— Береги Джима.
— Вы могли бы этого не говорить, милорд, — серьёзно ответил тот.
Лорд Райвенн сел в кресло.
— Штурмана своего позови, ему мне надо тоже пару слов сказать.
— В смысле, второго пилота?
— Его, его.
— Слушаюсь, милорд.
Наклонив голову, Фалкон сделал чёткий поворот кругом и лёгкой быстрой поступью вышел из кабинета.
Джим стоял на площадке перед звездолётом, облачённый в лётный костюм самого маленького размера, и наблюдал, как Фалкон со вторым пилотом заводили в грузовой отсек флаер. С раннего утра Фалкон занимался проверкой всех систем и двигателей; обычно второго пилота он забирал на погрузочном пункте космопорта, но сейчас вызвал сюда, чтобы тот помог ему с флаером: вдвоём это делать было удобнее. Второй пилот, Киармо Эннис, был лет на пять старше Фалкона, хитроглазый и смуглый, с выстриженными под машинку висками и затылком, а на макушке его волосы торчали, как иглы дикобраза, обесцвеченные на концах и тёмные у корней. Бывший военный пилот и штурман, он уволился из космических вооружённых сил из-за какой-то некрасивой истории и подался в грузоперевозку. В целом, судя по его хитрющей физиономии, Джим пришёл к выводу, что он — стреляный воробей.
Ему не верилось, что он летит домой... Домой? Странное чувство: и здесь был его дом, и там. Он думал о приёмных родителях и пытался представить себе встречу с ними. Будут ли они удивлены? Без сомнений. Лилиан... Нет, мама. Джим закрыл глаза и вызвал из памяти её образ. Они клеили обои, и в её глазах блестели слезинки: Джим сказал ей, что знает о своём усыновлении.
И вообще, живы ли они? Здоровы ли? Живут ли по-прежнему в их доме или, может быть, переехали? Джим удивился, насколько подробной была земная карта, на которой Фалкон попросил его указать город — пункт назначения их полёта. Подписей не было, но по географии у Джима всегда была высшая оценка, и на зрительную память он никогда не жаловался. Свой родной город он нашёл без труда; на карте тот выглядел не просто условной точкой, а реальным, как бы сфотографированным из космоса. Просматривались даже границы окраин и местные дороги.
Флаер был погружен, и Фалкон устремился в дом — уладить с лордом последние вопросы, как он сказал, а Джим остался со вторым пилотом. Он обходил кругом звездолёт, когда Эннис, спрыгнув со сходней, оказался прямо перед ним и шутливо преградил ему путь. Джим потупился, встретившись с его плутоватым взглядом. Не найдя, что сказать, пробормотал:
— Классный звездолёт.
Аппарат был высотой метров шесть, а в длину около двадцати пяти. Эннис, прищурив свои и без того лисьи глаза, сказал:
— Его зовут "Проныра".
— Хорошее имя, — улыбнулся Джим.
— В соответствии с характером и душой, — ухмыльнулся в ответ Эннис, окидывая взглядом космическое судно. — В каких только передрягах он не побывал — и из всех выпутался, засранец! Ну... Добро пожаловать!
Эннис с насмешливой галантностью подал руку, и Джим взошёл на борт "Проныры". Второй пилот устроил ему небольшую экскурсию, показав, где что находится и как называется, а также провёл инструктаж, куда можно совать нос, а куда — нет, до чего разрешено дотрагиваться, а от чего лучше держать руки подальше. Когда они заглянули в кабину пилотов, Эннис сказал:
— Вот тут ты и родился, приятель. Знаю я эту историю, ага, хоть и не был свидетелем. Тогда с Фалконом другой напарник летал... Ладно, пошли в пассажирский отсек, где ты и проведёшь весь рейс.
В отсеке размещались две пассажирские капсулы с автономными системами жизнеобеспечения. Они были похожи на саркофаги.
— Тут ты весь полёт и пролежишь, погружённый в искусственный сон, — объяснил Эннис. — Капсула предохранит тебя от перегрузок и неудобств, да и время пролетит быстрее. Даже завидую тебе.
Вернулся Фалкон.
— Эннис, к милорду Райвенну, — деловито распорядился он. — Он хочет тебе что-то сказать.
— Есть, командир, — ворчливо отозвался Эннис, направляясь к выходу.
Оставшись с Джимом наедине, Фалкон тут же воспользовался этим удобным моментом, чтобы заключить его в объятия и завладеть его губами. Второй пилот отсутствовал минут десять, и всё это время между ними не было произнесено ни слова: в пассажирском отсеке слышались только звуки поцелуев.
— Гм, гм, — раздалось вдруг.
Джим вздрогнул и оторвался от Фалкона: это вернулся Эннис.
— Там лорд, — сообщил второй пилот, кивком показывая в сторону выхода. — Наверно, хочет вас обнять на прощание.
Сказав это, Эннис проводил Джима с Фалконом многозначительным понимающим взглядом и игривым подёргиванием бровей.
Лорд Райвенн стоял на площадке перед звездолётом. Едва завидев Джима, он протянул к нему руки:
— Дитя моё...
Обняв и расцеловав Джима, он положил руку Фалкону на плечо.
— Ты отвечаешь за него, помни.
Фалкон, выпрямившись, руки по швам, ответил сдержанным кивком.
— Всё будет в лучшем виде, ваша светлость, — раздался развязно-весёлый голос Энниса. — Не извольте беспокоиться, доставим ваш драгоценный груз в целости и сохранности!
Пора было лететь, а лорд Райвенн всё не выпускал руку Джима из своей. Под его грустным взглядом Джиму тоже стало тоскливо до щемящей боли за грудиной.
— Отец, всё будет хорошо, я скоро вернусь, — пообещал он твёрдо. — Только навещу их — и вернусь.
Крышка "саркофага" поднялась. Джим поёжился, осматривая тёмно-синюю, бархатистую на вид подстилку.
— Не волнуйся, малыш, — сказал Фалкон, помогая ему забраться внутрь и поместить голову на специальный подголовник. — Время пролетит, как один миг. Не успеешь сосчитать до трёх, как мы будем уже на месте.
Подстилка просела под Джимом и мягко зафиксировала его тело, а на виски легло что-то прохладное.
— Твой обмен веществ замедлится настолько, что ни воды, ни пищи тебе не будет требоваться, — объяснил Фалкон, нажимая какие-то кнопки, отчего области внутренней поверхности капсулы загорались голубым светом. — Перелёт, конечно, не из самых долгих, но пассажирам в любом случае лучше проводить его в капсуле.
Крышка уже начала опускаться, и Джим, охваченный каким-то приступом клаустрофобии, воскликнул:
— Фалкон!
Тот задержал закрытие крышки и склонился над Джимом.
— Что, детка?
— Ничего, — пробормотал Джим, беря себя в руки. — Всё нормально.
Фалкон улыбнулся и поцеловал его.
— Всё будет хорошо, малыш, ничего не бойся.
Подсвеченная крышка опустилась, и голубоватая прохлада смыла сознание Джима.
— Надо было взять хотя бы одного стрелка, — сказал Эннис. — На всякий случай.
— Стрелку надо платить, — возразил Фалкон. — А денег у меня — в аккурат, да и те не мои, а милорда. Кроме того, стрелок — лишние глаза, а нам свидетели не нужны. Может, конечно, он и не проболтался бы о "крюке", который мы сделаем, но чем меньше народу знает, тем лучше. А за стрелка, если что, ты побудешь.
— Не многовато ли обязанностей? — буркнул Эннис.
— В самый раз, — ответил Фалкон.
— Лорд мог бы и раскошелиться ради безопасности своего бесценного "груза", — продолжал ворчать второй пилот. — Не обеднел бы. Может, как в обратный путь полетим, подцепим кого-нибудь на Фаркуа? Посулим ему лордовых денег, а лорда поставим перед фактом. Заплатит, никуда не денется.
Помолчав, Фалкон нехотя согласился:
— Да заплатит, конечно... По головке меня не погладит, но рассчитается, он в таких делах щепетилен, да и ради Джима ему ничего не жаль. Ладно, посмотрим. Может, даже двоих наймём.
— Вот это другой разговор, — одобрил Эннис. — И как раз экипаж будет полностью укомплектован.
До Фаркуа они долетели благополучно, доставили все грузы по местам назначения, после чего принялись подыскивать каких-нибудь свободных авантюристов на должность стрелков.
Для этого Эннис потащил Фалкона в кабак — там, по его словам, при удачном стечении обстоятельств можно было набрать целую команду сорвиголов для какой угодно авантюры. К выпивке Фалкон был равнодушен, но ради такого случая согласился пропустить рюмочку-другую. Все его мысли были о Джиме, оставшемся на борту звездолёта в пассажирской капсуле.
Им удалось "подцепить" двоих: одного, бывшего пилота-стрелка, комиссованного по состоянию здоровья, но утверждавшего, что он ещё "ого-го", рискнул нанять Фалкон, а второго нашёл Эннис. Этот второй был шариманец по имени Тоо-Пак — темнокожий, рослый, с фигурно выбритым на голове узором, жёлтыми глазами, бородавчатым носом и шепелявой дикцией. За рюмкой маиля он наплёл о своих подвигах таких небылиц, что Фалкон, отозвав Энниса в сторонку, сказал:
— Слушай, этот твой Тоо-Пак мне не нравится.
Уже порядком захорошевший Эннис хлопнул Фалкона по плечу:
— Да брось ты!.. Нормальный парень. "Красавчик", конечно, ещё тот, но разве лицо имеет значение? Главное — ему сугубо фиолетово, куда мы залетим на обратом пути. Всё, чего он хочет — это заработать. Сдавать нас властям ему нет резона: он вообще не альтерианский подданный и сам на полулегальном положении.
Комиссованного стрелка звали Эндер Лайал, и у него были нелады с местным нечистым на руку дельцом, которому он задолжал, а расплатиться не мог. По этой причине он хотел убраться с Фаркуа. Разумеется, ему тоже было не с руки докладывать кому-либо о визите "Проныры" на Землю. Он оказался блондином, как и Фалкон, только был повыше и пошире его в плечах, подстрижен короче, а лицо имел обыкновенное, ничем не примечательное. Разве что у него была привычка нервно щуриться время от времени.
Вся компания порядком подгуляла, даже Фалкона развезло от маиля (ничего другого он не пил). Охваченный эйфорией от коварного напитка, он согласился принять на борт шариманца.
— Ну... Вы наняты, ребята, — объявил Эннис, с пьяненьким благодушием обнимая новых знакомых. — Сейчас мы уже, конечно... ик!... никуда не в состоянии лететь, а вот завтра к полудню прошу вас быть на борту как штык. Без опозданий! Всем понятно?
— Есть, капитан, — ответили оба новоиспечённых стрелка.
— Прошу прощения — но! Вот командир экипажа, — поправил их Эннис, широким жестом "прошу любить и жаловать" указывая на Фалкона. — А я штурман и по совместительству второй пилот.
Номер в гостинице снимать не стали: Фалкон не хотел оставлять Джима в звездолёте одного. Выкарабкиваясь из такси, Эннис чуть не растянулся, и Фалкон, подпирая его своим плечом, проворчал:
— Нажрался... Совсем никакой! Пожалуй, до полудня и не протрезвеешь...
По местному времени была полночь.
— Ик! Что значит — никакой? — заплетающимся языком возмутился Эннис. — Не-ет, ошибаешься, я — ого-го какой... Да я просто, можно сказать — какущий! Доставлю тебя вместе с "грузом" прямиком на Землю... и обратно! С-с-с... с закрытыми глазами!
— Шагай, шагай, "какущий", — хмыкнул Фалкон, поддерживая спотыкающегося товарища. — Зачем понадобилось нажираться в стельку? Достаточно было и пары рюмок...
На борту Энниса развезло окончательно, и Фалкон уложил его на спальное место. Немного пошатываясь, проверил капсулу Джима, убедился, что всё в порядке, после чего наконец позволил и самому себе плюхнуться на койку.
Проснулся он в семь утра по местному, как от толчка в плечо. Голова побаливала, во рту отдавало перепрелыми фруктами — таким "послевкусием" обладал маиль, но в целом состояние было сносным. Наведавшись в медицинский отсек, Фалкон нашёл отрезвляющие капсулы, с хрустом выковырнул из упаковки две штуки и проглотил, запив водой.
Капсула Джима работала нормально. Второй пилот ещё дрых, пьянчуга этакий. Фалкон энергично встряхнул его, не особо деликатничая.
— Подъём! Подъём, второй пилот Эннис! Ты всё проспал, экипаж улетел без тебя!
Тот встрепенулся и сел, моргая осовевшими со сна глазами и встряхивая головой.
— Бррр! Фу... Как улетел? Куда улетел? А я? — Проморгавшись, он разглядел Фалкона и расслабленно выдохнул. — Хрень всякую порешь, капитан...
— Разговоры! — сурово осадил его Фалкон. И сунул ему отрезвляющие капсулы: — На, прочисти мозги!
Эннис послушно съел их, выпив целую бутылочку воды. Через двадцать минут в головах у них прояснилось, они приняли ещё по паре капсул для пущего эффекта и стали готовить "Проныру" к старту.
— Интересно, придут эти двое или нет? — размышлял Эннис вслух. — Поди, забыли всё по пьяной лавочке. Где вот их теперь искать?
Фалкон, вспомнив, какой напарник был вчера "какущий", хмыкнул.
— Пить меньше надо было, — сказал он. — Рюмку-другую за знакомство — и хватит.
— Ничего, ничего, — бодро отозвался Эннис. — Уже всё в полном порядке. Голова ясная, руки не дрожат. Что ещё надо?
К полудню звездолёт был готов, а стрелки ещё не пришли. Фалкон посмеивался, а Эннис вполголоса ругался.
— Ждём ещё два часа — и стартуем, — сказал он. — Сказано же им было — чётко в полдень быть на борту!
— Может, они нас найти не могут, — усмехнулся Фалкон. — И правда, с пьяных глаз забыли, куда и во сколько надо явиться.
— Ну и пошли они тогда в пекло, — буркнул Эннис в сердцах.
Впрочем, зря он их ругал: Эндер Лайал пришёл в десять минут первого, извинившись за опоздание. На вид он был трезв и собран. Фалкон спросил:
— Капсулу надо? Для прочистки мозгов.
Лайал отказался.
— Спасибо, кэп, я уже принял.
Шариманец опоздал на двадцать минут, но тоже пришёл трезвый как стёклышко. При виде его желтоглазой чёрной физиономии к Фалкону вернулись прежние подозрения.
На ознакомление со звездолётом и оружием времени ушло немного: ребята оказались и правда опытные, сориентировались быстро. Маршрут их не смущал, они были готовы лететь хоть к чёрту на рога. Имя лорда Райвенна слышали оба, а потому в щедрой оплате в случае успеха предприятия не усомнились.
"Проныра" стартовал с Фаркуа в два сорок пополудни местного времени.
Половину пути до Земли преодолели без приключений, к услугам стрелков прибегать не пришлось. Но на подлёте к Солнечной системе их внезапно атаковали космопираты.
Тактика захвата у них была такова: на маленьких вёртких истребителях они налетали на выбранную жертву, обстреливали и выводили из строя, после чего подводили буксир, "брали на абордаж" и отводили захваченное судно к пиратскому кораблю, размеры которого позволяли ему принять пленника к себе на борт.
Экипаж убивали, груз забирали, а корабль, если тот был ещё ремонтопригоден, оставляли себе и использовали, если же нет — разбирали на запчасти. Всё шло в дело.
Пиратские истребители налетели и жалили со всех сторон, как пчелиный рой. Их было всего восемь или десять, но от быстроты и маневренности, с которой они вились вокруг "Проныры", создавалось впечатление, будто их сотня. Пришла пора пилотам приложить максимум своего мастерства, а стрелкам — бить со всей меткостью, на которую они были способны. Сердце Фалкона стучало как бешеное: снова Земля и снова пираты. Спасти Джима любой ценой...
Подозрения Фалкона насчёт шариманца оправдались: когда дело дошло до драки, оказалось, что левая пушка не стреляет. А когда Тоо-Пак в разгар боя накинулся на пилотов с оружием, Фалкон понял, что они приняли к себе в команду пирата. Шариманец был в сговоре с теми, кто нападал на них снаружи.
