Так хотелось обнять его ещё разок напоследок, но Санни лишь кивнула, поняла, что он не уйдёт, пока она не зайдёт в дом.
— Пока!
— До завтра, Солнышко, — тихо попрощался он, когда она уже закрывала за собой дверь.
Встретили её шумно, все как раз собрались выпить чаю с лёгкими закусками. Джейми тут же захватил её руку, едва она опустилась рядом с ним на скамью.
— Вот ты меня удивила, — усмехнулся он, трогая браслет. — И каково ощущать себя невестой?
— Странно, — улыбнулась ему. И поймала испытующий взгляд Робертса. — Сэр, вы знали про ограничение?
— Да, мисс Прюэтт, — кивнул он спокойно. — Для вашей же пользы. Не понравилось?
— Несправедливо и довольно жестоко, — вздохнула она.
— Самое то для проверки чувств, — усмехнулся директор Хогвартса, покачав головой. — Но если вам интересно, я был против.
Она удивилась.
— А остальные?
— Идея вашего отца, мы не смогли его переубедить. Он был непреклонен. Но это ни в коем случае не наказание, не думайте. Ваш отец любит вас.
— Понятно, — Санни вздохнула и благодарно кивнула домовушке, которая поставила перед ней чашку с чаем.
— Что за ограничение? — заинтересовалась миссис Робертс. Северус смотрел молча и хмуро, а Джейми тоже повернулся к ней с любопытством.
— Позже расскажу, дорогая, — Робертс решительно поднялся из-за стола. — Сынок, спать пора. Вам, Джейми, я дам почитать об этом.
— Я только и делаю весь день, что читаю, — запротестовал кузен. Но тут же улыбнулся: — Мне нравится, честно. И об ограничении почитать согласен. Но как же... Когда уже...
— Завтра, Джейми, будьте готовы сразу после завтрака.
Оставшись наедине с кузеном, Санни посмотрела вопросительно:
— Что завтра?
— Стану подопытным кроликом, — поморщился кузен. — Великие маги будут опыты на мне ставить. Антуан отказывается говорить, кто ещё будет. Кстати, против твоего присутствия я не возражаю. Робертс сказал, что на моё усмотрение.
— А Басти можно будет посмотреть?
— Если ты хочешь... Теперь уж ты с ним пара, так что лучше друг от друга тайн не заводить.
— А что с Северусом? — спохватилась Санни. — Такой мрачный, даже не поздоровался.
— Переживает. Когда Робертс сообщил нам всем о вашей помолвке, Сев убежал в свою комнату и не выходил оттуда до ужина.
У Санни сжалось сердце.
— Не нужно так расстраиваться, — Джейми ласково погладил её по голове. — Обычная детская ревность. Отойдёт. Дети не могут долго сердиться на тех, кого любят. А он тебя обожает. И вообще, он парень умный, всё понимает.
— Всё равно грустно, — Санни благодарно посмотрела на кузена. — А ты очень волнуешься?
— Отволновался. Да, именно в прошедшем времени, — фыркнул Джейми. — Я уже давно не переживаю, устал. Скорее бы уже определили, что со мной не так.
— Уверена, что всё будет хорошо! — она тоже погладила его по голове, вызвав удивление и одобрение Джейми. — Советую лечь пораньше и хорошо выспаться.
— Аналогично, — покивал кузен.
Уже лёжа в постели, Санни достала блокнот и написала Рабастану, лишь немножко волнуясь:
"Я люблю тебя, Басти!".
И сразу увидела появившуюся ниже строчку:
"Я сильнее тебя люблю, Солнышко! Уже засыпаешь?".
Как могла, она объяснила, что приглашает его завтра к дому Робертсов поглядеть на кое-что важное для неё.
"Конечно, радость моя. А что это будет?"
"Это касается моего кузена, и я не могу писать об этом здесь. Это не моя тайна".
"Готов принести клятву неразглашения. Приду обязательно. Что на тебе сейчас надето, моя любовь?"
Санни хихикнула, невольно в мозгу возникли слова "виртуальный секс", и поняла, что совсем к такому не готова. Но немножко похулиганить захотелось.
"Я только из душа, Басти. Ещё не переоделась ко сну. Только в полотенце завернута".
"О Мерлин!"
"Это что значит?"
Басти некоторое время молчал, потом появилось:
"Солнышко, давай спать. Или ты дразнишься?"
"Простишь?"
"Я подумаю", — и он нарисовал лукавую рожицу.
Санни умилилась, так это было похоже на смайлик. Пожелала ему спокойной ночи и получила в ответ ещё парочку признаний, как он счастлив до безумства, как уже соскучился и как ждёт завтрашней встречи.
Думала, что не сможет спать эту ночь. Закрыв глаза, хотела немножко просто помечтать о Рабастане, его лукавой улыбке и сияющих глазах, но незаметно для себя уснула.
* * *
Чем старше становишься, тем острее понимаешь, что жизнь — это не черновик, набело никто переписать не позволит, второго шанса не даст, роковые ошибки исправить не удастся и старые кости никакая магия молодыми не сделает. А с грузом мыслей об упущенных возможностях с годами смириться всё сложнее, проще вообще перестать думать.
И если бы не Финеас Поллукс Блэк, это маленькое чудо, посланное роду Блэков и Поллуксу лично непонятно за какие заслуги (в последние лет двести ничего эпичного или особенного Блэки не совершили, а он сам так и не смог доработать так необходимый роду эликсир), Поллукс Блэк уже бы отошёл от дел, готовился он к этому давно, и буквально недели не хватило, чтобы передать свои обязанности главы рода да хоть тому же Арктурусу. А лучше Сигнусу — он моложе и не такой упёртый.
И тут Альфард, безынициативный и равнодушный, как казалось, единственный сын, и тем не менее бунтующий тихо и упорно, преподносит отцу настоящий подарок. Самый лучший, какой только может получить от сына отец — замечательного внука, согревшего сердца всех Блэков, а не только жесткого и непоколебимого раньше Поллукса.
Страх того, что малыш Финни мог не дожить даже до своего семилетия, иногда ещё сжимал сердце главы рода стальными когтями. Нежно убирая спутанные кудри со вспотевшего лобика внука, неизменно переносящегося к нему в постель почти каждую ночь, Поллукс понимал — не случись ему сорваться и потребовать от сына хотя бы бастарда, он бы никогда не увидел Финеаса.
И Альфарда понять можно, внебрачный сын вряд ли устроил бы Поллукса ещё пару месяцев назад. Тогда лорд Блэк совсем иначе смотрел на жизнь, но выдержки из той безумной книги, где-то раздобытой Реддлом, ужаснули и заставили полностью пересмотреть буквально всё. Род надо было спасать любыми методами. Смирить гордыню, приглядеться к детям и внукам. Прекратить скрываться в своей раковине.
И, как благословение, он тут же получил ответ, который потребовал у родовой магии, проведя с Ирмой тяжёлый и опасный ритуал возрождения. Финеас Поллукс — новая надежда рода Блэк.
Сильный мальчик растёт, это признали уже все: и Арктурус, и Вальбурга с Орионом, и Кассиопея, и Сигнус с Друэллой. К девяти годам можно будет уже сказать, каков потенциал. А пока он лишь набирается сил.
Теперь уже можно не волноваться, не опасаться за здоровье внука. Малыш получил доступ к родовой магии и расцвёл сразу, со всей полнотой и непосредственностью чистого сердцем человечка, много страдавшего с самого рождения. Но всё же выжившего, словно кто-то его единорожьим молоком напоил ещё в младенчестве.
И всё это было бы прекрасно и замечательно, не тяготей над родом Блэков проклятье безумия. Эликсир утрачен, хотя надежда ещё теплится. Но если не удастся найти, то в первую очередь будут страдать те, кто сильнее — Вальбурга, Беллатрикс, возможно Сириус и Регулус, а больше их всех вместе взятых, Финеас Поллукс, чья сила ни у кого уже не вызывает сомнений.
— Деда, ело есь, — Финни появился на его столе как всегда беззвучно и невозмутимо, словно так и должно быть. Сразу схватил шаловливыми ручками новое самопишущее перо и принялся вертеть, искоса поглядывая на Поллукса хитрющими глазами. И от кого набрался таких манер? Дело у него есть!
— Что за дело, Финеас? — Поллукс решительно захлопнул родовую книгу — хватит ему пока потрясений — и с удовольствием откинулся на спинку кресла. — Не надо ломать подарок Сигнуса, прошу тебя.
— Я не ломаю, — надул губки Финни, отбросив поникшее перо на стол. — Смотри! Ко мне!
Перо вздрогнуло, заметалось из стороны в сторону, а потом, трепеща всеми ворсинками, всё же полетело к внуку, но медленно-медленно.
Финни довольно ухмыльнулся. И подставил перу лист дорогущего пергамента, безжалостно выдранный из ровной стопки.
— Кто я, пёрышко?
Поллукс с возрастающим интересом придвинулся обратно к столу, игнорируя заговорщический взгляд внука.
"Чудовище Блэков" — вывело трясущееся перо. Если бы перья могли бояться, это бы выглядело именно так.
— Фу, — расстроился Фини, теряя интерес к перу. — Я просил просто удовище аписать! Дед! Дело!
Поллукс оторвал взгляд от безжизненно упавшего на лист пера и посмотрел на деловитого внука. Тот грустно восседал на толстом фолианте главной бухгалтерской книги Блэков и смущённо теребил кованый уголок обложки.
— Ты так и не сказал мне, что за дело, Финеас, — мягко напомнил он. — А я уже давно готов выслушать.
— Ну вот, сейчас скажу, только ты не ругайся.
— Постараюсь, — кивнул Поллукс, догадываясь уже, что от бабушки и тётушек обаявший их настоящий Блэк видимо уже схлопотал если не оплеухи, то порицания точно. На мгновение вид Финни стал уж очень виноватым и смущённым.
— Мы обрались в ристовый оход! — выпалил Финни и выжидательно уставился на деда, выставив подбородок с самым упрямым видом.
— Для начала позволь поинтересоваться, кто именно скрывается под многозначительным "Мы"?
— Никто не скрывается, — проворчал Финни. — Сири и Рег в комнате у Рега. Я здесь.
— А кто главный? — заинтересовался глава рода Блэк.
— Я, — недоумённо поглядел внук. — Азве непонятно?
— М-м, вы втроём так решили, что ты главный? Или ты сам хотел им стать?
— Да нет же! — малыш досадливо почесал затылок. — Мы просто проверили.
У Поллукса аж волосы на голове зашевелились, но говорил он мягко и спокойно:
— Вот интересно, Финеас. И как же проверяли?
— Сири объяснил, как правильно, — задрал нос ребёнок. — Я первый сделал. А они просто не смогли.
— И что же именно ты сделал?
Взгляд негодника снова стал лукавым.
— Сейчас покажу.
Спрыгнув со стола, Финеас бросился к стене, где был просвет между креслами. Сжал кулачки, попрыгал на месте и поставил на стену ногу. Потом вдруг, почти без промедления, преспокойно стал подниматься по стене, шагая с независимым видом, словно сила тяготения внезапно прекратила действовать. Вот перешёл на потолок и топает с наглым видом прямо по фрескам. А кудри спокойно свисают вниз, видимо тяготение на них таки действовало. Да и рубашка задралась, открывая тощий живот ребёнка. Замерев над столом, Финни хихикнул, оторвал одну ногу от потолка и перекувырнулся в воздухе. Поллукс вскочил, ловя внука магией и руками.
— Ты хочешь, чтобы я поседел раньше времени? — проворчал глава рода, прижимая к себе худенькое тельце. — Финеас Поллукс Блэк! Если...
— А-а-а-а-а! — крик Финни вряд ли бы мог кого-то впечатлить, но Поллукс прервался на полуслове. — Вот не надо этого, деда! И ты уже и так седой, больше не поседеешь. Отпусти, я к бабушке!
— Финни!
— Отпусти, посади на стол.
— А из моих рук не можешь? — заинтересовался Поллукс. Перемещался Финни уже давно вполне сознательно.
— Могу, но ты же астроишься, — тёплая ладошка скользнула по его щеке. — Посади а стол, деда.
— А как же крестовый поход?
— Можно подумать, ты ас отпустишь?
— Для начала хотелось бы узнать, против кого мои внуки собирались организовать крестовый поход, — хмыкнул Поллукс и усадил Финеаса на бухгалтерский фолиант.
— Ясно против кого, — пожал плечами Финни. — Против пиктов и овожажажных... кровожадных... — внук нахмурил тонкие бровки и со вздохом облегчения улыбнулся. — Друидов! Вот! Позволишь?
— Чем вам друиды не угодили? — нахмурился Поллукс. — Советую больше не шутить такими вещами.
— А мы не шутили, — обиделся Финни. — Мы всерьёз! Не позволишь?
Малыш воинственно вскинул подбородок, сверкая глазками.
— Ни под каким видом! — грозно ответил Поллукс, чтобы не было даже мысли, что можно уговорить.
— Во-от, — сразу расслабленно улыбнулся мальчишка, ничуть не расстроенный. — Я так и знал. И Рег угадал.
— А Сириус? — заинтересовался дед.
— Сириус теперь мне должен олшебную красную онфету от ортескью. Такие большие, знаешь? Там мороженое внутри.
— Предположим, знаю. И в чем же ошибся Сириус Блэк?
Финни фыркнул:
— Он сказал, что ты исполнишь любое моё желание, стоит сделать бровки домиком. Вот так.
Поллукс смотрел в огромные умоляющие глаза внука и понимал, что воспитание малыша пошло куда-то не туда.
— А на самом деле? — что думает о такой вседозволенности Финни, стало вдруг очень интересно.
— На самом деле, деда, все тебя боятся. И я не могу понять почему. Но это точно, знаешь, я почувствовал. Любят, но боятся.
— Правильно делают, — не удержался Поллукс, выпуская на пару мгновений свою магию, её сила в такие моменты растекалась вокруг, заставляя склониться самые буйные головы.
Финни охнул и радостно улыбнулся:
— Ух ты, как тёплое одеялко. А ещё можешь?
— Одеялко? — опешил Поллукс, готовый утешать испуганного ребёнка. И рявкнул, заметив, что тот тянет руку к родовой книге: — А ну марш отсюда!
Миг — и Финни исчез, оставив бардак на всегда аккуратном столе Поллукса.
Расстроенно он хотел швырнуть подарок Сигнуса в мусор, но самопишущее перо не далось. Заплясало по бумаге.
Поллукс с удивлением прочитал.
"Не надо, прошу! Я могу ещё принести пользу!"
— Какого... Каким образом?
"Хозяин привязал меня к родовой книге Блэков, хозяин напитал своей магией, хозяин дал капельку разума".
— Кто твой хозяин?
"Чудовище. Простите, он потребовал так его называть. Его настоящее имя Финеас Поллукс Блэк, Путеводная Звезда Рода".
— Звезда, — почти не удивился Блэк. — Ну-ну. Ладно, живи пока, только не маячь, отдохни, что ли. Мне надо подумать.
Перо рухнуло на стол и замерло. Поллукс покачал головой и вздохнул. Пора было подумать об учителях для мальчика. То, чему учится он самостоятельно, приобретает угрожающие формы. Но для начала надо принять странного визитёра, которого Поллукс просто из вредности заставил ждать несколько часов в тесной обшарпанной гостиной, специально устроенной для подобных случаев. Главное, выйти из неё невозможно, так что и передумать посетитель никак не мог.
— Пригласи гостя, — велел Поллукс появившемуся домовику.
Мужчина, вошедший в его кабинет, оказался знаком. Здоровенный и косматый кабатчик из Хогсмида одет был в потрёпанный коричневый плащ с глубоким капюшоном. Поклонился низко, но с удивившим достоинством. Занять гостевое кресло отказался. Молча выставил прямо на стол свою видавшую виды кожаную котомку. И опустил её стенки, дёрнув за горловину.
Поллукс, готовый уничтожить приношение странного типа одним взмахом палочки, потерял дар речи и всякое соображение. Молча таращился на до боли знакомую бутыль, светящуюся золотом и бриллиантовыми всполохами.
— Мерлин... — прошептал Блэк, боясь шевельнуться. А вдруг это иллюзия, насланная маленьким Финни? Как исполнение самого сильного желания на данный момент.
