В 'первое пришествие' Бориса Тарасюка, главы украинского 'Руха', на должность министра иностранных дел, он первым делом разогнал назначенных предшественником на руководящие посты 'мажоров'. Сам выходец из украинского села, пробившийся на высший дипломатический пост страны исключительно за счёт собственных способностей, Тарасюк терпеть не мог сыночков, племянников и детей кумовьёв высокопоставленных чиновников, которых за уши тянули на высокие должности в МИДе. А чтобы юные 'шнурки' не росли исключительно благодаря должностям пап/дядюшек/кумовьёв, ввёл обязательное собеседование министра (себя, то бишь) с каждым, претендующим на повышение дипломатического ранга.

Атташе МИДа Каменской должны были присвоить ранг третьего секретаря, и она, ожидая в приёмной министра, поинтересовалась у секретарши, как настроен Тарасюк.

— Злой, как чёрт!

Впустив в кабинет соискательницу, секретарь и не ожидала, что вместо обычных десяти-пятнадцати минут разговор затянется на сорок. И уже готова была 'заносить срочные документы', чтобы вызволить молодую женщину, которую, как она представляла, сейчас 'вкатывает в асфальт' злобный тиран (о том, что Борис Иванович действительно тиран, говорят буквально все, работавшие с ним в министерстве). Но вдруг перед ней, держащей в руках стопку бумаг, распахнулась дверь, и на пороге появились улыбающиеся Лариса и Тарасюк.

Лора тогда работала в Управлении, отвечающем за связи Украины с ЕС, и самые важные документы по украинско-европейским отношениям готовила именно она.

— И мы как зацепились языками! — вспоминает жена. — Он, конечно, враг и сволочь, но такой профессионал в своём деле, каких в МИДе уже практически не осталось!

Наш ночной разговор с женой прервал звонок домофона.

— Мистер Гордейефф? Откройте, полиция!

— Чем обязан? — открывая калитку, поинтересовался я.

Ночь в Порто-Франко — благодатное время: наконец-то спал изнуряющий дневной зной, можно насладиться приятной прохладой и полюбоваться на огромную луну, катящуюся по небу. Будь это не в городе, а где-нибудь в саванне, на небе были бы видны гигантские южные звёзды. Зато в городе незачем опасаться за свою жизнь от степного зверья и ползучих гадов, нередко выходящих искать добычу именно в тёмное время суток. Добавьте к этому лёгкую эйфорию от удачного дня и терпкое послевкусие выпитой вместе с любимой женой 'вишнёвки'. И вдруг — 'откройте, полиция'!

— Мистер Гордейефф, вы давно дома?

Полицейский говорил по-русски с просто убийственным акцентом. То ли немецким, то ли шведским.

— Наверное, часов шесть, не меньше.

— И никуда за это время не выходили?

— Нет. А что случилось?

— Три часа назад у себя в резиденции с тяжёлым ранением в голову найден представитель Московского Протектората мистер Тиурин. Вы с ним сегодня разговаривали на приёме в мэрии, и многие заметили, что после разговора с вами он был несколько возбуждён. Его жена вернулась домой от подруги и обнаружила его, истекающего кровью у себя в кабинете, за рабочим столом. Выстрел из пистолета под нижнюю челюсть, повреждены лицевые кости, но жизненно важные центры не повреждены...

Я покачал головой.

— Понятно! — изобразил я положение пистолета, при котором люди зачастую наносят себе такие ранения при неудачных попытках самоубийства.

— Вы специалист в криминалистике?

— Нет, журналист. Но по роду деятельности пару раз наталкивался на материалы о таких ранениях. А наш с ним разговор... Я бы сказал, что он был подавлен. Жаловался на непонимание со стороны своих начальников в Москве. Сумбурный разговор... Он был уже пьян, предложил ещё выпить, но я отговорил его. И он почти сразу ушёл.

— Да, возле стола обнаружена пустая бутылка водки и стакан, — кивнул полицейский. — Извините за беспокойство: мы проверяем различные версии случившегося. И не удивляйтесь, если у следователе возникнут вопросы к содержанию вашего разговора с раненым: как говорят врачи, он ещё не скоро сможет разговаривать. Счастливого Рождества!

Пожалуй, он всё-таки швед, а не немец. Слишком мало среди немцев осталось таких белокурых гигантов!

— Что случилось? — вышла на крыльцо Лариса, услышавшая звук отъезжающего полицейского автомобиля.

— Тюрин пытался застрелиться. Всё-таки он искренне говорил, а не пытался мне какую-то дезу втюрить!

— Не двумя выстрелами в голову, случайно?

— Вроде бы одним...

Киев, 1998 — 2015 годы

Лора не зря вспомнила про два выстрела в голову. Именно так, 'самоубийством двумя выстрелами в голову', пытались выставить смерть бывшего министра внутренних дел Украины Юрия Кравченко вскоре после прихода к власти 'оранжевых'. Причём, результат одного выстрела был точно такой же, как у Тюрина: под подбородок, с простреленным языком и раздробленной челюстью и костями лица. Мол, убедившись в том, что застрелиться с первого раза не удалось, генерал милиции 'добил себя' уже более удачным — в висок.

Кравченко нашли в сарае собственного дома тоже не сразу, каких-то чужих следов рядом не обнаружили. Или 'не обнаружили'. Поскольку и врачи, и криминалисты, не зависящий от 'оранжевой' власти, в один голос объявили, что не верят предложенной следствием версии. Просто потому что подобные ошибки самоубийц, решивших свести счёты с жизнью выстрелом под подбородок, типичны: достаточно установить ствол под неправильным углом, и человек остаётся жив, поскольку пуля выносит не мозг, а лицевые кости. При этом неудачник превращается в инвалида, а сразу после выстрела теряет сознание от мощнейшего болевого шока. Генерал после такого выстрела несколько часов лежал бы без сознания, а после того, как пришёл бы в себя, у него уж точно не хватило бы сил и воли, чтобы снова поднять пистолет, прижать его к виску и повторно нажать на курок.

Ещё один повод сомневаться в выводах следствия — отсутствие у бывшего министра повода для решения покончить с собой. Следователи из ведомства, возглавленного после госпереворота 2004 года 'терминатором революции' Юрием Луценко, утверждали, что таким поводом был вызов в тот день Кравченко на допрос по делу об убийстве Георгия Гонгадзе. Якобы министр, вместе со своим подчинённым, генералом Алексеем Пукачем, и были организаторами убийства оппозиционного журналиста. Правда, сам 'терминатор' следом объявил, что тоже не верит в версию самоубийства, но дело закрыли именно на её основе.

Противоречат ей и воспоминания нашей с Ларисой знакомой, которая хорошо знала экс-министра и виделась с ним накануне произошедшего. По её словам, Юрий Фёдорович был бодри весел, а на вопрос, не опасается ли он идти на допрос, о котором твердила вся украинская пресса, презрительно объявил:

— Да пусть допрашивают! Они думают, я молчать буду?

Пожалуй, наиболее правдоподобно выглядит именно убийство. И отнюдь не из-за дела Гонгадзе. Будучи министром внутренних дел, Юрий Кравченко прекрасно знал всю подноготную подготовки к 'цветной революции', первую попытку которой украинские националисты попытались совершить не в 2004, а в 2001 году, во время акции 'Украина без Кучмы'.

Любопытный факт: мать Георгия Гонгадзе до самой смерти не признавала того, что найденное под селом Тараща в Киевской области обезглавленное тело является телом её сына. В частности, она ссылалась на то, что длина ступни 'таращенского тела' на два размера меньше, чем обувь, которую носил Гонгадзе. Она хранила рубашку со следами крови своего сына, раненого в Грузии, и настаивала на сравнении ДНК этой крови и ДНК найденного трупа, но и при Кучме, и при Ющенко, сделавшем 'дело Гонгадзе' одним из аргументов необходимости смещения предшественника, следователи категорически отказывались проводить такую экспертизу.

На Украине среди тех, кто помнит эту давнюю историю, ходит версия, что Гонгадзе, о существовании которого на время тех событий практически никто не знал (количество пользователей интернета, где на сайте 'Украинская правда' публиковал свои маргинальные материалы Георгий, исчислялось в Киеве сотнями человек), никто не убивал. Спецоперацию по отстранению Леонида Кучмы, демонизированного на тот момент Соединёнными Штатами, спланировало и провело посольство США. А Гонгадзе просто вывезли с Украину и сделали 'клиентом' программы защиты свидетелей, по которой в Штатах живут десятки тысяч людей. Хотя, разумеется, это лишь частное мнение отдельных людей.

Но череду политических 'самоубийств', убийств и 'несчастных случаев' открыл вовсе не Кравченко. В начале 1998 года в подъезде собственного дома был застрелен бывший глава Нацбанка Украины Вадим Гетьман, передавший бразды правления Национальным банком Виктору Ющенко и ушедший в политику. Исполнителя убийства нашли, осудили, но личность заказчика убийства так и не выяснили. 'Повесили' это дело на осуждённого в США бывшего премьер-министра Павла Лазаренко. Правда, сын Гетьмана категорически отрицает то, что его отец имел какие-либо бизнес-интересы, пересекавшиеся с интересами Лазаренко. Но разве можно устоять перед искушением повесить всех собак на того, кто сидит в тюрьме где-то за океаном?

Некоторые расследователи обнаружили связь убийства Гетьмана с... Виктором Ющенко. И вовсе не потому, что бывший сельский бухгалтер вдруг взлетел на важнейший пост стараниями своего предшественника. Причиной столь стремительного взлёта, как они утверждают, стали родственные связи первой жены Ющенко с Вадимом Гетьманом. А в начале 1998 года Ющенко, разведясь с ней, стал жить с бывшей сотрудницей Госдепартамента Кэтрин-Клер Чумаченко. И якобы Гетьман, до обнародования этого адюльтера продолжавший изо всех сил тащить родственника даже после ухода с поста главы Нацбанка, пригрозился 'закопать' своего протеже за такое предательство родственницы. Но доказательств причастности Ющенко к убийству благодетеля не нашлось.

Немного о Кэтрин-Клер. Член эмигрантской неонацистской организации США, она защитила диссертацию о 'голодоморе', которую в пух и прах раскритиковали коллеги, указав на допущенные в ней ошибки и прямые подтасовки фактов. Зато, перебравшись на Украину и став 'первой леди', она 'отвела душу': именно при Ющенко в стране был выращен настоящий 'культ голоомора'. Вплоть до подачи законопроектов об уголовной ответственности за отрицание того, что голод 1932-33 годов был 'геноцидом'.

Ну, и ещё пара штрихов. Ющенко был вовсе не первым, под кого пытались подложить эффектную экс-сотрудницу Госдепартамента. Один из высокопоставленных чиновников оказался слишком стар для такого романа, другой — слишком стоек к чарам Чумаченко. Пока, наконец, её не свели в самолёте с красавцем-бабником, не пропускающим ни одной юбки. И после этого в его спальне появилась 'ночная кукушка', которая, как известно, перекукует любую дневную. А первый визит четы Ющенко в США ознаменовался событием, которого не показали на Украине, но показали в американских новостях: принимающий гостей Джордж Буш-младший, нарушив протокол, первым делом приветствовал не 'оранжевого президента', а его супругу. Со словами: 'Спасибо, что вы сделали его президентом'.

Очень 'удачным' был и 'несчастный случай' со смертью бесспорного лидера националистов Вячеслава Черновола, автомобиль которого через год после гибели Гетьмана ночью врезался в разворачивающийся на шоссе грузовик. Сын Черновола Тарас в одном из своих интервью прямо заявлял, что его отец был убит, и в этом убийстве он тоже обвиняет Ющенко. Хотя после этого пост руководителя 'Руха' и занял Борис Тарасюк, но, опять же, стараниями американцев, именно опекаемый ими Ющенко стал единым кандидатом от оппозиции.

Следующим 'самоубийцей' оказался министр транспорта Георгий Кирпа. Буквально за год своей работы он добился невозможного: возрождения внутриукраинского авиасообщения. До него несколько лет в стране не существовало ни одного внутреннего авиарейса. Началось строительство новых, современных автодорог, стала не просто оживать, а приносить давно забытую прибыль украинская железная дорога.

Ещё в середине 2003 года Кирпа считался преемником Кучмы не только на Украине. Его уникальность, помимо невиданной для членов правительства эффективности, заключалась в том, что этого уроженца Галичины, считали 'своим' на Западной Украине и уважали на Юго-Востоке. При этом он не был националистом, а действовал именно во благо стране. И если бы съезд Партии регионов выдвину кандидатом на пост президента не 'вялого' Януковича с двумя судимостями, а именно Кирпу, то у Ющенко не было бы ни единого шанса на победу в президентской гонке. От слова 'вообще'.

Именно поэтому за год до президентских выборов против Георгия Кирпы развернулась бешеная кампания по его дискредитации. Карманные 'демократические' (на самом деле — симпатизирующие неонацистам и финансируемые Штатами) СМИ выплеснули на него мегатонны дерьма, обвиняя во всех смертных грехах. После такой 'артподготовки' Кирпа был вынужден объявить о том, что не претендует на президентский пост, и кандидатом от власти стал именно Янукович.

Последним человеком, видевшим министра живым, был его сосед по даче. Происходило всё в день незаконного 'третьего тура' президентских выборов. Ещё вовсю работали избирательные участки, об итогах голосования говорить было не просто рано, а совершенно бессмысленно, учитывая накал страстей в стране. Сосед застал Кирпу во время какого-то очень резкого, напряжённого телефонного разговора. После этого министр ушёл в сауну, где его и нашёл застреленным вернувшийся из магазина сторож дачи. Само собой, расследование, закончившееся уже при 'оранжевых', признало случившееся самоубийством.

Гибель Евгения Кушнарёва, бывшего харьковского губернатора и идеолога Партии регионов прошла в категории 'несчастный случай на охоте'. Евгений Петрович, страстный охотник, был смертельно ранен неподалёку от города Изюм Харьковской области. По рассказам его друзей, он никогда не пил на охоте, но в этот раз вся компания была 'в зюзьку'. Причём, характер полученного им пулевого ранения из охотничьего карабина говорит о том, что в момент рокового выстрела он, пардон, стоял на карачках.

Среди прочего, пуля пробила прямую кишку и кишечник. И пока его, истекающего кровью, четыре часа (!!!) везли в райцентр, от которого так и не протрезвевшие за это время охотники находились всего в двадцати километрах, переросший в заражение крови перитонит сделал своё дело.

Первой фразой Януковича после того, как он узнал о смерти Кушнарёва, были слова 'они его всё-таки убили!' Кто убил, Янукович так и не разъяснил. Товарищи по партии? Вряд ли! Кушнарёв не имел бизнес-интересов, которые могли бы довести до конфликта с кем-то из 'региональских' олигархов. Но быстро 'набирал вес' как человек, способный выработать чёткую идеологическую линию для совершенно аморфной в этом плане Партии регионов, и опасен был именно этим.

После госпереворота 2014 года по Украине прокатилась целая волна политических убийств и 'самоубийств'. И это уже были люди, которых я знал.

У Михаила Чечетова, заместителя главы фракции ПР в Верховной Раде, я несколько раз брал комментарии на злободневные темы, а пару раз нам удалось просто по-человечески поболтать. Михаил Васильевич, которого недоброжелатели 'регионалов' называли 'дирижёром' за то, что он регулярно взмахами рук напоминал депутатам фракции о том, какое консолидированное решение по голосованию за тот или иной законопроект принял Совет фракции, действительно очень напоминал какого-нибудь деятеля культуры и искусства. Как он сам рассказывал, в советское время он работал лектором Общества 'Знание'. Был очень начитан, эрудирован и боек на язык. За что его и ненавидели сторонники 'построения украинского национального государства'.