Сделка - Роковая ошибка (часть I)

Добравшись до соседней спальни, он быстро включил свет и, грубо бросив свою строптивицу на небольшую кровать, поспешно сел поверх ее тела.

Брыкаясь, что есть силы, Микелина вдруг заметила, как Рикардо потянулся к пряжке своего джинсового ремня. Замерев на мгновение, она выжидающе посмотрела в его ликующее лицо.

Что он хочет: снять штаны и завершить начатое или же отстегать ее по заднице, словно негодного ребенка?!

— Только попробуй прикоснуться ко мне этой штукой! — сощурив глаза, грозно прошипела она.

Он дьявольски сверкнул глазами, от чего ее сердце ушло в пятки.

— О, поверь, я попробую. И даже не раз.

Сняв с пояса ремень, он продернул конец через пряжку и, вновь поймав ее руки, просунул их в образовавшуюся петлю. Затянув ремень на запястьях, Рикардо крепко закрепил вторую его часть на изголовье кровати, после чего проворно спрыгнул с девичьего тела, ловко увернувшись от размашистых ударов таких опасных, длинных ножек.

— Предупреждаю: я буду кричать! — приподняв голову, предупредила она.

Вернувшись к двери, Моретти лишь безразлично пожал плечами.

— Можешь напрягать свои голосовые связки сколько тебе угодно. Этот дом стоит на отшибе. Вряд ли тебя здесь хоть кто-то услышит.

Только сейчас явственно догадавшись, почему они не вернулись обратно на "Ласточку", Мике резко дернула руками, отчего затянутая на запястьях петля стала ещё уже.

— Ах ты, вероломный ублюдок! Ты все это заранее спланировал!

— Ну-ну, не стоит незаслуженно присваивать все лавры одному мне. Ты сама решила итог этого вечера, — спокойно отозвался он, взявшись за дверную ручку. — У тебя есть время до утра подумать над своим поведением. Надеюсь, одинокая ночь выбьет из тебя необузданную спесь и к утру ты снова начнешь здраво мыслить. Иначе ее выбью Я, потому что второй раз таким добрым я уже не буду.

Выключив свет, Рикардо погрузил небольшую комнату во тьму.

— Спокойной ночи, детка, — с милой улыбкой произнес он, плотно закрывая за собой деревянную дверь, — спи сладко.

Оставшись одна в непроглядной тьме, Мике в очередной раз со злостью дернула руками, но, кажется, Моретти привязал ее достаточно крепко. Почувствовав небольшую боль в районе запястий, она прекратила свои бесполезные попытки.

Немного утихомирив свой пыл, девушка прислушалась. Кажется, Рикардо и впрямь собрался спать. Из соседней комнаты до нее совсем не доходили какие-либо звуки. Спустя ещё долгих тридцать минут она почти что открыто признала свое глупое поведение, изо всех сил желая повернуть время вспять. Микелина тихо всхлипнула.

Думать о том, что вместо холодной постели с привязанными к изголовью руками она сейчас бы могла заниматься безудержным сексом с человеком, который поглотил все ее мысли — было сродни суровому наказанию.

Ее тело все ещё горело в огне неудовлетворенного желания, однако, заставив себя не думать о своих ощущениях, Мике крепко зажмурилась.

Ей так захотелось вернуть все, как было ещё час назад. Но что ужасней всего — она прекрасно знала, как этого добиться. Ей всего лишь требовалось позвать Рикардо и признать свое глупое поведение.

Но что ей сказать: вернись ко мне и трахни?! Это, конечно, было тем, в чем она катастрофически нуждалась, но даже сейчас ее врожденная гордость не отступала. Да она скорее сгорит в порочном огне своего желания, чем признается Моретти в постыдной правде.

Нет. Она не сделает такой глупости и не станет умолять этого своенравного сукина сына! Он может привязывать ее ремнями, бить по заднице и сколько угодно показывать свою властолюбивую натуру, но он никогда не сломает в ней боевой дух Горнели! Никогда!

Пытаясь найти наиболее удобное положение, Микелина кое-как умостила голову на предплечье своей руки. Озлобленная, униженная и неудовлетворенная, она все-таки умудрилась провалиться в бездну глубокого сна, до последнего проклиная соблазнительную ухмылку одного ужасно заносчивого мерзавца.

Ее разбудил тихий, едва улавливаемый стук кружащих вокруг нее шагов. Веки с затрепыхавшимися, словно крылья мотылька, ресницами, наконец, окончательно раскрылись, позволяя неясному после сна зрению сфокусироваться на стоящей в отдалении фигуре.

Мгновенно распознав наблюдающего за ней Моретти, который где-то раздобыл белые летние брюки и такого же цвета распахнутую на груди рубашку, Микелина тотчас напряглась, плотно сжимая свои мягкие губы. Отчетливо припоминая бесконечные ночные ворошения, которые из-за привязанных к изголовью рукам являлись крайне мучительными для всего тела, девушка вновь протестующе натянула связывающий запястья ремень.

Казалось, именно в этот момент сила ее поистине неизмеримого желания его тела сравнялась с лютой ненавистью к его скверной натуре. И если в ближайшее время она не уймет хотя бы одну свою безумную тягу, то просто взорвется на миллион осколков.

Но коль уж Моретти не спешил помочь ей с первым наваждением, то ей ничего не остается, как только приняться за красноречивое исполнение второго.

С шумом выдохнув задержанный в груди воздух, она прикрыла глаза, стараясь расслабиться и подавить очередную вспышку негодования.

— Вижу, ты проснулась, — наконец произнес темноволосый мужчина. — Как поспала?

Открыв глаза, она заметила его кривую усмешку, отчего последние надежды удержать свой смиренный вид едва не пошли крахом.

— Прекрасно, — превозмогая кипящую в ней лютую злость, как можно непринужденней улыбнулась она, — только вот ужасно чешется нога. Ты не поможешь?

Проигнорировав ее просьбу, Рикардо указал рукой на стоящий поблизости деревянный стул с чьей-то одеждой.

— Узнав, что у тебя возникли проблемы с платьем, Мария в знак искреннего извинения за проступок непутевого сына решила подарить тебе несколько своих старых вещей. Примерь. До первой беременности ее фигура была очень схожа с твоей.

Посмотрев на небольшую стопку аккуратно сложенных вещей, он слегка усмехнулся.

— Только не ищи на них знакомые лейблы. Уверен, бренды этой одежды тебе раньше никогда не встречались.

Протяжно вздохнув, Мике развела губы в очередной натянутой улыбке.

— Я очень благодарна за такой щедрый подарок, — как можно искренней произнесла она, — но пока у меня чешется нога, я не могу думать ни о чем другом, кроме этого. Ну, так как? Может, все-таки смилуешься?

Рикардо подозрительно свел брови.

— Ты просишь меня почесать твою ногу вместо долгожданного освобождения рук?!

— О, этот ремень меня вполне устраивает. Мы с ним прямо-таки сроднились, — усмехнулась рыжеволосая проказница. — Правда, наручники были бы круче. Всегда о них мечтала.

Заметив ее игривое подмигивание, Моретти пораженно вздернул брови.

— Так что решил? Поможешь? — вновь промурлыкала его зеленоглазая пленница, обольстительно изогнув свое нагое тело.

Заметив его настороженную задумчивость, Микелина решила слегка подтолкнуть неторопливого мучителя.

— Не волнуйся, — каверзно улыбнулась она, — чешется вполне приличное место. Как раз, где колено.

Рикардо сделал шаг навстречу.

Следя за его медленным приближением, девушка едва заметно прищурила глаза, вычисляя более точную траекторию будущего удара.

Как только Моретти появился в поле досягаемости, стройная ножка резко дернулась, со всей силы целясь прямиком в грудь своего обидчика.

Увернувшись в последний момент от сокрушительного удара, Рикардо ловко поймал коварную бунтарку за пятку, не давая ей вырваться из своих крепких пальцев.

— Пусти! — наконец перестав сдерживаться, Мике с радостью сбросила с себя лик смиренной узницы. — Сволочь! Ублюдок! Мерзав...

Он плотно накрыл ее дерзкий рот своими требовательными губами.

В ту же секунду ее тело ожило, мгновенно отзываясь на столь упоительную альтернативу сквернословию.

Переплетясь своими языками в пламенном танце дикого поцелуя, пылкие любовники на миг позабыли об окружающем мире. Она так же отчаянно нуждалась в его ласке, как и он — в ее сладостных объятиях. Оба желания были настолько равны по силе своей сокрушительности, что, казалось, напрочь прожигали их изнутри.

Кое-как оторвавшись от мягких, девичьих губ для глубокого вдоха, Рикардо неожиданно резко схватил ее за волосы.

Ее голова резко дернулась назад.

— Только не думай, сладость, что я прощу тебе твою наглую выходку с ногой! — грубо прошептал он.

Она и не думала.

Не в силах сопротивляться ему, когда он был так мучительно близко, Мике лишь покорно смотрела в его слегка суженные глаза.

— Конечно, — окончательно уступая его жесткому натиску, прошептала она. — Позже сможешь меня наказать, как только тебе захочется. Но сначала доделай начатое.

Его губы вновь прикоснулись к ее обворожительному телу. Наклонившись к налитым холмикам безупречной груди, он слегка оголил свои ровные зубы, с наслаждением вонзаясь в ее затвердевший сосок.

Она протяжно застонала, выгибаясь под ним всем телом. Крепко обхватив его спину ногами, Мике изнывала в огне не утихающего с ночи желания.

Горячие губы Рикардо двинулись выше. Пройдясь легкими поцелуями вдоль девичьей шеи, он вновь припал к ее соблазнительному, сахарному ротику.

Как бы сильно в душе Микелина не боялась пробудившихся в ней чувств, все же она должна была признать — целовался Моретти просто божественно.

Отдаваясь во власть охватившей их страсти, Микелина внезапно почувствовала, как стягивающая ее запястья петля слегка ослабилась, выпуская из прочных уз свою буйную пленницу. С легким стоном боли медленно опустив онемевшие руки, Мике попыталась зарыться пальцами в темные волосы лежащего на ней мужчины, однако он ее опередил.

Осторожно притянув ее ладони к своему лицу, Рикардо не спеша покрыл мелкими поцелуями натертую докрасна кожу. При виде столь нежной ласки, Микелина напрочь забыла о саднящей боли в своих запястьях.

Из грозного палача он вмиг превратился в искусного целителя.

Затерявшись в бездонных глазах цвета бурбонского виски, Мике обхватила его шею руками, вновь погружаясь в чувственный танец пламенного поцелуя.

— Эй, Рик, — послышался громкий голос Мигеля из гостиной, — звонит Анна Мария. Она не может...

— Не входи! — резко оторвавшись от слегка припухших губ лежащий под ним девушки, выкрикнул Моретти. — Передай Анне, что я перезвоню ей позже.

Кое-как сфокусировав взгляд на распахнутой двери, Микелина, яро борясь с внутренними противоречиями, тихо прошептала:

— Дверь. Нужно закрыть дверь.

Едва заставив себя разомкнуть свои стальные объятия, она нехотя позволила Рикардо отстраниться от своего пылающего тела.

Сделав глубокий вдох, Моретти встал с кровати, подходя к порогу этой небольшой комнаты.

Ему нужно было собраться, сконцентрироваться на важных делах, прежде чем вернуться к ожидающим его на улице людям. Эта же искусительница влияла положительно только на одну часть его тела. Притом далеко не на ту, которая отвечала за ум.

Взявшись за ручку двери, он в последний раз окинул взглядом лежащую на кровати девушку.

— Я все ещё жду от тебя заветных слов, сладость, — насмешливо напомнил он, выходя за порог. — У тебя есть ровно пять минут на сборы.

В закрывшуюся дверь тут же полетел стоящий у кровати оранжевый ковбойский сапог.

— Ты не можешь со мной так поступить, Моретти! — в ярости прокричала она, отчаянно прикрыв лицо руками.

За что он с ней так поступает? Почему, черт возьми, не может воспользоваться ситуацией и просто трахнуть? Чего он добивается? Чтобы она умерла в муках собственного неудовлетворенного желания, которое буквально сжигало ее изнутри?!

Постепенно место охватившей ее тело похоти заполонила яростная злость.

Что ж, раз синьору нравятся такие дикие кошки, она устроит ему свое собственное сафари. Посмотрим, как он запоет ближе к вечеру.

Резко сев поперек одноместной кровати, Микелина посмотрела на предоставленную ей одежду. С интересом покрутив в руках белый хлопчатобумажный лифчик, который, казалось, помимо грудей заодно прикрывал и всю оставшуюся грудную клетку, она надела такие же странные шорты-трусики, влезла в потертые синие джинсы, и наконец, завершила свой наряд клетчатой рубашкой, широкие края которой завязала узлом на животе. Окинув в небольшом настенном зеркале свое отражение настоящей ковбойки, Мике залезла в небольшой платяной шкаф, ища в нем последний атрибут ее нового облика. Хоть одежда и не была новой, но все же она была чистой и вполне приличной, что не могло не заставить ее быть искренне благодарной Марии.

Достав с верхней полки соломенную шляпу с широкими полями, Микелина довольно улыбнулась. Облик деревенской девочки-ковбойки казался ей вполне подходящим к этим местам.

Подходящим и вполне сексуальным.

Провернувшись у зеркала пару раз, Мике посмотрела на свое отражение со спины. Моретти сказал, что его охренительно заводит ее упругая задница? Что ж, пусть рассмотрит хорошенько, ведь тесные джинсы как ничто другое подчеркивали округлые изгибы ее стройного тела.

Однако заменить свои красные босоножки от Диор на рыжие сапоги у нее так и не поднялась рука. Решив остаться в своей прежней обуви, Мике босая прошмыгнула в гостиную, но, тут же поймав на себе вопросительный взгляд Моретти, стремительно направилась в ванную.

— К твоему сведению: кожа моей головы очень чувствительна и от твоего резкого обращения у меня может начаться мигрень на весь день. К тому же, мне нужно в туалет, — воспользовавшись моментом, ворчливо пробубнила она, громко хлопнув за собой дверью.

Спустя очередные пять минут Микелина вновь появилась в поле видимости своего надзирателя.

— Где моя одежда? — уперев руки в боки, недовольно спросила она.

Слегка усмехнувшись, Рикардо направился к выходу из дома.

— От нее смердело коровьим навозом. Вряд ли бы ты такое ещё раз надела, — открывая входную дверь, отозвался он.

— Но мои туфли были ещё вполне сносны!

Указав кивком головы на стоящую на крыльце обувь, Моретти безразлично пожал плечами.

— Надевай их, если они тебе так нравятся.

Она так и сделала.

Выйдя под яркие лучи летнего солнца, она в яростном порыве нацепила красные босоножки.

— Доброго утра, синьорина, — послышался позади вежливый голос "правой руки" Моретти.

Озлобленно сжав челюсти, Микелина круто развернулась на каблуках.

Ей, в принципе, было все равно, на кого излить свое плохое настроение. И если уж ее толстокожий босс не воспринимал направленные на него флюиды ненависти, то почему бы ей немного не поорать на этого старого лиса, вечно вмешивающегося не в свое дело?

— Знаете, я ещё не до конца отошла от нашей памятной встречи в отеле, когда вы так же мило пожелали мне очередного приятного дня. И знаете, что? День получился на редкость отвратительный! Поэтому сделайте милость: лучше просто молчите в моем присутствии.

Повернувшись в сторону узкой проселочной дороги, Мике, непристойно фыркнув, ринулась к джипу. Этот тип с блестящей лысиной ей порядком надоел.

— А мне определенно она начинает нравиться, — хмыкнув, проронил он подошедшему к нему боссу. — Она что, сегодня встала не с той ноги?