Попадос-3. Главное, выбить танки. Часть 1

Вообще санитарного варианта У-2[17], в составе сто четвёртой отдельной разведывательной эскадрильи, первоначально не было. Но на аэродроме Бродов были собраны самолёты с полудюжины аэродромов. А в СССР не было строго разделения на гражданские и военные аэродромы. И на одном аэродроме, просто в разных его частях могли базироваться военные и гражданские самолёты. В том числе и санитарной авиации. Вот и эта машина оказалась эвакуирована в Броды. Неся уже окраску и опознавательные знаки ВВС РККА, будучи к тому же оборудованной бомбодержателями. Но теперь её срочно готовили к полёту по назначению. И как только бронеавтомобиль остановился, рядом с самолётом, как Власов вывалился из бронеавтомобиля. Как был, в каске, плащ-палатке с пистолетом маузера, превращённом в подобие пистолета-пулемёта на одном боку и командирской сумкой на другой, с гранатными подсумками на ремне, чем вызвал удивлённые на себя взгляды у командиров из пятнадцатого мехкорпуса, выдохнув на ходу:

— Что с Игнатием Ивановичем?

На что военфельдшер, как машинально отметил про себя Андрей Андреевич, молодая и довольно симпатичная женщина, пусть и несколько низенькая, полноватая в бёдрах и коротконогая, хотя это и не отбило бы у него желание приударить за ней, произнесла:

— Товарищ генерал-майор тяжело ранен, ситуация критическая, но стабильная.

И поспешив унять, в себе, не совсем уместные порывы, командир четвёртого мехкорпуса подошёл к самолёту и, взглянув на лежавшего, на носилках человека, произнёс:

— А почему, Игнатий Иванович, весь в земле[18]?

На что военфельдшер, смутившись, произнесла:

— Сначала, решили, что генерал-майор погиб. А так как штаб корпуса должен был сменить своё положение, то было решено, его похоронить, в воронке. Но вернувшийся, из штаба армии, товарищ комиссар приказал откопать товарища генерал-майора. И выяснилось, что он жив.

В ответ командир четвёртого мехкорпуса только покачал головой и произнёс, отходя от самолёта, где уже стали опускать гаргрот на фюзеляж:

— Однако. Но вы уж постарайтесь довезти, Игнатий Иванович, в госпиталь, товарищ военфельдшер.

— Довезу, товарищ генерал-майор, обязательно довезу, — ответила женщина, садясь на сидение, лицом к раненому, и над ней закрыли остекление кабины. После чего самолёт тут же пошёл на взлёт. А потом, прижимаясь к земле, чтобы избежать встречи с вражескими истребителями, взял курс в сторону Киева.

— Довезут, ли? — смотря в сторону удаляющегося самолета, произнёс свои сомнения майор Максимов. Стоя рядом, со своим командиром корпуса, в лётном комбинезоне и шлеме, собираясь лично повести, в боевые вылеты, свою, довольно таки сильно увеличившуюся в размерах, авиаэскадрилий. И задумавшийся, о своём, Власов произнёс:

— Довезут, но опасаюсь, что Игнатий Иванович, своё отвоевал. На фронте ему уже не быть. А вот нам, товарищ майор стоит подумать о том, как будем воевать дальше. Сколько всего самолётов способны совершить боевые вылеты? А, то есть опасения, что ещё день, от силы два и наша авиационная поддержка закончиться. Вся надежда на вас будет.

— Двадцать один, — произнёс, было, Максимов, но посмотрев в сторону уходящего самолёта, добавил, — Теперь двадцать.

— А остальные? Сможете восстановить, там же у вас ещё десятка полтора самолётов имеется. А, то есть опасения, что через пару, тройку дней наша авиация всё-таки закончиться. И вся надежда только на вас товарищ майор и будет, — поинтересовался генерал-майор. Остановив свой взор на лежавший на брюхе, недалеко бомбардировщик СБ. Под которым, что вы выпустить шасси, и выкатить его, как раз заканчивали выкапывать ямы, с пологим, с одной стороны спуском.

— Там есть сложности, — произнёс в ответ комэск, — Остальные самолёты либо очень изношенные, либо они польские и к ним запчастей нет. Хотя несколько польских самолётов, поставить на крыло и можно. Собрав лётный образец из нескольких. Один истребитель "пулавчик" седьмого типа[19]. И по одному разведчику и учебному самолёту[20]. Вооружив их нашими пулемётами. Так что корпусу мы авиационную поддержку обеспечим. Особенно, если переоборудуем и вооружим, имеющуюся пару учебных спарок УТИ-4. Что были созданы на основе И-16. Для этого хотим закрыть вторую кабину обтекателями, а на крыльях разместить пулемёты, с патронами. Ну и оборудовать их бомбодержателями и эресами [21]. Думаю, можно будет использовать их и в качестве истребителей. И быть может, перейдём к боевым вылетам в дневное время?

— Своё добро, на использование всех доступных самолётов, даю, товарищ майор, — кивнул Власов, — Продолжайте переоборудование самолётов, и их использование, как сочтёте нужным. Но только в ночное время. Днём эти самолёты станут лёгкой жертвой немецких истребителей. Даже доведённые до уровня И-16 спарки слишком слабы, чтобы противостоять "худым". Не говоря уже про "пулавчика". Если только их и использовать днём, то только как ударные самолёты. Как немцы используют свои бипланы "Хеньшель-123"[22], которые пользуясь тем, что у них имеется радиостанция, барражируют в ближайшем тылу, на небольшой высоте. И по вызову наземных частей внезапно атакуют назначенные цели. Выскакивая, для атаки, из складок местности и прочих укрытий. Выполняя повторные заходы для обстрела пулемётами, если у противника не имеются зенитные средства. Если мы и сможем применять самолёты вашей эскадрильи днём, то только по аналогичной схеме. Причём тоже далеко не все. И желательно обстреливая противника из эресов, с дистанции.

— Понял, — кивнул в ответ майор, — Но думаю барражировать им, всё время, будет рискованно.

— Рискованно, — согласился Власов, и продолжил, — Но ваш аэродром не далеко. И в качестве внезапного аргумента, УТИ-4 можно будет и вызывать днём. Что бы они взлетели, вышли в район назначенной цели, атаковали её эресами и ушли на аэродром. Прежде чем противник успеет среагировать. Ваш аэродром то хорошо прикрыт от атак противника?

— Да, товарищ генерал-майор, зенитными средствами район аэродрома прикрыт достаточно, немцы его обходят стороной, — ответил Максимов, — Особенно после того как мои умельцы соорудили пусковую установку для запуска эресов, в качестве зенитных. Противник, увидев их пуск, тут же шарахнулся в сторону. И больше не атаковал.

— Хотите меня удивить, товарищ майор, сказав, что попали? — командир корпуса удивлённо посмотрел на командира эскадрильи. А тот, покачав головой в знак не согласия произнёс:

— Не, товарищ генерал-майор, не попали.

— И не попадёте, — поморщился Власов, — К сожалению. Сбить самолёт такими ракетами можно будет только чудом. И как только немцы это осознают, так удары возобновятся. Так что думайте, как можно ещё усилить зенитную оборону аэродрома. Причём оружием, которым можно будет не только стрелять в том направлении, но и попадать в противника. Пока есть время. А я думаю, вы им скоро, своими вылетами по ночам, сможете надоесть.

— Так мы, товарищ генерал-майор, и используем, — ответил Максимов, — В виде снятого авиационного вооружения. Начиная от пулемётов, Дегтярёв авиационный, и заканчивая, крупнокалиберными пулемётами и мелкокалиберными пушками.

— Это хорошо, товарищ майор, — кивнул командир корпуса, — Это может и попасть. Но подумайте о том, чтобы обеспечить подобным зенитным вооружением и наши как тыловые подразделения, так и просто тыловые объекты. А также боевые машины огневой поддержки. Ведь вы же снимаете вооружение с упавших самолётов?

И когда Максимов подтвердил это предположение, то Андрей Андреевич продолжил:

— Вот и начните создание различных зенитных средств. На основе авиационного вооружения. Особенно меня интересуют средства на основе пушки и крупнокалиберного пулемёта. Хотя и понимаю, что в отличие от пулемётов, под винтовочный патрон, они будут в единичных образцах. Но чувствую, нам скоро любые зенитные средств скоро будут крайне необходимы. И ещё, товарищ майор, подумайте об замаскированных площадках подскока. Недалеко от линии фронта. Где самолёты смогут отстаиваться по ночам. А УТИ-4 и "пулавчик" ещё и наносить быстрые удары. По заявкам. Так же быстро уходя обратно, прежде чем истребительная авиация, да и зенитки, противника сумеют среагировать. И по поводу сегодняшней ночи, у меня, к вашей эскадрильи, товарищ майор, будет особое указание.

— Слушаю, товарищ генерал-майор, — ответил подобравшийся Максимов, — Какие будут указания.

— Завтра, товарищ майор, корпус будет наносить удар направлении Дубно. Но у противника должно сложиться мнение, что мы продолжим наступление в общем направлении на Млынов. Поэтому, на дороге Верба — Дубно авиаудары не наносить. Но воздушную разведку данного района осуществить. Результаты предоставить в штаб корпуса. А вот все авиаудары наносить в районе дороги на Млынов, и в районе Берестечко. Пусть противник получит дополнительное подтверждение, что завтра мы будем наступать в том районе.

— Всё понял, товарищ генерал-майор, — командир эскадрильи, кивнул в знак согласия, — Сделаем.

— Ну и замечательно, — ответил ему комкор и, поднеся руку к каске, добавил, — Приступайте к выполнению боевой задачи, товарищ майор. А я в штаб корпуса.

6

Обсуждение со штабными командирами планов на завтрашнее наступление происходило в землянке оперативного отдела штаба. Да штаб буквально зарылся в землю. Переселившись из палаток и навесов в вырытые землянки. И кстати вовремя. Противник узнал о месте расположения штаба корпуса и пытался совершить по нему несколько авиаударов во второй половине дня. Но, не зная точного расположения штаба в лесном массиве, противник наобум разбрасывал небольшие осколочные и зажигательные авиабомбы. Не причиняя серьёзного урона. Хотя и сковывая работу штаба. К тому же противник вынужден был совершать удары небольшими группами на высокой скорости. Так как сам район штаба был прикрыт узлом противовоздушной обороны, который одновременно служил "зонтиком" и аэродрому, и железнодорожной станции Броды, ставшей центром снабжения четвёртого механизированного корпуса, и штабу корпуса.

При этом в районе расположения штаба корпуса, так как контролировался не только сам лесной массив, но подходы к нему, было задержано несколько местных жителей. Начиная от старика, в довольно приличной крестьянской одежде, но с немецкой ракетницей и немецкими же сигнальными ракетами, и заканчивая подростками, которые уверяли начальника особого отдела корпуса, что только хотели сходить в лес за грибами и ягодами. И видимо не получив уточнение, где именно и располагается штаб четвёртого механизированного корпуса, немецкое командование и решило засыпать бомбами весь лесной массив. Длинной в километр и шириной в половину километра. В результате несколько бомб упало в расположении штаба. Но так как, к этому моменту, были оборудованы не только капониры для техники, но и землянки, то на работу штаба это практически не повлияло. Да, часть техники, и оборудования штаба, оказалось повреждено осколками, да, от зажигательных сгорела пара единиц техники, но, в общем, ущерб оказался довольно незначительным. А пожары были довольно быстро ликвидированы.

Так что, план наступления, на следующий день, составлялся во вполне рабочей обстановке. На этот раз главный удар должны были наносить тридцать вторая и тридцать четвёртая дивизии. При этом собранная в кулак, тридцать четвёртая дивизия должна была наносить удар вдоль западного берега реки Иква. Что бы достигнув населённого пункта, Тараканово переправиться на восточный берег реки, через расположенные южнее этого населённого пункта железнодорожный и шоссейный мосты и занять заречную часть города Дубно. И железнодорожную станцию города. Следом за тридцать второй дивизией, которой были приданы все танки типа КВ-2, боеспособные самоходные установки и ракетомёты, по узкой долине реки должна была двигаться и тридцать вторая танковая дивизия. Которой первоначально предстояло разгромить противника на северном берегу реки Плящевки. И занять Козин. И только потом выйти на дорогу к городу Дубно. И следуя, за тридцать четвёртой дивизии, достичь Тараканово, после чего прорвавшись в северную, старую часть Дубно окончательно освободить город от противника.

При этом в состав тридцать второй дивизии была передана конно-механизированная группа. Состоящая из двух кавалерийских и мотоциклетного полков, как более приспособленных, к действиям на горно-лесистой местности, чем танки. И эта группа, следуя параллельно движению танковых дивизий, и идя вслед штурмового отряда временного батальона трофейной техники, командиру которого комкор лично распорядился отправить комплект карт местности, должна была занять высоты вдоль западного берега реки Иква. Организуя систему очаговой обороны, с прикрытием огнём соседних очагов. И выделением резервных манёвренных групп, прикрывая с запада наступление ударной группировки. Прикрывать ударную группировку, с запада, должны были и восьмая танковая и восемьдесят первая моторизованная дивизия. Так же формируя очаговую оборону. При этом восьмой танковой дивизии предписывались проводить сковывающие действия в районе населённых пунктов Рогозное и Волковые. Заняв лесной массив, восточнее этих населённых пунктов, и выйдя к истоку безымянной речки. В районе населённого пункта Пелча.

При этом Власов поинтересовался у инженерных служб корпуса как продвигаются работы, по созданию скрытых переправ через реку Иква, в районе села Бережцы. Так как генерал-майор опасался, что противник сможет, уничтожив авиацией мосты, на реке, отрезать в районе Кременца, входивших в состав корпус кавалеристов четырнадцатой кавалерийской дивизии. И нанеся там удар, оттеснить кавалеристов на юг, занять Кременец и выйти в тыл ударной группировки. Из-за чего находившиеся на восточном берегу Иквы полки кавдивизии получили, на завтра, приказ держаться. Причём ни смотря, ни на что. Ну а наличие надёжной, замаскированной переправы, у деревни Бережцы, позволяло иметь защищённую и надёжную линию связи с кавалеристами. И при необходимости перебросить им подкрепления.

Восемьдесят первая же дивизия, которая смогла, к вечеру, подавить сопротивление окружённой, в Острове, группировки противника, обеспечив тем самым танковые дивизии, на северном берегу Плящевки, устойчивой, не подвергающейся обстрелу линии снабжения, должна была содействовать наступлению пятнадцатого мехкорпуса, вдоль реки Стырь. С его выходом к Берестечко. После чего дивизия, передав город смежникам, должна была выйти в резерв корпуса. Выйдя, к исходу дня, всё к тому же Тараканову. Ближайшему, к Дубно, крупному населённому пункту. Где командир корпуса рассчитывал собрать ударный кулак, для дальнейшего наступления.

Хотя нельзя сказать, что командира корпуса не настораживала ситуация, сложившаяся вокруг четвёртого мехкорпуса. И дело было не только в том, что немецкая авиация буквально висела над позициями корпуса, а наша авиация все реже и реже появлялась в воздухе. И не только в проблеме снабжения. Когда, с учётом ежедневного расхода, имеющегося запаса припасов могло хватить всего на несколько дней. Не смотря на захваченные, довольно неплохие, трофеи, которые генерал-майор приказал все учесть и незамедлительно пустить в дело. Ведь приходилось еще, и выделять снабжение в пятнадцатый механизированный корпус. На склады, которого теперь буквально "сел" корпус генерал-майора Власова. Но, помимо всего этого, комкора волновала и концентрация немецких сил. Которые собирались на линии фронта корпуса. Ведь помимо, уже выявленных, пятьдесят седьмой, двести девяносто седьмой, двести шестьдесят второй и семьдесят пятой пехотных, шестнадцатой моторизованной дивизий и группы Вагнера шестнадцатой танковой дивизии противника, разведывательный отдел штаба корпуса доложил о появлении, на фронте, новых частей. Выделявшихся на фоне остальных частей вермахта весьма необычным вооружением. И по описанию вооружения Андрей Андреевич понял, что имеет дело с частями бывшей австрийской армии[23]. В частности, узнав, в описаниях, сорока семимиллиметровые австрийские противотанковые пушки, у которых, для уменьшения силуэта пушки, колеса снимались. И орудие опиралось на лапы станины и небольшую огневую платформу, расположенную под осью ходовой части. И использовавшиеся, в качестве их транспортёров, бывшие британские бронетранспортёры "Универсал-Керриер". Из-за чего командир корпуса и сделал вывод, что имеет дело и с, подошедшей к фронту, сорок четвёртой пехотной дивизией противника. Что означало, что против его корпуса действует группировка противника из шести с половиной условных дивизий. Уже превосходя его силы по численности войск. И завтрашнее наступление будет происходить уже против превосходящего, по силам, противника.