Гарри Поттер. Второй шанс.

Прямо перед ними бурая вода поблескивала в лучах раннего утреннего солнца. Край другого берега был чист, а место, выбранное Ником, располагалось на склоне небольшого холма. Оттуда хорошо просматривался большой участок реки, где скорее всего и будут переправляться инки. Прямо перед ними стояли деревья с густой листвой, и Ник сдвинул несколько веток так, что им все было четко видно, а вот их самих заметить было непросто. Солнце вставало, и воздух прогревался; день обещал быть знойным.

Внизу, на противоположном берегу реки появились инки. Один из них задрожал и медленно опустился на землю, а от его лодыжки отползла змея. Выше по реке несколько раз всплеснуло — это освободили припасенных тварей.

Вот еще группа воинов-инков, разодетых в змеиную кожу, ткани и золото, с красными и белыми татуировками, выбежала вперед, таща с собой каноэ. Они спустили каноэ на воду — в тот момент, когда Ракеш заметил, как его анаконды скользнули в реку. Все больше и больше каноэ опускалось в реку — сотни лодок, перекрывших реку таким образом, что люди просто переходили по ним. И в этот момент ударили анаконды.

Толстые кольца обернулись вокруг каноэ и смяли их, как сухие листья, петли тугих мускулов утаскивали вопящих инков под воду. Миг спустя остатки каноэ уже плыли вниз по течению, а инки с трудом принялись выбираться из реки.

И тут раздался пронзительный крик. Страшный, ужасный вопль, не похожий ни на что, слышанное Ракешем. Он не слыхал таких криков даже при круциатусе. К переправе подошли пираньи — после нескольких дней голодовки рыбы пожирали инков заживо.

Кто-то пытался переплыть реку, некоторые даже почти удалось выбраться, но тут подтянулись электрические угри и ядовитые змеи, пиявки, следом за ними и рыбы-вампиры. У инков не было выбора: чтобы добраться до Вайлапе, им требовалось форсировать реку, и наступающая армия сталкивала передние ряды в воду. Инки подошли к реке бегом, а теперь не могли вовремя остановиться. Под понукания своих командиров воины входили в воду и сразу же атаковались.

Со временем инки преодолели созданий в воде — наступающих просто было слишком много. Но ловушки и животные, ждавшие на другом берегу, убили ещё с дюжину из переправившихся первыми воинов.

Наблюдатели зачаровали насекомых, чтобы те их не кусали. Следя за инками сквозь жаркое марево и слушая жуткие крики, Ракеш почувствовал, что за ними кто-то следит. Неужели они что-то упустили? Может, инки пересекли реку и теперь были где-то рядом?

— Шараак, давай поднимемся на холм и повнимательнее осмотримся? — предложил Ракеш. Старший вампир кивнул и тихо поднялся. Ставший невидимым Ракеш последовал за ним вверх по склону. Там была всего одна тропинка, и по ней уже давно никто не ходил. Им пришлось сдвигать густой подлесок, стараясь не задеть ничего высокого, что могли бы заметить поверх деревьев. Вершину холма выжгло в сильную грозу несколько лет назад, и растительность вокруг них не достигала и метра. Ракеш вновь стал видимым, и они с Шарааком четко выделялись на фоне неба, но инки остались слишком далеко внизу, под густым пологом леса.

Среди деревьев что-то двигалось — нечто очень большое, определенно не человек. На мгновение Ракеш решил, что это длинное, широкое, изгибающееся нечто — огромная змея. Тут эта штука пошла вверх, и над лесом взвились мощные крылья и голова пресмыкающегося.

Дракон. У инков был дракон. Как же им удалось этого добиться?

— Дракон! — выдохнул Шараак. Ракеш наблюдал, как тварь цвета зеленых джунглей повернулась, раскрыла крылья и взмахнула ими. Ее, скорее всего, было видно с вершины стены, но не с того места, где остались ещё трое из группы.

— Шараак, нам тут негде спрятаться. Он нас видит, — предупредил Ракеш. Слишком поздно. Дракон поднялся в воздух и пошел прямо на них. Размерами он сильно уступал венгерской хвостороге, с которой Ракеш сражался, но его пронзительный крик был настолько громким, что в ушах зазвенело — до боли.

Они оба бросились вниз и распластались на земле, когда в их сторону ударила струя пламени. Шараак вскрикнул и схватился за плечо — его рубашку сожгло в пепел. Воздух наполнил запах обуглившихся кожи, волос и костей. Сквозь черные ошметки кожи Ракеш заметил белый цвет кости. Шараак покатался по земле, сбивая пламя, а потом взглянул вверх. Ракеш уже стоял наготове с палочкой в руке. Дракон был не длиннее тридцати футов* в длину от носа до задних лап, и еще на двадцать футов протянулся ярко-зеленый с фиолетовым хвост. Тварь куда больше походила на змею, чем любой другой дракон, виденный Ракешем, а голова существа заметно напоминала голову василиска. Дракон был довольно юным и, скорее всего, непривычным к сражениям.

Дракон облетел их по кругу, ревя и рыча; он летел так низко, что еще чуть-чуть и задел бы хвостом холм. Потом он резко развернулся, сложившись почти пополам, и спикировал на них. В этот раз возможности уклониться от пламени у объектов атаки не было. Ракеш поставил мощный щит и потянул Шараака за собой вниз. Вампир вскрикнул, ударившись раненым плечом о землю. Огонь окружал их со всех сторон. А дракон взлетел вверх и разворачивался на другую атаку.

На этот раз за огнем последовали когти — со всех четырех лап. Щит Ракеша продержался достаточно долго, чтобы спасти их от огня, хотя от жара и заныло тело. Потом в ход пошли когти. Реакция ловца спасла Ракеша, но заплечный рюкзак с него сорвало — тот упал в нескольких футах и тут же вспыхнул на обугленной земле. Шараак же, уже раненый в плечо, оказался не достаточно быстрым. В него вонзился метровый коготь.

Вампир не закричал — он не издал ни звука, когда огромный коготь прошил его грудь насквозь и вышел из спины, а кончик другого чуть не оторвал руку. Чудовищное орудие разорвало мускулы, Ракеш услышал, как сломалась кость. Потом этот коготь вышел из руки, а когда дракон пошел вверх, первый коготь тоже выскользнул из Шараака, и тот все также молча рухнул на землю.

— Конджунктивис! — прошептал Ракеш, вложив в заклинание все свои силы. Оно попало прямо в глаз дракону, и тот отозвался яростным ревом и громадной волной огня. Очевидно, одного заклинания оказалось не достаточно.

— Инсендио! — невербальное огненное заклинание Ракеша встретило драконье пламя, порождая мощную вспышку. Дракон удвоил усилия, и Ракеш вложил в огненное заклятие все свои силы. Тварь приземлилась на другой стороне вершины холма и все выдувала и выдувала пламя, а Ракеш противопоставлял ему своим собственным огнем.

Получившийся на стыке двух языков пламени шар рос все больше и больше, сияя так ярко, что Ракеш вынужден был закрыть глаза. Землю жгло, она обугливалась, превращалась в золу и медленно начинала плавиться и испаряться от накала жара.

Когда подул ветер, пламя вытянулось стеной огня вдоль холма. С вершины стены стражи видели центр огненного шара, изменявший цвет по мере того, как он раскалялся. Пламя был настолько ярким, что инки замечали его сияние и чувствовали волны жуткого исходящего от него жара даже под пологом леса.

Одежду Ракеша подпалило, и он чувствовал, как его волосы трещат и превращаются в золу от такой температуры. У него болело лицо и ныло все тело. Ракеш без палочки возвел невербальный щит, чтобы не дать себе и Шарааку сгореть. Избавившись от боли и яростного жара, он смог лучше сосредоточиться.

И потихоньку начал выигрывать бой. Более взрослый и опытный дракон прервал бы противостояние и вновь атаковал, но этот не сообразил и продолжал выдувать струи пламени, пока их не откинуло почти до его пасти. В конце концов, тварь отстранилась и перестала дуть. Ракеш прервал заклинание и вновь повернулся лицом к дракону.

Когда существо вцепилось в землю и взревело, его когти вырвали огромные комья земли и растений. Встав перед неподвижным телом Шараака, Ракеш принялся ждать. Дракон зарычал на него. Ракеш сжал палочку и швырнул в противника одиночную молнию. Дракон уклонился и стряхнул молнию с крыла, в которое она попала. Воздух трещал, смутно прогремел гром.

Ракеш стоял перед драконом и ждал. Он старательно не смотрел ему в глаза — любой хищник воспринимает это как вызов. Но и не отступал. Дракон тоже застыл неподвижно и так же смотрел на него, немного скосив глаза в сторону, но никуда не двигался. В конце концов кто-то должен был уступить, и Ракеш решился. Он встал посвободнее и вздохнул, взглянул на Шараака, а потом перевел взор на город на склоне горы.

Сражение тут же прекратилось: дракон на мгновение отвлекся — проверить крыло, куда ударила молния, — потом очень аккуратно, нежно потер глаз когтем на крыле. Заклинание отказалось сниматься, и глаз остался закрытым.

У юного дракона были шрамы, очень много шрамов. И оставили эти шрамы отнюдь не другие драконы. До этого Ракеш не обращал внимания, но чешую дракона покрывали длинные уродливые шрамы. Значит, инкам было нелегко контролировать его. Может, он не захочет возвращаться к ним в рабство. Ракеш ненадолго поймал его взгляд и поклонился. Дракон наблюдал за ним и, кажется, немного смутился, а потом ступил вперед.

Зная, что Шараак умирает у его ног и нуждается в скорой помощи, Ракеш ждал, следя за драконом и чуть скосив глаза в сторону, пока тот приближался. Дракон опустил свою большую голову, и Ракеш медленно поднял руку, тварь отпрянула, но потом вновь подалась вперед. Ракеш развеял заклятие, как только смог дотянуться до морды дракона. Глаз открылся, и дракон замер.

— Я тебе не враг, — негромко проговорил Ракеш. — Я не причиню тебе вреда.

Дракон издал необычный звук. Ракеш интуитивно решил попробовать еще раз. На серпентарго.

— Я не твой враг, — успокаивающе прошипел он, настолько мирно, насколько смог.

Дракон встал на дыбы и пораженно вскричал. Ракеш не отпрянул. Дракон успокоился и подался вперед. Неуверенный, правильно ли его понял, Ракеш тем не менее воспользовался шансом и очень медленно двинулся вперед, потом потянулся и вылечил обожженную кожу на носу дракона, где ее повредило пламенем. Когда тот никак не отреагировал, он подошел ближе и начал чесать чешую прямо под глазом.

Дракон заурчал. Тут Ракеш почувствовал смутное давление на свой разум. Закрыв глаза, он вздохнул, чтобы успокоиться, и приоткрыл свой разум так, как будто хотел почувствовать вампира.

— Энирет.

Когда в его голове внезапно загрохотал голос, Ракеш чуть не упал от изумления. Он сразу же понял, что произошло: дракон говорил с ним. Но драконы не способны разговаривать, это ведь всем известно. А этот мог. Но лишь после того, как Ракеш открыл свой разум и прислушался. Может, он сделал что-то, что позволило ему слышать дракона, не осознавая, что делает? Гадая, способен ли дракон его слышать, Ракеш медленно потянулся к нему — возникло странное ощущение, как будто он действительно тянулся своим разумом и искал кого-то ещё.

— Ракеш, — передал он.

Дракон поднял голову, повернулся и сфокусировал оба своих бледно-зеленых глаза на нем.

— Человеки не говорят, — на этот раз слышимость была куда лучше.

— А я говорю, — парировал Ракеш. У его ног застонал Шараак, отвлекая их обоих. — Моему другу больно. Я должен ему помочь, — к его удивлению, дракону, кажется, было немного стыдно.

— Мои извинения, — сказал дракон, но не стал пояснять свои слова. Ракешу этого и не требовалось. Он опустился на колени и осмотрел вампира. Шараак не регенерировал.

— Он умирает, — четко подумал Ракеш, не понимая, что делает. Дракон посмотрел на вампира, который уже не дышал, и ощутил страдания Ракеша.

— Вот, — Ракеш обернулся: дракон аккуратно разрезал когтем тонкую кожу между двумя чешуйками возле одного из когтей на крыле. Пошла кровь. — В крови моего вида таятся удивительные силы. Мои хозяева используют ее в зельях. Я думаю, что она способна лечить раны, — не очень уверенно передал дракон. Ракеш сотворил небольшой флакон и наполнил его кровью. Он не был уверен точно, как ее использовать, но отказываться от предложенного не стал.

Внезапно волосы на загривке у Ракеша встали дыбом, а потом он почувствовал приближающееся заклинание.

— Протего! — уклоняться от проклятья было уже поздно; он еле успел выставить щит, когда на него обрушился прилетевший из леса заряд силы.

Эта магия отличалась от всего, что он когда-либо ощущал. Она ревела вокруг него с такой яростью, что было больно телу. Кто-то кричал — кричало множество людей — все его тело болело. Сквозь его разум проносились видения крови и разодранной плоти. Боль обожгла его чувства, а чей-то голос начал монотонно скандировать. Заставив себя сосредоточиться, Ракеш закрыл разум.

И магия исчезла. Он стоял на коленях возле Шараака на выжженной и покореженной жаром земле. Энирет рычал и ревел под градом бивших в него мощных стрел пурпурного света. Колдуны инков желали вернуть своего дракона.

Мокрые, залитые кровью, ободранные, отравленные и помятые воины-инки вбегали на холм и немедленно бросались в атаку с боевым кличем и копьями навесу. Но Ракешу было чем заняться и помимо драки с ними. Шарааку требовалась помощь. Извивающийся дракон все еще стоял между ними и инками; Ракеш накастовал на вампира заклинание и побежал — Шараак летел вслед за ним.

Инки наводнили лес. Ракеш понимал, что не сумеет добраться до стен, и даже не стал пытался. Днем ранее Ник показал ему небольшую скрытую пещеру у подножия холма — в ней он и решил укрыться. Беспалочковой магией он отодвинул закрывавшую вход скалу, отправил Шараака внутрь и сам забрался туда же. Еще капелька беспалочковой магии, и скала покатилась на место, перекрыв вход, а упавшие листья взлетели из грязи, скрыв большую ее часть.

Вампир истекал кровью. Он до сих пор не оправился от проверки всех оставшихся жителей Вайлапе, и вампирья регенерация почти не работала. Большинство внутренних повреждений было излечено, но этого оказалось не достаточно. В сиянии наколдованных светильников Ракеш видел осколки сломанных костей, торчащих из руки Шараака; на разодранных внутренностях вампира было слишком много крови, чтобы тот смог исцелиться. Шараак умрет, если в ближайшем будущем Ракеш что-нибудь не придумает.

У Ракеша до сих пор был флакон с кровью дракона. Но парень почти ничего не знал о ее использовании. Только то, что одним из двенадцати способов применения крови являлось лечебное зелье, но как и из чего его варить, он не знал. И у него совершенно не было времени. Что же делать? Вылить на раны? Но сырая драконья кровь воздействовала исключительно необычно. И как минимум была смертельна для вампиров — практически единственное смертельно опасное для них вещество.

Шарааку нужна кровь, и как можно могущественнее. Ракеш знал, что его кровь очень сильная. Но окажется ли её достаточно? Он вновь посмотрел на флакон. "Драконья кровь светится", — рассеянно подумал Ракеш, пытаясь хоть что-то сообразить. И вновь его инстинкты подсказали ответ, а Ракеш научился им доверять. Он поднял флакон и выпил жидкость.

Ему показалось, что он выпил кислоту. Горло и рот ужасно болели, да даже зубы у него ныли. Потом боль опустилась в его желудок и быстро распространилась по всему его телу. Не способный даже кричать, Ракеш чувствовал, как его мускулы беспомощно сжимаются и коченеют. Он не мог двигаться... дышать... видеть. Давление на глаза росло, пока Ракеш не уверился, что они вот-вот взорвутся. Он чувствовал, как его сердце бьется все быстрее и быстрее, пока не решил, что оно сейчас взорвется. Боль была хуже, чем от круциатуса — в сотни раз хуже. Кости как будто пылали в огне, он чувствовал дрожь пульса, и каждый удар слал волны огня по его телу. Легкие горели от недостатка кислорода. Кожу жгло — он сиял, освещая собой пещерку. Свет исходил от чего-то под его кожей. Он смутно понимал, что его рвет. Из глаз текли слезы — он чувствовал их на щеках, но не видел. Все болело. Через какое-то время тело начало расслабляться, но когда Ракеш коснулся земли, то отпрянул, дрожа от боли, настолько чувствительными стали его руки. Потом пошли судороги. Ракеш ощутил, как его голова развернулась и ударилась о стену, а руки и ноги дергаются — он не мог их контролировать. Парень до сих пор ничего не видел и не слышал. Лишь чувствовал, как магия драконьей крови просачивается сквозь стенки желудка и растворяется в крови.