Мастер теней (2 книга, завершено)

Стриж закусил губу, подавил готовое вырваться ругательство — и замер, ощутив напряжение ее руки, коснувшейся очередного следа от хлыста.

— Спи, — шепнула она, склонившись к его уху. — Спи, мой солнечный Тигренок...

Ее губы невесомо коснулись плеча, ладонь скользнула вдоль спины, стирая последние остатки боли и окутывая его теплом. Сейчас Стриж точно знал, что она беззащитна — кажется, после сегодняшней бури он начал чувствовать чужую магию куда острее... а может, так действовала она сама, гроза и ураган. Засыпающий ураган: она дышала ровно, ладони остановились на его плечах, щека коснулась лопаток...

"Нет, мерещится. Она играет, притворяется. Проверяет меня!" — сам собой нашелся повод подождать еще немножко, позволить себе еще чуть этого тепла.

Он вслушивался в ее дыхание, в тяжесть тела, и убеждал себя: нельзя. Не время. Пока она не соскользнула с него, лишь уцепившись рукой за плечи, и ее расслабленные во сне губы не оказались совсем близко, так близко, что не поцеловать их было совершенно невозможно — поцеловать, а потом?

Стриж осторожно перевернулся на бок, обнял ее, провел ладонью по шее, такой хрупкой... Глянул на шевелящиеся по углам тени, просто тени.

"Я не хочу! Хисс, ответь — тебе непременно нужна ее жизнь?"

Тени не ответили. Вместо Хисса отозвался Наставник: "ты сам поймешь, что делать".

"Пойму? Что ж, тогда мне надо подумать еще. Ты же не назвал срока, мой Мастер".

Показалось, тени по углам сгустились, в комнате похолодело...

"Хисс?!" — Стриж замер, не дыша. Сейчас Он ответит, и все станет на свои места... ну же? Но Темный промолчал. Лишь усмехнулся — или Стрижу показалось.

Зато Шуалейда пошевелилась во сне, обняла его крепче, поджала босые ноги. Замерзла. Ох, насмешливые боги, грозная колдунья замерзла...

Стриж подхватил ее на руки, очень бережно, чтоб не проснулась, и понес наверх. Уложил на постель, расстегнул длинный ряд пуговок на платье, стянул, оставив ее в одной сорочке — чтобы ткач не сумел раздеть женщину и не разбудить! Укрыл одеялом и только собрался отступить, как она улыбнулась во сне, что-то шепнула и потянулась за его рукой. Показалось, сверкнули сиреневые глаза... Нет, показалось. А не важно. Кто он такой, чтобы отказываться, когда принцесса зовет к себе в постель, пусть всего лишь спать?..

...спать, и не просыпаться. Во сне можно обнять ее, поверить, что он — вовсе не ткач, а она — вовсе не полоумная колдунья...

Она вздохнула, потерлась об него — сорочка задралась, обнажив сливочно-нежное бедро. Стриж отвел с лица Шуалейды спутанные пряди, заглянул в пьяные сиреневые глаза и притиснул её к себе — она закинула ногу на него, подалась навстречу и выдохнула, рот в рот:

— Дайм, люби...

Стриж чуть не задохнулся. Поймав губами горькое, как цикута, чужое имя, впился в податливый рот, и пил, пил раскаленное олово её поцелуя — украденного поцелуя. Пил, чтобы не кричать от... боли? Дурак, тролль безмозглый, ты и впрямь надеялся, что нужен ей? Что ты, кот помоечный, способен занять место императорского сына хоть на час?

Пытку прервало мычание птички. Шуалейда, наконец, проснулась и поняла, что в её постели вовсе не тот, кто должен в ней быть. Она вздрогнула, отстранилась и — улыбнулась! Стриж еле сдержал желание сломать тонкую шею, выпить последний поцелуй, чтобы никому больше не достался. Целый миг он, не дыша, смотрел в непроницаемые сиреневые глаза колдуньи и интриганки, понимая, что, стоит им погаснуть, и погаснет все — а ему останется лишь сдохнуть, обнимая холодное тело. Чтобы никому больше не досталось.

Морок нарушило мычание. Шуалейда вскочила с кровати: солнце из окна облизывало ее, не обращая внимания на тонкую сорочку, и она светилась, вся, он макушки до маленьких босых пяток... А птичка все мычала.

Стриж зажмурился. Шис! Заклинило этот безумный будильник полоумных магов? Можно прозакладывать последние штаны, что его подарил Шуалейде приснопамятный маркиз Длинные... Длинный Дысс, дери его Мертвый. Вот кого стоит убить. И ее тоже — чтобы не плакала по любовнику.

— Тигрёнок, ты ещё спишь? — не оборачиваясь, спросила колдунья, уже одетая во что-то сизое и переливчатое, как облака. — Сколько можно! Через двадцать минут спускайся к завтраку. Мои фрейлины уже пришли. — Она указала на мужской костюм в тех же облачных тонах и добавила: — Умыться не забудь.

От её насмешки что-то внутри хрустнуло, застыло острыми углами — и Стриж успокоился. Игрушка, значит? Тигрёнок домашний? Вот и ответ. Будет принцессе тигрёнок, а Хиссу — душа принцессы.

Таис шера Дарниш

Пока Зара заплетала её тяжёлые и непослушные волосы в косы и укладывала их короной, Таис разглядывала себя в зеркале и пыталась понять: насколько искренен Морис? Несомненно, она хороша. Все женщины из шерре Дарниш красивы, а мать, урождённая Флатт, была в своё время первой красавицей Найриссы. Несомненно, она умна и хорошо образованна — но с точки зрения обыкновенного мужчины это скорее недостаток. И дара нет даже на шерскую категорию. И богата, как банкир Милль. Так в кого влюблён Морис, в Таис или в приданое?

— Не понимаю, почему герцог сердился, — продолжала развлекать госпожу болтовней Зара. — Виконт такой...

— Какой, Зара?

— Красивый! — служанка восторженно поцокала языком. — И такой обходительный! Сразу видно, благородный шер.

— Не благородней короля, — оборвала её Таис. Отчего-то восторг служанки показался обидным.

Служанка вздохнула и сунула в рот шпильки: не желает говорить о неверном женихе. Сколько Таис не объясняла ей, а больше сама себе, что королевский брак это политика, а не любовь, и обижаться на Кейрана нет смысла, он сам не волен распоряжаться собой, Зара не верила. Наверное, потому, что не верила сама Таис.

Несколько минут в комнате висело тяжёлое молчание. Таис старательно пыталась думать о приятном, нельзя же являться на завтрак к Её Высочеству мрачнее тучи — роль брошенной невесты слишком тяжела и неблагодарна, лучше показаться дурочкой, не понимающей, что потеряла. Пример стоял перед глазами: вчера за ужином отец очень вежливо и очень ясно дал понять Туальграму, что от шеры Дарниш нищим игрокам лучше держаться подальше, и никакое наследство от двоюродной тётушки, внезапно поправившее дела виконта, положения не изменит. Виконт улыбался и делал вид, что не замечает за комплиментами предложения немедленно убираться вон, а Таис чувствовала себя племенной кобылой на торгах — её мнения отец, разумеется, не спросил.

Он попытался исправить ошибку после ужина. Позвал к себе в кабинет, выслушал новости из Найриссы, рассказал историю рода Туальграм и предложил Таис думать самой, чего она хочет на самом деле. Вот Таис и думала.

— Одной обходительности мало, Зара. И хватит о Туальграме.

Служанка вздохнула, застегнула на Таис жемчужное колье и отошла на шаг.

— Вы будете лучше всех, моя госпожа.

Таис погладила ладонью туалевую юбку цвета белого вина, вышитую терракотовыми и синими цветами, мазнула пробкой от духов в ложбинке между ключицами. Привычно полюбовалась матовой светлой кожей, широко поставленными глазами цвета найрисской ночи и точёным носиком, расправила плечи, чтобы лучше видна была грудь.

— Я похожа на маму, правда?

— Вы еще красивее.

— Это вам не корова Свандер! — Таис подмигнула отражению, и, взяв сложенный веер, как шпагу, нанесла удар воображаемому противнику прямо в сердце. — Иди, скажи отцу...

Её прервала отворившаяся дверь. На пороге показалась тётушка, одетая в шоколадного цвета платье с белыми кружевами.

— Вы готовы, шера Дарниш? — спросила тётушка, оглядев Таис через лорнет, который всегда носила на длинной цепочке. — Карета ждет.

— Вы поедете во дворец? — Таис смерила её взглядом снизу вверх, намекая на неподобающий наряд.

— Его Сиятельство решили, что в Роель Суардисе вы справитесь самостоятельно. — Тетушка поджала губы. — Я лишь провожу вас и вернусь.

Отец с Иоханном ждали внизу, в холле. Увидев её, брат шутливо ахнул, приложил руку к сердцу и пробормотал что-то насчет неземной красы и разбитого сердца. Отец лишь улыбнулся и кивнул, провожая её к дверям.

— Удачи, девочка моя.

"И все же папа вчера был прав, — подумала она, подставляя лоб под отеческий поцелуй. — Мне нужен Кейран и только Кейран. А Морис... может быть, пригодится. Если решится появиться после вчерашнего".

Туальграм решился. Едва карета выехала на аллею Магнолий, что в квартале от дома Дарнишей, всадник на кауром аштунце догнал её и поехал рядом. Таис открыла окошко, не обращая внимания на недовольство тетушки и залетающие в карету мелкие брызги дождя.

— Светлого утра, прекрасная Таис, — как ни в чем не бывало поздоровался Туальграм и протянул в окошко кареты белую гардению.

— Светлого, Морис.

— Вот теперь, согретый вашей улыбкой, день точно будет светлым. — Он коротко усмехнулся и встряхнул головой, разбрызгивая капли со шляпы.

Хоть при виде Мориса сердце и не ёкало, и не хотелось разговаривать с ним бесконечно, как с Кеем, но, следовало признаться, внимание столь красивого и галантного кавалера было чрезвычайно лестно. Но тетушка не позволила ей долго наслаждаться комплиментами:

— Уснул? — крикнула она кучеру. — Давай живее, мы опаздываем! А вы не мешайте, сиятельный, — добавила она для Туальграма. — Шера Дарниш должна быть во дворце к назначенному часу.

Карета ускорилась. Каурый аштунец явно тяжело переносил скачку по городу на следующий день после путешествия, и Туальграм тут же стал отставать.

— До встречи, Таис!

Ответить Таис не успела: тётушка захлопнула окошко и, буркнув что-то насчет репутации благородной девицы и испорченной дождём причёски, отвернулась. Таис же, выкинув Мориса из головы, принялась сквозь стекло разглядывать прохожих, витрины магазинов и блестящие от мелкого дождя статуи, попутно гадая, что же задумала Её Высочество?

За квартал до площади Единства, почти у самого дворца, позади послышался стук копыт и гиканье. Тут же карета Дарнишей прибавила скорости. Таис выглянула в заднее оконце: из-за поворота показалась изящная карета с виноградной лозой и рысью на графских гербах, запряжённая четвёркой вороных.

— Корове Свандер не терпится.

Вместо ответа тётушка фыркнула, высказывая все, что думает о выскочках, и Таис в кои-то веки была полностью с ней согласна.

Парадный выезд Дарнишей, четвёрка гнедых, не подвёл: к воротам Роель Суардиса герцогская карета подлетела первой, и в залитый светом сотен фейских груш, расписанный каноническими сценами из Катренов вестибюль дворца Таис вошла на три минуты раньше девицы Свандер. Два пажа в цветах Ристаны, беседовавших с одной из её же фрейлин, обернулись к ней, оглядели с ног до головы. Один раскрыл рот, но не успел сказать ни слова, как отворились дальние двери, впуская очаровательную эльфийку. По мозаичному полу уверено застучали каблучки.

— Шера Дарниш, дорогая! Вы так похорошели за это лето! — голос Балусты отразился от высокого стеклянного купола и зазвенел в хрустальных подвесках люстры. — Пойдемте, Её Высочество желает вас видеть как можно скорее.

Обменявшись еще несколькими радостными репликами, Таис с Балустой покинули зал — ровно в тот момент, как в дверях появилась девица Свандер. Разумеется, обе её демонстративно не заметили.

— Отец рассказал тебе? — спросила Баль, когда они оказались в безлюдной галерее Масок.

Таис кивнула, и Баль продолжила.

— Что бы кто ни говорил, не верь и не вздумай обижаться на Кея. Он эту клушу любит не больше, чем чесотку с лихорадкой, а со свадьбой мы непременно что-нибудь придумаем.

Очень хотелось поверить Балусте. Вот только Кейран никогда не говорил, что для него брак с Таис — что-то кроме политики. Никогда не дарил цветов и не читал стихов, не пел серенад... Нет. Хватит. Не время тосковать и сомневаться.

— Умница, — кивнула Баль. — Покажи всем, что истинную Дарниш так просто не проймешь.

— Спасибо, Баль. Я сделаю все, как надо.

* * *

В гостиной Шуалейды уже собрались все фрейлины, кроме маркизы Кардалонской. Когда-то давно Лиана Кардалонская и две сестры Свандер играли вместе в куклы, благо поместья их расположены по соседству, а иногда к ним присоединялась и Таис — они с матерью останавливались у Свандеров по дороге в Найриссу. Теперь же волей регентши Виола Свандер заняла место Лианы Кардалонской в свите принцессы и готовилась занять место Таис на троне рядом с Кейраном. Когда-то давно, до того как граф Свандер предоставил свое поместье для покушения на Кейрана, Таис жалела пухленькую, хорошенькую, как куколка, и такую же и глупенькую Виолу, слова не смеющую сказать далеко не такой хорошенькой, но куда более умной старшей сестре. Но те времена прошли — сейчас она готова была сделать что угодно, лишь бы избавиться от Свандеров, лучше от всех и навсегда.

"Была бы я шерой хоть третьей категории!" — когда-то мечтала она. Казалось, магия способна решить все проблемы. Вот только, глядя на Шуалейду, Таис все лучше понимала, что даже самой сильной колдунье не всегда удается переиграть политиков, особенно если на их стороне другой колдун.

Сама принцесса еще не спускалась, а традиционную помощь в утреннем туалете она отвергла сразу, как поселилась в Суарде. Тогда же она запретила фрейлинам жить во дворце, объясняя это тем, что немагам опасно слишком часто бывать рядом с Линзой — а на самом деле не желая докуки. Фрейлин она лишь терпела, потому что так принято: обязанности их она ограничила присутствием на приемах, редкими прогулками и еще более редкими совместными обедами или завтраками. Не будь она магом запредельной силы, отказ от благородных служанок сочли бы диким провинциализмом и дурным вкусом, но темные шеры обязаны быть со странностями.

— Таис, дорогая! — первой кинулась навстречу двоюродная кузина по матери, шера Флатт. — Как я рада тебя видеть! Дивное платье, а какая кожа!

— Морской воздух творит чудеса, — подхватила еще одна фрейлина.

Таис слушала привычную болтовню приятельниц, отвечала на сотню вопросов о Найриссе, о красавчике Иоханне — как минимум двое из свиты Шуалейды бесплодно вздыхали по младшему Дарнишу — и радовалась, что хотя бы здесь ни для кого не имеет значения то, что она вернулась в Суард вопреки воле регентши.

— ...этот кот что-то необыкновенное... — продолжали делиться новостями фрейлины.

Таис не успела спросить, что это за диковинный кот, как явилась девица Свандер. Она остановилась на пороге, растеряно улыбнулась — явно надеялась, что бывшая невеста короля растает где-то в бесконечных галереях Роель Суардиса.

— Светлого утра, — нежным голоском поздоровалась она.

На миг повисло молчание, и тут же болтовня возобновилась, словно шеры Свандер никто не заметил:

— Балуста, милая, расскажи!

— Не могу! Её Высочество обещала его сегодня всем показать. А пока — нет и нет!

— Хоть намекни!

— Ведь ты видела!

Виола Свандер, обиженно дрожа нижней губой, прошла мимо, к окну, и встала за клеткой с певчими птицами — спряталась.