— Знаете, как ведут себя тонущие? Их поведение не поддаётся объяснению. Они способны утащить за собой того, кто протянул им руку помощи. Надеюсь, вы умеете правильно спасать людей на воде...
Алекс вздрагивает. Он помнит далёкий день своего детства, когда однажды гуляя возле озера, расположенного недалеко от Оштинского монастыря, случайно заметил тонущего мальчишку — ровесника и бросился ему помочь выплыть. До того момента он ещё ни разу не выступал в роли спасателя. Сам научившись плавать, он ещё не знал, что это опасно. Алекс хорошо помнит, как не задумываясь прыгнул в воду, спешил, стараясь не потерять барахтающегося парня из виду, как протянул руку захлёбывающемуся и паникующему мальчишке. Тот вцепился как клещ, но то, что произошло дальше, оставило жуткие воспоминания...
Парень мгновенно оказался за спиной Алекса и стал взбираться ему на плечи, ухватив за волосы и топя своего спасителя. Алекс пытался сбросить его, освободиться от железной хватки, но всё было напрасно, и они начали тонуть вместе...
Каждый глоток воздуха как драгоценность... лёгкие рвёт на части... шум в голове, кровавая пелена... страх смерти, желание жить...
Кажется, это было совсем недавно. Алекс помнит все ощущения и безысходность борьбы с убивающим его парнем. Подмога пришла неожиданно. Их обоих спас Дерик. С тех пор они и дружат, а тот парень долго извинялся потом, оправдываясь тем, что от ужаса ничего не соображал...
— Слышал, но при чём здесь утопающий? Я не вижу связи между тонущим существом и Ричардом, находящимся в таком тяжёлом состоянии. — Алекс старается не выдать свои эмоции, возникшие от воспоминаний, и это ему удаётся, лёд в голосе так и звенит, замораживая своей холодностью.
— Алекс, вы не правы, — вмешивается в беседу док, — точно так же как утопающий старается бессознательно спастись и топит своего благодетеля, так и вампир, потерявший энергию, восполняет её за счёт донора. Нужно уметь перекрывать её источник, в противном случае есть риск потерять всё, что и произошло с Ричардом. Ему повезло оказаться связанным с вами и частично восполнить эти потери. Он вряд ли бы выжил без вашей подпитки, и никто из нас, к сожалению, не смог бы ему помочь...
— Вот кааак... теперь мне понятно его состояние, — задумчиво произносит Алекс.
— Если Рич проспит ещё хотя бы сутки, то будет полностью здоров... — спешит ответить врач.
— Да, к тому времени он восстановит свои силы, — подтверждает Джордж.
— Вот и славно, — заявляет Алекс, намереваясь покинуть кабинет. Джордж, поняв настрой своего гостя, пытается его остановить:
— Алекс, мне хотелось бы узнать, как вы относитесь к Ричарду?
— Я не думаю, что должен кому-то отчитываться за своего подопечного.
— Жаль, что мы так и не нашли общего языка, но хочу предупредить: не пытайтесь его испугать... иначе вы надолго запомните его реакцию, — тихо произносит Джордж.
— Думаю, у вас богатый опыт по этой части, — парирует Алекс и решительно направляется в комнату к спящему мелкому.
По дороге его догоняет доктор и, протянув небольшой шприц, поясняет:
— Рич проснётся уже скоро, но сон ему жизненно необходим, для этого и нужен препарат. И, пожалуйста, не оставляйте его одного...
Глава 17
Клуб 'Арена'. Ричард
Меня будит не тихое посапывание уткнувшегося в мою макушку Алекса, а отвратительные ощущения занемевшего от длительного лежания на кровати тела. Интересно, сколько же времени я проспал?
В комнате царит сумрак. Из-за отсутствия окон не ясно день сейчас или ночь.
Алекс ворочается во сне и плотнее обхватывает меня руками, словно боится, что сбегу... но если так, то он прав. Я ещё не готов объясняться с ним, особенно по поводу нашего свидания. У меня самого накопилось много вопросов. Как я оказался с ним в одной комнате? Что со мной произошло во время лечения измученного вампира? Я ничего не помню кроме странных видений, но про них говорить совсем не хочу. Слишком они красочные и жуткие.
Медленно и аккуратно пытаюсь освободиться. Алекс как-то нервно выдыхает и неожиданно стискивает меня. Вот ещё собственник нашёлся! Мне аж не по себе становится. Он такой горячий, словно печка, да и в бедро мне утыкается явно не полицейская дубинка и не бейсбольная бита... а утренняя экрекция... Вот блин! Нужно сматываться, пока он не проснулся! А то картина маслом — оба голые, лежим в обнимочку. Вдруг он захочет отыграться на мне за все мои проделки? Поэтому приходится освобождаться для побега, потихоньку разжимая его руки. Это сложно — стоит чуть отстраниться, как он снова пытается меня обхватить, и лишь замена меня любимого новым объектом для затискивания помогает избавиться от его объятий. Наилучшим предметом для моего отвлекающего манёвра оказывается подушка. Вот она возражать точно не будет. Ей всё равно, ведь у неё нет чувств и нет души... почему-то при этой мысли вырывается непроизвольный вздох. Стараясь не беспокоить своего соседа, я с непреодолимым желанием как можно быстрее оказаться подальше от Алекса начинаю отползать к краю постели, но резкое 'Лежать, засранец!' замораживает на месте.
— Куда это ты собрался? Сбежать надумал? — Холодный тон вгоняет меня в дрожь. — Нам с тобой есть о чём побеседовать. Например, о том чудном вечере, когда ты впервые пришёл ко мне в гости...
'Ага, в первый и последний раз', — мелькает мысль. После того свидания мы только на занятиях и виделись, да и не очень-то хотелось встречаться...
— А может не стоит объясняться? — пытаюсь я оттянуть время и ещё чуть-чуть отодвигаюсь.
Мой манёвр явно замечен и, отбросив подушку, Алекс хватает меня и подтягивает к себе. Я не сопротивляюсь, зачем будить зверя? Вдруг всё-таки получится договориться по-хорошему.
— Знаешь, мелкий, у меня было время подумать над твоим предложением...
Алекс явно готовит какую-то гадость, но промолчать у меня не получается:
— Это каким же?
— Ты же хотел по минетику вдарить во время ужина, в то наше первое свидание... вот я и созрел.
'Он что, издевается?! Возможно так и есть, но по глазам этого не видно, и морда каменная... А вдруг на самом деле хочет? И что, я теперь должен всякую гадость в рот брать? Не хочу!..' — Мысли роятся как пчёлы, и они такие же кусачие. Наконец отвечаю:
— Долго же ты думал над этим! Во-первых, я уже забыл, когда это было, а во-вторых, даже если когда-то и хотел, то этот вопрос уже давно отпал! — Не выдержав, я ехидно хихикаю...
Лучше бы я промолчал! Алекс даже повеселиться толком не даёт, одним резким движением переворачивает меня вверх тормашками и распластывает на себе словно жабу. Перед моими глазами во всей красе открывается... его возбуждённое естество.
'Какой огромный!' От его вида мне становится плохо... и... обидно — мой меньше раза в два. Конечно, в доме отца мне приходилось обучаться минету и на таких размерах, но леденец или шоколад — это одно, а живая упругая плоть — совсем другое. Боюсь, на вкус он мне точно не понравится... разве что шоколадной глазурью его покрыть или залить сахарным сиропом, но, думаю, здесь сам владелец будет категорически возражать — всё-таки высокотемпературная обработка. Однако непроизвольно представшая перед глазами картинка — Алекс в шоколаде — поднимает мне настроение, и я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Ощущения непередаваемые — адская смесь эмоций от неуместного веселья до холодного пота из-за переживаний за собственную шкуру. Пока я пытаюсь разобраться в своих чувствах, Алекс подло пользуется моей беспомощностью. Раздвинув мне ноги, он с наглыми словами тыкает пальцем в самое дорогое:
— Кто это тут говорил, что вопрос отпал? Вот он, ещё висит, если меня не подводит зрение.
Я дергаюсь в попытке освободиться и задать стрекача, но у меня не выходит даже пошевелиться: 'Вот же гад, вцепился намертво, не рыпнешься'.
— Ричард, я тут подумал и решил тебя наказать... — он делает небольшую паузу, а затем продолжает совершенно серьёзным голосом, — минетом.
'Мама! Раз решил наказать, то наверняка покусает! Но у него же зубы как у акулы! Это настоящая гильотина!' Я начинаю в панике метаться, вырываясь из железной хватки, забыв, что это бесполезно... Через пару секунд слышу надрывный кашель Алекса, и его руки безвольно разжимаются. Мне некогда задумываться над тем, что происходит с моим партнёром,— главное, вовремя смыться. Я лёгкой птичкой вылетаю из злополучной кровати, сдёргивая простынь. Очутившись возле двери, оглядываюсь на Алекса, и лишь тогда меня накрывает понимание произошедшего. Я невольно применил защитное заклинание, и на ничего неподозревающего Алекса обрушился резкий запах скунса. Он так силён, что мой партнёр лежит беспомощный, безвольно растянувшись на постели. От едкой вони Алекс стал серо-зелёным, скорее похожим на орка, чем на охотника. С мощными накачанными мышцами. Из общей картины выбиваются красные, как у вампира, глаза, и еще у него текут слёзы... и не только они. Ох, страшно представить, что он со мной сделает, если только поймает. Нужно не дать этому осуществиться!
Завернувшись в похищенный трофей, как победитель Древнего мира в тогу, я устремляюсь к моим подружкам. Жаль, не хватает лаврового венка. Правда, Алекс мне быстрее организует терновый венец... всё-таки он мстительный тип! Надеюсь, девочки помогут сейчас избежать гнева моего пока беспомощного партнёра... Я быстро добираюсь до их комнаты, но почти у самой двери меня внезапно посещает мысль, что Алекс меня просто разыграл. Не для того же он со мною возился, чтобы потом кусать, да и эльфийские кольца защищают от опрометчивого причинения боли партнёру... Почему же я ничего не чувствую? Состояние Алекса мне не передалось, а ему действительно плохо. Может, у нас нет обратной связи, потому что артефакты верности надевал только я? Значит, у нас неравноправные отношения? Я в шоке от этой мысли. Выходит, что Алекс заложник этих колец, но... дать ему власть надо мной нельзя! Он, скорее всего, сразу же постарается освободиться от зависимости, а это в мои планы не входит... я очень хочу жить.
Но он мне нравится! А если любишь, нужно уметь отпускать. Я совсем запутался. Боюсь, что сейчас всё равно ничего не смогу решить. Тем более, у меня есть кому подсказать, как лучше поступить в таком случае. Я беру себя в руки, делаю пару шагов и наконец прохожу к своим девушкам...
Монастырь Сен-Грегори.
В полутьме кабинета с трудом угадываются силуэты трёх сидящих за письменным столом мужчин. Свеча уже погасла, но этого словно не замечают. Тихие голоса собеседников не нарушают царящий покой в помещении, но если прислушаться, то можно понять, что у них далеко не мирный разговор...
— Сегодня нам нужно обсудить детали одного важного дела... важного государственного дела... Полагаю, все понимают секретность нашей встречи, и это значит — никаких имён, — звучит уверенный голос Сикхта. — Один мой воспитанник должен был разобраться с вампиром и стать на путь истинной веры, но он оступился. Его душой завладел коварный демон. Думаю, его отсутствие в последние дни вызвано не противостоянием искусителю, а упрочением с ним связи...
— Святой отец, всем нам дано свершать ошибки, — прерывает его Патрик. — Послушник должен быть сурово наказан для его же блага.
— К сожалению, я не могу этого сделать сам, так как уже официально отказался от воспитания заблудшей души в попытке вернуть ей благоразумие, но дьявол редко выпускает свою жертву. В данном случае исчадие ада не только обманом заставило свернуть с пути истинного моего воспитанника, но и, прославившись чудесными исцелениями, смогло обеспечить себе защиту от карающего возмездия церкви, склонив на свою сторону людей и охотников...
— Кажется, я понимаю, о ком идёт речь. О некоем Ричарде — шамане-целителе хосписа на Артельной, — раздаётся хриплый бас третьего собеседника. — Это хороший товар. Многие владельцы гладиаторов дадут за него достойную плату. Я уже присматривался к нему, но браслет с маяком скверная штука, а снять его очень рискованное занятие...
— Да, браслет служит хорошей защитой, но не он является непреодолимым препятствием. Необходимо, чтобы или на вампира надели ошейник, или чтобы он исчез... испарился... растворился в воздухе... само его имя стёрлось из памяти ... Я дам своему воспитаннику последнюю попытку на очищение от скверны, и если он провалит ее, то вампир ваш. Можете делать с ним всё что угодно, главное — не оставляйте следов. Не нужно превращать его в святого мученика инквизиции...
— Я понял, сделаем чисто. Вы помните наш уговор?
— Да, конечно, вот плата... остальное получите после...
Один из сидящих встаёт и, подойдя к одной из стен кабинета, скрывается за неприметной дверью. Молчание, возникшее после ухода гостя, прерывает Сикхт:
— Надеюсь, у Вернинского выродка хотя бы получится заставить вампира снять университетский браслет, если не хватит духа надеть на него ошейник...
— Ты хочешь подарить этого кровососа послушнику, после всех его грехов?
— Нет, я дам ему ошейник абсолютного подчинения. Целитель для храма — хорошая находка. Тем более что здесь не всё просто. Мелкая тварь явно использует какую-то магию, но не крови.
— Интересно... Это что-то врождённое, как и природное обаяние вампиров? — задумчиво спрашивает Патрик.
— Скорее всего, так и есть, правда в этом случае он не представляет для нас особенного интереса. Именно поэтому я его и отдаю. Алекс более ценен.
— Ты уверен? Может, стоит сначала изучить природу его магии?
— Нет времени для этого, да и я не уверен, что этот сучий выкормыш наденет ошейник на вампира. А исчезновение же столь популярного нечистого всколыхнёт волну недоверия к церкви у тех, чья вера недостаточна крепка... Боюсь, и среди послушников найдутся нестойкие к обаянию этого кровососа. Слух об исцелении Секки и его пребывании в обнищавшем хосписе уже распространился. Поэтому мы должны быть вне подозрений. К тому же ошейник открывает большие возможности для использования способностей этого вампира.
— Я правильно понял, что ты хочешь применить один из тех экспериментальных образцов? — звучит неуверенный голос Патрика.
— Именно так, да прибудет с нами вера Господня!
— Мне кажется, что использовать их... слишком рискованно.
— Не волнуйся, про те ошейники так никто и не вызнал. — Чуть помолчав, Сикхт продолжает: — Уже пять десятков лет как минуло. Один из них и послужит Алексу для послушания... пусть наденет его на кровососа. Пора, наконец, их использовать.
— Алексу?! Ты хочешь отдать его Алексу? Я не ослышался?
— Да, ему. Он должен хранить верность ордену и его главе, а не прислуживать нечистому. Думаю, мы ничем не рискуем — время умеет скрывать все следы прошлого...
— Но как ты заставишь вампира снять университетский браслет? Ведь добровольно он вряд ли это сделает...
— Ты ошибаешься, вампир поступит так, как нам нужно. Скоро он останется без этой защиты...
* * *
Клуб Арена. Алекс.
Кажется, проходит целая вечность... С той минуты, как мелкий удрал из комнаты, Алекс ощущает себя рыбой... нет, скорее, китом, выбросившимся на берег. Дразнить Рича было чистой воды самоубийством, и Джордж об этом предупреждал. Но, к сожалению, тогда его слова больше воспринимались насмешкой, брошенной вслед, поэтому Алекс и не принял их всерьёз... о чём сейчас сожалеет.
