Ксанфа нашла хороший способ, только часовых было двое, и второй, без того оживленный, наставил на нее карабин.
— Ты! Руки! — что делать с руками, Ксанфа не поняла. Часовой не уточнил. Впрочем, он не настаивал, просто приподнял ствол вверх и выстрелил. Где-то далеко зашуршали ветки, и часовой заорал кому-то:
— Ко мне!
"Если я ударю по стволу, он нажмет на крючок или нет? Ствол не острый и штык не примкнут. Так что если по нему ударить, никакого непосредственного вреда не будет, это просто игра". Ксанфа ударила по стволу, парень дернул пальцем — короткая очередь прошила его ботинок.
— Нажал, — сказала Ксанфа вслух, удивляясь легкости этой манипуляции, и машинально качнулась вниз, едва учуяв вытекающую из пробитого ботинка кровь, но тут же опомнилась.
Правда, часового меньше всего интересовали ее впечатления. Он валялся на земле и орал, живой, но не боеспособный.
Ксанфа выхватила его карабин, неловко приладилась, выцеливая врагов, и тотчас почувствовала, что еще чуть-чуть, даже не надо открывать огонь — как она сползет на асфальт. Ксанфа спешно села, глубоко дыша. Да, рано обрадовалась. Точнее, очень невовремя обрадовалась. Обходить физиологию нужно иначе.
До ушей докатился звук выстрела, мгновением позже треснуло окно и мимо пролетела пуля. Такое — уже серьезно, очевидно, огонь на поражение. Ну да, они же видели, как она целилась, и наверняка считают, что тормоза слетели. Раз так, надо как-то отстреливаться, не то с перепугу убьют. Заодно удержит их подальше.
Действие огнестрельным оружием они с Диной обсуждали не раз — Ксанфа забросила автомат на ключицу, дулом назад. Никаких самовнушений и другой дребедени — привстала, нажала на крючок. Всё. Карабин задергался, выплевывая свинец, только куда летели пули — то один Верховный Инженер знает.
В ответ обожгло плечо, и тело сковала внезапная слабость. Ксанфа поскорее легла на сиденье, пропустив над собой еще несколько одиночных пуль. Положение стало опасным, зато Ксанфа оттянула внимание и огонь на себя, и теперь можно убраться. Хотя хорошо бы освободиться для начала.
Подождав несколько секунд, пока слабость не отпустила и не остановилось кровотечение, Ксанфа втащила в салон парня, еще корчившегося от боли, и как можно проворнее выпотрошила его карманы. Машину еще не рискнули окружить, все враги, кроме убитого дверцей и подранка внутри, были с другой стороны, зияющее отверстие не выставляло Ксанфу напоказ, поэтому работать она могла спокойно.
Хотя девушка и не имела никаких навыков обыска, а раненая рука стесняла движения, связку ключей она нашла почти сразу, и, не теряя ни секунды, подобрала нужный. С открытым замком сразу стало легче. Ксанфа схватила автомат, и выпустила еще одну слепую очередь в воздух, поверх голов нападающих. Те терпеливо ждали, пока у нее кончатся патроны и, вроде, не высовывались, на рожон лезть боялись. Это хорошо, только если полезут, чем их встретить?
Тут она снова посмотрела на фургон. В его баке топлива много, больше, чем в легковушке. Если бы удалось как-то заманить противника к фургону, и сразу воспламенить, взрывом сметет всех. Для этого нужно немногое — добраться туда как можно скорее, после поджечь. Хотя и поджигать-то не надо, достаточно выпустить пулю в бак. Отпрыгнуть назад, как можно дальше, в прыжке достать очередью, ну а до того стоять за колесом или на подножке, чтобы ноги не прострелили.
Вот только как быть с подранком? Первую мысль — "перевязать" — Ксанфа тут же отбросила. Обойдется, незачем на него время и силы тратить. Вообще-то, само его наличие опасно, правда, добить невозможно, да и жалко. Так что Ксанфа решила заткнуть ему рот, и, схватив первый попавшийся кусок ткани, заставила его замолчать. Оставалось покинуть машину.
* * *
8:82 (21:10 по неметрическому времени)
Дина
Дина пришла в себя. Последнее, что она помнила — свои скованные наручниками кисти, опускающиеся на голову врага. Странно, что она поплыла так поздно. Кстати, ведь у машины она от сенсоколлапса отошла быстро.
Пошевелившись, девушка сообразила что лежит на чем-то мягком, а открыв глаза — поняла, что это труп врага. Или просто бессознательное тело. Впрочем, ей была безразлична его судьба.
Пошатываясь, она встала на колени и попробовала найти ключи. Неудача. Ключей ей не принесли. Тогда она поднялась, но едва ступив на правую ногу, тут же с вскриком упала. Как ни странно, мир стал разборчивее. Кусты превратились кусты, деревья шелестели нормальной листвой, даже облака она распознала,
Пока Дина пыталась разобраться в ощущениях, раздалось несколько выстрелов вблизи и один далекий.
Что там? Пора разведать. Но сначала надо подготовиться. Она обезоружила врага, несмотря на то, что он показался уже остывшим. Черт этих цельных разберет, у них и живых кожа ледяная: дотронется кто — рефлекторно подскакиваешь, и хорошо для трогальщика, если головы не встретятся.
Чтобы обезопасить себя, Дина перевернула тело на живот, заодно сдернув куртку, и связала руки ремнем. С узлами она не дружила, но для такого дела постаралась. Куртку неловко накинула на себя, а карабин взяла в руки. Подумав, сняла то ли с трупа, то ли с недобитка обувь. Хорошие ботинки, а вот их хозяин, если оживет, босиком много не набегает.
Дина отползла туда, где недавно слышала выстрелы. Она старалась не шуметь, но все равно тащила под собой кипу шуршащих листьев. Добравшись до раскидистого дерева, попробовала принюхаться. Ничего. То есть, ничего понятного. Оно и ясно: как может городской житель так запросто и быстро научиться разбирать запахи людей? Вот порох Дина чуяла и поняла, что стреляли где-то тут, кровью тоже откуда-то несло... Надо будет поужинать, что ли... Однако единственное чувство, которое могло что-нибудь полезное подсказать — зрение. И Дина осторожно выглянула из-за дерева краем глаза.
Перед ней беззвучно шушукались трое. Четвертый бесформенной кучей лежал в стороне, кровью пахло именно от него.
Дина проверила карабин — ей не хотелось им щелкать. Тот был заряжен и снят с предохранителя. Очень осторожно, чтобы ни в коем случае ни стукнуть, она прижала его к стволу дерева и навела на того, кто полулежал слева. Потом отвернула взгляд и постаралась успокоиться, а то сердце бешено прыгало в груди. Все-таки людей ей убивать еще не приходилось, если не считать свежий сомнительный случай, и столь дикое напряжение было вполне естественно. Чудо, что она еще не лежит на земле.
Но успокоиться удалось. Теперь провести по ним очередью, не глядя, — и все.
— Давай! — крикнул один из них, и Дина от неожиданности сдавила крючок, потянув приклад на себя. Ее, неустойчиво стоящую на коленях, опрокинуло, больше от неожиданности.
Один упал без звука, второй заорал от боли, но третий, не оборачиваясь, выбежал дальше. Вдруг по глазам ударила яркая вспышка, а через мгновение до ушей долетел грохот. Несколько секунд — и третий приземлился рядом.
Взрыв?
Дина осторожно выползла на дорогу.
— Ксанфа! Ты тут? — она старалась говорить громко, но еле выдавила из себя и это.
— Дина? — Ксанфа показалась с другой стороны дороги, где пылал остов машины. Выглядела она странно. В одной руке карабин, а на другую намотана какая-то пакля.
— Я встать не могу, — облегченно сказала Дина. "Ксанфа в порядке", — подумала она.
Та подбежала к ней и подняла ее в воздух, схватив рукой за пояс, больно пережавший живот.
— Какая нога?
— Правая. Ставь.
Ксанфа послушалась, заодно вытаскивая из кармана ключи. Дина поинтересовалась, откуда они у сестры, и та, отомкнув наручники, сжато рассказала.
— А где он сам? — спросила Дина о том парне, на которого Ксанфа, забывшись, чуть не потратила лишнее время.
— Перед взрывом отшвырнула в лес. Я фургон хотела взорвать, только пришлось эту, там ведь сунешься в сторону — стреляют. Меня уже два раза ранили, — пожаловалась Ксанфа. — Теперь слабость во всем теле и руки-ноги дрожат. Пришлось так. Ну а этого — не на смерть же оставлять, — оправдалась она.
— Так это ты перевязалась? Дотащишь меня?
Вместо ответа Ксанфа присела и обхватила Дину вокруг талии, отрывая ее от земли.
Тактильный шок7, конечно, не заставил себя долго ждать. Ксанфа все-таки была ранена и держать Дину бережно не могла, так что той пришлось терпеть ее руку на своей талии, а заодно собственные зашевелившиеся волосы. Дина невольно задрожала, одновременно чувствуя, как покрывается пупырышками. Лучше уж час лежать в сенсоколлапсе. Но с другой стороны, двигались они быстрее. А даже секунды стоили дорого.
Наконец Дина оказалась прислоненной к задней стенке фургона, когда уже была на грани истерики, а Ксанфа, подстраиваясь к замку, пояснила:
— Там ты лечь сможешь.
Замок, однако, ключам не поддавался. Плюнув на них, Ксанфа схватила его рукой, уперлась ногами и рванула. Замок выдержал. А дверь — нет, осталась рваная дыра. Схалтурил производитель. Прочного сплава пожалел. Ксанфа едва не получила створкой по лбу, вовремя отпрыгнув.
Из глубины фургона донесся знакомый голос. Дина немного удивилась, а у Ксанфы отвисла челюсть. Потом Ксанфа ругнулась. В свой адрес. И еще раз, дольше, выразительнее и тщательно.
7 — Тактильный шок — психосоматическая реакция химер на некоторые тактильные раздражители либо на яркое их воображение. Сопровождается повышением артериального давления и ЧСС. Возможны головокружение, ощущение слабости, паника. В исключительных случаях восприятие тактильных сигналов носит болевой характер.
ТШ обычно провоцируется прикосновением человека. Раздражение разных участков кожи по-разному влияет на силу и вероятность ТШ. Наиболее чувствительны к ТШ этого типа голова, шея, ключицы, лопатки, ребра, талия, подмышки; руки и лицо чувствительны наименее всего. Также ТШ провоцируется контактом кожи с некоторыми объектами, такими как велюр, замша, пенопласт и др.
Интенсивный раздражитель может спровоцировать истерику и агрессивную реакцию.
При сенсоколлапсе ТШ невозможен, справедливо и обратное. Также ТШ невозможен в ряде других случаев.
Подвидом ТШ является амплексотактильный шок. Вызывается обьятием, обычно неожиданным. АТШ наиболее силен, по сравнению ТШ, вызванным любой другой стимуляцией.
* * *
8:81 (21:09 по неметрическому времени)
Харон
К тихим выстрелам снаружи Амальтея прислушивалась, явно нервничая. Харон же вел себя гораздо сдержаннее, а Леандра с Леандрой, похоже, вообще мало что могло бы смутить.
Через пару секунд после оглушительного грохота, одновременно с которым толкнуло фургон, Амальтея почему-то обмякла, явно пережив сенсоколлапс, хотя и пришла в себя скоро.
— Что там? — спросила она, дрожа.
Харон не стал отвечать, так как она не обращалась к нему, а он ответа не знал. Видимо, точно так решили оба старших. Непонятно, на что рассчитывала Амальтея. Хотя возможно, что сама она не могла проанализировать уже полученную извне информацию так, чтобы прийти к определенным выводам, и хотела, чтобы с ней поделились соображениями. Но Харон не мог ей помочь. Леандра с Леандром, видимо, — тоже.
Фургон пропускал звуки не слишком хорошо, хотя если, например, за крышу цеплялись ветки, химеры это отчетливо слышали. И после взрыва, как Харон не вслушивался, слышно не было ничего. Когда он стал думать о том, как бы подползти к двери и попробовать выдавить ее, до его ушей донесся явственный стук как раз оттуда, а потом и гремение замка.
Все насторожились, а Амальтея вдобавок сжалась. Вдруг дверь взвизгнула, пропуская отсветы пламени и потрескивание, и Амальтея повела себя совсем уж странно: попробовала отодвинуться от двери, хотя и не могла, она и так вплотную к передней стенке сидела..
— Что вам нужно? — сипло спросила она.
Ответил очень хорошо знакомый голос Ксанфы. Правда, слова были несколько неинформативны, но сам по себе тот факт, что голос ее, уже являлся приятной новостью.
Затем Ксанфа продолжила неконструктивные обвинения в отношении себя.
Очень скоро их всех освободили. Амальтея порывалась обнять отбивающихся сестер, которые обе терпеть не могли таких прикосновений — да и кто кроме самой Амальтеи и Пирры их стерпит? — а Ксанфу, к тому же, дважды ранили в руку, ей попросту было больно.
Но девушки смогли втолковать разбушевавшейся младшей, что тут небезопасно: даже пустая дорога обладает таким свойством, как люди и транспорт, которые могут по ней проехать. Это возымело действие. На предложение Амальтеи поскорее убраться, Дина предложила обыскать трупы и раненых, сама она собралась проверить кабину на маячки.
— Трупы? Настоящие трупы? Это вы сами?
— Нет. В основном, это они, — Дина махнула рукой. То, что она взвинтила темп речи до нормального, говорило о ее крайнем волнении. — Но Ксанфа одного цельного дверью убила, а я одного наручниками. Вроде... Остальные или подставились, или сами все сделали. Всё, Амальтея, минута. Мы не можем себе больше позволить. Тащите всё, ладно?
Харон собирался тоже поискать, но Дина его остановила, споро разбирая приборную панель:
— Харон, а у тебя есть с собой ингибиторы адреналина? — зевнула она. Вероятно, ей не хватало кислорода.
— Нет.
— А были?
— Да.
Она полезла в перчаточное отделение. Оттуда выпали пачки с ампулами и шприцами, те самые, которые у Харона отобрали раньше, и Дина протянула их ему.
— Ну вот, теперь мы не беззащитны. Возьми себе один, постарайся никуда не уходить. Держи наготове. Нет, лучше набери и вот тогда держи наготове. И мне, если можно.
Пока Харон занимался этим, вернулись девушки и Леандр, увешанный карабинами. Дина отправила всех кроме Ксанфы и Харона назад, сама завела и тронула фургон. С одной ногой это у нее не очень хорошо получилось, пусть Харон не мог с уверенностью судить о таких вещах. Он никогда не водил.
— Ксанфа, документы нашарили?
— Шесть штук.
— А нас шестеро... Стой, их же было семь? А еще один где? Ладно, возвращаться не станем, — тут она повернулась к Харону. — Знаешь, мы все равно не можем вас с собой взять. Мы не знаем, как там с пищей, социумом... Риск слишком велик. Но бросить вас не можем.
И Дина вкратце рассказала, чего она от них хочет.
Предложенное ею было менее грандиозно, чем их с Ксанфой собственный план, но не менее авантюрно. Выехать из страны не так просто, особенно им, но разве из страны можно только выехать? Дина предложила просто перебраться через границу нелегально. Через канадскую, довольно хорошо охраняемую. Действительно, Штаты могут их и выдать, но только не Канада. Те ничего не предпримут вполне сознательно.
Дина также посоветовала доехать до какого-нибудь предприграничного города на поезде. Такой билет, в отличие от билета к самой границе, можно купить в автоматическом терминале, никто не будет задавать каверзных вопросов и просвечивать их. Конечно, просвечивают, чтобы затруднить вывоз оружия за границу, но кости, которых у людей нет, видны при этом не менее хорошо. "Аварийные" и вспомогательные точно.
А так документы, чтобы считать данные, у них есть. Вот только как насчет денег? С картами сложности неизбежны, люди смогут отследить, и польза от хитрости с документами будет сведена к нулю, а налички, чтобы сдать автомату, у них нет. Харон задал этот вопрос.
