Упавшая Звезда

— Нет… Да, — не сразу находится Сианна. — Не знаю. По нему я должна быть каким-то проклятым уродливым монстром, жаждущим чужих страданий. Раньше я много думала, а что если это действительно так? Что если я чудовище во плоти?

— И что же надумала?

— Ничего, — она дёрнула плечиком, — я так и не нашла, чем бы могла отличаться от других людей. Я дышу, как все, как напьюсь — плохо, болит голова, порежусь — больно. И раз в месяц тоже… Ну ты понимаешь. Моё сердце бьётся там, где и положено, чувствуешь? — девушка приложила мою руку к груди, чем я не преминул воспользоваться. — Ай! Перестань, ну не сейчас же, — со смехом отталкивает руку в сторону, — я тебе…

— Не смог удержаться!

— Пфф, — недоверчиво фыркнула девушка, но рассказ продолжила, — у меня нет какой-то «жажды крови», и на чужие страдания мне смотреть тоже не радостно. А меня взяли и выкинули, понимаешь? Как ненужного щенка! — широко распахнутые глаза Сианны блестят, а голос так и пропитан болью. — Поверив бредням какого-то сморщенного старикашки, который в приступе маразма и своей башни бы, наверное, не сыскал.

— Мракобесие.

— Мракобесие, да, — поморщилась она, — уже потом я узнала, что под предлогом того пророчества, магики кучу девчонок извели из богатых и даже королевских родов. Некоторых, говорят, даже на кострах сжигали, ублюдки.

— Выходит тебе ещё повезло? — да уж, человечество нигде не меняется. Что на затерянной планете, что, бороздя просторы большого космоса. Всегда найдётся место извращённой мерзости.

— Повезло, — вздохнув, она доверчиво прижимается к моей груди. Мои пальцы невольно зарываются в её коротких смоляных волосах, — повезло, что родители, — это слово она буквально выплёвывает с отвращением, — не захотели громкого скандала. Решили избавиться от меня по-тихому. Конечно же при дворе все всё знали, даже слуги! Но никто им и слова не сказал — никто, ни одна подхалимная сволочь! Даже сестрица, чтоб ей, сучке, пусто было! Наверное, ещё и радовалась, как же — теперь всё ей достанется!

Девушка глубоко дышит, со злостью сжав кулачки, кажется, что ещё вот-вот и она просто разревётся, но нет, Сианна очень быстро успокаивается и о былом напоминает лишь печальная, полная застарелой боли и обиды улыбка.

— Извини, не стоило тебе об этом напоминать.

— Нет, ничего, — качает головой она, — об этом больно говорить, но ещё больнее держать в себе. Только вспомню её… Глаза бы выколола!

— Вы с сестрой не любили друг друга?

— Нет, наоборот… — Как-то задумчиво, будто погружаясь в пелену далёких воспоминаний, с грустью тянет девушка. — Мы были близки. Очень. Почти неразлучны. Даже спали в одной кроватке лет до двенадцати. Анариетта везде таскалась за мной хвостиком, а я не могла уснуть, если её не было рядом. Она постоянно придумывала новые и новые проказы — уж в этом ей не было равных. Зато, когда нас ловили — доставалось мне… Но всё равно мы жизни друг без друга не мыслили… Вернее, как оказалось, это я не мыслила. А вот Анариетта предала с лёгкостью. Даже своей миленькой мордашки из покоев не высунула, пока эти четверо ублюдков-рыцарей волокли меня из замка!

Что я мог тут сказать? Пожалуй, ничего. В девушке говорили обида, злость, ненависть… Множество очень ярких и болезненных чувств. Как-то утешать её было бессмысленно, да и не приняла бы она слов утешения. Они просто были не нужны ей. Однако выговориться явно хотелось. Хоть кому-то. Поэтому я молча прижал её к себе. Нет, она всё так же ни словом, ни жестом не просила жалости или сочувствия, но так мне показалось правильным. Сианна не возразила.

— Сколько вам было, когда тебя прогнали?

— Мне пятнадцать, Анариетте двенадцать, — нехотя буркнула девушка.

— Думаешь, двенадцатилетняя девочка могла хоть что-то изменить? — признаться, я удивился. Мне казалось, сёстры должны были быть куда старше. А тут — ну дети же! Проклятая планетка…

— Она могла надавить на родителей, устроить истерику, не знаю… Они всегда ей потакали! — возмущённо вскинулась брюнетка.

— А ваши родители сказали ей, куда тебя увозят?

Сианна не ответила. Лишь отвела взгляд.

Лежим в тишине.

— Очень не хочется, но, по-моему, нам уже пора. Как бы нас искать не начали. Увидят ещё… — я принялся рыться в сене, в поисках сброшенного в ночи защитного комбидреса, надевавшегося под бронескаф. Хоть последний искать не надо — стоит себе на солнышке, блестит. А солнышко-то уже почти поднялось над кромкой наполнившегося звуками утреннего леса.

— Ай-яй-яй, боишься твоя маленькая ведьмочка заревнует? — Сианна хмурится, но её глаза блестят озорным лукавством.

— Зато ты, значит, не боишься, что твои люди заревнуют?

— Обижаешь! Я не сплю со своими подчиненными, если ты об этом, — гордо вскидывает подбородок брюнетка, — это плохо влияет на дисциплину в отряде.

— Что, даже с Тибором?

— Особенно с Тибором. Он мне, как дядька — подобрал, выходил, не обидел. Я же совсем мелкой была, как твоя ведьмочка, даже младше, — соблазнительно, с удовольствием тянется девушка, — А вот тебе стоило бы…

— А знаешь… — так и не узнав, чего бы мне стоило, прерываю её самым наглым образом, — думаю за полчаса нас не хватятся.

* * *

С чем у любого современного человека ассоциируется город? Мне лично сразу представляются километровые иглы небоскрёбов, огни, неон рекламных вывесок, миллионы людей и машин, снующих по своим делам в кажущемся хаосе, бурлящий водоворот красок и жизни, привычный гул голосов и заглушающих их механизмов — всё это для меня город. Бывают, конечно, и другие города — скромные, колониальные городки с ровно очерченными линиями улиц, невысокими домиками, зеленью (а иногда и совсем не зеленью) парков и садов и размеренной тихой провинциальной степенностью. Впрочем, встречаются в галактике колонии, на первый взгляд далёкие и скромные, но на самом деле хаотичностью и непредсказуемостью своей жизни порой не уступающие и крупнейшим планетарным мегаполисам. Доводилось мне бывать и в таких, и я наивно полагал, что видел уже, пожалуй, всё. Пока не оказался на затерянной в бескрайних просторах космоса планете. Планете, погрязшей в совершенно невозможном, фэнтезийном средневековье.

Форгехам, а именно так назывался небольшой городок, нежданно-негаданно возникший на нашем пути, не походил ни на что другое. Был он невелик, на самом деле почти крошечный, окружённый каменными стенами и каналом, заполненным водой, вряд ли больше километра в диаметре. Низкие двух-трёхэтажные дома жались друг к другу настолько плотно, что порой было невозможно понять, где начинается один и заканчивается другой. Лишь несколько центральных улиц оказались достаточно широки, чтобы на них могли разъехаться две повозки. Некоторые проулки и вовсе напоминали своей теснотой узкие отнорки корабельных технических палуб. Людей же вокруг нас сновало столько, что Форгехам напоминал мне настоящий муравейник. К вящей радости, воняло тут не так уж и сильно. По крайней мере, не настолько, как следовало бы ожидать от столь плотно застроенного и заселённого города, где о канализации и водопроводе даже не слышали. Впрочем, чем ближе мы приближались к центру, где на холме возвышался небольшой, сложенный из светлого камня, замок местного правителя, тем ухоженней и шире становились улицы и богаче дома. В какой-то момент перед нами показалась ещё одна стена, наподобие внешней, только ниже и тоньше. А за воротами начинался самый настоящий широкий проспект, с тротуарами, бордюрами, рядом стройных молодых деревцев, да прямыми строгими белыми стенами трёхэтажных домов, выполненных по единому плану. После жуткой хаотичной застройки, что мы миновали, это сразу же бросалось в глаза.

— Форгехам перестраивают на новый манер, — заметив мой удивлённый взгляд, ответила идущая рядом Сианна, — лет через десять и от тех трущоб, — махнула она рукой нам за спину, — ничего не останется.

— Длинные прямые улицы не слишком подходят для обороны, — заметила любопытно вертящая по сторонам головой Цири.

— Не подходят, — согласилась брюнетка, — но это и не требуется. Кто в здравом уме рискнёт напасть на Нильфгаард, да ещё дойти аж до Метинны? С год назад с западной стороны и вовсе часть крепостной стены разобрали. Нам сюда, — указала она рукой на узкую улочку, криво уходящую в сторону, буквально за десять метров до ворот. А я уж понадеялся, что постоялый двор, куда направлялась девушка, окажется в новой, куда более чистой части города. Хотя и здесь, особенно по сравнению с тем жутким районом-муравейником у внешних стен, было вполне чисто и даже просторно.

От той памятной стоянки у небольшой неизвестной деревушки до Форгехама — второго по величине города провинции Метинна, мы добирались почти шесть дней. Двигаться в этот раз пришлось по оживлённым дорогам — «traktam», как их здесь называли. Насколько конечно могут быть оживлёнными дороги в мире, где даже самого примитивного двигателя внутреннего сгорания ещё не придумали. Порой нам встречались караваны торговцев и просто одинокие путники, крестьяне, с утра пораньше спешащие по своим делам, а иной раз и военные обозы. В основном это были «снабженцы» — вереницы повозок, гружёных провиантом, фуражом и многим другим, необходимым для гремящей на севере войны. Но однажды мы нагнали и марширующую колонну пехоты под чёрным стягом с золотым солнцем. Чем-то оно даже походило на герб родной Солнечной Федерации.

Я опасался проблем, которые могли возникнуть из-за того, что Цири ищут, но, видимо зря. За всю дорогу на неё никто и внимания не обратил, а пару раз встреченные нами отряды нисар и вовсе проводили нас равнодушными взглядами. Похоже искали девушку лишь в Гесо, а здесь, в Метинне, никто и слыхом не слыхивал о ней.

Изначально Сианна планировала миновать Форгехам не задерживаясь, но это было ещё до встречи с вампирами. Выжившим раненым требовались покой и нормальная медицинская помощь, которую могли оказать лишь в городе, да и самим караванщикам, тем что уцелели, нужно было нанять каких-никаких помощников взамен погибших. Так что в Форгехаме они решили задержаться. Мы же с Цири и вовсе не знали куда нам двигаться дальше. Стоило всё хорошенько обдумать, передохнуть и, желательно раздобыть где-то ещё денежат. Нет, кое-какие запасы у нас имелись, но надолго их вряд ли хватит. Особенно в городе.

Купцы со своим товаром остановились за городскими стенами, на торговом подворье, специально выстроенном для караванов на пересечение трактов — из Сарды, Метинны и Тегамо. А вот Сианна со своим изрядно поредевшим отрядом решила остановиться в самом Форгехаме. И не где-нибудь, а в «Вереске» — по её словам, самом приличном постоялом дворе Среднего города, чтобы это ни значило. Как она сказала: «я и мои ребята заслужили».

«Вереск» оказался крупным, свежеокрашенным в бледно-фиолетовый, трёхэтажным зданием, у внутренней стены, разделявшей «новые» и «старые» кварталы, с собственным небольшим двориком и конюшней. Удивительно, но несмотря на близость «лошадиного гаража», вокруг почти не пахло. Внутри тоже оказалось довольно чисто и, благодаря большим окнам, светло. Особенно в сравнении с теми немногочисленными придорожными и деревенскими корчмами, в которых мне уже доводилось бывать. Правда и драли здесь за ночлег, как мне тихо сообщила Цири, втридорога. Тех денег, что были у нас, впритык хватило бы, чтобы снять на пару недель две скромные одноместные комнатки с питанием. Однако настолько задерживаться здесь мы пока не планировали.

— И это «лучший постоялый двор в городе»? — скуксилась Цири, со скепсисом осматривая свою маленькую комнатушку с окошком, кроватью у стены, столиком, да сундуком. Моя, точно такая же, была совсем рядом — за стеной.

— Лучший в Среднем городе! — поправила её Сианна из-за открытой двери ещё одной такой же напротив.

— Если это лучший — даже боюсь представить худший.

— Не нравится — можешь идти в Новый город или «Графскую лигу». Там с тебя за одну ночь сдерут столько, сколько здесь за неделю.

— Ха! Да за такие деньжищи в Темерии можно королевские покои снять! — пусть я и не видел, но был уверен, что Цири сейчас гордо вздёрнула носик.

— Не сомневаюсь, — ехидно отозвалась контрабандистка, — всегда догадывалась, что на Севере даже короли босяцкую конуру почитают за роскошные палаты.

— Что б ты вообще знала!

— Да уж побольше твоего.

И так целыми днями! Особенно, если уверены, что никто кроме меня их не слышит.

— Фи, мне кажется в моей постели кто-то уже спал. Раз эдак пять!

— Агрхх, ты хуже моей сестрёнки, право слово! — безнадёжно-снисходительно вздохнула брюнетка. Цири в ответ скорчила злобную мордашку и, высунувшись из-за двери, показала язык.

* * *

Цири проснулась рано на рассвете. Ещё совсем низкое солнце ленивыми лучами проникало под неплотно прикрытые ставни, скупо освещая скромное убранство маленькой комнатушки. С улицы тянуло утренней прохладцей. Было немножко обидно — наконец-то она могла спокойно выспаться в мягкой постели, никуда не спеша, а сна — как не бывало! Сперва она полночи ворочалась, пытаясь уснуть, а теперь, едва свет коснулся лица, по привычке проснулась. Укрывшись с головой, девушка свернулась калачиком, убеждая себя в том, как замечательно лежать в тёплой кроватке хоть до обеда. Тщетно. Сна не было ни в одном глазу.

Раздражённо выпутавшись из одеяла, она перевернулась на спину, бездумно глядя в потолок, да вспоминая минувший день. Форгехам. Первый город, в котором она оказалась с того памятного прыжка в портал Тор-Лары. Такой похожий на города Севера и такой… Другой? Нет, поначалу всё было ровно также, как и в любом крупном городе Темерии, Редании или Каэдвена — мощные крепостные стены, надёжным каменным обручем опоясывающие большой город, глубокий ухоженный ров, обширные посады у городских стен и громадная надвратная башня-барбакан, сквозь которую, заплатив пошлину стражникам, они и попали в Форгехам.

Внутри нильфгаардский город тоже сперва ничем толком и не отличался от тех же Ард-Каррайга, Вызимы или куда более скромного Элландера — узкие кривые улочки, нависающие над ними высокие обшарпанные дома, толпы людей и нелюдей, снующих и там, и тут, уличные торговцы, стражники, горожане, крестьяне, путники, нищие… Гвалт сотен голосов с непривычки едва ли не оглушал. Но Цири и не думала злиться, наоборот, это всё отчего-то несказанно радовало её, давало ощущение полной, бурлящей, бьющей ключом жизни.