Из Индии уже попёрли 'гастарбайтеры', готовые ударно трудиться за 'бахуса' в день. За 'бахуса' в день содержать раба невозможно даже в каменоломне. Например, мы только премии рядовым трудармейцам такие платим, сверх содержания, а 'гастарбайтеры' как-то выживают, причём почти без криминала. Загадка... Нужно будет как-нибудь разобраться с этим феноменом.

Павел Фабий Максим по-прежнему грабит, но и от этого польза есть — в процессе он всё картографирует, уточняя наши весьма приблизительные карты. Теперь мы довольно хорошо знаем географию островов между Азией и Австралией. И природную географию, и политическую. Все большие острова, кроме тамошней Новой Гвинеи, заселены довольно плотно и довольно развитыми народами — все они уже перешли из бронзового века в железный, только папуасы Новой Гвинеи почему-то застряли в каменном.

* * *

Тётушка-Антония сильно расстроенной не выглядела. По мужу она горевала сильно, а сын... не удался сын, не повезло. Что уж тут поделаешь? Судьба такая. Фаталисты они здесь все убеждённые. На всё у них воля Богов.

На виллу Мецената в Риме, Счастливчик заглянул проведать любимую бабушку-Октавию, а Антония-старшая жила с ней, в ожидании очередного замужества. Большую семью Октавиев-Аттиев-Бальбов-Антониев сейчас возглавлял император Британии, Гай Цильний Меценат, довольно пожилой, но по-прежнему очень деятельный. Мужа тётке-Антонии он уже нашёл — своего протеже с юных лет, довольно известного поэта и очень квалифицированного юриста, префекта Претория (а это сейчас начальник всей милиции в Сенатской Республике, то есть министр Внутренних Дел), Гнея Азиния Бебия, у которого в прошлом двенадцатилетнем браке так и не родились дети.

Бебии — род хоть и плебейский, но очень древний и славный, да и Азинии уже консула в своём роду имеют, так что никакого мезальянса — в Антонии-старшей тоже ни капли патрицианской крови нет, если считать только мужские линии, как это здесь принято.

Через полчаса церемонных политесов, уединились с бабулей в её таблинии* (*tabulinum, дословно: 'архив, деревянная галерея, терраса' — кабинет хозяина).

— Ты опять пешком, без лектики...

— Я не римская матрона, бабушка, а римский военачальник, командующий армией. Для меня нет ничего постыдного в пешем передвижении.

— Я говорю не про стыд, а про солидность, Феликс. Агриппа тоже военачальник.

— Агриппа, кроме того — Принцепс и Цензор Римского Сената, а я только военачальник. Да и Агриппа в моём возрасте пешком ходил, не так ли?

— Совсем другие времена были, — вздохнула Октавия.

— Раньше было лучше, — улыбнулся Счастливчик, — Агриппа ходил пешком, и его никто за это не осуждал. О свадьбе вы уже договорились, насколько я понял?

— Договорились. Тебе не нравится этот союз?

— Очень даже нравится. Бебий мне нравится куда больше Агенобарба, честно говоря, такой родственник нам пригодится. Вопрос у меня к тебе. Ты в курсе, как индийцы выживают в Риме на 'бахуса' в день?

Октавия так до сих пор и возглавляла Службу Внутренней Безопасности, у Мецената и без того забот хватало.

— В курсе, конечно. Отлично они выживают. Помогают торговцам собираться после окончания торгов, прибираются в их лавках, а те им за это отдают потроха* (*сердце, печень, почки и селезёнка), слишком заветренные мясо и рыбу, мятые овощи и фрукты, увядшую зелень, а это для индийцев — самое настоящее изобилие, у себя дома, они питаются гораздо хуже. Так что всех расходов у них — 'сатир' в день на керосин. Да, всего один 'сатир', я не ошиблась — готовят они в больших котлах, для больших компаний, поэтому и получается так дёшево.

— Допустим... Но ведь им и жить где-то нужно. Где в Риме можно жить за девять 'сатиров' в день?

— Где можно жить за девять 'сатиров' — я не знаю, а бесплатно можно в катакомбах. Там они и живут, так что девять 'сатиров' у них — это накопление, которое пускается в оборот. В Риме всё новое вдвое дешевле, чем у них там. Вот и считай — по девять 'сатиров' каждый день с каждого, а индийцев сейчас примерно десять тысяч — в их оборот попадает почти по 'нептуну'* (*пять килограммов серебра) каждый день, а с каждого оборота, у них этот капитал утраивается.

— Да, уж... То есть, ты хочешь сказать, что все эти индийцы — одна банда?

— Нет, конечно. Банд у них уже восемь и каждый месяц появляется новая.

— А мы их контролируем, Октавия?

— В этом не сомневайся, Феликс. И контролируем, и с каждого оборота получаем свою долю. Третью долю, — опередила Октавия вопрос внука, — это справедливо. Это наш город. К тому-же, мы им помогаем. Без нас — они бы платили гораздо больше. Платили бы всяким бандитам, вроде тебя молодого, в той жизни.

* * *

Нашествие 'гастарбайтеров' из Индии, значительно ускорило стройки в Вечном Городе. Новый мавзолей Юлиев (Цезаря и Октавиана) вышел на стадию возведения памятника-монумента над ротондой-усыпальницей основания. Монументальную статую проектировало то же трио скульпторов монументалистов, что и мавзолей Друза в Германском Риме — Полиандр Критский, Гай Бантий и Маний Невий — они же будут руководить строительством. Статуя-монумент Друза уже отлита, сейчас её шпаклюют, шлифуют и покрывают фольгой из золота, серебра и меди. Трёхцветная получится статуя — жёлто-серо-зелёная, на картинке смотрится красиво и внушительно, а как получится на самом деле — узнаем уже в следующем году.

Новую Курию Сената (Курию Голоса Марса) Агриппа строит на участке, который выпал ему при жеребьёвке под строительство дворца. Дворец он и строит, только не себе, а Сенату Римской Республики. Для себя дворцы строят: Гай Цильний Меценат (на берегу Тибра, неподалёку от театра Марцелла, между Палатинским холмом и Марсовым полем), Публий Квинтилий Вар (на юго-восточном склоне Авентинского холма) и Антония-старшая достраивает гигантский дворцовый комплекс Агенобарба на северо-востоке исторического Рима. Меценату и Антонии до окончания строительных работ осталось по году-полтора, а Вару года два с половиной-три. Свой дворец, Публий Квинтилий Вар спроектировал 'башней-небоскрёбом' их железобетона и стекла, поэтому у него только на возведение фундамента ушёл целый год.

Счастливчик, на своём 'дворцовом' участке и прикупленных по соседству, решил, со временем, построить парк аттракционов, по типу Диснейленда, а пока там экспериментировали с различной вечнозелёной фауной из Африки и Южной Америки. Нет пока в Риме специалистов по парковому ландшафтному дизайну, вот и пусть учатся — дело это нужное, нам ещё гольф-клубы предстоит строить.

Термы и форум Друза Германика с юго-западной стороны Авентинского холма уже находятся в стадии отделки, а новых строек в историческом Риме, Германик Август Феликс решил до поры не затевать. Вечному Городу предстоит ещё одна масштабная реконструкция — не дело это, когда канализация огромного города сливается прямо в реку, без предварительной очистки. Река должна быть украшением города, а не продолжением вонючей клоаки. Тем более, что Большой Рим развивается вдоль Тибра на юг, к Остии. Для новой канализации понадобятся мощные насосы с паровым приводом, а до них ещё далеко, лет пятнадцать-двадцать, тогда к строительству в Риме и вернёмся, а пока нам хватит дел в Империях Севера.

Тот же Волго-Балтийский канал очень нужен — он соединит Западную Европу аж со Средней Азией. Соединит самым дешёвым — водным транспортом. Нужны новые заводы. Рынок растёт очень быстро — потребление на новых территориях уже вызвало значительный рост цен на всю промышленную продукцию, а ведь это только начало. Освоена пока меньшая половина Индии, а Китай и вовсе пока сидит на 'микродозах' товаров класса люкс.

Когда вся Азия включится на полную катушку потребления — удовлетворить спрос можно будет только десятикратным увеличением производства. Минимум десятикратным — вот о чём сейчас нужно думать. Большая инфляция подорвёт доверие к 'Банку Богов', а ведь это наш банк, а не каких-то пейсатых рептилоидов-ближневосточников.

В общем, срочно нужны новые заводы и фабрики, рудники и шахты, плотины и каналы, дороги и мосты, а Рим подождёт. Рим уже достаточно побалован храмом Марса и Колизеем.

* * *

Консулами 759 года от основания Города (7 года Марсианской эры), отцы-сенаторы выбрали Квинта Цецилия Метелла Критского Силана и Авла Лициния Нервы Силиана.

Закон 'О полномочиях и обязанностях Цензора' приняли, в первую Цензорскую комиссию из шестнадцати сенаторов и Марка Випсания Агриппы избрали двоих представителей Римской Марсианской церкви.

Агриппа привычно переизбрался эдилом, продлили полномочия эдила и Гаю Страбону Маурья — порученный его заботам храм Конкордии находился в состоянии масштабной реконструкции. Как раз, где-то через год, Страбон должен с храмом закончить, тогда и поднимется на следующую ступеньку Cursus honorum — уже в преторы, уже в Сенат.

В наступающем году, Счастливчику предстояло жениться, и торжественно открыть мавзолей-монумент папы-Друза Германика, а кроме того, заканчивался строк службы бывших папиных германских рабов. Они освобождались Друзом ещё до закона о вольноотпущенниках, за каждого из них, при освобождении, уплачивался налог, а значит — они клиенты. Теперь его клиенты, Германика Августа Феликса. Начинали служить двадцать две тысячи, кто-то погиб, или умер от болезней, кто-то останется служить эвокатом-сверхсрочником, центурионом, или даже трибуном, но и вернётся их точно немало. Очень даже немало. Тысячи. Тысячи ветеранов, клиентов и римских граждан — к этому нужно хорошо подготовиться.

* * *

Сразу после Нового года, Счастливчик, в компании с мамой-Антонией, отправился в Германский Рим. Длинная зимняя дорога в обход Альп, через Лазурный берег, Лугдун* (*современный Лион) и Аргенторат* (*современный Страсбург), хорошо знакомая дорога, с виллами друзей-приятелей-сослуживцев, бывших легатов и трибунов легионов Империй Севера, а теперь политиков и сенаторов, на всём протяжении в тысячу семьсот километров. В этот раз, из-за компании матери, Германик Август Феликс не торопился, останавливался у друзей на днёвки, поэтому до столицы своей Империи добрался только в середине марта 759 года.

Германский Рим — огромный город, уже не меньше самого Большого Рима, примерно те же полмиллиона населения, но бездельников здесь, в отличие от сильно избалованного Вечного Города, нет совсем. Здесь нет ничего бесплатного — ни хлеба, ни зрелищ, зато здесь есть высокооплачиваемая работа на множестве верфей, заводов и фабрик, построенных на плотинах водохранилищ, впадающих в Майн и Рейн речушек и ручейков.

Рядом с производствами и росли городские районы, поэтому Германский Рим всё дальше вытягивался вдоль правого берега Рейна и обоих берегов Майна. Уже построены три моста через Рейн и пять через Майн, университетский кампус, которыми позавидовали бы даже Оксфорд с Кембриджем из той истории, и все необходимые сооружения Римской Цивилизации — форумы, курии, храмы, термы, амфитеатры и так далее.

Торжественное открытие монумента-мавзолея состоится только в начале июля, но строительные леса вокруг него разбирать уже начали. Раньше срока. Похвально, премии заслужили.

Гермоген, второй ректор Университета (Гигин умер три года назад), порадовал работающим прототипом электрического генератора с паровым приводом. Конструкция пока громоздкая и ломкая, к тому-же стоит, как половина Колизея, но прогресс в этом направлении идёт довольно бойко. С электричеством помедленнее, с механикой побыстрее, но в целом — бойко и уверенно.

— Замечательно, дружище Гермоген. Эта штуковина нам очень нужна. В чём у нас основные трудности?

— Во всём они у нас основные. Изоляцию обмоток пробивает постоянно, зубчатые колёса в повышающем редукторе крошатся, подшипники греются, огнепроводные трубы прогорают... Мне продолжать?

Никакого почтения к императору и Верховному понтифику...

— Избавь. С этим сам разбирайся. Что с капсюлями?

— С ними гораздо лучше. Можем начать производство. И капсюлей, и спичек.

— С капсюлями повременим, для унитарных зарядов у нас пока нет достаточно латуни, а вот спички — это вещь. Они всему миру нужны, не только армии.

* * *

Так, ожидаемые клиенты-ветераны и теперь римские граждане, знать бы заранее, сколько их вернётся... Тысяч десять точно. Вполне смогут заменить собой 'Первый Германский'. Пойдут они в милицию служить? Конечно пойдут, тем более в столичную. А в Америку поедут? Меценату докладывают, что в Америках обстановка постепенно накаляется. Местные дикари наконец сообразили, что их настолько больше — что можно даже пушки 'мясом завалить', и начинают 'качать права'. Чтобы только удержать наши весьма скромные позиции, пару легионов туда нужно отправлять срочно, но и милиционеры-ветераны очень даже не помешают. Поедут? Это вопрос денег. Америки стоят любых денег, они стоят больше всей Римской Республики, так что скупиться не стоит.

В начале июня, до Германского Рима добралось печальное известие — умер Павел Фабий Максим, император Океании. Ещё одна Империя подвисла. Сыновья Максима, и приёмный старший — Марк Валерий Мессала Барбат, и младший родной — Павел Фабий Максим-младший, не имеют никаких шансов на получение империума. Барбат всего два года назад начал службу трибуном, а Максим-младший и вовсе — начнёт её только через год. Оба ещё не женаты. У приёмной дочери, Клавдии Пульхры, брак с Публием Петронием не заладился, сейчас они в разводе, детей нет.

В общем, Империя не реализовалась. Уже вторая Империя и опять по причине лихорадки. Вот вам и тёплые страны. И вроде настойку коры хинного дерева всем рекомендовали принимать. Не помогает? Или не принимают? Говорят — жутко горькая гадость, но ради сохранения собственного здоровья ведь можно потерпеть. Не за дядю чужого ведь горечь глотаешь, а за себя любимого. Интересно, а наши Дальневосточные легионы эту дрянь пьют, или тоже забили? Надо бы запросить легатов на этот счёт.

На торжественное открытие монумента-мавзолея Друза Германика, ещё одного нового Чуда Света, прибыли Агриппа, Меценат, Вар и полсотни 'независимых' сенаторов. Сенаторов, Счастливчик приглашал всех, но уважили только пятьдесят два — этим ставим плюс в карму.

Монумент гостей очень впечатлил. Не удивительно, такие монументы впечатляли даже в двадцатом веке той истории, когда люди уже летали в космос, а статуя папы-Друза, пожалуй, превзошла все тамошние. Не размерами, до взятой за образец 'Родины-Матери', папа в той-же позе несколько метров во все стороны не дотянул, но исполнение... Бетонная статуя монумента зашпаклёвана, отшлифована и покрыта фольгой: золотой открытые части тела — лицо, шея и кисти рук, серебряной — шлем, лорика и меч, а медной — всё остальное. Новая форма с курткой-кителем, штанами и сапогами несколько не аутентична эпохе, но уже вполне привычна современникам. Медь со временем позеленеет, так что и цвет будет соответствовать. Кроме сапог — но это уже совсем незначительные мелочи.

— Похож, — оценил Марк Випсаний Агриппа.

— Вылитый Друз, — согласился Гай Цильний Меценат.

— Шедевр. Настоящее Чудо Света. Друз там сейчас наверняка счастлив, — предположил Публий Квинтилий Вар.