Участок. День и ночь

Так!

Молчать, внутренний голос! Молчать! А то докатимся до такого, что и сказать страшно будет. Ты, дорогуша, участковый, а не судья, вот и успокойся. Нечего себе чужие функции присваивать.

Но дамы решительно отрицали, что что-то брали из комнаты соседки. А зачем? Что там есть-то? Барахло старое? Да кому оно надо! Тут приплатишь, чтобы на помойку-то вывезли, еще и потратишься...

И ведь не лгали.

— Что тут происходит?! Что с Витенькой?

Так Ирина интерпретировала вопль, с которым на кухню влетела потрепанная жизнью женщина лет пятидесяти... хотя нет. Ей меньше, просто жизнь тяжелая. Отсюда и потрепанный вид, и крашенные хной волосы, и морщины на лице, в которых некрасиво скаталась косметика. И одежда дешевая, ну, тут важно не что, а как носить. А майку-размахайку в цветочек явно не надо надевать с полосатой юбкой-разлетайкой. Выглядеть будешь жутковато.

— Успокойся, Кать, не сдох твой ненаглядный, просто нажрался и спать завалился.

Матом густо были пересыпаны оба предложения. Как же без слов-связок?

Катя высказалась в том смысле, что имела в виду всех присутствующих. И только потом обратила внимание на Ирину. И на форменный китель.

— Ой...

— Гражданка...

— Савина...

— Мы можем с вами потом поговорить? Минут через двадцать?

— Да, конечно...

Катерина ретировалась с кухни и судя по шуму, принялась затаскивать в комнату своего Витеньку.

Ирина продолжила допрос.

Увы...

Результата не было.

Ирина могла поклясться чем угодно, никто из присутствующих в квартире не брал это распятие. Могли бы, но не брали.

Разве что с Витей не поговорила, но с ним еще пару дней не поговоришь. Да нет, что вы, он не пьет, так, после смены расслабляется. Тяжко на мусорке работать...

Зато хозяин хороший, все в дом, все в семью... таз, вот, принес хороший, мебель нашел, стул, стол...

Ирине захотелось облиться мирамистином. Или хлоргексидином.

Утопиться в нем по уши и неделю не вылезать.

Но кто-то же взял это распятие?

Как не хотелось Ирине удрать из жуткой коммуналки, она продолжала беседовать с тетками. И...

Никого моя Милочка не водит....

Только тут Ирина сообразила. И выругала себя...

Ладно, исправиться еще не поздно!

* * *

Сложнее было поговорить с Милочкой наедине. Да так, чтобы ее мамаша не подслушивала.

Пришлось выставить любящую мать из кухни, а самим отойти к окну. И уже там, тихо-тихо...

— Мила, как зовут вашего парня?

— Нет у меня никакого...

— Мила, я ведь могу вернуть сюда вашу мать. И остальных соседей в подъезде опросить. Будет намного хуже. А так я обещаю хранить вашу тайну.

— Карим

— И где вы с ним познакомились?

— На стройке...

Милочка работала медсестрой в больнице. Все бы хорошо, но знакомиться с ней почему-то никто не хотел. Оно и понятно, зарплата маленькая, денег нет, ухаживать за собой некогда, вот были б у нее деньги...

Ушлый узбек ремонтировал что-то в хирургическом корпусе. Там, наверное, и приметил Милу. И пошел на штурм.

Крепость обладала увесистым передом и объемистым задом, крысиным личиком и мерзким характером, но разве это имеет значение рядом с главным?

Пропиской и гражданством? Мила могла это обеспечить, что еще нужно?

Мама?

Ну... рано или поздно она поймет. И для начала Карим предложил подлизаться к потенциальной теще. А именно — сделать в комнатушке ремонт. Хотя бы по мелочам. Чтобы ручки не болтались на одном гвозде, петли не скрипели, проводка не искрила, розетки не вылетали из стен — те бытовые мелочи, которые отравляют жизнь большинству хозяек.

Милочка согласилась с восторгом. И привела узбека в свою комнату. Раз, второй...

Оставался ли он здесь один?

Да, было... у него гвозди кончились, а нужны были именно какие-то... шестидесятка? Сороковка? Мила не помнила, но они точно были нужны. И Милочка помчалась к соседу.

Гвозди она получила, но это ж было недолго!

Ирина подумала пару минут, и потребовала телефон Карима. Посмотрим, поспрашиваем. Милочка скрипнула зубами, но телефон дала. Лучше так, чем с мамой...

* * *

Перед уходом Ирина зашла к Светлане Сигизмундовне и потратив полчаса, уговорила пожилую женщину написать заявление о краже.

Пусть будет.

Хватит с нее любой самодеятельности. Как известно, лучше всего твой тыл прикрывает не верный друг, а правильно оформленная бумага.

Или хотя бы друг — с бумагой.

* * *

Общежитие для рабочих.

Рядом с ним общежитие для полиции — райский уголок. Там-то хоть какие-то санитарные нормы соблюдаются. А для рабочих...

Вы работать приехали?

Ну и чего вам условия?

По шесть — восемь кроватей, типа 'нары' в одну комнату, по тумбочке на нос, один шкаф на всех. А что — мало? Да зачем вам больше?

Запах — хоть топор вешай.

Сказать, что Карим Ирине не понравился... это назвать Квазимодо — обаятельным мальчиком. И внешность-то у парня симпатичная, высокий, стройный, волосы черные, кольцами, глаза черные, чуть раскосые, лицо такое... чеканное.

С такой внешностью надо Чингисхана играть. А он — на стройке.

Ирина представилась, махнув удостоверением, и мило попросила остальных мужчин погулять с полчасика. А они пока побеседуют.

Спорить не стал никто. Мужчины расползлись из комнаты, как тараканы, и оставили ее вдвоем с Каримом. Ирина принялась задавать вопросы. Пока — безобидные. Ремонт в больнице, знакомство с Милой, визиты, влюбленность...

Карим отвечал. И пытался прожечь в Ирине дырку глазами. Нет, не в плохом смысле. Ирина поняла, что молодой, в общем-то парень, уже привык решать свои проблемы за счет женщин. А чего не пользоваться, если кормят, содержат, обстирывают-обглаживают, а от тебя и требуется-то только одно. То, чем тебя наделила природа.

Красота и сексуальность.

Сначала у Ирины не складывалась картинка. С такой внешностью — обаянием парень мог бы и что получше себе найти. А потом, побеседовав минут десять, она поняла, в чем суть.

Истеричность, вздорность, маска 'вечно обиженного мальчика' — вот и готов портрет Карима Фархатовича. Нет, с таким характером в жиголо не идут. Бессмысленно. Там надо прогибаться в позе 'чего изволите-с?', а не качать права. Или обладать таким багажом...

Ирина знала одну 'элитную девушку'. И — увы... признавала, что рядом с ней не смотрится. Ухоженность и холеность до последней ресницы, несколько иностранных языков, знания искусства и литературы, причем, фундаментальные, этикет, возведенный в абсолют и многое, многое другое. Ирина так над собой издеваться была не способна даже ради самого потрясающего мужчины Земли.

С другой стороны, час работы девушки стоил до пятисот долларов, а то и больше. А час работы участковым?

И кто в нашем государстве больше ценится?

А кто приносит больше пользу?

Как-то это грустно и несправедливо. Впрочем, долго Ирина на эту тему не страдала, продолжая расспрашивать парня. И с каждым вопросом понимала все яснее — да.

Он.

Оставалось решить, как действовать. Или... хотя — нет. И решать тут нечего. Она не частный детектив, а потому — официально, и только официально.

— Где оно?

— Чего?

— Распятие — где?

Взгляд парня метнулся к нарам.

— Понятно.

Официально Ирина должна была вызвать понятых, составить протокол, на глазах у всех найти украденное... так она и сделает. Немедленно.

Девушка достала телефон и ткнула пальцем в кнопку.

— Стой!

Руку перехватили не слишком чистые смуглые пальцы.

— Что?

— Я тебе его отдам! Только не надо...

Ирина покачала головой.

Не надо — что? Рушить карьеру воришки? Уж извините.

Ты видел, к кому ты лез, ты понимал, что поживая женщина живет в нищете, ты сообразил, что именно прихватил, просто не успел продать или сдать в ломбард...

Ирина дернула рукой, стряхивая захват, как учили.

— Вещи собирай. Поедешь в отделение.

Бросок был неумелым, но вполне агрессивным. И не будь Ирина подготовлена и жизнью, и учебкой... кого другого этот парень мог бы и оглушить. И удрать...

А там — ищи ветра в поле.

Девушка увернулась от удара, подставила ножку, и Карим влетел головой в стену. На шум вбежали рабочие. Ирина потерла висок так и зажатым в руке телефоном и вежливо поинтересовалась:

— Кто хочет в понятые?

* * *

Вечером она шла домой. Распятие было найдено в щели между нарами и стеной, завернутое в тряпку и в полиэтиленовый пакет.

Все верно, Мила привела ухажера домой. Вот только о времени своего отсутствия умолчала. А составило оно более получаса. Не просто так, на лестничной клетке ей встретилась соседка, а это дело такое, пока поругаешься, то есть пообщаешься... Учитывая доброту и дружелюбие Милочки, 'теплые' отношения у нее были со всеми соседями. Особенно с теми, у кого есть животные. Это ж уму непостижимо, тут людям жрать нечего, а они всяких тварей кормят...

Ругательства продолжились, а Карим в это время...

Интересно стало человеку, вот и полез он по чужим комнатам. Инструменты у него с собой были, вскрыть замок — дело минуты...

Витек храпел, пьяный, да там и взять-то было нечего, а вот распятие парня заинтересовало. Ну и сунул в карман...

Что ему грозило?

Ну, кража, правда, не в особо крупных, но тут есть свои особенности. Взлом и проникновение — раз. Это уже от двух до пяти лет.

Стоимость похищенного — два. Не петуха с забора украл, а серебряное распятие, которое стоит.... Ладно, может, не так много оно и стоит, но есть еще историческая и культурная ценность.

Попытка сопротивления при задержании — три. Ирина не собиралась ее скрывать, вот еще не хватало.

А еще... тут, конечно, как повезет, но если вор попался, он может отсидеть и за себя, и за того парня. Так-то. Прицепят ему еще пару дел, которые по району не раскрыли, и пойдет он мотать срок. А ведь еще эмигрант. Что есть четвертый фактор.

Да, мы не нацисты... убивать никто не будет, но и адвокат будет государственный, и судья будет настроен строже, чем к Ване, или там, Сане...

Факт?

Увы.

Но сильно проливать слезы на этот счет не стоит. Это явление распространено повсеместно. Может, только Евросоюз, в котором (вот где лечить-то людей надо) предпочитают ущемлять своих граждан, а не всю ту наволочь, которая к ним приехала. Но там вообще... толерастия. Фу.

Ориентировочно от шести до десяти лет, и на свободу с чистой совестью и пустым карманом. На родину. Если он будет там кому-то нужен... считай — жизнь сломана. Но жалко воришку все равно не было. Противно.

Ирина позвонила Светлане Сигизмундовне, обрадовала ее, что распятие нашлось, проходит пока в качестве вещдока по делу, но скоро будет ей возвращено. И пошла домой.

Хотелось есть, спать, и вообще... устала. Волка ноги кормят.... Интересно, а где Кирилл бегает?

* * *

Кирилл прорезался ровно через три дня.

— Привет, как дела?

— Нормально. Что случилось?

— Мысль, что мне просто захотелось увидеться...

— Тратишь мое время. И свое тоже..

Ирина была рада услышать оборотня, но...

— Ириш, тут дело есть.

— Какое?

— Ты не хочешь со мной в район съездить? Частным образом?

— И что я забыла в районе?

— Там дети пропадают.

Ирина мигом посерьезнела. Можно любить или не любить церковь отстаивать свою независимость, но есть случаи, в которых надо помогать. В принципе.

— Подробности?

Подробностей было мало. Но...

Пока пропало четверо детей в возрасте до девяти лет. Девочки.

Никто еще не нашелся.

Не маньяк, не насильник... наверное. Кирилл потому и выехал на место. Да, в чем-то он служебно-розыскной оборотень, и не стесняется этого. Собачий нюх намного тоньше человеческого, добавьте человеческий ум, и получится убийственное сочетание. Машина смерти.

Но даже он не смог ничего вынюхать.

Ребенок вышел за околицу деревни. Все, дальше следы словно ветер стер.

Что происходит, как... четверо — за месяц, двое за последнюю неделю. При нем пропадали! Он приехал из-за второго ребенка, дочка знакомых, но ни девочку не нашел, ни следа...

Где дело происходит?

Да в соседней области.

Тут Ирина и поняла, почему ничего не слышала. Вон, у них дети пропадать начали, так во все колокола забили. А тут!

Четыре ребенка!

Да там половина области должна была на рога встать. Мало полиции и капитального прочесывания местности, там еще и ФСБ должно отметиться, и следственный комитет, и МЧС, и...

Проще сказать — кого там НЕ будет.

Водолазов — потому как моря нет. Все остальные будут. Хотя и водолазы тоже, если рядом речка есть. Есть?

Есть.

Только вот засада.

Искали, прочесывали, копали, извели все самогонные аппараты на сто километров вокруг и все незаконные промыслы, вроде браконьерства, но... детей не нашли.

Нигде.

Кирилл, как друг, оказался последней надеждой. Да,, неясно, что он может сделать. Но вдруг?

Вдруг?

— Машина?

— Все равно я бы учуял. Не на вертолете же их увезли...

— А сколько времени назад пропала последняя девочка?

— Вчера.

— Могу попробовать поискать.

— Поищи, Ириш? Очень надо...

— Ладно, приезжай.

Кирилл вздохнул в трубке.

— А ты где сейчас?

— В общаге.

— Буду через десять минут.

* * *

Оборотень не обманул, в дверь он поскребся даже быстрее, через девять минут и сорок две секунды, Ирина специально засекла время.

— Привет.

— Привет еще раз.

— Посмотри, пожалуйста. Вода у меня с собой, все есть, вдруг да получится найти девчонок? Родители с ума сходят.

Ирина кивнула. Это она понимала... да уж, рехнешься тут. Будем смотреть. И девушка принялась все готовить. Миску, воду...

Но в этот раз... бесполезно.

Вода не отзывалась. Она словно смотрела в черный провал. Ничего не видно, вода не отзывается...

— Нечисть какая-то.

Кирилл кивнул.

— Вот и я так подумал. Но кто?

Ирина задумалась. Она тоже не знала. Но детей-то жалко...

— У меня завтра выходной. Можем поехать.

— Я за тобой часов в семь утра заеду?

— Туда сколько ехать-то? В район?

— Часа три минимум.

— Да там еще сколько, да оттуда...

— Там переночевать можно будет. У меня друзья, оставят на ночлег... у тебя один выходной?

Ирина кивнула.

— Да. Все придется делать за один день.

— Плохо...

— Не забывай, я ведьма неопытная, что увижу, то и увижу. Если справлюсь, то сразу, если помочь не смогу, это тоже сразу определится.

Кирилл кивнул.

— Понимаю...

— А ваши специалисты?

— Чтобы бороться с нечистью, надо ее хотя бы найти. А я не могу.

Ирина понимающе кивнула. Действительно, надо сначала определить, с чем дело имеешь, а потом уж разбираться. Что толку по лесу бегать, зайцев смешить? Да там и зайцы-то небось, разбежались после всех мероприятий по розыску пропавших.

— Я буду готова к семи.

— Спасибо.

— Пока не за что.

* * *

Ночь Ирина использовала с толком, и к утру примерно представляла, что ей надо будет делать. Только вот трав нужных не было, придется на месте искать. Или лучше...