— Но я же маг-эксперт...
— Вот и будете экспертизы проводить и носа из кабинета не казать! Свободны!
Лоренц коротко поклонился и вышел. За шпагой к счастью возвращаться в посольство не пришлось. Господин Тишуб-Тарк прислал своего слугу с оружием и запиской. Лоренц накарябал быстро ответ, с обещанием на ближайшей неделе принести обучающие материалы.
Затем последовал визит Габриэля Зигмара, для опознания трупа, завершившийся скандалом. Рыжая девушка, принесенная в жертву, не смотря на всю схожесть с описанием, была простой мещанкой. Купец бесновался, орал про некомпетентность и свое больное сердце. Лоренц понимал, что это просто реакция на стресс, но от этого легче не становилось.
После того как вечером в компании Леоша он встретился с хитрым эламским рунным жрецом в кофейне Эренлера, баронета окончательно придавило депрессией. Эламит положительно отнесся к встрече, но сообщил Лоренцу, что рыжебородых гномов в его владениях вот уже лет десять как не появлялось. Таким образом, обрывалась последняя ниточка расследования, которая оставалась у баронета. И все, что ему оставалось, это возвращаться с пустыми руками в свои апартаменты...
* * *
Дождь шел уже пару часов. Мерзкий надоедливый, словно осенью в Таирбурге. Он не дарил прохлады, он него стало еще душнее, настолько, что даже Сударшан, сидевший сейчас напротив Лоренца, покрылся потом. Вильгельм и Ирэн лежали в лазарете. Асанте сразу после возвращения заперлась в своей комнате. Ритуал сектантов пробудил что-то в ее душе. Лоренц, постоял немного под ее дверью, слушая монотонное бормотание, но зайти так и не решился. Он расположился в столовой общежития.
— Вы бы, Лоренц, джин с тоником не игнорировали. Это хорошая привычка для здешних мест. От малярии спасает, — сказал Сударшан.
Баронет вздохнул и пригубил противное горькое пойло. Как Мариэль Беккер только может пить эту гадость литрами, подумал баронет...
— Да не расстраивайтесь вы так. Майор отходчив. Через пару дней он успокоится.
— Сударшан, я расстроен, потому, что он прав, — Лоренц выдохнул и опрокинул в себя весь стакан залпом.
— Вооо... Так и надо, Лоренц-джи, как лекарство.
Лекарство не очень помогло. Видимо доза была недостаточна, и баронет взял следующий стакан.
Нет, в самом деле, прав был майор. Прав во всем. Особенно в том, что Лоренцу надо собирать вещички и отправляться обратно в Таир. Увольняться из Тайной полиции и тихо растить ячмень где-нибудь в деревне...
Он крикнул слугу и тот принес еще выпивки. Сударшан убедившись, что молодой таирец идет правильной дорогой к нирване откланялся и удалился. Через полчаса интенсивной алкотерапии баронет с трудом встал на непослушные ноги и поднялся по лестнице наверх. На его стук Асанте открыла сразу.
— Ого! Лоренц, не ожидала от тебя такого! Ты на ногах плохо держишься.
— Это побочные эффекты от лечения. Сударшан не предупредил... — язык баронета заплетался. Тут его затошнило, и он бросился к стоявшей у зеркала в прихожей древней вазе.
— И много ты выпил? — Асанте брезгливо посмотрела на оскверненный антиквариат.
— Пять стаканов джина с тоником... — баронет утер рукавом рот.
На пятом или шестом, Лоренц уже немного запутался в количестве и достиг того состояния, когда маги начинают сниться бывшим, непроизвольно оживлять мебель и просто плохо себя вести. Бывших у баронета не было, но идея оказаться в обществе девушки заняла центральное место в голове. Гениальные мысли всплывали из глубин подсознания, одна другой лучше.
— Мда... Лоренц, тебе говорили, что ты пить не умеешь?
— Нет, прецедентов не было. — Лоренц сполз по стене на пол.
— Поня-я-ятно... — протянула девушка, — Надеюсь, ты не будешь домогаться? У тебя ничего не получится, даже если я не буду сопротивляться, а потом будет стыдно.
— Нет, у меня и в мыслях не было, — нагло соврал Лоренц и тут же смутился, — Я хотел на тебе новое заклятье попробовать. Я тут такое придумал!
— Нет, завтра, когда протрезвеешь, поговорим. А сейчас никакой магии. Иди спать. Хотя, как ты дойдешь... Слуг позвать? — спросила сама себя вслух Асанте, глядя на отключившегося Лоренца.
Но вместо этого она по некотором размышлении растолкала баронета, помогла ему добраться до софы и уложила там.
— Это становится традицией. Интересно, получится ли подобрать подходящую дозу, что бы он прекратил стесняться, но сохранил функциональность — проворчала Асанте себе под нос.
Она уселась за стол и начала перерисовывать эскиз для портрета святого Петера. Идея сделать пару к иконе Орели пришла ей в голову давно. В последние дни ее ненависть к Создателю несколько поутихла. Тем более, что его воплощение на земле, покойный оберст фон Краузе, был ни в чем не виноват, а в итоге пострадал даже больше, чем сама Асанте.
Посапывающий и пускающий слюни на софе Лоренц странным образом ее успокаивал. Даже Вильгельм относился к ней с опаской. Но от баронета она почему-то не чувствовала страха.
* * *
Лоренц проснулся ближе к рассвету. Пьяные сны были полны видений о Гильгамеше и далеком прошлом. Баронета тошнило, голова кружилась. Когда он понял, где находится, ему стало стыдно. Он применил заклинание темновидения, чтобы не шуметь и выскользнул из обиталища Асанте, притворив за собой дверь. Только после этого он позволил себе проявить эмоции — стукнул кулаком по стене, пробормотал: 'Какой позор... Никогда больше!' и побрел к себе.
Там он перекусил фруктами, и, обхватив голову, сел за стол, бубня под нос обезболивающие заклинания. Когда мысли немного прояснились, он достал из кармана кинжал и начал вглядываться в него. Среди прочего, во время пьянки его посетила идея еще раз воспользоваться памятью древнего лугаля Лагаша, чтобы подучиться боевой магии. Как показал опыт, это был гораздо более быстрый способ, чем чтение пособий.
— Как же тебя включить... — Лоренц вертел в руке кинжал.
Он пару раз провел рукой по лезвию, применяя стандартные активирующие чары, потом несколько раз прочитал вслух призыв молнии на эме-гир. Но без успеха. Разочарованный баронет разделся и лег досыпать. И тут-то выяснилось, что его усилия не пропали втуне.
* * *
Он стоял на террасе, на вершине зиккурата в центре Лагаша. Свет полной луны окрасил город в оттенки серого. Перед ним мерцали багровым линии какого-то неимоверно сложного начертания на каменных плитах пола. По краям стояло шесть фигур в нарядных туниках и халатах — маги-ассистенты для проведения ритуала.
Я снова старик, машинально отметил Лоренц.
— Лугаль, может быть не стоит тратить впустую ману? Ты уже второй десяток лет безуспешно пытаешься вернуть госпожу страха из небытия, — голос был знаком. А когда Гильгамеш повернул голову, что бы ответить, Лоренц увидел Эанатума в тяжелом литом бронзовом панцире с копьем и большим, в полный рост, щитом.
— Стоит, энши, — голос Многопивидавшего противно скрипел, — Она не могла умереть окончательной смертью. Ты же знаешь, ее душа была освобождена от оков смертной плоти. Новое вместилище ждало ее на случай неудачи в бою с Разрушительницей... Даже если она была убита, даже если эта связь с запасным телом была разрушена, она все равно где-то здесь! Ее душа не могла обрести посмертие, я найду ее!
— А стоит ли? Она воскреснет бессмертным личом, не имеющим с прежней госпожой ничего общего, кроме имени... — Эанатум был настроен скептически.
— Довольно разговоров, энши! Я пять лет готовил эти чары. Начинаем! Нин-а-ни гештуг ан-гим суд-ра-ни...* — Начал речитатив Гильгамеш, а колдуны вторили ему.
*Разум госпожи моей, недоступный как небеса... эме-гир.
Эанатум недовольно покачал головой. Древний вампир знал, вложенной в это заклинание маны хватило бы, что бы отбить у варваров таирфолька бывшие земли царства Ки-ури. Но одержимый идеей вернуть свою возлюбленную ученицу, богоравную царицу севера Инанну, старый колдун не хотел внять гласу разума.
— ... эн-Лагаша у-му-на-да-кур-ре!*
* к владыке Лагаша пусть ты придешь! Эме -гир.
Волна волшебства прокатилась по городу, рассеивая бесплотных призраков-наблюдателей, превращая в прах низшую нежить. Она заставила живых видеть кошмары, а бессмертные личи в глубоких криптах под дворцом с трудом смогли сохранить души в своих тронутых тленом телах.
Гильгамеш замер подняв руки. Он ждал. Ждал, пока эта волна обогнет планету, уничтожая всех призраков, отправляя в небытие неугодных, когда она пройдет по Тени дроу, Лесу геш-галь и Пещере гномов и Преисподней людей. Она должна была найти одну-единственную драгоценность — Инанну.
Воздух над начертанием задрожал. Перед старым лугалем появилась высокая демонесса с темно серой кожей. Ее длинные пальцы заканчивались когтями, как у птицы. Лицо показалось Лоренцу чем-то знакомым. На месте сердца в ее груди зияла дыра, в которой горело изумрудно зеленое пламя. За ее спиной в просвете прохода толпились многочисленные бесы.
— Зачем ты звал меня смертный? Зачем потревожил меня, мать Тьмы Тиамат?
— Я искал свою богоравную госпожу, а не тебя!
— Ее тело мое, ее душа моя... Ее больше нет!
— Тогда я заберу их у тебя, — прорычал Многоповидавший.
— Но она и есть я! — оскалилась демонесса, — Муж мой Бетрезен переделал меня сообразно своей воле.
— Ты врешь!
Статуя Иштар, внезапно осенило Лоренца. Тиамат не врала. Она была похожа на статую Инанны, из столичного кафедрального зиккурата Этеменанки, которою инквизиция использовала в качестве изображения богини. Но разозленный отчаявшийся старик, в чем теле Лоренц пребывал, не хотел признавать очевидное. Он потерял последнее самообладание, и на демонессу обрушилась волна тьмы.
— Ты хочешь навредить мне моим же атрибутом, тьмой? — Тиамат расхохоталась, — глупый колдун! — облако темноты повисло между ними, а затем повернуло вспять и двинулось на Многоповидашего. А за ним следовали бесы. Но на пути встал Эанатум со щитом. Тени заплясали вокруг него на каменных плитах пола. Колдуны-помощники постарались прикрыть своего господина, и невидимая стена встала на пути демонов и их магии.
— Беги, лугаль, я задержу ее. Портал скоро закроется.
— Нет, я никогда не бежал с поля боя. У меня есть и другие силы. Нам-уд-галь! — Ослепительно яркая молния сорвалась с ладоней Гильгамеша и врезалась в одного беса, прыгнула на другого. Она как живая металась по стае, оставляя после себя лишь обрывки плоти демонов.
Лоренц смотрел во все глаза. Он повторял про себя все мелочи, которые успел заметить. Положение пальцев. Слова, что пробормотал колдун после инвокации.
— Как ты посмел! — взревела Тиамат. Она шагнула вперед. Удар ее руки играючи смел и волшебный щит, рассеял тени вставшие перед Эанатумом. У-и-на-э-наг отлетел на парапет, тут же вскочил, но он не успевал... А Многоповидавший не мог ничего сделать. Кровь стучала в ушах. Сердце заходилось, за грудиной ломило. Воздуха не хватало, перед глазами плыло.
Мать Тьмы выбросила свою когтистую длань вперед. Та без вреда прошла сквозь тело колдуна. Чары, державшие Тиамат в мире смертных, уже распадались на части. С гневным воплем демонесса растаяла в воздухе.
— А я ведь говорил... — Эанатум с неестественно вывернутой шее подошёл к лугалю Лагаша. Отбросил расщепленный щит и сломанное копье. С хрустом вправил вывихнутые шейные позвонки. — Эх... сейчас бы кровушки девичьей... Что стоите? Позовите лекаря! — рявкнул он на лакеев, окутывая Гильгамеша целительным покрывалом теней.
А Лоренц стоял на коленях в теле старого мага смерти и пытался не умереть. Сердце отказывалось поддерживать жизнь в этом теле. Инанна не вернется. Эта мысль крутилась в его разуме, и горе Многоповидавшего захлестывало баронета с головой ...
* * *
Дизраэли, Ворчун и Ворон сидели в обширном коллекторе канализации Ханау. Здесь же расположились два десятка бойцов Лесной стражи, которых любовник королевы оставил при себе. Остальные вернулись в Таннасар. Стены были увиты лозой, мягко святящейся в темноте. Она заплела своими корнями стоки, перенаправляя отходы города, поглощала лишнюю влагу и, главное, берегла чувствительное обоняние Дизраэли от отвратительного запаха.
Усилия майора Фогта по ловле Дизраэли не достигли цели, но затруднили жизнь видящим. Сначала им пришлось бежать из комфортабельной усадьбы. Затем начало трещать по швам прикрытие, под которым они неделю жили в квартале красных фонарей, выдавая себя за магов-косметологов. ККК, в свою очередь надавила на контрабандистов товарищества достойных, и в результате получить помощь эльфам было не от кого.
Все потенциальные союзники себя полностью дискредитировали. Стратегос Павлидис поджал хвост и при появлении Дизраэли скорее побежал бы к Фогту, чем оказал поддержку. Хаттиец целыми днями сидел в посольстве и носа наружу не казал. Там творилась какая-то магия. Но, похоже, шпионажем он не занимался, что было странно для человека, занимавшего должность посла. Да и Ворон был категорически против сотрудничества с демонологом. С Хатти его связывала давняя ненависть.
— Однако, Ворчун, я должен выразить свое восхищение. Вы прекрасно поработали. Сначала эта Ирэн. Она даже не поняла, насколько важную информацию нам сообщила, — Дизраэли улыбнулся.
— Да, ты не зря прожил среди людей столько лет, — сказал Ворон. — Если бы не твои знания их обычаев, нам бы давно пришлось бежать с позором из этого города.
— Спасибо милорды, — ответил польщенный Ворчун, но где-то в глубине сознания копошилась недовольная вторая личность, привитая кайзером Гором, — когда я узнал, что в управление для работы привлекли писцов из магистрата, идея подкупить одного из них была очевидной. Короткоживущим свойственно не обращать внимания на прислугу и рядовых работников. И сегодня мне сообщили интереснейшую информацию. У одного из крупных чиновников ККК украли дочь. Занимающийся этим делом оберлейтенант Лоуренс Паульсон уже отработал несколько версий.
— И в чем же наш интерес в этой истории? — Дизраэли приказал лозе усилить свечение.
— Наш интерес в том, что Габриэль Зигмар занимался снабжением лаборатории. Он и несколько его подручных имели доступ на секретную территорию. Один из них утонул на следующий день после взрыва. Другой скоропостижно скончался от апоплексического удара. А у самого Зигмара пропадает ребенок. Совпадение? Не думаю.
— Ты клонишь к тому, что он организовал кражу чертежей? — спросил Ворон.
— Да, такое предложение выглядит правдоподобным, — Дизраэли потер подбородок, — остается открытым вопрос, кто заказчик, и кто похититель... Что у него с охраной?
Ворчун покачал головой.
— Сейчас его дом под охраной солдат ККК. Силой мы его не возьмем.
— Тогда, Ворчун, будем ждать, когда похитители выдут на контакт. Попробуем перехватить чертежи при передаче выкупа. Кстати, а что за Лоуренс? — Ворон с хрустом в суставах потянулся.
— Достаточно интересный персонаж,— за Ворчуна начал рассказывать Дизраэли, — До этого служил в Таирбурге, был связан с Петером Краузе. Именно благодаря ему интенданта отправили в ссылку и как следствие случился наш прокол с Авраамом Йоффе. Сам Лоуренс, пронюхав про готовящийся мятеж, загодя сбежал из столицы. По дороге в Остгард где-то подцепил вашу пассию, Ворчун.
