Осенние страницы

— Ты хочешь привести брата к нам — погостить? Но у нас нет места для гостей!

Таня чуть не рассмеялась. Не оттого, что Глория быстро пришла в себя. Нет. рассмешил отчим, который смотрел на жену и хлопал глазами. Неужели до сих пор не привык к быстрым сменам её настроения?

— Послушайте, — наконец начал он, усевшись за стол. — Давайте-ка всё по порядку. Итак, Таня, ты нашла своего брата. Что значит — брат? Ты имеешь в виду... — Он осёкся на полуслове и растерялся, явно не зная, как выразиться, чтобы быть точным, но при этом не обидеть падчерицу.

— Да, он сын моего настоящего отца. Показал документы.

Таня сказала — и задумалась: соврала? Нет? Можно ли считать одинаковые фигурки на цепочках документом для опознания? Но Назарий подтвердил. Значит... Можно?

— Ты не пригласила его сюда — следовательно, у него здесь есть место, где он может переночевать? — всё с той же тревогой спросил отчим. — Или он остановился в гостинице? И... Зачем он приехал сюда? Помнится, твоя мама говорила, что твой отец жил...

— Брата зовут Феликс, — сказала Таня. — У него в этом городе знакомые, у которых он и остановился. Нет, он не собирается к нам. А зачем приехал? Какие-то проблемы, которые он решает самостоятельно, поскольку он старше меня.

Родители переглянулись с видимым облегчением. Потом Таня кратко рассказала, что, со слов брата, отец умер. И Глория вдруг встала и обняла девушку так крепко, что та еле устояла на ногах. После чего мачеха удалилась — не ушла, а именно удалилась из кухни под растерянными взглядами Тани и мужа.

— Держи меня в курсе, — с полувопросительными интонациями попросил отчим.

Таня кивнула.

А ночью прорвало. Она ревела в подушку так, что потом пришлось встать и убрать эту подушку, благо что на постели всегда были две штуки. Ревела и вспоминала всё — и прошлое, и настоящее. И было так жутко, когда она вспоминала, из-за кого погибла вся её семья. Неужели эти Мары настолько страшны? Почему они так фанатичны? Почему они думают, что могут заставить других людей работать им на пользу? Причём эта польза для некоторых становится смертью! И неужели нет силы, которая могла бы их остановить?!

Уснула под утро, и "будильник" мобильного телефона еле разбудил её.

Привычная утренняя суматоха привела в себя, заставила думать о том, как приготовить завтрак, как одеть двойняшек и повести их в детский сад. Но, когда начала одевать зевающих медвежат, от ужасающей мысли задрожали руки: Феликс сказал, что Мары могут выследить членов их семьи. А по лекциям об общей магии Таня уже знала, что можно оставить свой след на чужом человеке, если с ним долго контактировать. Особенно если контактирует с обычным человеком маг или колдун. Значит — и двойняшки в опасности?! Таня, одевавшая Оленьку, от страха слишком сильно завязала шарф. От удушья удивлённую медвежонку спас только толстый слой курточки. Девочка икнула и руками в варежках замолотила по плечам девушки, сидевшей перед ней на корточках.

— Танька! Ты что делаешь?!

— Прости, Оленька! — повинилась Таня. — Я задумалась.

— Ты у неё мюслю за это попроси, — подсказал сестре Митенька, сопя — надевавший сапожки, — или мороженое! А то — задумалась она!

Несмотря на все реальные и нафантазированные ужасы, Таня чуть не расхохоталась, расслышав в голосе Митеньки интонации Глории!

Сама одетая, она вывела их на лестничную площадку. Только закрыла за собой дверь квартиры, как открылась дверь лифта и...

— Дяденька с бабочками! — обрадовалась Оленька.

— Привет умкам! — громко поздоровался Дамир, разводя руки, по которым разлетелись огненные бабочки.

Медвежата завизжали от восторга, но Митенька бдительность не потерял:

— Ты обозвал нас!

— А кто такие умки? — спросила более любознательная Оленька, уже сидевшая на руках Дамира.

— Это такие белые медвежата, — объяснил маг огня, поворачиваясь к лифту. — Они живут на Севере и купаются в ледяной воде!

— Мы похожи на белых медведей? — поразился Митенька и, ведомый за руку Таней, уставился на свой живот. — Не-ет! Мы разноцветные медведи!

— Дамир, я не хочу их сегодня в детский сад, — вполголоса сказала девушка. — Как ты думаешь, Назарий разрешит их привезти в подвал?

— Я приехал с Даниилом, — тоже вполголоса ответил Дамир. — Он тебе всё скажет.

Немного удивлённая: а что может сказать Харон? — Таня нетерпеливо начала ждать, когда лифт спустится на первый этаж.

— Садись вперёд, — велел Дамир, когда они вышли на улицу и поспешили к знакомой машине, — я сяду с твоими младшими назад.

Больше она вопросов не задавала. Почему-то появилось странное впечатление, что вокруг неё плетётся громадный и весьма разветвлённый заговор. Медвежата, узнав, что дяденька с бабочками будет сидеть с ними, обрадовались и завалили его рассказами, кто у кого какой друг и подружка в группе. Дамир делал большие глаза и ужасался, расспрашивая двойняшек о делах детсадовских... Когда Даниил вывернул на трассу, он передал Тане две маленькие булавки с тонкими ленточками и сказал:

— Будешь в раздевалке с детьми — приколи им булавки туда, где они их не заметят. Туда, где они будут ходить с ними весь день.

— А спросить можно? — насторожённо сказала она. — Зачем?

— Это, громко говоря, сильнейшие артефакты-обереги, снимающие с детей твои следы. Как только ты повесишь их на двойняшек, для Мары они пропадут с лица земли. Превратятся в детей, каких много на свете.

Несмотря на выспренность фразы "пропадут с лица Земли", Таня поверила. Даниил — водитель Назария. Значит, эти артефакты, сделанные стариком, точно обезопасят медвежат. Так что по приезде в детский сад она, нисколько не сомневаясь, прикрепила булавки с обратной стороны их маечек и, подёргав широкие лямки несколько раз, убедилась, что оберегов не видать. Один груз свалился с сердца.

Уже спокойная, она села в машину. Дамир сидел там же, на заднем сиденье. Сначала помалкивал, поглядывая то на Таню, то на пролетающие дома и улицы, а потом не выдержал, тихо спросил:

— Ты плакала? Что случилось? Из-за брата?

— У меня всегда был страх — из-за тварей, — вздохнула она. — И я даже не представляла, что может быть ещё хуже.

— Кхм, — немного насмешливо хмыкнул он. — Интересно, что ты скажешь, когда увидишь подвал святого Назария.

— А что там? — равнодушно, всё ещё под впечатлением вколотых в бельё двойняшек булавок, откликнулась она. — Неужто Назарий отгородил уголок и для Феликса?

Она увидела в воображении, как один из углов подмузейного зала отгорожен от основного помещения простынёй, за которой прячется кровать и спящий на ней парень по имени Феликс, который пугал её несколько дней, прежде чем выяснилось, что они друг другу родные. Хотя... Таня облизала пересохшие губы. Молодой человек, в поношенных штанах, в вытянутом свитере, больше похожий на бомжа... Родной? Трудно привыкнуть. Времени-то на знакомство с ним маловато было...

— Нет, там кое-что другое, — не обращая внимания на её отстранённость, сказал Дамир. — Мне кажется, тебе может понравиться. Ладно, интриговать не буду. Приедешь — всё увидишь сама.

— Ага, — безразлично сказала Таня, которая в этот момент снова начала накручивать себя, то есть ругать себя, что всё-таки оставила двойняшек в детском саду, а не повезла в подвал Назария.

Но маг огня оказался прав. Увиденное Таню не просто поразило, но заставило воспрять духом: подвал оживлённо двигался, переговаривался! Студенты сидели за одним столом, скучившись друг к дружке и ошалело моргая на взрослых магов и колдунов с ведьмами, которые кружили в основном рядом со столом Назария. Он и ещё двое магов деловито и негромко переговаривались со всеми... Быстро, чуть не бегом, пройдя к столу, где сидели Демид с Ксенией и Никита, Таня успела расслышать, что все дома магов оповещаются о приезде в город Мары — причём, возможно, не одной. Садясь за стол и машинально шёпотом здороваясь с ребятами, Таня сообразила: поисковые партии и группы из взрослых колдунов, магов и ведьм брошены на патрулирование города!

— Что случилось?! — накинулись ребята на Дамира с Таней. — Вы знаете? Мы ничего не понимаем, а Назарию некогда говорить с нами!

— И вы знаете, что это за тип вон там сидит? — спросил возмущённый Никита. — Я посылал к нему ветер, но по результатам получается, что он абсолютно пустой!

— Это как?! — удивился и маг огня, оглядываясь на Феликса.

Тот и впрямь, как и думала Таня, сидел в уголке, но не на кровати, а на стуле. Встретившись обалделым взглядом с Таней, он нерешительно кивнул ей, а она кивнула в ответ. Если Назарий его не допустил до студентов — есть причина.

— Ты его знаешь! — обвинил Никита Таню. — Кто он?!

— Мой старший брат, — с трудом выдержав серьёзность момента, ответила она. — Его зовут Феликс. Прошу любить и жаловать.

Маг воздуха остолбенел, таращась на Феликса.

— У тебя есть брат? — придя в себя, спросил он. — Хотя он и правда похож на тебя. Но кто он? Обычный человек? У него ни одного признака мага!

— Он охотник. Причём прирождённый, — вместо замешкавшейся девушки ответил Дамир. — А потому он умеет снимать с себя любые признаки принадлежности к магу определённой специализации.

— А зачем?

— Подожди немного, — усмехнулся Дамир. — Сейчас придут наши опоздуны — и тогда Назарий объяснит всё сразу всем.

— Странно, Ярослав настолько никогда не опаздывал.

— А чего ему теперь спешить, когда в телохранителях такая роскошная девочка!

— Дамир, ты говоришь пошлости! Или завидуешь?

— А то ты так не думал!

— Хорош орать, — недовольно сказал Демид. — Давайте послушаем, может, хоть так разберёмся, что происходит... Тань, я, конечно, молчу, но ставлю на то, что вся эта суматоха из-за твоего брата.

И студенты с любопытством принялись наблюдать за происходящим, иногда отмечая тех из магов, кто им известен, например, по Аккиму. Было, несмотря на загадочность происходящего, так интересно и увлекательно, что Дамир не сразу взял свой телефон, не вовремя, но требовательно зазвонивший. Мельком глянув, кто звонит, он лениво открыл рот ответить, а в следующую секунду подпрыгнул и включил громкую связь. В подвале все замерли — и это было так неожиданно и страшно, потому что в возникшей тишине раздался крик Ярослава:

— Я не понимаю, кто эта баба, но она убивает Миру!! Они дерутся, но!.. Ребята, помогите!! Я не могу перейти один, без Миры!!

— Адрес! — заорал Назарий, подскакивая к столу студентов, и после отчаянного вопля-ответа с улицей и домом замахал кому-то в толпу рукой. К нему немедленно подбежали самые рослые и сильные колдуны, схватились за его плечи — и сразу после этого все трое пропали из виду.

Мобильник продолжал кричать, но теперь Ярослав кричал на Мару, с которой дралась Мира, защищая подопечного. Затем крик чуть поумолк, но ненадолго. Теперь из телефона, видимо забытого включённым, кричал не только Ярослав, но и Мира — сначала от боли, а потом от ярости, так что Таня сжала кулаки, ужасаясь.

Затем наступила тишина, в которой чуть позже раздался жуткий разъярённый женский вопль и увещевающие мужские голоса.

— Как ты, Мира? — спросил задыхающийся голос Ярослава.

От стона у всех процарапало по сердцу...

— Сумеешь переместить её? — ворвался в тишину голос Назария. — Хватит сил?

В невероятно молчаливый подвал вошёл кто-то ещё — продвинувшись вперёд, этим кто-то оказался Даниил. Он быстро осведомился о событиях, выяснил адрес, по которому перешёл Назарий и который ему объявили чуть не хором. Через секунды пропал и он, прихватив с собой ещё троих широкоплечих бойцов.

После томительных мгновений в противоположном углу подвала появились двое. И, если сначала Таня даже пыталась злиться на парня-оборотня, что допустил бой Миры один на один с Марой, то теперь... Оба оборотня выглядели довольно плачевно, окровавленные до такой степени, что, привставший идти к ним, Демид застыл на месте. Но взрослые маги и колдуны оказались более привычными к виду крови. Сразу трое мужчин и одна женщина кинулись к пострадавшим. Ярослав, придерживавший Миру, прижимая к себе, аж дёрнулся было назад — столько народу он не ожидал здесь увидеть! А потом он увидел бегущего к нему вместе со взрослыми Демида, а за ним Ксению и успокоился, медленно пошатываясь, пошёл бегущим навстречу. Мира выглядела страшно: такое впечатление, что её всю изрезали ножами — именно так решила Таня, хватаясь за сердце при виде истерзанной одежды и многочисленных царапин и порезов. Ярослав смотрелся лучше, но тоже довольно малоутешительно — во всяком случае, лицо, измазанное кровью, поражало воображение.

Когда Миру у него отняли, он свирепо крикнул, никого не спрашивая:

— Почему Мара напала на нас?!

— Она ищет охотников, — ответил ему Демид, забрасывая его руку на своё плечо, чтобы помочь идти.

— Да не тащи меня! — с досадой сказал Ярослав. — Не до такой степени я... Мира отбросила меня в сторону, когда та сволочь прицепилась к нам! Я сначала не понял вообще, что случилось! Думал — какая-то бешеная баба! Только когда Назарий вывалился, сообразил, что это Мара! Что с моей Мирой?

— Жить будет, — утешил один из колдунов-целителей, как поняла Таня, переживавшая вместе с остальными за девушку-телохранительницу.

Миру положили на один из учебных столов, благо не занят, и быстро обрабатывали и перевязывали ей раны медикаментами и материалами из своих запасов. Ярослав наконец согласился на помощь Демида, но сел так, чтобы видеть девушку-оборотня. Кажется, задумка старика и впрямь воплощалась в жизнь... Вспомнив все недавние события, Таня горестно сжала губы, размышляя: одно лишь её появление — и жизнь многих людей превратилась в нечто неудобоваримое. Вроде она-то сама ни в чём не виновата, но почему сейчас себя чувствует такой? Из-за того что Мире и Ярославу пришлось туго? Что всех магов и колдунов оторвали от их основной работы и заставляют теперь бродить по городу? Кстати, как там Назарий?

Словно откликаясь на её тяжёлые мысли, у входной двери появился старик. Один.

Все, только что сочувственно гомонившие, замолчали, вопросительно глядя на него. Назарий раздражённо пожал плечами и сказал, махнув рукой:

— Ушла! Но ничего... поймаем! Это ей не в маленьком городе или в деревне всех гнуть в три погибели! Это город! И в нём хозяева — мы!

Двадцать вторая глава

Минутой позже Таня почувствовала, что её просто трясёт. Этот хвастливый дед провозглашает какие-то лозунги и угрожает! А сам... Сам! Он же ей сказал, что ребята под его защитой! И что?! Двое серьёзно ранены, окровавлены так, что, кажется, из них по литру крови вышло!! И... что же теперь делать? Как помочь брату? И, по сути, себе?

Она оглянулась на брата. Феликс сидел, всеми забытый, угрюмо ссутулившись, и слушал всех, не стараясь влезть в разговор. Чужой среди чужих ему. Не только всем этим болтунам, но и ей, которая с трудом принимает мысль о том, что этот замученный тощий парень — её брат.

Вскоре появились и другие ушедшие было с Назарием мужчины, доложили, что потеряли Мару. Кажется, та наконец поняла, что в этом городе ей и правда нелегко придётся, и скрыла все свои следы, смывшись с места преступления после неудачной попытки похитить охотника.