"Что бы я делал без тебя"
"Ещё долго страдал бы и мучился" — она явно смеётся. — "Теперь всё наконец?"
"Спасибо тебе, Радуга"
"Рада была помочь. До свидания и будь здоров, Рома. Ты был бы очень симпатичен, если бы на твоё янь не была напялена эта смешная оболочка"
Сияние гаснет. И гроза за хрупкой завесой жалюзи стихла. Только капает где-то вода — кап... кап...
"Ира, Ир..." — меня распирает буйная радость, и желание поделиться ей.
"Ау?" — сонно отвечает Ирочка. — "М-м... А мы тут все заснули, надо же. Сделал?"
"А то!"
"Какой молодец, правда! Всё, мы летим домой!"
Я улыбаюсь. Ещё бы не молодец... Кстати, мне сейчас необыкновенно ясно, отчего вдруг моих родных сморил необоримый сон. Надо так, понятно?
...
Глава 32
Первый урок
"Рома, что случилось?"
Ирочка смотрит на меня напряжённо и внимательно. В ответ я только растерянно улыбаюсь. Я уже настолько привык, что все мои мысли жена может увидеть до донышка... И самое странное — я сам не могу составить нужные для передачи мыслеобразы и фразы. То есть я-то понимаю в глубине души, а сказать не могу. Даже мысленно.
"Психоблокада?" — она расширяет глаза. — "Кто?!"
"Я не могу тебе объяснить, правда. Её зовут Радуга"
"Илайя?"
"Да нет... Не Светлая радуга, а просто Радуга. Ну то есть это я её так назвал..."
Ирочка смотрит на меня во все глаза.
"Да что тут произошло-то, Рома? Не пугай меня!"
"Ох, да не терзай ты меня! Я не могу... сейчас. Всё встанет на место, вот увидишь"
Тяжёлая капля ртути прокатывается по моим извилинам.
"Ну ты, полегче!" — я рассержен. Раньше моя ненаглядная не прибегала к таким грубым приёмам. Что за дела, в самом деле!
"Прости, Рома" — она выглядит виновато. — "Я встревожена, и всё равно ничего не увидела. Тут нужна мама с её опытом..."
"Не нужно, я же сказал. Просто верь мне"
Ирочка смотрит внимательно и задумчиво.
"Хорошо, Рома. Ты прав. И хотя я ничего не понимаю, я тебе просто верю"
...
— Повернись! Наклонись!
Я послушно исполняю команды. Врачи, стоящие полукругом, рассматривают меня без всяких эмоций — эка невидаль, ещё один донор. Внимание проявляет только один, сидящий в кресле. Бессмертный, Носящий имя.
Скоро я стану им. Слияние — высшая радость и счастье, выпадающее на долю немногих счастливчиков...
Ерунда всё это. Разговоры на эту тему пресекаются очень строго, но даже самый тупой выпускник не верит в официальную версию. Никакого "слияния" нет. Он просто заберёт моё тело, как комбинезон. А я... а меня больше не будет.
— Подойди, — роняет Бессмертный. Я подхожу, и он ощупывает меня тщательней, чем ранее доктора.
— Ну что же, я доволен. То, что нужно.
— Когда господин желает совершить Слияние?
— Завтра.
Я вздрагиваю. Обычно до Слияния проходит какое-то время — Бессмертные очень заняты, и не вдруг могут выбрать время для столь важной операции. А этот спешит, похоже.
— Уведите, — бросает главврач Санитарам, не глядя на меня. Я беспомощно оглядываюсь, но мои башмаки и комбинезон остались за дверями.
— Пошёл, — спокойно и беззлобно тычет меня Санитар.
— А... а одежда?
— Не положено.
Стальные створки распахиваются, пропуская меня и конвоиров. Идти, впрочем, оказывается недалеко.
— Принимай, — вталкивает меня в помещение, залитое белым светом, Санитар. Другой, сидящий в комнате, отрывается от созерцания экрана, на котором идёт кино — подвешенного на дыбе Истинно Разумного полосуют хлыстами.
— Быстро вы.
— Господин спешит. Завтра на стол.
— Ого!
Он оборачивается ко мне.
— Значит, так... Сейчас очистка кишечника, потом спать. Спать будешь у нас, в отдельной комнате. Цени!
Он снова поворачивается к конвоирам.
— Кашу можете сожрать, ему сегодня и завтра только вливания...
— Ладно!
На экране воспитуемый дергается, заходится пронзительным визгом — экзекуторы пустили в ход клещи. Санитар, принимающий меня, мечтательно причмокивает.
— Всё-таки расходные лучше. Порезвились бы напоследок... А донор, тут и пальцем не тронь, взыщут за царапину...
— Точно.
...
Я одним движением гашу экран и прибор-подавитель телепатии. Голова гудит... Придётся потерпеть. Не скоро ещё моя дочура сможет без шока видеть подобные сцены. Не скоро ещё она привыкнет не заглядывать в папину голову ненароком, когда папа работает. У папы очень грязная работа...
Однако что же делать?
Парень, которого нашёл Цанг, один из наиболее перспективных кадров. Один из немногих живых на этом кладбище. И завтра его убьют.
Я хожу по комнате, закусив губу и встряхивая крыльями. Момент донельзя критический, как говорил один человек. Этого парня надо выручать, вот что... И времени нет, и ничего нет... Погоди-ка... А Изгой? Ведь у него есть плазменный разрядник!
Я лихорадочно оглядываю комнату. Время, где взять время... Я же не Великий Грезящий, я Спящий... И даже Грезящий не может вот так, с бухты-барахты, ему тоже нужно время...
"Ира, Ир..."
"Что случилось, Рома?"
Я не отвечаю. Потомственная телепатка сама прочтёт всё, что нужно.
"Так. Сиди там, я сейчас прибуду. Нет, не сиди, работай. Время, Рома!"
Отбросив всякие колебания, я включаю видеосвязь.
— Межпланетный канал, — вслух чирикает сервер связи приятным девичьим голоском.
— Сэнсэя, Цанг из рода Цурри! — рявкаю я по-ангельски, и мой ангельский голосок в этот миг больше похож на глас милицейской сирены. Несколько грубовато, это верно. Хорошо, что серверу всё равно. Он умный, сейчас найдёт нужного абонента...
Прямо посреди комнаты возникает картинка — Цанг и Урр спят, свернувшись воедино. Нет, есть в них что-то кошачье, определённо...
— Умррр? Это ты, Рома? — спросонья Урр жмурится. Цанг, напротив, сразу садится.
— Что случилось?
— Ещё не случилось. Но вот-вот случится.
Я коротко излагаю план. Цанг хищно оскаливается.
"А что? Давно пора. Пора показать всем этим Бессмертным, кто там у них хозяин. Работаем! Не отвлекайся, я свяжусь с Динной. Мы всё устроим. Ты бери под контроль Малыша. Да, и расположение постов тоже на тебе. Сможешь? Ты ведь не Грезящий, а Спящий"
"Не знаю... Я попробую..."
"Тут нельзя пробовать. Только сделать. Ну хорошо, посты я тоже беру на себя. Тебе Малыш"
"Тогда сделаю"
Я улыбаюсь.
"Что бы я делал без тебя, Цанг"
"Сидел бы на острове, в плетёной корзине на дереве. Не отвлекайся, время, время!"
Изображение гаснет. Ладно...
Я укладываюсь на пол, носом вниз — так свободны крылья. Поскольку время даже в Раю изготавливать пока не научились, придётся обходиться тем, что есть. Спать! Спать. СПАТЬ...
...
Тихо. Как тихо...
Стены и пол камеры Счастливчиков обиты мягким пластиком, скрадывающим внешние звуки. Из внутренних же имеется только моё собственное дыхание.
Я ещё раз обвожу глазами крохотное помещение. В углу отверстие санприёмника, позволяющее справить нужду. Впрочем, по-большому мне ходить больше не придётся. Кишечник очищен перед операцией.
Завтра. Это случится завтра.
Нет, не зря стены и пол обиты мягким. Поскольку не всем Счастливчикам везёт так, как мне. Старший Санитар сказал, некоторые по десять дней ждут. Поэтому приняты меры против возможного членовредительства. А то бы чего проще — разбил себе об стену в кровь лицо, и вот уже в доноры ищут другого... Для того же и руки связывают сзади мягкой лентой, кстати — были случаи, когда донор прокусывал себе руки в попытке избежать Слияния. Зачем Бессмертному дефектное тело? Конечно, несерьёзные раны зарастут, и шрамы можно убрать, но Бессмертному проще взять другого донора, безупречного...
Разумеется, таких неразумных единицы — намеренное членовредительство в целях избежать Слияния карается мучительной казнью, и ещё живого засунут в плазмотрон... Чтобы неповадно было другим.
Тихо, как тихо. В спальне воспиталища никогда не бывает так тихо. Обширное гулкое помещение всегда наполнено звуками, кто-то сопит, кто-то скрипит-бормочет во сне... Здесь я один.
А вот в камере Списанных, как я понял, не так тихо. Куб, сваренный из рифлёного железа, и пол тоже из рифлёного железа — как на таком спать? И капает, днём и ночью капает вода, сводя с ума. И в любое время могут войти Санитары, чтобы забрать в последний путь. Или просто избить — Санитары обычно так развлекаются, внезапно заходят и избивают заключённых-смертников. Избивают сильно, до членовредительства. А то и пытают открытым огнём или там клещами, есть такие любители. После чего заставляют благодарить за оказанную милость. И поскольку Списанный не знает, когда подойдёт его очередь в плазмотрон, то многие даже просят убить их поскорее.
Обо всём этом я узнал только сегодня. Об этом мне поведал тот самый старший Санитар. Он нажевался дури и его тянуло поговорить. А чего? Всё равно парень никому ничего не расскажет...
Тихо, как тихо. Скорей бы всё кончилось!
"Скоро. Потерпи"
Странно, но бесплотный голос, прозвучавший в голове, меня даже не удивил. Ещё когда Бессмертный знакомился с предоставленным ему донором, у меня было стойкое ощущение, что в голове поселился чужой. Сидит и смотрит на всё моими глазами. Потом ощущение пропало, да и не до того было мне... И вот теперь опять.
"Ты не боишься. Это хорошо"
"Чего мне бояться? Завтра всё кончится"
"Всё только начинается, Малыш"
Вот теперь я вздрогнул. Так меня называл только один Истинно Разумный, ещё на родильном заводе, в цехе предварительного выращивания. Потом его куда-то убрали, за отсутствие необходимой строгости и недопустимую мягкотелость с воспитуемыми. Однако того недолгого общения мне хватило, и с тех пор меня терзает глухая тоска...
"Ты кто?"
"Не сейчас. Зови меня Внутренний Голос"
Пауза.
"Хорошо, что ты есть, Внутренний Голос. Хорошо, что ты назвал меня так — Малыш. Мне будет легче умереть"
"Если ты и умрёшь, то не на столе в операционной. Внимание!"
Глухие короткие вскрики, глухое короткое шипение. Дверь камеры распахивается, на пороге стоит Истинно Разумный в ярком комбинезоне.
— Номер Восемь тысяч двести пятьсот три тринадцать тринадцать одиннадцать?
— Да... мой господин... — лепечу я.
Он входит в камеру, одним движением перерезает мои путы, и только тут я замечаю в его руке лиловый рубчатый цилиндр. Ещё несколько торчат из карманов.
— Уходим, быстро! — мой нежданный избавитель прячет в карман комбинезона складной нож. — Да быстрее, быстрее, не стой столбом!
Очнувшись, я следую за ним. Трое Санитаров валяются в "прихожей" — один на полу, второй свешивается с лавки, третий в углу. Все без голов, и трое подростков стягивают с них комбинезоны поочерёдно. Густо пахнет палёным мясом. Дверь в "прихожую" грубо прорезана, неровный овал из стального листа с оплавленными краями валяется на полу.
— Изгой, я того убил, — парень моего возраста, возникший на пороге, тоже сжимает в руке плазменный разрядник.
— Оружие?
— У него было только это, — он протягивает Носящему имя блестящую коробочку. — И ещё дубинка...
— Парализатор... А разрядник?
— Не было. И ещё... Прости, комбинезон тоже пропал. Я его наискосок... он пополам...
— Плохо. Ну что делать... Сняли? — оборачивается он к подросткам, раздевающим покойников. — Комбинезоны и башмаки нам нынче очень нужны. Держите!
Он раздаёт подросткам лиловые цилиндры разрядников, и я вытаращиваю глаза. Это что-то неслыханное... Такого не может быть, потому что быть просто не может. Может, я сплю?
— Ушан, ты впереди, я и Малыш за тобой. Жжёный справа, Весельчак слева, Кашевар замыкающий. Если кто появится — стрелять сразу и без предупреждения, живых не оставлять!
Вот теперь я точно уверен, что сплю. Или сошёл с ума, и это мне кажется в бреду. Мало того, что оружие раздал воспитанникам, так ещё и имена... Кстати, и сам-то он — что это за имя, Изгой? Не бывает у Носящих имя подобных имён!
— Да быстро, быстро, сейчас тут будет толпа Санитаров! А там и Служба безопасности подоспеет!
...
— Ты понимаешь, что вы сделали?
Я внимательно вглядываюсь в глазищи моей жены. Телепатия не оставляет сомнений — она не осуждает и не ужасается. Её интересует, понимаю ли я всю глубину последствий этого дерзкого нападения. Как то положено координатору...
"Координатор из тебя тот ещё, Рома" — вздыхает Ирочка. — "Совсем-совсем"
"Скажи — мы поступили неверно?"
Долгое молчание.
"Не знаю, Рома. Правда, не знаю. Сердцем я согласна на все сто, но такие вещи необходимо просчитывать. Вспомни Илайю-Жанну"
Я усиленно размышляю.
"Думай, Рома, думай. Притом быстро. Вы сунули палку в осиное гнездо. Конечно, все эти Санитары, да и Безопасность их неповоротливы — пока дойдёт до верха, пока назад... Однако погоня будет неслабой"
Меня вдруг осеняет.
"Слушай... А если трубовоз?"
Она понимает с полуслова.
"Ты умник, муж мой! Я бы ни за что не догадалась, честно"
"Ты забыла, что я и сам не так давно ездил в железных корытах" — широко улыбаюсь я.
"Всё, Рома, всё. Хватит комплиментов и улыбок, время, время!"
...
Глава 33
Облава
Нажатие кнопки, и металлический цилиндр приходит в движение, с лязгом раскладываясь в некое паукообразное чудовище, сверкающее синим анодированным титаном. Новенькие "нюхачи", прямо с завода...
— Значит, так! — я поворачиваюсь к операторам, застывшим наизготовку. — Искать до тех пор, пока не найдёте. Восемьсот тринадцатый!
— Я здесь, мой господин!
— Операцией руководишь ты. Кашу вам всем доставят на место пребывания. Спать будете, когда поймаете всех. Разрядники забрал?
— И даже ножи, мой господин. Только парализаторы и глушилки.
— Хорошо. Помни — ТОЛЬКО ЖИВЫМИ.
— Я понял, мой господин!
— Действуй!
Громадный титановый паук устремляется в тёмный лаз, передвигаясь с пугающей стремительностью механизма и неожиданно бесшумно, за ним ныряют спецназовцы — один, второй, третий... Помнится, старая модель при работе топала так, что её было слышно за триста шагов — звуки хорошо разносятся в тоннелях. Выходит, не все ещё учёные-инженеры даром едят свою кашу, могут ещё, могут кое-что...
Я внутренне усмехаюсь. Могут. Всякие игрушки усовершенствовать могут, притом именно что "пока ещё".
