Древолюция

— А что Инна говорит? — спросил он.

— Говорит, что попросила его спрятаться от плохих людей.

— Понятно, — пробормотал Алекс. Ничего себе!

— А больше ничего не было, — закончила женщина. — Не понимаю только, как то дерево дало се-бя срубить? Ведь по телевизору говорят, что они очень опасны и легко могут человека убить...

— У вас телевизор есть? — спросил Алекс.

— Есть, работает.

— Смотрите?

— Как же не смотреть? Такое ведь происходит! Вы не знаете, надолго это? Когда все закончится? — спросила хозяйка, доверчиво глядя на Поборцева. — Вы же оттуда, знаете, наверно.

Это 'оттуда' покоробило Поборцева, но он не подал вида. Теперь вся страна разделилась на две части. Одна изо всех сил сопротивлялась дендроидам, строила рвы и минные заграждения, взрывала и жгла надвигавшиеся полчища мутантов. Другая была брошена на произвол судьбы, оставлена, как оставляют выжженную территорию врагу. Где-то жизнь не особенно отличалась от той, что была раньше, а где-то было, как на войне: жертвы, паника, мародерство и анархия. Цены на продукты росли с каждым днем, и Алекс понимал, чем это грозит оставшимся по ту сторону баррикад. Правительство просто бросило миллионы своих граждан, непродуманной, преступной политикой осуждая на гибель. МЧС не справлялась с таким объемом работы, ведь в помощи нуждался не городок, пострадавший от наводнения, а половина страны! Эвакуация все еще проводилась, но многие люди просто не могли и не хотели ехать в никуда. Как эта женщина.

— Это никогда не закончится, — зло сказал Алекс. — Я имею в виду, что деревья шли и будут идти, пока их не оставят в покое! Только тогда все закончится. Но власть в Кремле не понимает этого, просто не хочет понять! — Поборцев осекся, понимая, что своими выкриками напугает бедную женщину. — Извините, я сорвался. Вот что. Я приехал не просто так. Я предлагаю вам с дочкой переселиться в Дымов. Вы сможете там спокойно жить, я обещаю вам и жилье, и питание. Мы изучаем деревья, и нам очень нужна Инна! Вернее, ее способность общаться с деревьями. Если мы сможем понять их мотивы, понять, куда они движутся и зачем... Тогда станет возможно остановить все это, остановить войну, вы понимаете?

Хозяйка молчала.

— Ну, что вы тут теряете, подумайте? Люди уезжают, с продуктами плохо, правительство вас бро-сило. Поедемте со мной. Вы и Инна.

Хозяйка молчала. Поборцев почувствовал, что чего-то не хватает, чтобы она согласилась. Какого-то штриха, какого-то слова.

— В Дымове гораздо лучше, у нас хорошие люди, вам там понравится! Едем? — еще раз спросил он.

— Я не знаю, — пролепетала женщина. Поборцев видел, как тяжело ей принять такое решение, пусть даже оно трижды очевидно. Инерция. То, из-за чего человечество уже лет пятьдесят топчется на мес-те, довольствуясь давно открытым и понятным. Придумывают сотни моделей автомашин в год, а, по сути, ничего нового, меняется лишь дизайн. Лучшее — враг хорошего.

Алекс хотел привезти Инну в Дымов как можно скорее. Ему не терпелось увидеть, как она говорит с дендроидами, и если это правда, он поедет в Москву не только с фотографиями Чертовой Лужи. Да, он рис-кует, ведь разговоры про способности девушки пока остаются разговорами. Он сам ничего не увидел, но верил эти людям. В таком положении хватаются и за соломинку, а Инна больше чем соломинка. Она — на-дежда.

Пауза слишком затянулась, и Поборцев понял, что с хозяйкой он ничего не решит. Надо расшеве-лить саму Инну, ее надо просить. Пусть даже через мамину голову.

— Инна! — громко сказал он, обращаясь к спрятавшейся где-то в глубине квартиры девушке. — Инна! Поедем со мной! Много деревьев погибнет и много людей, если ты не поможешь! А ты можешь по-мочь! Помоги нам!

По линолеуму зашаркали тапочки, и в проеме двери появилась Инна.

— Я поеду! — сказала она. — Мама, я поеду!

— Куда ты поедешь? — встрепенулась мать. — Ты что?

— Мама, я поеду! — твердо повторила Инна, и Алекс понял, что выиграл.

* * *

*

Профессор Галеев вошел в кабинет и замер на пороге: в его кресле за рабочим столом восседал Курмаев. Представитель президента поднял голову от бумаг и улыбнулся:

— Проходите, садитесь.

— Вы сидите на моем месте, — сказал Галеев. Профессор сразу понял, что Курмаев сидит там не-спроста.

— Ильдар Махмудович, — сказал Курмаев, игнорируя справедливое замечание профессора, — вы предоставили мне данные о том, что дендроиды каким-то образом могут влиять на экологически неблагопо-лучные зоны. По моим сведениям, исследования на эту тему в лаборатории не проводились. Откуда у вас эта информация?

Галеев стоял, не присаживаясь. Это был его кабинет, и сидеть он будет лишь на своем месте! В по-следнее время отношения с Курмаевым заметно обострились. У ученого складывалось впечатление, что главного куратора не интересует ничего, кроме уязвимости и потенциальной опасности дендроидов и всего, что с этим связано. Остальную информацию он попросту игнорировал. Куратор-прокуратор...

— Так откуда? — нежно вопросил Курмаев.

— Да, эти сведения не есть результат исследований. Но некоторые косвенные данные указывают, что это возможно.

— Вы не расслышали мой вопрос? Откуда у вас эта информация?

— К одному из моих сотрудников приехал родственник. Беженец с... другой стороны. Он это ут-верждал.

— И вы поверили? Вы — светило биологии, вы должны полагаться на результаты исследований, а не на досужие разговоры! Вам известно, что я консультирую президента по вопросам, связанным с дендрои-дами, а вы подсовываете мне какие-то байки!

— Это не байки...

— Фамилия сотрудника! — потребовал Курмаев.

Галеев молчал.

— Я вижу, вы не желаете мне помогать, — сказал Курмаев. — Хорошо...

Это 'хорошо' прозвучало достаточно зловеще.

— Освободите мое место, мне нужно работать! — потребовал Галеев.

— Это место уже не ваше. С сегодняшнего дня вы уволены, и это кресло займет более лояльный со-трудник. Я думаю, Картавин — подходящая кандидатура.

— Почему Картавин? — Профессор изумился этому даже больше, чем своему увольнению, которо-го в душе все-таки ожидал. — У меня есть заместитель Игорь Нефедов. Он прекрасный специалист, он уча-ствовал в организованной вами экспедиции...

— Картавин тоже участвовал. И я не собираюсь с вами спорить, потому что вы здесь уже никто! — Курмаев победно посмотрел на Галеева.

— Я обращусь к президенту, — пообещал профессор.

— Вы ничего не сделаете, если я этого не захочу, — ответил Курмаев. — И мой вам совет: уйдите тихо, спокойно, не осложняйте себе жизнь.

Профессор повернулся и вышел, чувствуя, как щемит под сердцем. В кабинете остался пузырек с валидолом, но он не собирался туда возвращаться.

Представитель президента усмехнулся и задрал ноги на профессорский стол. Уничтожение против-ника всегда доставляло ему особое удовольствие. Теперь во главе лаборатории встанет человек, не задаю-щий лишних вопросов. Картавин молод и амбициозен, и это хорошо. Он направит исследования дендроидов в необходимое русло.

В последнее время президент все чаще прислушивается к Курмаеву, и вес Александра Муслимовича в Кремле значительно вырос. И многие это почуяли. Курмаев уже имел несколько встреч с представителями нефтяных, металлургических и газовых олигархов, которые желали, чтобы война с деревьями не только не прекращалась, но усиливалась. Они беспокоились, что большая часть их активов и имущества находится на неподконтрольной войсками территории, они терпят огромные убытки и готовы заплатить сколько угодно за уничтожение мутантов.

В правительстве муссируются слухи, что за Стеной не так уж и плохо, что живые деревья не убива-ют оставшихся людей и не столь опасны. Эти данные предоставляет военная разведка, но Курмаев не соби-рался уступать конкурентам. Тем более что на кону стоят огромные деньги и власть. Президент часто вызы-вает его для консультаций, и здесь Курмаев способен направить решения главы России туда, куда ему вы-годно.

* * *

*

В понедельник Светлана узнала, что Галеев уволен с должности начальника лаборатории. Еще больше она изумилась, когда объявили, что новым начальником станет Павел Картавин. Павла она не виде-ла, на его месте уже трудился новый сотрудник.

Галеева в институте никто не видел, говорили, что он ушел еще в пятницу. В столовой, желая узнать хоть что-то, она села рядом с Нефедовым:

— Игорь, почему Галеева уволили?

— Темное дело, не знаю, — сказал Нефедов. Он тоже выглядел невеселым, и Света догадывалась, почему. Галеев не скрывал, что в будущем хотел сделать Игоря своим преемником. Но не вышло. Наверху посчитали по-другому. Но почему Картавин? Да, он талантлив, но у него нет опыта руководства. Не говоря уже о жизненном опыте, подумала Светлана. Она спросила об этом Нефедова.

— Им не нужен руководитель, как ты не понимаешь, — ответил Игорь. — Им нужен надсмотрщик, доносчик, кто угодно, только не руководитель! Руководить они будут сами.

— Павел не доносчик, — возразила она.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю! — Света помнила, что Картавин не пошел и не донес на нее, хотя мог. Этого она не забу-дет.

— Не переживай, Игорь, — сказала она, — Если Галеев ушел, или его 'ушли', то не просто так. Может, и хорошо, что ты остался на своем месте.

— Да я не переживаю, — сказал Игорь, но Света не поверила ему.

В середине рабочего дня все начальники отделов лаборатории были вызваны в кабинет нового на-чальника, где Картавин объявил, что с этого момента исследования дендроидов пойдут в несколько ином направлении. Так как они представляют несомненную опасность для людей, решено основной упор иссле-дований сделать на выявление слабых мест у живых деревьев. То есть исследовать их на уязвимость всеми известными средствами. Для этой цели в самое ближайшее время в лабораторный комплекс будут доставле-ны новые мутанты. Узнав об этом, Светлана поняла, почему ушел Галеев.

Придя с работы, она разделась и поставила чайник. Очень хотелось пить. Света прошла в комнату, и тут же зазвонил телефон.

— Света? — спросил знакомый голос.

— Ильдар Махмудович? — удивилась она.

— Да, я, — сказал профессор. — Есть разговор. Давайте встретимся.

Неполный чайник быстро засвистел, напоминая, что пора снимать с плиты.

— Давайте. А что случилось?

— При встрече поговорим. Вы сейчас что делаете?

— Чай пить собралась.

— Вот попьете, и выходите на улицу. Я вас буду ждать.

— Да я сейчас выйду, Ильдар Махмудович, — заторопилась Светлана.

— Не нужно. Попейте чаю и выходите, — спокойно, но настойчиво сказал профессор. Чайник ис-тошно свистел, как гнавшийся за преступником городовой.

Спокойно пить чай она все равно не могла. Галеева уволили — раз, вместо него поставили Картавина — два, и теперь профессор хочет с ней встретиться — три. Причин для волнения более чем достаточно. Светлана обожгла губу и, оставив почти нетронутую чашку на столе, выскочила из квартиры.

Во дворе Галеева не было. Московская осень уныло опадала мокрыми листьями на асфальт, отра-жавший яркие огни расположенного по соседству ресторана. Там громко играла музыка — надо же, люди еще могут веселиться. Конечно, ведь Свердловская область далеко... Светлана прошлась по двору к улице, и тут же рядом притормозила машина. За рулем сидел профессор. Он махнул ей рукой, приглашая садиться. Света открыла дверь и села на переднее сиденье. Машина тронулась с места.

— Здравствуйте, Ильдар Махмудович. А куда мы едем?

— Никуда, — ответил Галеев. — Просто прокатимся вокруг. И поговорим.

— Что случилось, почему вас уволили? — спросила она. Вопрос был животрепещущим, об этом спорила вся лаборатория, но никто не знал точного ответа.

— Кое-кому не нравятся мои выводы по отношению к... нашим исследованиям.

Светлана молчала, переваривая услышанное.

— А почему вместо вас назначили Павла?

— Куратор сказал, что ему нужны лояльные сотрудники, — профессор выглядел удивительно спо-койным, уверенно ведя машину. Будто никто его не увольнял, и вообще все было в полном порядке.

— И как же вы теперь? — спросила Светлана. Вопрос вышел каким-то жалостливым, и она тут же пожалела, что задала его. Профессор Галеев никогда не был и не будет жалким и невостребованным. В этом она не сомневалась.

— Помните наш разговор, Света? — спросил он. На перекрестке он неожиданно затормозил и резко повернул влево.

— Помню.

— Я просил вас быть осторожней. А теперь не знаю, как и сказать... Я не могу оставить все так, как осталось. Нашего куратора не интересует ни наука, ни научная этика. Вы думаете, лабораторию и вас при-везли в Москву для, так сказать, повышения в ранге? Все не так. Сначала они внедряют в лабораторию сво-их сотрудников, половина из которых ни черта не смыслит в биологии, теперь сместили меня... Я всю жизнь работал на военных, но никогда со мной так не обращались! — он резко крутанул руль вправо, и машина, заскрипев резиной, накренилась. Света немного испугалась, но профессор внезапно остановил автомобиль и повернулся к ней:

— Они хотят воевать с дендроидами до победного конца! Эти высоколобые чинуши не сознают, что война давно проиграна! В тот самый миг, когда появилось первое живое дерево. Я проанализировал все данные и понял: люди должны уступить дендроидам или погибнуть в войне! Потому что выиграть мы не сможем!

— Говорят, что Стена сдерживает их, — сказала Светлана.

— Ты — ученый! Не слушай пропаганду, а полагайся на факты, и думай, думай! Что будет, если дендроиды заразят хотя бы половину деревьев в Сибири? А ведь мы с тобой знаем, что это реально! Унич-тожить их всех? Хорошо, а дышать мы чем будем? Еще раз говорю: я спрогнозировал ситуацию на нашем компьютере... Длительная война в любом случае приведет к поражению человечества, потому что мы не сможем истребить все деревья на планете. Даже если их останется половина, это не возместит недостаток кислорода в атмосфере. Мы станем задыхаться, а парниковый эффект вызовет глобальные катаклизмы. Си-туация пострашнее ядерной войны, потому что мы будем умирать медленно...

Светлана молчала, с трудом представляя мрачную картину, нарисованную профессором. Все это было слишком невероятно и страшно, но она не могла найти ни единого довода против. А сердце будоражи-лось и кипело, ей хотелось крикнуть Галееву, что он трижды прав, что похожее говорит и Алекс Поборцев, что есть люди, которые живут в мирном соседстве с дендроидами, и их очень много...

— Но мои расчеты никто не принимает всерьез. Не хотят верить, что время людей заканчивается. Наступает эра деревьев, — медленно проговорил Галеев. — Я долго размышлял и пришел к выводу, что дендроиды станут доминирующим видом на планете, хотим мы этого или нет. Но это не значит, что челове-чество исчезнет. Нет! Мы не исчезнем, если научимся жить правильно, не губить землю, которая дает нам все.

Он помолчал, о чем-то задумавшись.

— Ильдар Махмудович, — сказал Света. — Я думаю, вам лучше уехать туда, где вы действительно будете нужны. За Стену. Я знаю людей, которые с удовольствием примут вас!