Лето выбора

Если Валежный сможет прорваться к столице, если войдет в город, если подойдет к Кремлю....

Тогда их услуги уже будут стоить не так дорого. Но все же на помилование хватит. А если Валежный ничего не сможет сделать...

Тогда и им ничего делать не придется. И в сложном положении окажутся уже Тигр с Ураганом, которые поставили все на карту.

И имя этой карты — Яна.

Любовь?

Да кто ж ее знает...

Тигр поднялся, потянулся.

— Ладно. Сегодня там твои люди?

— Мои.

— Точно не продадут?

— Нет.

— Тогда пошли.

Ураган кивнул.

Недавно его Тигр попросил об одной услуге. Жом просьбу друга выполнил, благо, это было не так и сложно. Тигру хотелось побеседовать с Ильей Алексеевым. Так, чтобы никто об этом не знал.

Зачем?

Ну... надо!

Жом Тигр и сам не знал. Вроде бы и разговаривал уже, и в допросе участвовал, но то с Пламенным. А хотелось-то самому! Чтобы с глазу на глаз, чтобы понять, что Яна в нем нашла, в этом Илье... ведь нашла же! Если сына от него родила...

Если... любила?

Соперник?

А кто ж его знает?

Тигр и сам себе бы не сознался, но чувство его называлось простейшей ревностью.

* * *

Камерами Алексеева не баловали. Вылечили — уже скажи спасибо, а дворцовых покоев не дождешься. Клетушка два на три, солома в углу, параша в другом углу. Все. Сиди и медитируй на кандалы.

Да, последние — обязательно. А то еще голову разобьешь о стену или удавишься как... нет уж! Ценного пленника беречь надо.

Тигр шагнул внутрь, даже не поморщившись от вони. Не из брезгливых.

— Генерал Алексеев?

Илья ответил матюгами.

Куда и непреклонность делась? Ох, как же его все злило, как раздражало, как...

А вы сами посидите в тюрьме с перспективой казни? И посмотрим, как у вас испортится характер. Впрочем, Тигра это не смутило. Он молча прослышал матерщину до конца, подождал еще минуту для верности — и заговорил.

— Я уже разговаривал с вами. Вместе с жомом Пламенным. Помните?

— Помню, — буркнул Илья.

— Отлично, сэкономим время. Что вас связывает с Анной Петровной Вороновой? С великой княжной Анной?

— А что, прошлого раза вам маловато было?

Илья спрашивал не без ехидства. Тигр пожал плечами.

— Не знаю. Есть у меня такое чувство, что я упустил нечто важное. Вот и хочу еще раз с вами переговорить. Что вы теряете, кроме пары часов разговора?

Илья скривился.

— А что я приобретаю?

— Как минимум — улучшение условий вашего содержания. Немного, но полагаю, вам тут не нравится? — вкрадчиво уточнил Тигр.

Не нравилось. Илья помолчал пару минут, и принялся исповедаться. В прошлый раз Пламенного и тигра больше интересовало другое. Приметы, внешность, та Анна или не та. В этот раз Тигру важны были отношения. Да и про Гошку Илья промолчал в тот раз. А зачем?

Сказано — мертв, вот никого мальчишка и не заинтересовал. Ни Счастливого, ни Пламенного. Счастливый ему медальон ведь не показывал, просто сказал, что вот, Алексеев. И вопросов про сына не было. Илья тоже не говорил. А вот сейчас захотелось. Выплеснуть все это из себя, выговориться...

— Анна... она — моя тайная жена.

— Законная? — резко уточнил Тигр.

Илья качнул головой.

— Нет, конечно. Кто бы нас обвенчал? Анна боялась... Просто мы были вместе. И у нее был сын. От меня.

— Сын?

Вот этого жом Тигр не ожидал. Скажем так, биографией Яна с ним особенно не делилась, они другим были заняты.

— Сын. Георгий...

Сказано было так...

— Что с ним?

— Что с ним?! — окрысился Илья. — То с ним! Ваши твари с ним!!! Налетели на поместье, разорили... отец, мать, сестра, сын... никого не осталось!

— Где поместье было? — деловито уточнил Тигр, начиная понимать, куда стремилась Яна.

— Алексеевка.

Жом Тигр географию знал хорошо. Особенно прикладную.

— Понятно...

Или НЕ понятно? Зачем тогда Звенигород? Яна могла бы и быстрее добраться...

— А сын сначала не в Звенигороде был?

— Сначала — был. А как это началось... все... Иришка его схватила и к родителям. А туда ваши примчались. Ну... и все. Письмо пришло, никого не осталось.

— Сочувствую.

Сочувствовал жом Тигр, скорее, Яне. Каково это для матери, узнать такое? Жуть жуткая. Алексеева ему жалко не было. Значит, Яна ехала к сыну. А когда не нашла его, отправилась в Алексеевку. А оттуда, надо полагать...

Вот, теперь маршрут вполне укладывался в схему. Чуточку с отклонениями от прямого курса, но ребенок ведь! Понятное дело, ему что-то может и понадобиться. Яна приехала, нашла сына и отправилась к войску.

Или... не нашла?

И тоже отправилась к войскам?

Мстить?

Тигр подумал, что это нуждается в серьезном уточнении. И поежился.

Если Яна рискнула родить. Если она...

— Она сына любит?

— Любила. До беспамятства.

Тигр на секунду замялся. Глупо как-то спрашивать соперника о ее чувствах. Но Илье самому захотелось пообщаться.

Самый страшный враг узника — скука. Когда сидишь день за днем, когда смотришь в одну точку, когда перебираешь в голове грустные мысли...

Тяжко.

А тут внимательный и учтивый собеседник, да еще обещание поблажек... вот так и рождаются стокгольмские синдромы.

И Илья принялся рассказывать.

Как они познакомились с Анной.

Какая она была в юности.

Как она улыбалась, пела, танцевала, как любила сына, как на все ради него готова была...

Илья говорил.

Тигр слушал. И с каждым словом все больше уверялся в своих предположениях.

Это — НЕ ЕГО Яна!

Вот прошлый раз хоть приметы и совпали, а женщина все равно другая! Что он, не разбирается, что ли? Яна рядом с ним комедий не ломала, под обстрелом такое плохо получается.

Скромная, тихая, нежная, милая...

Вот что угодно, о ком угодно, но не про Яну! Скромная? Жом Тигр вспомнил, как скромница спускалась к нему в кабаке, в их первую встречу... и что потом вытворяла в постели...

Нет, о скромности тут речи не шло. И о тишине тоже.

Нежная, милая... если в постели и с натяжкой — можно. А в жизни — вы видели, как милая девушка отстреливает налетчиков и трехэтажно матерится? Это от избытка нежности, точно.

А ее умения? Откуда!?

Тигр дураком не был, и понимал, что никогда, никогда женщины не покажут мужчинам свое настоящее лицо. Но чтобы настолько?

Где же ты настоящая, Яна?

И... нет, вот это как раз исключено. Ты настоящая великая княжна, но какая ты на самом деле? Какая!? Что я видел, лицо или маску?

Что!?

Прощался с Ильей Тигр уже даже вполне мягко. И свое обещание насчет камеры и питания выполнил. Но от вопросов так и не избавился.

Яна...

Глава 11

И некая тяга

Ломила ребро,

Лионесс.

Уже второе письмо почило в пальцах ее величества. И в этот раз скрежетала зубами не только дама, но и ее наследник. Его высочество Корхен Ларвен.

Ну что за наглость!?

Что за...

Как эта девчонка вообще смеет такое писать!? Но строчки словно прожигали глаза. А бумага — та, ничего, вытерпела.

Дорогая тетушка Элоиза.

Надеюсь, Вы следите за происходящим в Русине. И знаете, что я еду в Звенигород.

Мне бы очень хотелось, чтобы все освобожденцы там и оставались. Я в курсе наличия ваших кораблей в наших территориальных водах.

Не могу сказать, что я это одобряю. Но сейчас они могут оказаться мне полезны.

Я надеюсь, что ни один освобожденец не покинет землю Русины на Вашем корабле. Более того, что ваши корабли будут перехватывать суда, идущие к ним на помощь.

Русиина может стать только началом Освобожденческого движения. И перекинется оно на ваш Лионесс. Полагаю, вам не понравилась судьба моего отца?

Так не стоит доводить до нее остальные монархии. Жом Пламенный — страшный противник, который ни перед чем не остановится. Тор Вэлрайо во многом вводил вас в заблуждение и преуменьшал масштаб личности этого человека.

Можете мне поверить, вдвоем с Пламенным будет тесно любому монарху.

Я сделаю все, чтобы остановить его, и рассчитываю на Вашу помощь.

Ее императорское величество Анна Первая.

Дипломатии и у Яны, и у Валежного было примерно поровну — одна миллионная процента от общей массы тела. Не хватило бы и суп посолить.

Но до Элоизы дошло все, что до нее хотели донести.

И до Корхена — тоже.

Вэлрайо...

Посол, загадочным образом пропавший из своего особняка, и всплывший... да как ей это удалось!?

КАК!?

Стерва, гадина, это ведь точно ее рук дело! И если Вэлрайо раскололи... а это наверняка так! Будем честны, иголок под ногти и Элоиза не выдержала бы. Больно...

Так вот, если Вэлрайо все рассказал... это нее просто плохо. Это очень, безумно плохо. Он многое знает. А сколько можно доказать с его помощью! Слова — это ж просто сотрясение воздуха. А вот доказательства...

Он знает, и где взять, и что именно. И... себе не соврешь!

Рыльце у Лионесса не просто в пуху. Там уже и на задницу налипло, столько того пуха надергали... И если некоторые документы будут опубликованы...

Потерять лицо?

Да Лионессу на то плевать четыре раза! Чай, не Чилиан, чтобы потерявший честь себе живот распарывал! Или удавливался на ручке двери!

Чушь какая!

А вот то, что заплатить придется...

Да не деньгами, этого добра, как шубы у бобра. А вот землями, влиянием, колониями... или воевать. А воевать Лионессу не хотелось. Ладно еще Ламермур, с теми воевали отродясь. Просто потому что.

Но Борхум?

Русина?

Да... и Чилиан, кстати, тоже.

Все заинтересованные стороны не преминут сорвать свою выгоду. А у Лионесса не шесть шкур...

— Мы с этим согласимся?

— Да, сын. У нас нет выбора... пока.

— Пока?

— Если Анна проиграет, это письмо не будет стоить бумаги. А корабли, кстати, освобожденцам и не понадобятся.

— а перехват?

— От неизбежных на море случайностей. Надо просто приказать не брать пленных.

— Ага. А если победит?

— Предложим ей союз. Твой кузен пока еще не женат.

— Горди?

— Да. Тор Гордон.

— Она не согласится.

— Посмотрим, сын мой. Анна — неглупая девочка. Судя по этим же письмам, она стервозна, но неглупа. И характера у нее хватает. Две дамы всегда смогут договориться, если они не делят мужчину.

Корхен качнул головой, но спорить не стал.

Действительно. Там будет видно. А пока надо отдать всей агентуре приказ — найти Вэлрайо и ликвидировать. Это будет хорошо и правильно... а главное — полезно для Лионесса.

Незаменимых у нас нет. Особенно дипломатов.

У Королевы — много...

Русина, окрестности Звенигорода.

Торфяновка.

Почему так деревня названа? Да кто ж ее знает... в веках затерялось. Чернов вцепился зубами в каждый сантиметр ее земли. В каждом доме — снайперы.

Улицы — перекопаны в ноль. Окопы, брустверы, укрепления... так просто его отсюда будет не выбить.

Но вот железная дорога...

С одной стороны, она нужна. Чернов понимал, что Валежному так будет удобнее.

С другой... по ней тоже очень хорошо ударить.

А разрушать все равно неохота. Свое ж... вот будь дело в Борхуме, Чернов бы не то, что разобрать все приказал — на себе бы уволок. Тех не жалко. А это своя земля, своя Русина...

Жалко.

Вот и сейчас... сидел Чернов над картой, в штабе, размышлял. Война — это ж не кто кого перестреляет. Это кто кого передумает...

— Тор генерал! Донесение!

Тор генерал поднял голову от планшета, и кивнул.

— Заходи. Слушаю? Подожди... Моховский?

— Так точно, из отряда лейтенанта Мохова, — бодро согласился солдат, выглядевший ну классическим крестьянским дурачком. Вот пройдешь — так и подумаешь.

Уши лопухами, нос картошкой, соломенные волосы растрепаны, да так, что кажутся стогом сена, глаза голубые, так и хлопают, хлопают...

Вид совершенно дурацкий. А расскажи кому, что это один из лучших снайперов в войске?

Глядишь, и не поверят, и обидятся. Да и неважно.

— И что там Ленька нарыл? Читать — или сначала расскажешь?

— А чего тут рассказывать? — солдат улыбнулся, показав щербину между передними зубами, и приобретя еще более придурковатый вид. — Тор генерал, так и так, в Охлоповке, Красивке, Подсолнушках, Курякино, Вольпино — там Никоновские уроды стоят. Не так много, но это ж мы еще не все объехали. И им сказано сегодня к вечеру быть готовыми. Броневой хочет атаковать ночью, а они навалятся с другой стороны. Должны даже пораньше навалиться, чтобы вас отвлечь. А Броневой пройдет по железке и ударит. Может, лейтенант его чего написал, я точно не знаю...

— Сейчас почитаю. Присядь пока, хватит тянуться, не в генштабе.

— Так точно, не в генштабе.

— И не паясничай. Благодарю за службу.

— Честь и верность, — без всякого пафоса отозвался солдат, мгновенно переставший быть смешным. И как ему это так удавалось? Куда там заморской ящерице-хамелеону? Тьфу та ящерица, супротив нашего, русинского солдата!

В донесении было то же самое. Генерал наклонился над картой, аккуратно пометил места, в которых стояли Никоновские бандиты, подумал...

— А вот эти деревни?

Уж больно душевно получалось — полукольцо...

— А эти деревни мы не знаем. Не добрались, — честно сознался солдат Голиков.

— Понятно... если и оттуда ударят — не удивлюсь.

— Ну... вот отсюда точно не ударят. И отсюда тоже, наверное...

— Почему?

Голиков шкодно улыбнулся.

— Лейтенант поколдовать изволили.

Чернов пристукнул ладонью по карте.

— Башибузуки! Говори — что сделали?!

— Да ничего... просто какие ж конники, да без коней?

— Вы им коней перетравили, что ли?

— Ну... есть такое дело, — пожал плечами Голиков, не испытывая особенного раскаяния. Благо — лето на дворе. Хоть и начало, а болиголов, белену найти можно. Не такие уж это редкие растения.

А если ты гуляешь, забыв про своего коня, ну так и не обессудь.

Лошадок жалко?

А людей — не? Леонид как-то людей жалел больше. А потому...

Охлоповка, Красивка, Вольпино...

Оттуда не выступят. А на остальные деревни, простите, белены не хватило.

* * *

— ...!!! ....!!!

Матерщина неслась над селом. Да такая густая, что даже закат застила.

И будешь тут.

Из пятидесяти коней на ногах — трое!

ТРОЕ!!!

Как тут в атаку идти? Они с той Охлоповки даже до позиций врага добраться не успеют. Ладно... успеют. К утру.

— Как это могло случиться!?

Прокричавшись и отбесившись, податаман начал разбираться в ситуации. Как в сено могла попасть белена? Болиголов? Кто их вообще... диверсия?

Кто коней охранял?

Тарас и Силантий?

Означенные герои сладко спали в одном из денников на соломе, наплевав на хрипы подыхающих рядом лошадей. Наркоз — лошадиный.

Плетьми их, плетьми...

Плетьми, конечно, действие возымело. И проснулись, и сообразили, что неладное творится, отходили ребят так, что те едва ползали. Но толком ничего так и не вспомнили. Вроде как был кто... Гришка? Или Мишаня? Кто им бутылку-то принес?

Вот они отвернулись, а вот повернулись. Ну, тут и бутылка... грех не попользоваться! Они и сделали по глоточку. Или по два...