Охотник

— Великое дело сделали, — негромко говорит господин Реетарт, а принцесса визжит от восторга и обнимается с геррским принцем.

— Это Огненный Потоп был напоследок? — спрашиваю господина Излона.

— В миниатюре, — отвечает он и, видя мое недоумение, тут же поправляется. — В сильно уменьшенном варианте. Для одного отдельно взятого зала.

— Тогда почему мы живы еще? — спрашиваю.

— Круг, в котором сидел Феникс, был хорошо защищен, — охотно объясняет он. — Собственно, он должен был впитать всю энергию, которую объект мог выплеснуть, туда столько силы вкачано, ты даже не представляешь. А получилось... ты видел.

Киваю задумчиво. Еще чуть — и нас сожгло бы, как незадачливого господина Деррана. Тоже, наверное, в расчетах ошибся.

Ведь Огненный Потоп вызвало не появление Феникса, а его песня. И наше счастье, что он не успел ее спеть напоследок.

А ведь собирался!

Эпилог.

Мы сидим в доме Рива, в том, что внутри огромного дерева. Другого у него нет, да и не было, наверное. На болоте последние два дня шум не смолкает — эльфы празднуют прибытие младшего сына Древа и, как говорит брат, этот праздник станет ежегодным. И естественно, вечным, как и все эльфийские священные даты.

Герры с любопытством оглядывают жилище. Собственно, они его и вчера уже видели, но не запомнили, не в состоянии были.

Брат задумчиво крутит в тонких пальцах кубок с вином.

— Удачно как все получилось, — говорит он, улыбаясь. — Честно говоря, рассказывая о Фениксе, я надеялся, что вы что-нибудь разузнаете. Но даже в мыслях не держал, что получится изгнать его... и избегнуть Огненного Потопа.

— А я считала, что Вы нам эльфийские легенды рассказываете, — улыбается Релли.

— У нас нет легенд, — мягко говорит брат. — Только история.

— Зато много, — вступается за эльфов Медвежонок, вызвая добродушный смех.

— И вы принесли в Священный Лес сына Великого Древа, — продолжает Рив. — Я не знаю людей, сделавших для нашего народа большего. Брат, Дон, я горжусь вами. Ваши имена войдут в Высшие Летописи — навечно.

Все, что эльфы ни делают — навечно, я уже упоминал?

— А за тебя я просто рад, — он кладет руку на мое плечо. — Ты сумел раскрыться, я и не предполагал, что это случится так быстро. Но люди всегда спешат, а по рождению ты — человек.

Сумрачно киваю, в своих чувствах я все еще не разобрался. Когда шли обратно через Злой Лес, из кустов вдруг выломилась бронетуша. Конечно, в присутствии Дона она нападать не стала бы, но... Странная вещь случилась. Я схватил лук, бросил на тетиву стрелу — а выстрелить не смог. Просто не смог и все. Потому что уловил, что бронетуша не угрожает нам, просто любопытствует. И потом, с огнегадом — то же самое. Я стал вдруг слышать животных, улавливать их настроение, будто взаправду стал эльфом. И это меня пугает — какой из меня охотник, если на добычу рука не поднимается?

— Двери Академии для тебя все еще открыты, — негромко говорит Релли. Опять мысли подслушивает, госпожа Ректор! Нехорошо!

— Я не готов еще, — это вместо твердого "нет"! Опять она из меня веревки вьет, даже здесь. А что же в столице будет?

— Соглашайтесь, — включается принцесса. — В столице весело! Я вам карусель покажу...

Вот уж без чего с радостью обойдусь. Хватит, накатался уже, даже вспоминать тошно.

— Я бы тоже хотел поступить в Академию, — неожиданно говорит геррский принц. Для меня неожиданно, потому что Релли, кажется, ожидала чего-то подобного.

— В случае, если Ваш брак с Ее Светлостью Ирен состоится, это вполне возможно, — отвечает не задумываясь, — В противном же случае... Вы сами понимаете.

— Разумеется, — соглашается герр. — Кто же станет обучать магии врага?

— Эльфы, — тыкаю пальцем в брата, тот улыбается.

— Хорошая добыча, — щелкает по дуэльному поясу. Стрелятель вниманием обходит, будто не замечает даже.

— В Золотую Башню так и не зашли, — мрачно припоминает Дон. — А ведь нам Чашу Жизни обещали!

— Сын Древа куда важнее, — успокаивает его Рив.

— И обещание никто не отменял, — строго говорит Релли. — Это не последняя экспедиция в Руину, будут другие. А Золотая Башня, как вы понимаете, в числе приоритетов.

— Ой, а ведь я тоже с добычей, — радостно вспоминает принцесса. И начинает торжественно выкладывать свои трофеи — три изящных цепочки (эта на шею, а эти две — на платье), серебряную молнию в палец размером, мой гриб (самое главное — такого ни у кого нет!), брошку (правда — прелесть?), кинжал, подобранный в Башне Мудрости, вычурный браслет явно на мужскую руку, инкрустированное драгоценными камнями яйцо...

Демонстрацию трофеев прерывает хрип господина Иилкута. Недоуменно оборачиваюсь, маг посинел лицом, судорожно хватается за грудь, медленно оседает на пол.

— Что с ним? — вскакиваю с места.

— Сердечный приступ, — говорит брат. — Думаю, из-за этой вот вещицы.

Он слегка щелкает по др агоценному предмету.

Он иронически улыбается, и мне становится не по себе. Брат касается пальцами странной вещицы.

— Яйцо Феникса, — объявляет он, и я чувствую, что вполне готов составить компанию господину Иилкуту.

Бестиарий.

Твари.

Бронетуша. — огромный серо-зеленый зверь, практически неуязвимый для оружия. Уязвим всего в одной точке, пластины с его панциря весьма ценны, могут употребляться на изготовление доспехов. Довольно медлителен, что при его объемах и немудрено, зато достаточно хитер и смышлен.

Живоглот — по сути дела, одна огромная пасть. Заглатывает добычу (зачастую более крупную) целиком, отсюда и название. Тварь крайне опасна, быстра, агрессивна, правда, несколько прямолинейна.

Загрызун — выстреливает пастью на длинной кишке. Удар его молниеносен, слюна парализует жертву надолго. Мощные лапы, шипастый хвост — противник достойный не только для человека, но и для любой твари Злого Леса.

Землепер. Обладает прочной, почти не пробиваемой шкурой. Охотно селится на полянках с нож-травой, потому как именно ему она вреда не наносит.

Клыкастик. Очень опасный, быстрый зверь. Длинные зубы, отточенные, как кинжалы, когти тоже соответствуют. После бронетуши — самая опасная тварь Злого Леса.

Кожеед — червяк, пожирающий преимущественно кожу и шерсть. Существо довольно-таки неприятное, потому как жертва его боли не чувствует, и сожрать тварь может прилично до того, как ее обнаружат..

Крылоклюв — летающая тварь. Крылья, покрытые чешуей, остры настолько, что вполне могут перерубить человека пополам, клювом же медок хорошо наворачивать. Впрочем, клювокрыл предпочитает живое мясо.

Ногогрыз — тварь с двумя пастями на одной голове. Опасен тем, что перегрызает сухожилия на обеих ногах.

Огнегад — небольшой ящер с крыльями, пользоваться которыми умеет ничуть не лучше, чем курица. Выплевывает струю холодного пламени, это его главное оружие.

Певец. Не успеешь оглянуться, как изо лба "песня" торчит. Бьет добычу костяными иглами-"песнями" на довольно большом расстоянии. Десять шагов — отнюдь не предел.

Пучеглаз — небольшая тварь, состоящая, по сути, из пасти и пары огромных глаз. Отлично маскируется, пучеглаза почти невозможно заметить.

Облом — тварь о единственной ноге с двумя мощными хвостами (некоторые полагают, что хвост один и раздвоен). Очень быстр, передвигается длинными (или высокими) прыжками, человека способен убить в считанные мгновенья. К нежити отношения не имеет, обожает селиться в развалинах.

Рогонос. Вообще-то, считается, что рогатый зверь хищником не бывает. Рогонос — опровержение этой теории, либо же исключение, подтверждающее правило. Расположенный во лбу (а не на носу, как можно решить из названий) рог — грозное оружие. Другое, не менее грозное — шипастый мощный хвост. Да и когтями пользуется неплохо. Быстр, но из-за своей массивности слишком инерционен.

Рукохват — живет в яме, хватает свалившуюся добычу. Туп до безобразия, схватив одного пртивника, сразу начинает его есть.

Сердцежор — назван так за то, что в первую очередь пожирает сердце своей жертвы. Пятнистая тварь выстреливает ядовитым облаком, после чего добивает противника длинными когтями.

Хрюкель — тварь вроде свиньи, только с ядовитым жалом и короткими крыльями. Умеет лазать по деревьям.

Черенки — мелкие твари, чуть больше крысы. Опасны тем, что охотятся всегда стаей

Языкаст — мелкая тварь, выстреливает языком в добычу, после чего ловко втягивает ее в пасть. Для человека практически не опасна.

Нежить.

Дарки — ожившие мертвецы, сохранившие все, чем обладали, будучи живыми. И все свои способности направляют на то, чтобы помочь живым перестать быть таковыми. Ходят слухи, что дарки даже говорить умеют, но способностью этой практически не пользуются. И то сказать — о чем им с живыми беседовать?

Костяки — скелеты. Довольно подвижные, но не слишком прочные, костяки довольно спокойно относятся к присутствию живых поблизости. Временами. А то и порвать могут, это уж как повезет.

Кублы — нежить-животные. По сравнению с прочей, достаточно безобидны.

Кукловоды — своего рода, генералы мертвого воинства. Сами по себе, не слишком сильны, опасными их делает способность управлять низшей нежитью (костяки, отрубы, кублы). Один-единственный кукловод может управлять десятками мертвецов одновременно.

Отрубы — полуразложившиеся мертвяки, медлительны, неповоротливы, тупы. Одиночный отруб не очень опасен, только вот, ходить предпочитают толпой.

Прухи — вытягивают из жертв душу прикосновением. Не подвластны магии, кроме эльфийской, зато легко убиваются обычным оружием.

Рыги — парализует жертву своим присутствием. Осина и серебро в руке легко разрушают эти чары, они же смертельны для рыги.

Трупоеды — пожиратели практически любой нежити. При случае, могут и живым подзакусить, но предпочитают все же мертвечину.

171