Лето выбора

— Да, тора Яна.

— И расскажи мне, как вы это прозевали! Бараны освобожденные!

Митя даже обиделся. Потом решил, что последний эпитет не к нему относится, и пожал плечами.

— Вот так. Я знал, что Пламенный скупил взрывчатку. Но куда он ее хочет деть — не знал. Сказал Тигру... давно уже говорил!

— А тот пролопоушил?

— Видимо так.

Яна выругалась еще раз. Не грибочками.

Но и Тигра было сложно винить. Не доросли местные до такого паскудства. Как ни погляди — не доросли...

— Ты как здесь оказался?

— Когда начали народ сгонять, я решил полюбопытствовать. Ну и... прогулялся. Посмотрел, потом выбрался из города — и к вам, что есть сил. Это ж не один час делалось. Пока народ согнали, пока всех несогласных привели...

Яна задумчиво кивнула.

Это верно.

Пламенному нужна сцена.

Эффектная картинка, без которой он не сможет вывернуться.

Артист-самоучка, жеванные мухоморы!

Третий раз ругательства выходили уже без особого азарта. Сбросив напряжение, Яна перешла к конструктивному диалогу.

— Митя, показывай все на карте. Или рисуй давай!

Ромашкин кивнул и принялся чертить.

Позиция была проста.

Кремль. Центральное здание, большой Зал. Там Пламенный и устроился с соратниками — заложниками.

Площадь перед Кремлем. Там стоят и сидят люди. Если взорвется хоть что-то... жертвы будут исчисляться сотнями и тысячами.

Яна вздохнула.

Выбор?

Нет у тебя никакого выбора, подруга.

— Кто держит адскую машинку?

— Сам Пламенный. Ну и рядом с ним еще два десятка отморозков, — использовал Янин сленг Митя.

— Понятно. — Яна сжала его руку. — Митя, нам потом надо будет поговорить. Пару минут, ладно? Не уходи...

И решительно вышла из штаба.

* * *

Гонец так и стоял у входа. И поди, не постой, когда тебя держат под прицелом. И смотрят очень недружелюбно.

— Иди сюда, жом, — кивнула ему Яна.

Подошел.

— Да, ваше императорское величество.

— Вот что, дружок, — несчастный едва навзничь не навернулся от таких заявок. — Скачи-ка ты обратно. И передай Пламенному, что императрица придет на переговоры. Одна. Без сопровождения и оружия. Если он отпустит гражданских... не всех, если боится. Но женщин и детей — обязательно.

— Ваше...

Валежный ухватил Яну под руку. Яна сверкнула на него глазами так, что генерал аж пошатнулся. Но устоял.

— Молчать, — прошипела женщина.

— Тебя там убьют!

Видимо, у генерала все тормоза сорвало, если он так решил высказаться.

Яна пожала плечами.

— Любезнейший, вперед! Отпустить его и не стрелять. Приказываю!

Рявк вышел очень убедительный. Мужик аж взлетел в седло — и дал коню таких шпор, что несчастный аж свечкой взвился.

Но ускакал...

Яна посмотрела ему вслед.

— Чтоб ты тоже сдох... — и повернулась к Валежному. — Что не так, тор генерал?

Что не так? Шипел Валежный на Яну так, что кобры его бы мигом за своего признали.

— Сссс ума ссссошла, ссссопля?!

Яна качнула головой.

— Нет. Антон Андреевич, отпустите мой локоть и отойдем в сторонку от этой развалюхи.

К зданию она была несправедлива, да и ладно. Она тут что — высший суд? Забавно, но... да?

Валежный послушно отпустил. Заодно чуть сбросил напряжение, поглядел на Яну более спокойно.

— На что ты рассчитываешь? Тебя или пристрелят, или...

— Или — что?

— Ну...

— Антон Андреевич, я хоть раз делала что-то непродуманное?

Валежный качнул головой. Чего не было, того не было. Императрица вообще была удивительно разумной для своего возраста.

— На что ты рассчитываешь? — повторился он.

Яна потерла виски.

— Я просто войду туда и убью всех. Вот и все.

— Серьезно?

Валежный не поверил. Яна бледно улыбнулась.

— Хотите — покажу? На любом человеке, осужденном на смерть? Вы забыли о покровительнице нашей династии, генерал? А ведь Зимняя Охота уже появлялась. И не раз с начала войны.

— Петеру она не помогла.

— Многое и от человека зависит. И от цены.

— Какой? — тут же ухватился за оговорку генерал.

— Мне будет плохо, — корректно сформулировала Яна. — Очень. Поэтому приготовьте врачей, обезболивающие...

— Даже так?

Валежный все еще не верил. Яна качнула головой.

— У нас есть кто-то... подходящий? Чтобы показать на нем?

— Что именно показать?

— Это... благословение Хеллы. Или проклятие, — подобрала слова Яна. — Поверьте, это страшно. И лучше этим не пользоваться. Но иногда выбора просто нет.

— Что будет с... подопытным? — уточнил Валежный с чисто научным интересом.

— Помрет.

— Грязно?

— Быстро и чисто. Есть у нас приговоренные к смерти?

Чтобы на войне и не было таких? Валежный долго не задумывался.

— Сюда доставить?

Яна едва пальцем у виска не покрутила. Ага, сейчас она при всех будет свое умение демонстрировать.

— Туда, где нас не увидят.

Валежный сообразил и исправился.

— Прошу подождать одну минуту, ваше... тора Яна.

И правильно. Официальными титулованиями Яну было лучше сейчас не раздражать. Могла и прибить... больно.

Долго ждать Яне не пришлось, Валежный все организовал буквально за пару минут.

Бронеавтомобиль, человек в нем, для надежности связанный...

— Это кто? И в чем виноват?

Кляп помешал ответить самому 'жертвенному агнцу', но Валежный недобро ухмыльнулся.

— Мародер. Двоих наших в расход вывел... может, и больше. Повесить хотели, да сначала о дружках расспросить.

Яна кивнула. Подошла поближе к мародеру, вгляделась в его глаза. Вот ведь...

Сидит перед ней мужик, такой могучий, плечистый, на вид совершенно нормальный — и такая гниль внутри. Почему так случается?

Нет, не понять.

Дотрагиваться до мародера она не стала. Еще одним трупом больше на ее совести.

— Умри, во имя Хеллы.

Шепот, который даже не услышал Валежный. Увидел, как шевельнулись губы Яны. И как обмяк мужчина у стенки. Жизнь на глазах ушла из него. Начисто...

— Вот б...

— Я бы попросила, — даже слегка обиделась Яна. Словно и не она материлась пятнадцать минут назад.

— Простите, ваше императорское величество.

Вот теперь Валежный проникся. И поклонился. И... испугался?

Нет. Самое забавное, что страха в нем Яна и не увидела. Валежный убивал сам. Знал, как убивают на войне. Вот — перед ним еще один способ убийства. Страшно? Нет, любопытно. Оказывается, и ТАК бывает? О как!

А еще он получил подтверждение легитимности и Яны, и династии...

Чего тут бояться? Радоваться надо!

— Довольны, Антон Андреевич?

— Еще как, тора Яна. И вы... так с любым? Да?

— Да.

Валежный поежился. Хотел, было, спросить про войско, вдруг императрицу так и на врага спустить можно, но потом понял. Если от нескольких людей Яне будет плохо...

Да, у всего есть своя цена. У всего.

— Это все так могли? Вороновы?

— Не все, — честно сказала Яна. — Отец не мог. Его Хелла не одобрила.

И даже не солгала. Но Валежный проникся.

— Что я должен делать, тора Яна?

— Ничего. Отвезти меня в Звенигород. Думаю, нас пропустят. А да... Митя!

Ромашкин так и стоял неподалеку.

— Митя?

— Нам надо поговорить. Недолго.

Ромашкин не был в этом уверен. Но если императрица сказала?

— Слушаю...

Яна взяла его под руку и отвела в сторону от людей. Потом приподнялась, обхватила для верности за шею и что-то зашептала на ухо.

Митя слушал молча.

Внимательно.

Валежный тоже пытался услышать, но куда там...

Ну хоть за Митиным лицом понаблюдать.

А на нем отражались поочередно испуг, непонимание, гнев, а потом...

Яна расцепила руки.

Митя медленно опустился перед ней на колени. На оба колена, как перед иконой.

И поцеловал тонкую женскую руку.

Яна качнула головой. Митя поднялся и принялся отряхивать колени. Словно и не было ничего.

Или было?

Валежный пообещал себе расспросить его. Потом... А пока...

Надо найти бронеавтомобиль. Доехать до Звенигорода.

Хотя чего его искать? Вот этот и подойдет, только труп выкинем.

Анна, Россия

— БОРЬКА!!!

Основания орать у полковника были. Только они сделали шаг к штабу, только...

Дикий рев музыки было слышно за три квартала. А уж когда громадный джип сорвался с места, пошел как-то боком, потом разогнался на полную, отшвырнув со своей дороги полицейские жигули, как кабан — собаку...

За стеклом мелькнуло бледное лицо Анны.

Но решимости в нем было...

Громадная машина смела со своей дороги все преграды, словно и не заметив. Полиция разбегалась из-под колес, словно вспугнутые птицы, и над всем этим гремел торжествующий победный марш.

— НЕ СТРЕЛЯТЬ!!! — переорал его Сергей.

Но никто и не собирался.

Слишком уж все растерялись.

Водить машину Анна не умела, ее занесло, развернуло, она пошла боком, потом еще раз развернулась — и со всей дури влетела квадратным рылом в двери торгового центра. И встала, закупорив их намертво.

А марш так же звенел и гремел над улицей...

Все описанное заняло даже меньше минуты.

* * *

Полковник замер.

Чего ждать?!

Он просто не знал, чего именно. Такая ситуация... внештатная. Теоретически их обучают действовать в таких случаях, практически...

Кто не сталкивался — тот не поймет.

И чего теперь ждать?!

Что сделают с этой безумной?

Только бы не начали убивать заложников.

Рядом матерился Борис Викторович, до которого дошло, за что извинялась Анна. Но поздно, слишком поздно...

А выстрелов все не было.

И марш стих.

Словно захлебнулся.

И...

— Смотрите!!!

Кто это заорал?! Так потом и не узнали, герой предпочел молчать. Но...

По облицовке торгово-развлекательного центра, по мостовой, ползла... изморозь.

Летом, в плюс двадцать с хвостиком.

Словно там, внутри центра, внезапно открыли гигантскую морозилку.

Сергей, не веря себе, опустился на колени, коснулся рукой белого инея — и тут же отдернул пальцы. Их так обожгло холодом, как не всякий мороз сумеет.

— Б...!!!

Иней очертил ровный круг — и вдруг начал таять. Словно так и должно быть...

А потом изнутри донеслись жалобные крики.

— ПОМОГИТЕ!!!

Кричали явно детские голоса... тут уж, наплевав на все, полицейские ринулись к джипу, который так и перегородил двери. Трос, крюк, рывок, еще один... и вот громадная машина вылетает обратно.

Люди влетают внутрь — и застывают на проходе.

Убивать некого.

Драться не с кем.

Ровным кругом на полу лежат тела террористов. Белые, словно их мелом натерли.

Заложники пытаются докричаться до спасителей и орут благим матом.

А в центре зала, на полу, лежит женщина, над которой склонились двое ребят — мальчик лет шести-семи и девочка лет пятнадцати. Мальчик пытается делать женщине искусственное дыхание, девочка надавливает на грудь и ругается последними словами.

— Два... б... четыре... твою... Гошка, вдох!!! П.... через ... и в ... Вдох!!!

Анна сдержала свое слово.

* * *

Анна сама не поняла, как ей это удалось.

Чудом?

Да, наверное. Спасибо, Хелла...

Тяжеленная машина не слушалась, предчувствуя свою судьбу. Ее занесло, развернуло, но потом... потом Анна все же смогла направить ее куда надо.

Тараном.

В двери.

Зазвенело, осыпаясь, лобовое стекло...

Почему никто не стрелял?

Да просто не сообразили. Полиция растерялась — вроде как свои.

Террористы растерялись — не ожидали. По идее, с ними сейчас должны вести переговоры, добиваться... Но уж точно не вламываться вот так. Или это кто-то из своих?

Пары минут Анне хватило. Благо, водительскую дверь не заблокировало, только помяло. Но она все равно открывалась.

— Я, великая княжна Воронова, приказываю вам остановиться!

В эту минуту не было никакой Анны Вороновой. Все маски слетели, спала шелуха. Окровавленная от множества порезов и растрепанная, Анна все равно выглядела величественно. Она стала вновь собой.

Ее высочеством великой княжной Анной! И посмейте встать на ее дороге.

Террористы растеряно переглянулись.

Женщина шла вперед неотвратимо, словно судьба. Она знала, что ей нужно. Оказаться между заложниками и подонками. Еще шаг. И еще... она бы даже говорить с ними не стала, но...

Кира. Вот она стоит в углу, прикрывает собой Гошку... живы!

Но даже говорить не получается, только взгляд бросить. Всего один взгляд, в который Анна вкладывает всю свою любовь. По лицу девочки катятся слезы...

Некогда!

Она здесь ради них — и не может подвести детей!

— Приказываю сложить оружие! — прозвенел голос Анны ледяными осколками. — Неподчинение приказу — смерть!

Звучало-то убедительно. Но...

— Баба! — крикнул кто-то из террористов.

Шаг вперед, второй, движение оружия...

Анна поняла, что это — конец. И не было времени ни на что.

Ни попрощаться с сыном, ни еще хоть раз найти взглядом Киру... простите меня, родные. Это последнее, что я могу сделать для вас.

Анна сделала еще шаг и повернулась к мерзавцам. Вот-вот, уже... сейчас они сбросят наваждение, сейчас они ее убьют... нет, не успеют.

— Именем Хеллы. Умрите.

И на долю секунды ей показалось, что вокруг взметнулся белый снежный вихрь. А больше... больше она ничего и не видела.

* * *

Кира боялась.

С самого начала боялась, жутко боялась, и за себя, и за Гошку, но ведь перед мелким надо быть сильной! Правда?

Поэтому она просто крепко взяла мальчика за руку, и не отпускала.

Ни когда их под дулами автоматов сгоняли вниз, в один из магазинов, ни когда бандиты начали звонить и говорить, что всех убьют, если им что-то там не дадут, ни когда им начали отвечать...

Рядом с ней был Гошка.

Она не имеет права струсить.

Мальчик прижимался к ней, и кажется, трусил не меньше.

— Не переживай. Нас спасут, — шепнула Кира ему на ухо.

— Мама, наверное, волнуется...

Окрик заставил их прекратить шептаться. А потом...

Это было, как в боевике, не иначе. Грохот, звон — и влетевшая в двери машина. И — Анна.

Растрепанная, окровавленная, гневная... Кире хватило одного взгляда, чтобы понять — ее мачеха не просто в бешенстве. В бешенстве кидаются на людей, кричат, бьются в истерике...

Анна этого делать не будет.

Княжна!?

Но...

Кира и сказать ничего не успела. Даже крикнуть.

Вокруг Анны закружился снежный вихрь. Словно в мультике про снежную королеву. А потом террористы начали падать навзничь.

Все, сразу. Словно нечто выпило из них жизнь... Кира видела их лица. Бледные, словно в них ни кровинки не осталось...

И медленно, словно в дурном сне, оседает на пол Анна.

Кира даже сообразить ничего не успела, когда кинулась к ней. Рядом сопел Гошка...

— Мама!!!

Кто из них выдохнул это слово, падая на колени рядом с Анной? На ледяной, словно бы промороженный насквозь, пол?

Неважно...

Мама, мамочка!!! Только не умирай!!!

Кира попробовала нащупать пульс... нет!

На сонной артерии? Нет!?