Попадос-3. Главное, выбить танки. Часть 1

— Воздух!

Все повернули в это стороны головы и увидели, что к Бродам приближаются немецкие самолёты, по которым открыла огонь зенитная артиллерия. Наблюдая, как противник пытается нанести удар по Бродам. А Власов продолжил:

— Так вот, поговаривают, что когда Яша Слащёв преподавал тактику, то он говорил, что сразу ставит двойку за тактические решения, если происходит артиллерийский удар по своим, форсирование Сиваша вдоль него и когда ведут наступление по расходящимся направлениям[11]. Так вот он точно бы поставил немецким стратегам двойку. Так как они изначально начали наступление по расходящимся направлениям. И создатель плана генерал Паулюс прямо говорил об его недостатках. И первый, из них, заключается в том, что противник наступает в "воронку". С постоянно расширяющимся фронтом. И если в начале наступления немцам вполне хватит тех их шести миллионов, что у них есть, то к окончанию наступления, им надо будет иметь, на фронте, девять миллионов человек, которых у них нет. Плюс у немцев нет второго комплекта танков, чтобы пересесть на новые танки, когда имеющиеся выработают свой ресурс. А это случиться, по моим оценкам, где-то к десятому июля[12]. И когда их блицкриг закончиться по технической причине. И вот тогда мы и начнём наступление, а пока, для нас, главное выбить их танки.

— Говорите, главное выбить танки, товарищ генерал-майор, — повторил мысль Жуков, — А ведь в том предложении, что то, есть. Пожалуй, я этой мыслью воспользуюсь. Но надеюсь, что противник выдохнется раньше. Столько наступать без отдыха невозможно.

— Да, пожалуйста, пользуйтесь, товарищ генерал армии, — внутренне усмехнулся Власов, и продолжил, — Я не против. Но вот по поводу того, что противник выдохнется, я с вами, товарищ генерал-армии, пожалуй, не соглашусь. Противник плотно сидит на стимулирующий средствах. Особенно на таком наркотике как первитин. Который, у немцев, включён в так называемый панцершоколад. Что позволяет солдатам противника сохранять бодрость и действовать в полную силу, без отдыха, в течение нескольких дней. Так что, скорее откажет техника противника, чем они остановятся из-за усталости. А сейчас, товарищи генералы, предлагаю подкрепиться.

— Да, пожалуй, поесть стоит, — ответил Жуков, на что Власов, указав на соседний навес, произнёс:

— Тогда пройдём те в столовую, товарищи.

И пока три генерала шли к этому навесу, а потом сидя за столом, ждали, когда им сервируют стол, в воздухе появились советские истребители, типа МиГ-3, которые атаковали немецкие бомбардировщики. Но после первой же атаки МиГ-и оказались перехвачены истребителями сопровождения и завязали воздушную карусель с ними. И в результате воздушного боя советские ВВС потеряли два самолёта, сбив один Ме-109. А в воздухе появились два парашюта. К местам приземления, которых тут же выдвинулись два лёгких пулемётных бронеавтомобиля, на подножках, у которых, находились вооружённые красноармейцы. И эта картина вызвала удивление Жукова. Который стал, было, пенять Власову, что его подчинённые нарушают устав, напрямую запрещавший танковые десанты. На что генерал-майор ответил, что он не собирается посылать пехоту, находящуюся на танках, в бой. Что на броне они будут находиться только на марше. Покидая броню, при первых же выстрелах. После чего охраняют и поддерживают "свой" танк.

При этом налёт авиации противника завершился, и на дороге, которую было видно, из-под маскировочной сети, накинутой на навес столовой, показалась колонна, которая тут же вызвала много слов у генерала армии Жукова. И было из-за чего. По дороге шла колонна боевой группы одного из полков третьей противотанковой бригады. Власов не стал мудрить. И свёл все стосемимиллеметровые орудия в одном полку, для контрбатарейной борьбы, а в другом все зенитки, для противовоздушной обороны позиций корпуса, передав все Ф-22 полковым тактическим группам своего корпуса. Для их огневой поддержки. И вот по дороге разномастные средства тащили две дюжины стосемимиллиметровых орудий образца 1910/30 годов. И в качестве тягачей, в полку, служили как "головастики" СТЗ-5 НАТИ[13], так и химические, они же огнемётные, или же двухбашенные танки Т-26. А полевые кухни тащили танкетки Т-27. И при этом все танки были буквально завалены ящиками с боеприпасами, и стоявшими на броне бочками с горючим. Что вызвало очередную выволочку, от Жукова, который буквально рассвирепел, от увиденной картины. Назвав всё цыганским табором. На что Власов ответил, что предпочтёт быть пониженным в звании, до красноармейца, чем оказаться, в боевых условиях, без горючего и боеприпасов. А так у него будет организован запас и того, и другого. Упомянув, при этом, и то, что противник для увеличения дальности хода своих танков ставит на броню канистры с топливом. Что следует использовать, подлавливая противника на марше. И поджигая канистры зажигательными пулями. Ну а те устаревшие образцы техники, которую невозможно использовать в бою, можно использовать для транспортировки необходимых грузов. А так как в корпусе с сорокапятками сложно, то вот тут танкетки используются для транспортировки того, что способны потянуть.

2

Возвращения отрядов, высланных разыскать лётчиков, со сбитых самолётов ни Жуков, ни Музыченко не стали. И появившихся практически одновременно, лёгких бронеавтомобилей, облепленных стрелками десанта, вышли встречать только командующий корпусом, комиссар корпуса, начальник особого отдела и представитель разведывательного отдела. И из первого же бронеавтомобиля стрелки вытащили немецкого пилота. При этом командовавший операцией командир передал генерал-майору пистолет Вальтер и документы, которые оказались при сбитом немецком пилоте. А сам обер-лейтенант, встав на ноги тут же вскинул подбородок вверх, надменно смотря на окруживших его. И взглянув на документы немца Власов произнёс, отдавая документы представителю разведывательного отдела, но оставив пистолет при себе:

— В разведотдел его. Пусть там его научат себя вести, не так надменно. Потом перенаправить в штаб армии.

Но ещё не успел тронуться конвой с немецким лётчиком, как к палатке подкатил второй броневичёк, из которого выскочил совсем молодой парень, с треугольниками старшего сержанта в голубых петлицах, и с перевязанной наспех головой, который увидев немца тут же кинулся с кулаками на пленного. Успев один раз всё-таки попасть в челюсть немцу, прежде чем его, после окрика Власова, оттеснили от пленного, стрелки. После чего старший сержант, потупив взор произнёс:

— Старший сержант Сидоров, двадцать третий иап[14]. Извините, товарищ генерал-майор, что не сдержался, просто этот гад Женьку сбил. А мы вместе с ним учились и только выпустились. А он...

— Ладно, ладно, товарищ старший сержант, война. Надо привыкать, хотя понимаю, к гибели друзей привыкнуть невозможно. Но теперь этот немец отправиться лес валить в Сибирь, а ты получишь возможность отомстить. И да, — с этими словами Власов, протянул лётчику трофейный пистолет, — ты будешь пользовать его оружием. Благо если ещё раз собьют, и не так удачно, что над своими, там легче патроны достать будет.

— Спасибо, товарищ генерал-майор, — ответил лётчик, тут же цепляя на ремень трофейный пистолет, — Не подведу.

— Конечно не подведёшь, товарищ Сидоров, ведь за тобой наша социалистическая родина, наш советский народ, а сейчас ступай, пожалуй, в санчасть, пусть тебя в порядок приведут. Мне во Львов возвращаться. Подброшу, на ваш аэродром Адамы.

— Спасибо, товарищ генерал-майор, — обрадованно произнёс Сидоров, — Я мигом.

И смотря вслед идущему за дежурным по штабу, комиссар корпуса произнёс:

— Вот слишком вольно, вы, товарищ генерал-майор, с трофеями распоряжаетесь, ведь это же всё-таки ущемляет наше оружие, наводит на мысли о превосходстве оружия противника.

— Ну это вы зря, Георгий Николаевич, так говорите, — усмехнулся Власов, перейдя на общение, про которое при царе сказали бы, без чинов, — правильное использование трофеев, оно только и на пользу пойти может.

— Вы это находите, Андрей Андреевич, — посмотрев на Власова проговорил Мишинев.

— А что делать, — развёл руками Власов, — Ну не предусмотрели наши конструкторы оружие для пилотов и разведчиков, для действия в тылу противника, вот и придётся пользоваться трофейным. Да и если бы не трофеи, что вермахт получил, за последние два года, то Гитлер бы на нас и не напал бы, побоялся.

— Вы так считаете, Андрей Андреевич? — бригадный комиссар внимательно посмотрел на Власова.

— Ну почему считаю, Георгий Николаевич? Знаю, достоверно знаю,— комкор внимательно посмотрел на комиссара корпуса и добавил, — Хотя знаете можно и посчитать, причём вместе. В середине тридцатых годов, всего лет пять назад, Германия имела армию, по мобилизации, всего из тридцати шести дивизий, из-за нехватки оружия, в частности винтовок. Которых, было всего на миллион человек. Согласитесь, для войны с СССР крайне недостаточно. При этом, Германия, ежегодно увеличивала свои мобилизационные планы на шесть дивизий. То есть не отмобилизованная немецкая экономика давала в год оружия на шесть дивизий. В общем это была армия опасная каким ни будь Польшам, Чехословакиям и прочим Румыниям. Потом, прошёл аншлюс Австрии, когда вермахт получил вооружение восьми австрийских дивизий. А весной тридцать девятого Германия получила вооружение Чехословакии, полностью включив систему вооружения этой армии в свой стандарт, в том числе и получила миллион винтовок, сразу же развернув три десятка дивизий. Что и позволило им в сентябре этого же года разгромить Польшу. Получив ещё оружия на два десятка дивизий. Благо поляки пользовались теми же Маузерами. А главное Германия получила возможность производить это оружие на заводах Польши и Чехии. А только одна Чехия способна дать тридцать тысяч винтовок. В месяц, или триста шестьдесят тысяч винтовок в год. Ну и в результате, к маю прошлого года, Гитлер имеет уже сто десять дивизий, и имел возможность, вполне на равных повоевать с коалицией Франции, Великобритании, Бельгии, Голландии, Норвегии и Дании. Ну и плюс битая Польша. Так как во Францию эвакуировались разбитые польские войска. Пусть в сумме у них было больше дивизий, людей, танков, самолётов, артиллерии, про флот я вообще не вспоминаю, но Гитлер всех их разбил. И полностью включил, в состав своей системы вооружения, французскую систему. И в результате смог только за счёт французских вооружений сформировать более шестидесяти дивизий. Плюс ещё более полутора десятков дивизий улучшились. Пехотные дивизии стали моторизованными, кавалерийские и лёгкие, танковыми. А всего у Гитлера стало двести десять дивизий. Причём все трофеи этого года немцы просто заскладировали, а то и союзникам раздали. Так как у них уже задействованы все подготовленные кадры. И теперь прикинем сколько их у него получилось сформировать дивизий, с использованием трофеев. Восемь дивизий за счёт австрийских трофеев, три десятка чешских, два десятка польских, шесть десятков французских, итого сто восемнадцать дивизий. Из двухсот десяти. При этом оружие ещё для двадцати четырёх, их оставшихся, произведено на чешских заводах, за эти два года. Но и в любом случае, без трофеев Гитлер имел бы сейчас всего девять десятков дивизий, как имел осенью тридцать девятого года. И был бы нам не конкурент. Но теперь Гитлер уверен, что его двухсот десяти дивизий хватит, чтобы как он считает, разгромить наши сто пятьдесят...

— Так их у нас более трёхсот, товарищ генерал-майор, — нахмурившись произнёс старший лейтенант НКВД Гончаров.

— А Гитлер об этом и не знает, товарищ старший лейтенант НКВД, — усмехнулся Власов, — Он исходит из того, что ему докладывает британский агент адмирал Канариас. А тот говорит, что наши мобилизационные возможности сто пятьдесят дивизий и восемь тысяч танков. Хотя не удивлюсь если к зиме у нас только стрелковых дивизий будет четыре сотни.

Но Гончаров не обратил на это ни малейшего внимания, поглощённый своей мыслью. Которую и озвучил:

— Так вы, товарищ генерал-майор, считаете, что адмирал Канариас, британский шпион?

— Ну есть такое мнение, у того человека, что мне информацию передал, а так это или не так, сказать точно не могу. Но вот информацию Гитлеру он подал именно такую. Не то по заданию Британии, ни то по указке тех, кто настроен на войну. Но обманули они высшее политическое руководство Германии в разы, — при этом Власов обратил внимание на то что нквдшник в упор смотрит на него и поэтому произнёс, — И не надо на меня так смотреть.

— Я пытаюсь понять где вы соврали, товарищ генерал-майор.

— Я сказал вам одну правду, только правду... — проворил Власов, подумав, но не стал добавлять, что сказал не всю правду, — но вы, товарищ старший лейтенант НКВД, не поверили. Так что не обессудьте. И кстати мне тут в голову пришла одна мысль. По поводу того нашего с вами разговора.

— Это какая, товарищ генерал-майор?

— По поводу того человека, о котором мы говорили. Меня насторожила, с вашей подачи кстати, его широкая осведомлённость. И тут я вспомнил, что он работал в католической миссии. И был довольно набожен. И появилось предположение, что он был связан не с австрийской разведкой, а с Ватиканом. И тут не стоит недооценивать возможности католической церкви. Они давно научились работать с большими потоками информации.

Гончаров неодобрительно посмотрел на Власова, а тот разведя руками произнёс:

— Умная мысля всегда приходит опосля, товарищ старший лейтенант НКВД. А так вполне объясняет многоплановость информации. И способ как она попадала ко мне.

— Зачем это им? — нахмурился было Гончаров.

— Католическая церковь тоже далеко не едина. Там тоже есть свои фракции. Возможно, что, какая-то из этих фракций осознав, что в основе нацизма лежит сатанизм, решила не столько помочь нам, сколько помешать сатанистам расширить свою паству. Решая свои интересы, — ответил Власов. На что начальник особого отдела корпуса поморщившись произнёс:

— Ну хорошо, как рабочая версия подходит, проработаем её.

— Прорабатывайте, прорабатывайте, — кивнул Власов, — а потом сурово посмотрев на Гончарова произнёс, — Но пока у меня к, вам, товарищ старший лейтенант НКВД, будет боевое задание. Необходимо будет сегодня вечером взять во Львове бронепоезд, кажется на станции стоит "Смелый"[15].

— Бронепоезд семьдесят пятого полка НКВД, — моргнув произнёс Гончаров, вызвав недовольный взгляд комиссара корпуса, — Трофейный, бывший польский.

— Ну я и говорю, бывший "Смелый", захваченный поляками у австрийцев, после Первой Мировой войны, — кивнул командир четвёртого мехкорпуса, — Так вот попросим бронепоезд, у областного управления, и вы, товарищ старший лейтенант, на бронепоезде убудете в город Дубно. Из расчёта оказаться там на железнодорожной станции вечером двадцать четвёртого числа. И ваша задача, будет заняв город, совместно с третьим мотоциклетным полком, организовать вывоз из города орудий гаубичного полка, так как у него нет тягачей. Для этого разрешаю задействовать сельхоз трактора из ближайших к городу МТС. А также обеспечить эвакуацию эшелонов, особенно с продуктами[16], с железнодорожной станции. Ну и помочь в эвакуации партийных и хозяйственных работников, и членов их семей, да и мирных жителей тоже. При появлении в городе немецких частей, а мне интуиция говорит, что немцы в Дубно появятся двадцать пятого, отходите, через мосты к Бродам. В бой с основными частями не вступать. При этом обращаю особое внимание на городок Вербы. Что можно Бродами и Дубно. Возможно противник займёт его уже завтра к вечеру. И одной из задач третьего мотоциклетного полка будет удержать этот городок, до вашего ухода, из города Дубно. Задача ясна, товарищ старший лейтенант НКВД?