— Ха-ха-ха. Как? — иронично улыбнулся Корнер, между делом продолжая жевать. — Ему это всё подмочило репутацию. Допустим, чистокровные будут заняты сейчас длиной его родословной и архивами. Попечители и оставшееся старшее поколение примерно тем же, помимо того, что будут грызть друг другу глотки за кусок влияния. Преподаватели попытаются не допустить раскола и паники, не удивлюсь, если директор забьет тревогу и перекроет доступ к Хогвартсу для посторонних лиц без своего личного разрешения в попытке вернуть контроль над ситуацией. А сам Гарри не останется в стороне, не тот характер. Да и Булстроуд…. Не хотел бы я быть на месте того, кто на неё напал. Независимо от того, было это шуткой или нет — он уже труп.
— С него? С чего ты взял, что это не может быть девушка? — влез Смит, разламывая пополам кусок хлеба и слегка обмакнув его в чашку с молоком.
— Поясни мысль. — отвлекся от сканирования толпы Голдштейн.
— Гарри Поттер, герой магического мира, мальчик-который-выжил. Будущий глава рода Поттер и чистокровный Лорд, третий или четвертый по богатству в Британии и со ставленниками в Визенгамоте чуть ли не на треть палаты. Как думаете, сколько из чистокровных девушек и их родителей смирились с его выбором небогатой полукровки, безо всякого влияния, которая в результате брака получает джекпот? Я ничего не хочу сказать о Булстроуд, у неё может и мысли подобной не проскочило, но по факту….
— По факту Булстроуд стоит носить в кармане безоар и ждать кинжала в спину — кивнул Голдштейн — Но ещё слишком рано. По крайней мере, я думал, у нас есть время до четвертого курса и завершения формирования ядра.
— А может, кто-то решил войти в Игру раньше, тем самым взяв пару очков преимущества — пожал плечами Корнер. — Но вопроса что делать это не снимает.
— Нужно его дождаться и обсудить всё ещё раз. — вздохнул Смит, задумчиво окинув взглядом стол и утянув оттуда по две тарелки с сыром и копченой колбасой.
— Нужно. Да и декан наверняка захочет сказать пару слов. — кивнул головой Голдштейн, по примеру Алхимика сооружая себе сэндвич. Корнер неожиданно хихикнул в чашку с чаем, поймав на себе недоуменные взгляды остальных.
— Вы видели лицо Уизли? Может, хоть теперь до него дойдет, что Гарри не стоит выводить из терпения?
Голдштейн криво ухмыльнулся, бросив обеспокоенный взгляд на вход. Ситуация стремительно катилась в Бездну, оставалось только успеть по возможности урвать преимущества. А если нет…. Если нет, то Хогвартс далеко не единственная магическая школа в мире. А на университет он сможет себе заработать и позже, жизнь куда важнее мечтаний о туманном будущем.
* * *
Северус Снейп устало вздохнул, пытаясь подавить признаки начинающейся мигрени. Попечители один за другим покидали директорский кабинет с разной степенью недовольства и растерянности на лицах. Собрание после занятия дуэльного клуба неожиданно затянулось и, как и всегда, было достаточно неоднозначным по результатам и выматывающим для всех его участников. Дамблдор слегка прикрыл глаза, откинувшись назад в своем директорском кресле и глубоко задумавшись.
«Это нехорошо» — хмуро подумал зельевар, исподволь наблюдая за своим начальником. Требование Августы Лонгботом начать расследование происходящего его не удивило. «Железная Леди» Визенгамота всегда предпочитала действовать жестко и напрямую, а учитывая присутствие в школе её внука, она из кожи вон лезть будет, чтобы обеспечить его безопасность. Люциус тоже молодец, добавил проблем, неожиданно поддержав радикальную точку зрения. И аккуратно расспрашивая Флитвика о его ученике. Полугоблин на вопросы отвечать отказался, жестко и прямолинейно заверив присутствующих в невиновности Поттера. Многие успокоились, хотя далеко не все. Люциус излишне сильно сжимал трость в руке для человека с маской ледяного спокойствия на лице. Уолдер Макнейр от него не отставал, жуя мундштук давно потухшей папиросы и сверля присутствующих тяжелым взглядом.
Парселтанг…. Северусу не нужно было напоминать, чье имя в первую очередь ассоциировалось с этой способностью. Как и напоминание о Наследнике Слизерина. Как наяву он видел перед собой высокого юношу с вьющимися черными волосами и холодным взглядом карих глаз, которые в зависимости от испытываемых эмоций меняли отблеск с бирюзового на алый. И мягкий голос со слегка шелестящими, шипящими нотками, бледную ладонь и длинные пальцы, аккуратным, ласковым движением поглаживающие треугольную змеиную голову. Тёмный Лорд Воландеморт — человек, которого зельевар уважал за его интеллект и поистине слизеринскую хитрость, несмотря на далеко не деликатные методы и жесткие взгляды. Услышав снова повелительное шипение там, в большом зале, Снейп почувствовал, как из-под ног уходит земля. На какой-то момент ему снова почудился мягкий, бархатный свет холла в Малфой-мэноре и знакомая худая, высокая фигура, стоящая лицом к камину, у которого грела змеиные кольца Нагайна.
Секунда, другая, и мир со скрипом встал на место. Зельевар бросил короткий взгляд на бледное лицо Поттера и поразился плескавшемуся в зеленых глазах животному страху, который стремительно охватывал толпу. Так смотрит загнанный в ловушку зверь, готовый сделать всё возможное и невозможное, чтобы вырваться из западни. Уничтожив змею и освободив этим студентку собственного факультета, Снейп напряженно замер, готовый к любым неожиданностям. Тягучую тишину прервал Локхарт, болтовня которого наконец-то оказалась к месту. Очнувшаяся от происходящего Булстроуд, увела Поттера раньше, чем его успел кто-либо перехватить, а Попечители обступили директора, который не успел придумать уместного повода и выставить их из замка.
— Северус, останься — негромким голосом обратился директор, когда зельевар хотел было уже покинуть кабинет следом за остальными преподавателями.
«Совсем нехорошо» — намекнула шпиону верная паранойя, но на лице при этом не отразилось ни одной эмоции. Снейп выразительно приподнял бровь, снова опускаясь в кресло.
— Думаю, не нужно объяснять, что ситуация осложняется — вздохнул старый маг, поднимаясь с места и отходя к фениксу. Птица выглядела больной и периодически сбрасывала оранжевые перья.
— Мы уже это обсуждали. Мою точку зрения вы прекрасно знаете.
— Я не могу эвакуировать школу, Северус. Это положит конец репутации Хогвартса.
— То есть вы предпочитаете иметь полный замок трупов, но не уступите своих позиций.
— Никто не погиб — резонно напомнил директор, поглаживая феникса. — И я не позволю причинить ученикам серьезного вреда.
— Окаменение для мальчишки Криви сущий пустяк, разумеется — фыркнул Снейп, но поймав предупреждающий взгляд цыкнул и отвернулся к огню. — Хватит, Альбус. Я могу понять, почему вы не хотите пускать сюда авроров. Но ваше бездействие относительно всего остального — полная чушь. Чего вы ждете?
— Я хочу, чтобы ты понаблюдал за Гарри. Незаметно. У мальчика могут быть неприятности из-за произошедшего. Да и честно говоря, он меня беспокоит. — устало вздохнул Альбус, возвращаясь за свой рабочий стол и доставая стопку чистого пергамента.
— С Поттером его декан носится, как курица с яйцом. Не понимаю, что вам нужно от меня. — раздраженно открестился Снейп, глуша на корню возникший груз вины.
— Мальчик слишком независим. Хотя я и не верю, что он виноват в этих нападениях, нам стоит вести себя осмотрительно.
— Поттер не похож на него, Альбус. И вы это знаете лучше, чем кто-либо другой. — на какую-то долю секунды Снейп испытал мстительное удовольствие, увидев мелькнувшую боль в глазах старого мага. — И я всё ещё не понимаю, почему вы не позволяете мне купить мандрагору. Если бы я сделал заказ, зелье было бы готово уже через неделю после Хэллоуина.
— Мы всё ещё не знаем, кто и как это сделал, мой мальчик — мягко, будто разговаривая с неразумным ребенком, напомнил директор.
— И не узнаем, потому что единственный свидетель бестолково лежит камнем в Больничном крыле и служит лабораторной мышью для опытов. Пленка сгорела, а это значит, что только приведя Криви в сознание, мы можем что-то выяснить.
— Северус.
— Не надо, Альбус. Мне не 15 лет, я не наивный гриффиндорец, чтобы просто делать, что вы скажете. Хотите испытывать своего героя — пожалуйста, но не думайте, что Попечители молча проглотят жертвы в виде остальных учеников. Вы слышали Августу. И пока её слова — только начало, Люциус тоже не будет бездействовать.
— Северус! — повысил голос Дамблдор, вынуждая Снейпа замолчать. — Я прекрасно понимаю возможный уровень риска. Но школа продолжит работать в прежнем режиме. И мы найдем виновного в этих нападениях.
— Если это действительно Он, Альбус, будет поздно. Пока вы выжидаете — Он будет действовать. — отрывисто отозвался зельевар, на несколько долгих минут кабинет погрузился в молчание. Перестали фальшиво храпеть даже портреты, хотя Снейп прекрасно знал, что они не упустили ни единой детали из разговора. Всё равно разглашать полученные сведения бывшие директора не имели права — все они подчинялись Дамблдору согласно Уставу школы, написанному ещё Основателями.
— Метка?
— Молчит. Но это ничего не значит. Вы видели Люциуса. Макнейра. Скрыть произошедшее уже не в ваших силах, Альбус.
— Тем более, нам стоит вести себя осторожнее. — упрямо нахмурился директор, окуная в чернильницу роскошное перо с серебряным наконечником. Снейп вздохнул, поднимаясь с места. Разговор явно закончен.— Проследи за мальчиком, Северус. И постарайтесь не допустить травли. Хогвартс — последняя надежда Британии. Если Свет погаснет здесь, нас не спасет даже Пророчество.
— Поразительная прагматичность, директор. Променять жизнь одного ради блага всех остальных. — негромко обронил Снейп, с грохотом захлопывая за собой дверь. Он прекрасно понимал, что дёргает льва за хвост и что его слова могут обернуться неприятными последствиями в будущем. Но всё же….
Северусу было не всё равно. Да, ему не нравился Гриффиндор, одно только название факультета вызывало каскад болезненных воспоминаний, бесили студенты во время занятий, и выводила из себя необходимость тратить на них своё личное время подчас в ущерб здоровью и здравому смыслу. Но при этом ему было не всё равно. Надоедливый мальчишка Криви, у которого на самом деле получались неплохие зелья, не хватало только увлеченности этой тонкой наукой. Ворчливый завхоз Аргус Филч, который, казалось, был в Хогвартсе всегда. И который когда-то давно отпаивал Северуса мятным чаем и молча протягивал заживляющую мазь из своих запасов, когда после особенно жестоких выходок мародерской компании ему было стыдно идти в больничное крыло. И его кошка. Неизменно ласковое и очень умное существо, которое ничем не заслужило всеобщей студенческой ненависти. Бездействие Альбуса злило и душило до отчаяния. Это неправильно. Так не должно быть!
На несколько минут Снейп остановился перед входом в слизеринскую гостиную, пытаясь успокоить бушующую в душе бурю. Если бы много лет назад кто-нибудь сказал, что он станет деканом факультета, он, не раздумывая проклял бы шутника чем-нибудь неприятным. Северус видел себя исследователем. Ученым. Богатым филантропом, разъезжающим по миру, но никак не тем, кто работает с детьми. Но тогда, после смерти Лили и своего заключения в Азкабан…. Все его предыдущие мечты потеряли всякое значение. Жизнь стала безвкусной и бесцветной. Стараться, стремиться….. Для кого? Ведь её уже нет.
Когда Альбус пришел к нему в камеру со свитком и предложением искупить свою вину, Снейп плюнул ему под ноги и расхохотался. Как безумный. Потом был суд и долгий разговор в кабинете, закончившийся для него принятием двух клятв. Вопреки своей натуре, Северус даже не следил за пунктами, что потом заставило его пожалеть о последствиях. Он избежал Азкабана, но при этом зачерствел душой. Точный и прагматичный разум — его гордость и главное богатство погряз в пучинах депрессии, а потом всё изменилось.
Работа декана волей-неволей заставила принять на себя ответственность за чужие жизни. Проблемы молодых аристократов неожиданно захватили всё его внимание, детей, который ненавидели просто за их фамилии или факт их существования. До хрипоты споря с Минервой, яростно назначая отработки, сдирая баллы и залечивая физические и душевные травмы своих подопечных Северус с удивлением почувствовал, что жив. С ещё большим изумлением он отметил неизменное уважение в глазах подрастающих лордов и леди, детей, на которых все остальные после войны поставили клеймо. Тогда зельевар дал себе слово, что больше не допустит невинных смертей. Даже если ценой станет его собственная жизнь.
Потом была реабилитация Люциуса и первый магический выброс крестника, впервые заставившее в душе ожить чему-то неуместно теплому, что, казалось, умерло со смертью рыжеволосой гриффиндорки. И сейчас Снейп чувствовал угрозу. Своему крестнику, своему факультету, детям, в конце концов! И не мог позволить директору сделать из них наживку для Лорда. Хватит. Один раз он подобным образом уже ошибся. Повторять свои ошибки он не станет. Вздохнув и выдохнув, декан Слизерина провел ладонью по холодному камню и прошел в переполненную гостиную. Что бы ни случилось — их нужно уберечь.
* * *
— Думаю, у всех вас накопилось много вопросов — доброжелательно обратился к собравшимся ученикам Флитвик, переводя внимание с Поттера и его спутницы на себя. Встретив обоих на пути в факультетскую башню, он не увидел причины запрещать ученику привести гостью. Строго говоря, в правилах оговаривался формальный запрет, но это касалось только самостоятельного посещения гостиной членами других факультетов. Правило было старым, по итогу сложившимся в негласную традицию, наверное, поэтому у многих учеников сейчас застыло на лице несколько недоверчивое выражение.
— Того, кто наколдовал змею, поймали? — с места поинтересовался Корнер, приветственно кивнув слизеринке, которая под пристальными взглядами чувствовала себя немного не в своей тарелке.
— Нет, шутника так и не нашли.
— Вы всё ещё считаете, что это была шутка, профессор?
— Я считаю, что подобное заклятье невозможно произнести случайно — нахмурился Флитвик, грея руки о чашку с чаем. — Это очень высокий уровень чар, требующий концентрации и четкого понимания того, что требуется сделать.
— А змея была живой? Если так, то жаль, наверное, было не очень приятно, когда профессор Снейп её испарил. — отрешенным тоном вставила свои пять кнатов Луна, не обращая внимания на нервные взгляды окружающих.
— Да ну, скорее это трансфигурация очень высокого уровня — хмуро повел плечом Роджер Дэвис — Нельзя же просто так наколдовать настоящую живую змею из воздуха, это уж совсем уровень Макгонагалл.
— Вы оба правы — кивнул профессор чар, обводя своих учеников внимательным взглядом. — Это структурное заклятье, которое имеет отношение и к высшей трансфигурации, и к чарам в одинаковой степени. Первоначально намерение мага формирует основу для заклинания и использует малую точку окружающего пространства в качестве якоря направления, частично меняя плотность воздуха или предмета с помощью трансфигурации. После произнесения формулы, не важно, вербально она произнесена или нет, срабатывает второй механизм, призывая задуманное существо оказаться в нужной точке в конкретный момент. Кто мне скажет, что произошло после произнесения заклятья отмены?
