— С самого детства. Я не помню родителей. Мне говорили только, что они варвары. Потом меня несколько раз продавали, покупали, пока я не попал к Дориану. Это лет семь назад было... С тех пор я для него всякие разные поручения выполняю, он меня даже в город одного отпускает...
— Пробовал сбежать?
— Я много лет пытался способ придумать, — признался Лепка. — Но... это не так просто. Даже для обычного раба, а уж для того, кто к гладиаторскому дому приписан... — парень покачал головой. — Я бы даже из города не вышел. На выходе ведь каждого проверяют. У стражников есть специальные амулеты, которые настроены на то, чтобы распознать клеймо. Их ведь маги ставят. Кроме того, даже если удастся из города выбраться, есть магический поиск. Даже чтобы самого недорогого раба найти, денег не пожалеют. Лучше пару лишних монет потратить, чем кому-то надежду внушить...
— Гладиаторский дом... — задумчиво произнес Лока. — Что это значит?
— В смысле? — Лепка глянул на него недоуменно.
— Ты уже несколько раз про это говорил. 'Дом' — ясно, что такое. Какое-то сборище, собрание, где главный этот Дориан. А 'гладиаторский'? Что это? Мне учитель много чего про мир рассказывал, но такого слова я не помню...
— Так ты не знаешь... — произнес парень сочувственно. — Гладиаторы — это рабы-воины. Они выходят на арену и дерутся между собой. До смерти.
— До смерти... — повторил Лока пораженно. — Зачем?
— Ради денег, власти, влияния... В Галурии, и особенно в Таромском Совете, все на этом основано. Арена — главное сооружение любого крупного города. Губернатор получает деньги, чернь получает зрелище. Болезни, голод, разруха — все проблемы решаются одним способом. Город организует очередной турнир, и уже нет времени думать о чем-то, кроме боев. Ну а гладиаторские дома выставляют бойцов. Получают деньги за это. Да и ставки, опять же...
Лепка замолчал на мгновение, а потом сказал:
— Через два дня турнир. Ты будешь драться.
— Драться? Я не дерусь людьми.
В сознании вдруг возник образ летящей к земле головы, и сразу за ним — почти забытое уже ощущение присутствия скверны, порождающее жажду уничтожения... Потребовалось несколько секунд, чтобы прогнать наваждение. Спокойно... спокойно... здесь нет пожирателей.
— Я не дерусь с людьми, — повторил Лока.
— Система существует, больше тысячи лет, — развел руки в стороны Лепка. — Все отлажено до мелочей. Тебя не заставят тренироваться, если ты не хочешь. Но драться придется в любом случае. Иначе умрешь. И еще... я тут тебе принес поесть... — Лепка поднял с пола котелок. — Там яд. Тебе другую еду не будут давать. Дориан боится, что ты сбежишь. С арены сбежать практически невозможно, так что нормально тебя будут только во время турнира. Я бы, конечно, мог подменить еду... только Собираен сказал, что сам будет каждый день твое состояние проверять. Я даже не знаю...
— Это не проблема. К яду можно приспособиться. Ты говоришь: знаешь других дрекови?
— В Сенате. Мы будем там, я думаю, месяца через два.
— А среди них есть... такие же как ты?
Лока сам не совсем понял, что имеет в виду под последней фразой, но Лепка догадался.
— Есть.
— Хорошо.
Они еще поговорили, потом Лепка ушел. Лока принялся есть. Сахайя на его месте только порадовался бы новому испытанию. Лока, наверное, не мог быть рад тому, что придется бороться с ядом, но и печалиться не думал. Может, Сайта все же была права? Их место — в большом мире?
Глава 19
ОТКУДА БЕРУТСЯ МАГИ
1 день, 11-го месяца, 4324 года
Таромский совет. Сенат.
— Чтобы понимать, что происходит, — объясняла ей Сайта когда-то, — нужно одну вещь запомнить — не все, что тебе кажется, существует на самом деле. Бывают вещи реальные и воображаемые. Вот, к примеру, мы с тобой идем по улице, и нас окружают реальные вещи: люди, дорога, лошади, тянущие телеги, погода. Но есть еще и куча всего воображаемого. Взять самое простое — наши имена. Их ведь не создала природа, как камень, из которого строят дома. Имена придумали люди. За ними не стоит ничего реального — только то, что мы воображаем. И таких вещей бесконечность. Человеческие личности, их характеры, мысли, незримо сопровождающие нас законы — не только официальные государственные, но правила морали, этики для кого-то первостепенные, для других безразличные, а еще всевозможные планы, стремления, представления практически обо всем существующем... А уж смысл слов! Правдивых, лживых и даже тех, про которые не сказать ни первого, ни второго. Так устроено человеческое общество, что воображаемый мир неотделим от реального, и имеет огромное влияние. Иначе бы мы все были, как коровы: отличались только размерами и количеством молока, да и то приходилось бы проверять каждый раз, потому что памяти тогда тоже бы не было! Но это не значит, что нужно быть как все. Пусть другие... э-э... кидаются на огоньки, а мы будем скромно стоять с фонариком и светить, куда нужно. И наши воздушные замки будут самыми крепкими!
— Значит, это все, чтобы обманывать?
— Обманывать будем дураков, а вот тех, с кем нам по пути... Ведь ум, отвага и честь — штуки тоже полностью воображаемые. Почему бы нам из них замок не построить? Исключительно для своих.
Санея удивительно хорошо запоминала все, что Сайта ей говорила. И многое уже даже начинала понимать, но вот применить на деле сама или хотя бы убедить человека на Сайтины уловки не поддаваться было во сто крат сложнее.
— Но ведь это не шутка! — Санея уже не знала, как ей объяснить. Разумеется, она не собиралась сидеть в банке и ждать, пока вернется Сайта. Нужно было все рассказать Талине. Объяснить, что она не имеет права рисковать всем.
— Я знаю, — Талина вела себя на удивление спокойно, почти безмятежно, учитывая то, что она собиралась сделать. Какая-то старушка рассыпала перед ними сумку с продуктами, девушка остановилась и помогла все собрать. — Знаю, что не шутка.
— Но ведь ты не поняла ничего! — не сдавалась Санея. Начинало темнеть, и она уже отчасти жалела, что решила не брать Плишку. В правительственном районе большинство улиц освещали фонари, но вечером все равно страшновато. — Сайта специально это делает. Накрутит кучу всего, и тебе начинает казаться, что все сейчас под землю провалится. Хотя может и не быть никакой проблемы!
— Думаешь, у меня нет проблем? — спросила Талина.
— Я... — Санея смутилась, увидев какими глазами, смотрит на нее девушка. — Я вовсе так не думаю, просто...
— Твоя подруга права, — сказала Талина, отворачиваясь. — Некоторые вещи просто так не исправить.
Санея не знала, что сказать. Она вдруг поняла, что Талина, хоть еще и совсем молодая девушка, но все же намного ее старше. И знакома со многим из того, о чем Санея не имеет ни малейшего представления. Все ведь просто: Авиртон знал все о болезнях, потому и лечил; Кравен мог создать могущественный артефакт, но не написал бы толковой книги о здоровой психике; Сайта видела людей насквозь, и она свое мнение высказала, Санея же... Ей вспомнился случай из, казавшегося далеким, прошлого. Тогда ее спасла Сайта, как всегда оказавшаяся во всем правой...
— Талина! — Санея немного отстала от резво шагающей девушки, так что пришлось перейти на бег. — Талина, неужели нельзя по-другому...
— Другое я уже пробовала.
— Твой брат...
— Ненавидит меня.
— Неправда! — уж в этом-то Санея разбиралась.
Талина не ответила. Они обошли стороной памятник, изображавший государственного деятеля: на бронзовом лице были отражены непоколебимость и вера, свернули с улицы 'Победителей' на улицу 'Пяти углов'.
— Что с ним будет, если с тобой что-то случится?
— Твоя подруга позаботится.
Они остановились. Дома в этом районе были не такие дорогие, как в том месте, где жил Кантиан, но и не дешевые.
— Это здесь, — произнесла Талина негромко, глядя на двухэтажное здание, окруженное забором из стальных прутьев. На табличке значились фамилия и имя: 'Торниит Лига'.
— Со мной пойдешь?
— Я...
— Мне тоже кажется, что это будет странно выглядеть.
Не говоря больше не слова, Талина пересекла улицу и прикоснулась к калитке амулетом. Спустя секунду она скрылась из виду.
— Привет, Сан! — ее вдруг хлопнули по плечу. — Давно стоишь?
— Так ты это специально придумала?! — воскликнула она, обрадовавшись. — Ты отговоришь ее?
— Кого отговорю? — удивилась Сайта. — Мы здесь просто так, мимо проходили. Правда, Клиф?
— Правда... — прохрипел парень. Судя по виду, ему выдался не самый легкий день: уже начавшее заживать лицо снова разбито, куртка порвана в нескольких местах, сам тяжело дышит. Теперь про него нельзя было сказать, что он в чем-то опрятней Кипса с Ликом. Такой же уличный мальчишка. Кое-как выдохнув, он стянул со спины мешок и грохнул его об мостовую.
— Сайта...
— Да, ладно-ладно, специально мы прибежа... э-э... то есть пришли специально, — Сайта оглядывалась по сторонам. Санея заметила у нее под глазом намечающийся фингал. — Ты скажи лучше: здесь такие очень злые люди, человек восемь-одиннадцать не пробегали? Ты только не подумай: я не с задней мыслью спрашиваю, даже не столько из праздного любопытства, сколько с благородной целью познания...
— Да нет, вроде.
— Вот и ладушки...
— Сайта! — появление подруги сбило с толку, но Санея все же вспомнила о главном. — Талина!
— А что с ней? По-моему, все по плану идет. Она ведь зашла?
— Да, но...
— Ты думала: я пришла, чтобы ее остановить? — догадалась Сайта. Или только сделала вид. С ней никогда не поймешь.
— Да.
Сайта с серьезным видом покивала: 'Чего только люди не придумают...'
— Я сама пойду! — Санея терпеть не могла, когда она начинала шутить в такие моменты.
— Ладно, успокойся, — Сайта резко посерьезнела. — Зайдите с Клифом в переулок. Я посмотрю, как там.
Сайта ушла. Клиф оттащил мешок в тень и уселся на него сверху. Санея встала рядом и тут же почувствовала себе неловко: она была не из тех, кто умеет погружаться в непринужденное молчание. С одной стороны они знакомы, но с другой: о чем им говорить? И это, вообще, обязательно? И как лучше себя вести в такой ситуации?
— Э-э... гх-м...
Она хотела сказать, что на улице прохладно, но в последний момент сумела притвориться, что кашлянула. Клиф не обратил внимания: вот он молчать умел. Тогда Санея стала беспокоиться за Талину. Сайта сказала, что приведет ее, но почему они тогда так долго не возвращаются? Сколько нужно времени, чтобы встретиться, развернуться и пойти в другую сторону? Или они еще о чем-то разговаривать будут? Может быть даже шепотом. А из-за этого еще слышно бывает не слишком хорошо, переспрашивать придется...
— Ты давно Сайту знаешь?
Санея повернулась к Клифу. А вот так разве можно делать? Просто берешь, и задаешь интересующий тебя вопрос. Сайта-то точно умела.
— Мы в одной деревне родились.
Больше Клиф ничего не сказал. Видимо, наговорился.
— А... А куда вы с Сайтой ходили? — все же решилась спросить она. Клиф посмотрел на нее. — Откуда у нее такой синяк?
— Это я ей поставил.
— Ты?!
— Да.
— Зачем?
— План такой, — пояснил он.
— Какой? — не поняла Санея.
— Третий номер.
Больше Санея ничего спросить не успела. Появились Сайта с Талиной. Сайта с мешком за спиной, без сомнения, наполненным чем-то награбленным. Талина... Санея пыталась определить что-то по ее выражению лица, по внешнему виду: обшаривала одежду взглядом в поисках... пятен крови, что ли... ну или каких-то других следов преступления, но...
— Ну что? — не выдержала Санея, так ничего и не обнаружив. — Что?
— Если хочешь, чтобы тебя понимали, выражайся точнее, Сан.
— Что там произошло? — проговорила Санея раздельно.
— Ничего противоестественного... — Сайта принялась зевать. — Что-то спать хочется... Талина, ты домой?
— Да. Тони должен вернуться.
— Хорошо, тогда заходи завтра. А его мы, если что, поищем.
Уже попрощавшись с Талиной и Клифом, Сайта предприняла последнюю попытку:
— Ты мне что-нибудь объяснишь?
— Нет.
Глава 20
ИЗ ЧЕГО СТРОЯТ ЗАМКИ
2 день, 11-го месяца, 4324 года
Таромский совет. Сенат.
— Нам понадобится переговорный и усыпляющий амулет, грим, немного одежды и большой мешок: очень крепкий, с лямками прошитыми двойным стежком, дном из плотной ткани, и такой, чтобы в случае чего, его можно было вдвоем нести. Вообще, мешок это самое главное... Дело-то пустяковое...
— Пустяковое?! — Мнианл, которому отводилась ключевая роль никак не мог поверить, что над ним не подшучивают. — Одно дело, когда мы... к этому, как его... к Кантиану ходили. Там был всего один человек. А тут их будет много! И нас будут искать!
— Искать будут не нас, а двух мальчишек и бородатого деда с рыжими волосами и значком гильдии стекольщиков, — поправила его Сайта. — Для чего, мы, по-вашему, переодеваемся? Вы посмотрите, даже Санея не возмущается!
Сначала-то она возмущалась, но Сайта специально ее первой уговаривала, так что теперь девчонка только недовольно бормотала себе под нос.
— Готовы? Тогда идем.
Правление — самое высокое здание в Сенате и во всем Таромском совете, даже арена немного ниже. Десятки корпусов и десятки тысяч людей, ежедневно приходящих на работу — почти пятая часть населения города. Ни одно дело в Сенате не может быть сделано без ведома и дозволения властей. Покупаешь квартиру, открываешь лавку, принимаешь человека на работу, женишься, заводишь ребенка, умираешь... Любое действие должно быть зафиксировано, занесено в реестр, оплачено. В порядке живой очереди, за скорость — дополнительная плата. К сделкам размером от пяти золотых кредитов и более — особое внимание. Ни одна из них не может быть оформлена без участия представителя соответствующего комитета, либо официального нотариуса. В правлении функционирует мощнейшая в губернии типография, выпускающая тысячи листов официальных документов каждые сутки. Чтобы хоть как-то придерживаться темпа, задаваемого сотнями законотворцев, работать приходится в три смены: днем, ночью и без перерывов на обед. Даже маги не в силах помочь: двое-трое не справятся, а нанимать больше невыгодно экономически.
Бюрократия, официальная власть — удивительное чудище, состоящее из неподъемных масс мятой бумаги и питающееся золотом. Бесплатная кормушка для таких, как Сайта.
— Здесь специально столько лестниц? — спросила Санея спустя сорок минут блужданий по заполненным людьми коридорам. — Чтобы, вообще, ничего нельзя было найти?
— Вполне вероятно, — ответила Сайта. На ее глазах один чиновник рассказывал второму, совсем молодому страшную историю о человеке, вошедшем в здание земельного комитета, но так оттуда и не вернувшемся. По ночам, в дождливую погоду среди завывания ветра и стука капель о ставни все еще слышен его отчаявшийся крик... Если верить Бенаюсу, конкуренция в профессии не слишком жесткая: не достигнув тридцатилетнего возраста, пятнадцать процентов чиновников заканчивают жизнь самоубийством. Еще столько же спивается.
