Попадос-3. Главное, выбить танки. Часть 1

— Тогда, товарищ генерал-майор, надо срочно опять всех собрать, поставить новые задачи, — комиссар корпуса попытался было развернуться, что бы вернуться в подземный ход, но его остановил голос Власова:

— Не спешите, товарищ бригадный комиссар. Пока не будем спешить, всё одно перегруппировку войск будем осуществлять в темноте. Да и пусть противник считает, что направление нашего главного удара, это всё ещё Млынов. Плюс занятие этих населённых пунктов, за которые сейчас начнутся бои, позволит прикрыть, завтра, наш левый фланг ударной группировки.

— Но что будем делать сейчас? — поинтересовался Мишинев.

— Для начала посетим захваченный немецкий СПАМ, в Теслугове. Во-первых, нам, что показали события сегодняшнего дня, для подвижного командно-наблюдательного пункта, нужна зенитка, чтобы от вражеских самолётов не прятаться и выжидать, когда они улетят. Но к которой боеприпасов не много, и которую можно будет использовать непосредственно из кузова автомобиля. Не сожалея, что она не будет задействована в системе ПВО корпуса. А во-вторых, там должен быть командир временного батальона трофейной техники. У меня, для него, будет одна боевая задача. Которую хочу поставить ему её лично. А вот потом уже и вернёмся в штаб корпуса. Где и займёмся расчётом сил, утверждением задач подразделений. Ну и оформлением приказов. Так что, в дорогу, товарищи.

4

Несмотря на то, что захваченное место сбора немцами своей, непригодной к дальнейшему использованию, техники находился буквально в километре от их оборонительных позиций на нём уже во всю, хозяйничали бойцы, из временного батальона трофейной техники. Проверяя захваченные трофеи на возможность их использования. Туда же стаскивались и обнаруженные в районе боевых действий трофеи. И всем эти руководил командир батальона старший лейтенант Ткаченко. Поисками которого и занялся генерал-майор, как только прибыл в Теслугов. Заодно и наблюдая за тем разнообразием техники, что скопилось на этом пункте битой техники.

А посмотреть было на что. Похоже этот сборный пункт создали немецкие танкисты. По крайней мере, в его центре стояло несколько танков, причём все немецкого производства. А вот вокруг них уже стояли в беспорядке весьма разнообразная и весьма разномастная техника. По крайне мере среди техники Власов заметил и остов польского артиллерийского тягача C2P[11], на базе польской же танкетки. Но среди всего этого скопища внимание командира корпуса привлекла весьма необычная машина, самая маленькая самоходная артиллерийская установка, Т-32[12], созданная в Чехословакии, на базе танкетки, и находившаяся, в количестве восьми штук на вооружении Югославии. Где несколько штук были захвачены одиннадцатой танковой дивизии в мае 1941 года. И вот теперь этот трофей советский генерал-майор видел стоявшем, перед его глазами. И как раз, когда генерал созерцал это творение чешского гения, со сделанной немцами надписью "Ella" на стволе, к генералу и подбежал старший лейтенант Ткаченко. И стал отдавать рапорт, который комкор, с благосклонным видом принял, и выслушав комбата, произнёс:

— У меня, к тебе, старший лейтенант, на завтра, будет очень важное и ответственное задание. Как раз в вашем стиле ведения боевых действий. Смелых, дерзких и решительных.

— Слушаю, товарищ генерал-майор, — от предвкушения, у старшего лейтенанта, буквально вспыхнули глаза. А Власов продолжил:

— Крайне важно будет завтра захватить железнодорожный мост через реку Иква, что ведёт на железнодорожную станцию Дубно. И идущий параллельно ему шоссейный мост. Для чего я и хочу использовать твой батальон. Возьмёшь всё, из трофейной техники что успеете поднять к утру...

— Поднять, товарищ генерал-майор? — произнёс старший лейтенант Ткаченко. На что комкор ответил командиру батальона:

— В смысле всё, что успеете привести в работоспособное состояние из трофеев. А в идеале в боевое тоже. Ибо тебе понадобиться всё, что сможет двигаться и вести огонь. И вижу тут уже находиться Т-34. Что с ней? На ход поставить можно?

— Надо поменять один каток, а так она вполне боеспособна, — посмотрев на стоявший на краю сборного пункта, куда стали подтаскивать и аварийную советскую технику, танк, ответил Ткаченко. На что генерал-майор произнёс:

— Танк отремонтировать, покрасить в чёрный цвет и нанести на стандартных местах, и плюс на ещё самых заметных мест корпуса, увеличенные немецкие опознавательные знаки.

— Но, это зачем, товарищ генерал-майор? — удивлённо посмотрел, на комкора, комбата. На что генерал произнёс:

— Это стандартное обозначение, в вермахте, трофейной техники. Увидев, таким образом, окрашенный и обозначенный, наш танк, немцы не начнут нервничать раньше времени. А тебе такая машина точно пригодиться, когда мост держать будешь. Плюс это позволит вам давать объяснение немецкой охране, что вы эвакуируете, с ремонтной базы, технику, которая оказалась на ходу. Но за вами гонится русский передовой отряд. Но, для поддержания этой легенды, вам всем придётся быть в касках и в немецких плащ-палатках. Кроме конечно тех, кто будет лежать в кузовах, не высовываясь. При этом, позади твоей колонны, на расстояние километра, должна идти колонна наших танков или бронеавтомобилей. Возьми свою бывшую роту. В разведывательном батальоне восьмой дивизии. Плюс возьми сапёров. На всякий случай проверить мост на закладку взрывчатки. В общем, легенда понята?

— Да, товарищ генерал-майор, это понятно.

— Это хорошо, старлей, — кивнул в ответ Власов и продолжил, доставая карту района, — Теперь переходим к тактике твоих действий. В общем, схема действий следующая. Уходишь двумя частями в отрыв. При этом твоя бывшая рота якобы тебя преследует. Следуя второй колонной, в отдалении километр, от основной колонны. Постреливая мимо вас, когда вы будите останавливаться. Что поможет преодолевать посты немецких жандармов. Движение начинаешь из леса на северном склоне высоты с отметкой 286. Благо это будет рубеж восьмой дивизии. Что поможет, твоему подразделению, не вступить в перестрелку со своими. И пользуясь лесным массивом, на вершинах этой гряды, выходишь, по просекам, в них, к долине вот этой, безымянной реки, по крайней мере её название, ни на одной карте почему-то не указано. Где форсируешь её через дамбы, либо у селения Малая Мильча, либо у селения Пирятин. И дальше выдвигаешься по этим высотам, на противоположном склоне долины к населённому пункту Тараканов. Где и выйдешь к началу дамбы, что ведёт к мостам. Как шоссейному, так и железнодорожному, ведущих к железнодорожной станции Дубно. Далее пересекаешь пойму реки через дамбы и выходишь к параллельным мостам. Из расчёта, что бы преследующая тебя колонна вышла, в это время, к основанию дамбы. А ты сам, быстро преодолеваешь мосты, зажимая их охрану с двух сторон. Уничтожая её. Сапёры проверяют мосты на наличие взрывчатки. При необходимости нейтрализуют взрывчатку. После чего ты старший лейтенант и держишь мосты, до подхода наших основных сил. До этого стараясь, в боестолкновения, не вступать. Оставляя уничтожение немецких постов следующей за тобой роте. Сам же возьми специалиста по немецкому языку, желательно без акцента и с берлинским произношением. Который будет в форме немецкого офицера и будет объяснять, их жандармам, кто вы такие. Найдёшь такого специалиста? И вообще боевая задача ясна?

— Да, товарищ генерал-майор, задача ясна. Специалиста по немецкому языку найдём, — ответил Ткаченко, с завистью глядя на карту, в руках генерал. И заметив этот взгляд Власов произнёс:

— Что карты нет?

— Дубно и окрестностей, нет, — честно признался старший лейтенант. И Андрей Андреевич, поморщившись, произнёс:

— Хорошо, в приказе, что сейчас начнёт составлять товарищ лейтенант, — с этими словами Власов посмотрел на, стоявшего рядом с ним, Жарких, — будет указано об обязательном оснащении всех командиров твоего отряда необходимыми картами местности. Из запасов штаба корпуса, там должен быть ещё запас польских карт. И где будут указаны необходимые для маскировки меры. Карты получите одновременно с приказом. Либо тут, либо уже в лесу, на высоте 286. Всё понятно, старлей?

— Да, товарищ генерал-майор, всё понятно, — подтвердил, сразу повеселевший Ткаченко, — Задачу выполним.

— Конечно выполнишь, куда же ты денешься, — усмехнувшись, проговорил командир корпуса, кивнув на немецкую технику, стоявшую вокруг, — Но мог бы и сам разжиться немецкими картами. Неужели, среди всей этой техники, не нашлось? Не поверю.

— Да мы как то не смотрели, — стушевался командир батальона, — За мародёрство же примут.

— Это не мародёрство, а трофеи, ежели используете, чтобы сподручнее было приказы Родины выполнять. А мародёрство, это когда личные карманы набиваешь. Так что всю технику осмотреть. Всё полезное использовать. Найденные бумаги передать, в том числе и карты, с отметками, если такие отыщутся, товарищу младшему лейтенанту. Дабы она их перевала. И в разведывательный отдел корпус доставила, — продолжил говорить командир корпуса, заложив левую руку за спину и размахивая правой, — Но у меня к тебе старлей ещё одно дело есть. Для подвижного командного-пункта нужна зенитка, смонтированная на автомобиле, и такая что бы могла вести огонь сходу. Но с небольшим количеством боеприпасов, что бы было не жалко использовать её вне системы ПВО корпуса. Есть такая?

— Найдём, — проговорил Ткаченко оглядываясь, — Где-то стоит тридцатисемимиллиметровая зенитка, смонтированная на полугусеничном шасси[13]. Сама установка цела, немцы застряли, и увести не успели. Хотя снаряды практически все и расстрелять успели, прежде чем их из пулемётов срезали. Но на отражение пары авиационных налётов боеприпасов должно хватить.

— Замечательно, комбат, — удовлетворённо произнёс Власов, — Нас такое зенитное прикрытие, передвижного командного пункта, вполне устраивает. Принимай установку на баланс своего батальона, приведи в порядок, обеспечь расчётом, ну и направляй к штабу корпуса. Будет придана передвижному командному пункту. О её перспективах подумаем. Но есть ещё один вопрос.

При этом, с последними словами комкор посмотрел на лобовой лист самоходки Т-32, перед которой они с Ткаченко стояли, и произнёс:

— Я вижу, у тебя, тут стоят весьма интересные и редкие образцы техники. Вот эту самоходку как можно отремонтировать и использовать? А то, как бы и пушка не плохая на ней стоит, да и пулемёт, пехоту отгонять, имеется.

— Нет товарищ генерал-майор, не получиться, — покачал головой старший лейтенант, — Если только как неподвижную огневую точку применять. Хотя снарядов для неё и патронов к пулемёту, не мало, в наличии имеется. Но на ней ходовая, снарядом, выбита. А отремонтировать, самим, не получиться. Установка одна такая, запчасти взять неоткуда. Даже не знаю, куда её приспособить.

— А поставь ка, её в кузов, какого ни будь грузовика или тягача, в ней весу тонн пять, транспортёр подобрать можно. Так что бы вооружение смотрело назад. И если шасси и кабину с мотором у носителя частично забронировать, то может получиться и вполне полноценная боевая единица в твоём батальоне. Которую в бою будешь использовать. В качестве подвижного средства поддержки. Эдакий "Раздуплятор". Дабы раздуплять, супостатов, — при этом слове старший лейтенант, только усмехнулся, бросив короткий взгляд на генерала, — Причём можно использовать по этой схеме и другое трофейное вооружение.

Ткаченко удивлённо посмотрел на командира корпуса, а потом произнёс:

— Вы разрешаете, так трофейную технику использовать, товарищ генерал-майор?

— Конечно товарищ старший лейтенант, — кивнул Андрей Андреевич, — Трофейную технику можете использовать по своему усмотрению. Как посчитаете нужным.

— Хорошо, товарищ генерал-майор, — посмотрев на чешско-югославскую самоходку, ставшую немецкой "Эллой" и произнёс, — Тогда я этот "Раздуплятор" завтра же и использую. Там есть частично бронированный полугусеничный тягач. Пушку, установленную на нём, уничтожили прямым попаданием, расчёт осколками выбили. Но сам тягач, вполне привели в порядок. Вот на него эту танкетку и поставим. И завтра эту схему в бою проверим.

Комкор кивнул, в знак согласия, а потом произнёс:

— Только закрепите хорошо, чтобы на склонах не потерять. Ну и потом подумай об всяких "Скарабеях" или там "Буцефалах"[14]. Так коня у Александра Македонского звали. Для нас сейчас каждая единица боеспособной техники важна, даже если это просто средство огневой поддержки, а не непосредственно техника поля боя.

— Я понял, товарищ генерал-майор. И приложу все усилия, чтобы как можно больше трофеев ввести в строй и использовать в бою.

— Действуй, старлей, действуй, — снова кивнул, в знак согласия командир корпуса, — Только нее забывай хотя бы парочку часов подремать, а сегодня что бы отдохнул не менее четырёх часов. Тебе завтра мосты, в окружении, держать. Так что поспать надо. И удержишь мосты, быть тебе капитаном. И вот ещё что хочу спросить.

— Да, товарищ генерал-майор, спрашивайте, — Ткаченко снова внимательно посмотрел на Власова. А тот посмотрев в сторону бывшего польского тягача произнёс:

— А этот бывший поляк на ходу? А то ладная машинка, этот С2Р, нравиться мне, взял бы его в виде личного транспорта, как командирскую машинку. Должен был бы пролазить туда, куда другие не доберутся, застрянут.

— К сожалению, нет, товарищ генерал-майор, — печально покачал головой Ткаченко, — У неё двигатель разворочен. Восстановлению не подлежит.

— Жаль, жаль. Она бы мне пригодилась. Но если нет, тогда сбросьте её в реку, сняв всё полезное. Да и вообще всё, что невозможно применить сбрасывайте в воду. Дабы противнику точно не досталась, — проговорил поморщившись, комкор. Он явно хотел что-то ещё сказать, но продолжить не успел, из его бронеавтомоблля высунулся шифровальщик и проговорил:

— Товарищ генерал-майор, радиосообщение из штаба. На связь вышел штаб пятнадцатого мехкорпуса. Просят помощи, в эвакуации, в госпиталь, генерал-майора Карпезо.

— Что там с Игнатием Ивановичем?

— Не знаю, товарищ генерал-майор, но сообщили, что его надо срочно вывезти в окружной госпиталь.

— Передай, пусть сообщат в пятнадцатый мехкорпус, что бы везли Игнатия Ивановича прямо на аэродром. Командиру эскадрильи передать мой приказ, подготовить самолёт для эвакуации раненого. В сопровождении врача. Я сам на аэродром, — с этими словами Власов развернулся, к Ткаченко и Седуновой, и добавил, — Товарищ старший лейтенант, готовитесь к наступлению, ваш экземпляр приказа вам доставят. И обязательно отдохните сами и дайте отдохнуть идущим с вами бойцам. В том числе и в приданных подразделениях. А вы, товарищ младший лейтенант, соберите все трофейные документы и доставьте их в штаб. Где займитесь их переводом. Перед этим проинструктировав, во владении немецким языком, того, кто будет изображать, в рейде, немецкого офицера. Транспорт я вам оставлю. Я сам всё так на аэродром. Как можно быстрее.

5

В Советском Союзе, санитарная авиация, появилась практически впервые же года советской власти. И предназначалась она, для экстренной эвакуации, заболевших. Причём из труднодоступных мест. В ней использовалось довольно много типов машин, но основным типом самолёта был санитарный вариант У-2. Который имел закрытую кабину для больного и врача. Хотя кабина пилота оставалась открытой. А для размещения носилок, с заболевшим, над корпусом самолёта находился застеклённый, откидной гаргрот[15]. Куда и помещали, фиксируемые, носилки, с лежащим на них человеком. И подъезжая, к аэродрому Бродов, Власов и увидел стоящий у взлётной полосы такой самолёт. Возле которого и находился автобус, с красным крестом на видимом борту. А из открытых задних дверей этого автобуса как раз выгружали носилки. И Власов распорядился направить БА-20 прямо к этому автобусу. Успев как раз к тому моменту, когда носилки, с генерал-майором Карпезо, закрепляли на корпусе самолёта. А в кабине пассажира уже находилась женщина с эмблемами и знаками различия военфельдшера в петлицах[16].