"Да. Не переспоришь". И я резко сменил тему.
— Как давно ты знаешь Айса?
— Сравнительно недавно.
— И что ты можешь сказать мне о нём?
— Он глубоко несчастен. А причин тому две: женщина и злая судьба.
— Его возлюбленная умерла?
— Хуже. Но об этом лучше поговори с ним самим. Хочу надеяться, что откровенность пойдёт ему на пользу.
"Странная формулировка. Что же это за беда стряслась с Айсом, что даже высшая — при её-то опыте! — не чувствует себя уверенно, давая такой совет?!"
— А что ты скажешь о хилла?
По "мху", заменявшему Сьолвэн волосы, от лба к затылку прошла волна — словно ветром траву пригнуло. Но ламуо выручило меня и на этот раз, позволив понять, что это — аналог человеческого пожатия плечами.
— Едва проклюнувшиеся ростки похожи друг на друга, — заметила высшая вслух. — А вот станет ли росток могучим деревом или окажется чахлой былинкой, сказать не могу. Тут многое зависит от тебя.
— Вот как?
— Именно так. Осознаёшь ли ты положение дел, нет ли, но для девочки ты — отец и мать, брат и супруг, свет маяка и якорная цепь, родина и дом. Ты — её ваишетилх, и этим всё сказано.
— Фигассе... — пробормотал я в немалом обалдении. То есть я и раньше догадывался, что для Лады всё это серьёзно. Но чтобы до такой степени?! — Так. Может, ты окажешь мне милость и хотя бы в общих чертах просветишь насчёт хилла? А то я слишком мало знаю о них. Опасно мало.
— Рада, что ты осознаёшь своё незнание. Что ж... начать придётся издалека. Как тебе, без сомнений, уже известно, некогда Пестроту сотворили риллу, Летящие Сквозь Сон. Летели они, летели — и прилетели. То есть остановились в своём движении, после чего вокруг каждого из них Сон также остановился и обрёл более-менее постоянную форму.
"Интересно излагает. Вроде и канон, а вроде и не совсем. Впрочем, если верить Айсу, риллу числится у неё в супругах. Может, ей известны детали, каких широкая общественность не знает..."
— Однако, — продолжала Сьолвэн, — если воспринимать сотворённые миры как своего рода запруду, нетрудно понять, что с течением Сна к этой запруде начало прибивать других Летящих. Опять-таки, ничего страшного: от этого Пестрота лишь разрасталась, обзаводясь новыми Лепестками... но однажды в уже довольно толстую преграду Пестроты врезалась не просто тихая волна, а настоящий сель. Риллу, а вслед за ними и смертные назвали его Владыкой Изменений. Или просто — Владыкой. Не прими за нескромность такое сравнение, но был он похож на меня. В том смысле, что являлся ансамблем частично самостоятельных сущностей — точнее, монад — с одной точкой фокуса, одним главным звеном, связующим и направляющим все прочие.
— И поэтому Владыка проиграл войну риллу.
— Ты проницателен. Да, именно поэтому. Одиночка, как бы он ни был силён, в каком бы количестве физических тел ни жил и какими бы выдающимися способностями к разделению внимания ни обладал, уязвим для атак со многих направлений разом. Любого риллу Владыка превосходил на две головы, и даже целые семейства риллу уступали ему; есть обоснованное мнение, что Владыка стоял лишь на половину ступени ниже самого Спящего. Но риллу смогли добраться до точки фокуса Владыки и тем самым повергли демонов...
— Подожди! Выходит, демоны — всего лишь...
— Да. Воплощённые грани сущности Владыки. Не вполне самостоятельные. Войну риллу и демонов было бы правильнее называть спором риллу с Владыкой. Притом я полагаю, что спор этот проиграли обе стороны.
— Вот как...
— Именно, — Сьолвэн вполне по-человечески кивнула. — Да, Владыка потерял очень многое, фактически, он умер, распался, утратил цельность, а под определённым углом зрения — утратил рассудок. Но и риллу потеряли не меньше. Подозреваю, что во многих и многих реальностях Пестроты это не слишком заметно, но есть пласты реальности, где даже смертному взгляду сразу видна тяжесть последствий. Лепесток, где мы находимся — как раз из таких. Здесь обитают, точнее, прозябают остатки победоносной армии, низвергнувшей Владыку в Багровую Бездну. Впрочем, вернёмся к хилла. Ты ведь спрашивал именно о них?
— Я... да.
— Ну, если сильно упростить, то хилла — остатки генерального штаба той самой армии.
"Генерального штаба?!"
А Сьолвэн продолжала, словно не замечая моей реакции (ожидаемой, надо полагать):
— Владыка бил точно, бил больно, и неспроста его называли Владыкой Изменений. Те изменения, которыми балуются маги-химерологи и некоторые целители — лишь тень бледной тени того, на что был способен во времена своей полной мощи архидемон. Маги — даже маги высшие, вроде меня — изменяют лишь плоть. И ещё — энергооболочки. Вплоть до уровня душ. А вот Владыка с лёгкостью изменял абстрактные сущности, не имеющие никакого материального воплощения. Используя при этом собственную сущность, точнее, её брызги. Он словно яд распылял...
— Заражение компьютерным вирусом?
— Тоже близко, но не совсем то. Впрочем, словами и даже формулами этого всё равно не объяснишь. Так вот, если большинство атаковавших его властительных риллу Владыка всего лишь ослепил, оглушил и раздробил, лишив их тех связей, которые у людей зовутся семейными, то с хилла он поступил иначе. Их он вдобавок извратил, испортил... с точки зрения риллу. Хотя с равным успехом случившееся можно называть нейтральным словом "изменил". Хилла сохранили семейные связи, но при этом в их сущности намертво вплавилось демоническое начало.
— То есть хилла — полудемоны?
— Говоря грубо, да. Но их вполне можно назвать и полусмертными. В них осталось слишком мало общего с Летящими Сквозь Сон, их древнейшими предками. Практически ничего не осталось. Ныне хилла существуют в той же самой нише, которую занимают люди, харлавы, бохху и другие виды разумных существ. Хилла старательно вытравляют в себе все отклонения от эталона, но при всём желании не могут избавиться от оков, превращающих их души (как и души прочих демонов) в пленников Пестроты. Если взглянуть на них глазами людей, хилла получили бессмертие: даже умирая, они не забывают себя. Но если посмотреть под иным углом, они утратили свободу реинкарнаций. Закостенели. Лишились гибкости.
— Как риллу.
— Верно подмечено, — кивок. — Именно что как риллу. Только у риллу сохранилось право менять занавески на окнах своей камеры и переставлять мебель, а у хилла и того нет. Они как лежачие, полностью парализованные больные: всё понимают, но ничего не могут.
— Но на что-то они ведь всё же способны?
— А вот об этом лучше поговори с Ладой. Если ты будешь внимателен, ей найдётся, чем тебя удивить. Кстати, Рин, ты способен обращать навыки друида на самого себя?
— А что...
Я не договорил. Потому что ощутил, как прерывается поток заклятий, которыми Сьолвэн и Айс заливали меня на протяжении всего разговора.
Использовать ламуо для самопознания? Хм... попытка — не пытка, верно?
Строго говоря, искусство друидов похоже на магическое тем, что направлено вовне. В его центре находится собеседник, именно с ним сокращают до нуля дистанцию общения. Но нельзя понять другого, не понимая себя. Вот только Говорящий С Животными учил меня рассматривать собственное сознание лишь как фрагмент чего-то большего. Видеть скорее фундамент и гору под ним, чем здание, именуемое Рин Бродяга. Друид — часть мира, друид — часть человечества...
А кто сам друид? Без обобщений, вне призмы классов и систем, в которых он отражается?
Когда-то я пытался ответить на этот вопрос, но не нашёл какого-то определённого ответа, противоречащего сказанному наставником. И успокоился. А потом стал полувампиром и забросил теорию ламуо ради магии. Но не пора ли вернуться назад, чтобы проверить на прочность старые догмы? Неужели всем изменениям, которые я претерпел — грош цена, неужели я по-прежнему одна из песчинок, сливающихся с фоном?
Первые же шаги навстречу пониманию доказали: нет.
Я начал с того, что попроще: с собственного тела. И немедленно усомнился в словах Айса, утверждавшего, что поправки, внесённые Сьолвэн, незначительны. Ну, то есть на внешности моей они действительно не отразились, но вот ощущения... я с трудом узнавал себя!
И первое, что изменилось, что было заметнее всего — чувства. Стоило мне заглянуть в себя, как сфера восприятия плавно и вместе с тем стремительно до лёгкого головокружения начала разрастаться. Чувства мага богаче, чем у простых людей, но ни о чём подобном я даже не мечтал.
То, что раньше становилось доступно лишь при использовании сенсорных техник, ныне, кажется, должно было сделаться для меня нормой. Острота и текучесть ощущений завораживали. Без малейших усилий, словно всегда умел это делать, я выделил на фоне многоголосой симфонии джунглей звук, с каким билось в груди у Айса сердце. Потом с той же лёгкостью разделил на составляющие витающую в воздухе смесь запахов. Потом обратился мыслью к течениям энергии эши... и завяз в исследовании множества взаимосвязанных изменений.
Мускулатура изменилась. У людей есть два (или три? не помню точно...) типа мышечных волокон: "быстрое", способное на значительные усилия, но быстро утомляющееся, и "медленное" — отвечающее за длительные нагрузки, но при этом сравнительно слабое. У меня же отныне скелетная мускулатура состояла только из одного типа волокон, разом и мощных, и способных к длительным сокращениям (интересно, каких изменений в биохимии это потребовало? уж от образования молочной кислоты точно пришлось избавляться!). Более того: основные артерии и вены после переделки оказались упрятаны подальше от поверхности тела и изменены так, чтобы мышечные сокращения ускоряли ток крови. При повышенных физических нагрузках это нововведение снимало значительную часть нагрузки с сердца.
Кости, суставы и связки грамотно адаптировали для работы с этой новой мускулатурой: где надо — просто упрочнили, где надо — ещё и чуть увеличили. Лёжа в "родильном бассейне", сложно было судить об общем результате этих изменений, но я крепко заподозрил, что теперь смогу вытворять такое, что куда там олимпийским чемпионам,
А кожу и слой подкожного жира пронизала сеть волокон, способных менять свои свойства при подаче соответствующего сигнала. С налёта разобраться в этом было ещё труднее, чем в новом опорно-двигательном аппарате; однако я был почти уверен, что отныне меня облекает живая силовая броня в её облегчённом варианте — не столь заметная, как роговые пластины и чешуя того же Кремня, но вполне эффективная. Была бы только Сила для её подпитки...
— Удивлён?
Я сфокусировал взгляд на улыбке Айса. Кстати, Сьолвэн успела куда-то исчезнуть — да так тихо, что я этого попросту не заметил.
— Ещё как. Если это, как ты выразился, всего лишь коррекция физиологии...
— А меж тем это именно так. Взрослый живой организм обычно получается выращиванием из организма детского. Что во многих отношениях... неудобно. Если же улучшать уже выросший, зрелый организм, следуя хорошо разработанным методикам, можно добиться поразительных результатов. Ну, ты ещё прочувствуешь все плюсы этого.
— Хочешь сказать, что меня разобрали на кусочки и заново собрали уже из готовых деталей, напичкав вдобавок органическими имплантатами?
— Не вполне понимаю, что ты имеешь в виду под "имплантатами". Всё, что ты теперь имеешь, выращено прямо в тебе.
Я усмехнулся.
— Способ внедрения не так уж важен, важнее итог.
— Ты недоволен? — шутливо изумился Айс.
— Наоборот. Я жажду услышать, что ещё в меня насовали.
— Самое важное — регенерация, — сообщил мой друг после минутного раздумья. — Теперь у тебя отрастут не то, что утраченные конечности, но даже повреждённые внутренние органы. Без целительской магии, просто за счёт резервов организма. Правда, за этакую благодать пришлось заплатить некоторым снижением иммунитета...
— Чего-чего? Вы покромсали мне иммунную систему?!
Айс хмыкнул.
— Не "мы", а Сьолвэн. У меня на такое квалификации не хватит. Это раз. Во-вторых, не "покромсала", а реформировала. Причём с умом и в лучшую сторону. Говоря метафорически: зачем тебе нужно многочисленное народное ополчение, когда в твоём распоряжении малая по размеру, но зато высокопрофессиональная армия и отлично налаженная разведка?
— То есть при переделке учли, что я маг, расширили возможности сознательного контроля над внутриклеточными процессами и сократили наиболее затратные иммунные реакции?
— Наиболее параноидальные тоже. Так что можешь забыть слово "аллергия".
— Да вроде никогда от этой пакости и не страдал...
— Мало ли. О! — вспомнил Айс и бледно ухмыльнулся. — А ещё пищеварение. Теперь ты при необходимости можешь жевать опилки, запивая их нефтью.
Меня передёрнуло.
— Только при необходимости!
— Я так и сказал. Пищеварение стало чуть более затратным, зато и более быстрым. Причём усваиваться будет любая органика. Ну, почти любая. Некоторые субстанции всё же лучше не глотать. Но о таком понятии, как "незаменимые аминокислоты" или "витамины", тоже забудь. Теперь твой организм может синтезировать всё. Был бы строительный материал.
— Замечательно.
— И не говори. Ах да, ещё маленький штришок: при должном уходе твой замечательный новый организм не будет стареть. Не предусмотрена в нём такая функция.
— А что входит в понятие "должный уход"?
— Это я объясню в деталях чуть позже. Но если сформулировать в самом общем виде, то тебе не следует снижать снабжение тела преобразованной магией. Пока плотность эши достаточна, ты будешь жить и здравствовать. А если она снизится, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Плотность должна быть такой, как сейчас?
— Не обязательно. Можно повысить её в несколько раз, даже в десятки раз, чего раньше твоё тело не выдержало бы. Учитывая профиль твоих магических способностей, мы немного облегчили преобразование в эши энергий Мрака. Впрочем, другие виды энергий тоже вполне доступны для преобразования... но это лучше прочувствовать на опыте. Давай, вставай! Хватит уже валяться!
Я решил, что действительно залежался в "родильном бассейне" и попробовал встать. Но не рассчитал усилия и скорее выпрыгнул из него — в облаке брызг, с переворотом. Если бы власть Айса над воздухом была чуть похуже, а реакция не так остра, я вымочил бы его вязким солоноватым раствором с ног до головы. А так туча брызг попросту скатилась обратно в "родильный бассейн", направляемая полупрозрачными ладонями уплотнившегося воздуха. Я увидел их достаточно чётко... и лишь тогда осознал, что с обычным моим зрением непринуждённо слился взгляд в Глубину до первой вуали. Легчайшая, почти бессознательная фокусировка — и вот уже я заглядываю за третью вуаль. Это оказалось так же просто и естественно, как удерживать равновесие при ходьбе.
Тридцать лет! За целых тридцать лет я так и не научился совмещать магическое зрение с обычным! Приходилось переключаться. А теперь — пожалуйста.
Меж тем ощущение влаги на коже показалось мне не то, чтобы неприятным, но слишком острым для того, чтобы спокойно его терпеть. И мой организм преподнёс мне новый сюрприз. По коже и под ней пробежала волна чуть щекочущей "электрической" силы. И раствор, близкий по своему составу к физиологическому, за какую-то секунду... впитался в высохшую кожу.
