Возможно, такова была его стратегия обучения.
Веронику, безусловно, обижало подобное отношение, но она почти смирилась. Её бабушка была сильной ведьмой и ради могущества заплатила страшную цену. Контрактники не только продавали собственную душу, они приносили в жертву чужую жизнь для заключения договора с Лабиринтом. Ника не чувствовала себя способной когда-либо пойти на подобный поступок. Поэтому если ей дано столь мало, то она смирится. Единственное, что пугало так это собственная беззащитность. Как показала практика, видящая была совершенно не способна противостоять Теням.
Ника долго смотрела в сторону веранды, прежде чем решиться.
— Ладно, я попробую, — обречённо сказала она.
Девушка присела на табурет и поёжилась, чувствуя, что замерзает. В доме было влажно и холодно, под ногами хлюпала вода. Парни стояли рядом, не произнося ни слова. Видящая прикрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и сосредоточиться.
"Капище, мне нужно капище," — повторяла она про себя, но при одной только мысли о деревянном идоле, затягивающем на дно, с дрожью вспоминала тёмную воду и то чувство беспомощности, когда воздух покидал лёгкие, а зелёные глаза жадно обжигали, зовя последовать за собой глубже в прошлое.
