А мама-Антония молча заплакала. Почему? Да кто её знает. При жизни она папу изводила со всем старанием, а сейчас плачет. Наверное, по молодости своей взгрустнула.

* * *

Девятого сентября 759 года, двадцатидвухлетний император и Верховный понтифик, Германик Август Феликс, женился на шестнадцатилетней дочери и единственной наследнице императора Публия Квинтилия Вара — Квинтилии Агриппине, или Агриппине-младшей.

Счастливчику было внутренне неловко жениться на почти ребёнке, но ничего не поделаешь — другие времена, другие и нравы. Нормально замуж девицы здесь выходят в четырнадцать, а в шестнадцать с половиной, случается и такое, и нередко случается, уже имеют по двое детей, поэтому Вар настоял. В семнадцать полных лет, Агриппину-младшую уже отнесли бы в разряд перестарков, с сопутствующим обсуждением этого явления в высшем обществе. А ведь жена 'Цезаря' должна быть вне подозрений, так что уйми своих 'тараканов' из несостоявшегося будущего и женись, как нормальный цивилизованный римлянин.

'Ладно, женюсь, но внуков быстро не жди. Это тебе — выдал дочь замуж и гора с плеч, а мне с этой женой всю жизнь жить. От полных восемнадцати лет и никак не раньше. Договорились? Вот и славно'.

А вообще, жениться в Риме в эту эпоху — одно удовольствие. Все хлопоты берёт на себя отец (или попечитель) невесты. Вообще все — от самой свадьбы и угощения гражданам Рима, до праздничных тридцатидневных Игр, а жениху только подарки дарят.

Подарки, да... Сильнее всех удивил Меценат. Посвящённый в главную тайну, Гай Цильний Меценат, император Британии. Меценат подарил Счастливчику раба. Совсем ещё ребёнка, лет шести-семи.

— Ты же знаешь, что я не держу рабов. Рабство — это...

— Знаю, — перебил Счастливчика Меценат, — всё знаю, всё помню, не сомневайся, юноша. Это необычный раб, это тот самый Йешу, сын Иосифа-плотника из Назарета и его второй жены Марии. Хороший подарок, правда ведь? Берёшь, или заменить?

Обалдеть!

— Погоди... а как он к тебе попал?

— Не тупи, Феликс. Такое важное события, я пропустить не мог. Мои люди дождались его рождение в Назарете, а потом привезли в Британию. Всю семью привезли. Уговорили переехать.

— А как он к тебе в рабство попал?

— Всё по закону, не сомневайся. По древнему Римскому Закону Двенадцати таблиц* (*Leges duodecim tabularum — свод законов в Древнем Риме 451-450 гг. до н. э., регулирующих практически все отрасли. Законы двенадцати таблиц давали отцу право продавать в рабство своих детей). Плотник Иосиф-назаретянин продал его мне в погашение долгов. Довольно крупных долгов, кстати — 'нептун' и четыре 'марса'. За эти долги я мог забрать в рабство всю семью этого недоумка, но великодушно ограничился одним двухлетним заморышем. Теперь я для них благодетель, — глумливо ухмыльнулся старый циник.

— А долги, конечно, возникли случайно?

— Побереги своё ехидство для менее искушённой публики, юноша. В долг я никому ничего не навязывал. Не отказывал, но и не навязывал. Не пытайся выставить меня злодеем, Феликс.

— Да я не про злодейство... Зачем он тебе нужен-то был?

— Ты всего один день женат, а уже так отупел... — вздохнул Гай Меценат, — Интересно же, вдруг, он тоже оказался бы посланцем.

— Не оказался?

— Мне не удалось этого выяснить. Ребёнок, как ребёнок. Ну, что, берёшь, или заменить его на виллу в Капуе? У тебя ведь там своей виллы нет, живёшь, как нищий бродяга...

— Нет, спасибо, вилла мне не нужна. Агриппа знает?

— Знает, конечно, — возмутился Меценат, — он то мне и посоветовал насчёт этого подарка. Сказал — ты оценишь. А ты меня в злодействах подозреваешь.

'Вот это поворот судьбы... Ну, деды... палец вам в рот не клади...'

— Ни в чём я тебя не подозреваю. И подарок очень ценю, Агриппа не ошибся. Растерялся просто немного. Я ведь думал, что он здесь не родится. История-то ведь совсем по-другому пошла.

— Значит, не совсем по-другому. А виллу в Капуе я тебе всё равно дарю. В придачу. Зимой там очень хорошо.

— Спасибо, друг.

* * *

Ребёнок, как ребёнок...

— Сколько тебе лет, Йешу?

— Полных шесть, Доминус. В декабре, перед Марсовой неделей, исполнится семь.

— Чему хочешь учиться?

— Я раб, Доминус.

— Это я помню. Единственный мой раб, других у меня нет. Вольную я тебе дать пока не могу, ты ещё не вступил в дееспособный возраст, но учить тебя собираюсь. Кем ты хочешь стать Йешу?

Никем пока не хочет, а свою прошлую жизнь либо не помнит, либо скрывает это. Ладно, разберёмся, со временем...

Первым наставником-воспитателем Иисуса Христа, Счастливчик попросил стать Шатругну Маурья, графа Магатхи, своего личного тренера и адъютанта. Шатругна, разумеется, не отказал. Как не отказал и Овидий* (*Публий Овидий Назон — известный древнеримский поэт), он стал первым учителем. В свите императора Германика Августа Феликса добавилось два человека — поэт и... Там посмотрим, что из него вырастет.

* * *

В октябре сыграли свадьбу префекта Претория, Гнея Азиния Бебия, и тётки-Антонии-старшей. Хорошая пара, обоим по сорок шесть, так что наследника родить они ещё вполне способны, рожают и позже. Молодожёнам, Счастливчик подарил четыре погонных километра литых узорчатых чугунных решёток, для ограды их гигантского дворца в Риме. Эти решётки только появились на рынке и пока покупались поштучно, для внутреннего украшения вилл и домусов, для внутренних перегородок, а тут такое... Тётушка аж взвизгнула от восторга.

К декабрю 759 года, на родину вернулись шестнадцать тысяч ветеранов, клиентов Германика Августа Феликса. Восемь тысяч, Счастливчик оставил служить милиционерами в Германском Риме, а ещё восьми предложил поселиться в Новом Свете. Для начала, тоже милиционерами в четырёх городах, а дальше сами определятся. Земли в Америках навалом, хоть по тысяче гектаров выделить можно, хоть по пять. Не отказались 'дембеля' и от Америк.

Во-первых, просьба патрона к клиенту — сродни приказу; во-вторых, расстояния этих парней (тридцати двух-тридцати трёх лет) нисколько не пугали, они уже побывали и в Индии, и на островах на краю земли, и ничего — вернулись вполне состоятельными римскими гражданами; а в-третьих, конечно, деньги. За службу в Новом Свете, было предложено полуторное жалование.

Одним из консулов 760 года от основания Города (8 года Марсианской эры) отцы-сенаторы избрали расового варвара Комосика, владетельного имперского графа Дакии. Спокойно избрали — без давления и скандала. В легаты Комосика произвёл сам Агриппа, а его армейская карьера сложилась на зависть многим — ещё в Парфянскую кампанию, Комосик заслужил награждение собственным вексиллумом, командовал легионом в двух триумфальных Мавретанских кампаниях. В общем, варвар-то он, конечно, варвар, но многим римлянам в пример.

Гай Страбон Маурья закончил реконструкцию храма Конкордии, получил благодарность Сената и избрался в преторы. В следующем году, Страбону предстоит жениться на Октавии Клавдии, вот и пусть идёт под брачный венец уже в сенаторской тоге. Гай Страбон — настоящая живая легенда Рима, так что гражданам это обязательно понравится.

Агриппа снова переизбрался эдилом, а также сложил с себя полномочия Цензора Сената. Новым цензором избрали Гнея Азиния Бебия. Префектом Претория стал бывший примипил и бывший легат 'Тринадцатого Парного', экс-квестор, экс-претор, Тит Силекс, очень хороший приятель Счастливчика и один из его протеже. Расстановка фигур на политической доске Рима шла полным ходом.

А между тем, дядюшка Тиберий, никого не спросив, подчинил себе легионы Максима и имперский флот Индийского океана. Вара это сильно разозлило, но предложенный им демарш никто не поддержал. Такие вопросы нужно решать тихо, кулуарно, а не поднимать гвалт на весь Рим. Тиберия попросили приехать на пленум 'Марсианского комитета' в сентябре-ноябре наступающего года (во время триумфальных Игр Децима Понтиуса Пилата) и этим пока ограничились. Соберёмся и решим, не начинать же войну из-за такой мелочи. У Тиберия до сих пор служат все сыновья Агриппы. Увлеклись грабежами, никто из них гражданскую карьеру так и не начал, хотя полный военный ценз трое старших (Юл Антоний Випсаниан, Луций Антоний Випсаниан и Гай Юлий Цезарь Випсаниан) уже выслужили.

* * *

Свадьбу Гая Страбона Маурья, наследника графства Магатхи, и второй по возрасту здешней сестры Счастливчика, Германика Августа Феликса — Октавии Клавдии, сыграли в марте 760 года. Этим молодожёнам, Верховный понтифик и император подарил имперское герцогство Нидерланды (междуречье Рейна и Альбиса-Эльбы) со столицей в Колонии Агриппине* (*современный Кёльн) — самую развитую часть Империи Германия, со вторым по значению имперским городом. Отличным римским городом, с двумя сотнями тысяч жителей (столько-же сейчас в Медиалануме-Милане).

В июле, на армейскую службу отправились Понтий Пилат, граф Палестины, и Птолемей Антоний, сын друга-Юбы, внук Марка Антония и Клеопатры, троюродный брат Германика Августа Феликса, имперский граф Северной Понтиды (междуречья Данубия-Дуная и Южного Буга, с побережьем Понта Эвксинского). Пилату-младшему ещё не исполнилось семнадцати, но это не беда, пока до Дальнего Востока эта парочка доберётся, как раз исполнится. Служить своих родственников, Счастливчик отправил в 'Четвёртый Македонский'. С ними и отправил предписание легату, Сексту Гигнату — перебазироваться в Шанхай. В Сингапуре легион больше не нужен, милиция с поддержанием порядка справится, а в случае войны, один легион всё равно ничего не решит, только в ловушку попадёт.

Нет, войну пока никто не планирует, но предусмотреть её необходимо. Да и Шанхай теперь важнее Сингапура. В Шанхае теперь Азиатский эмиссионный центр 'Банка Богов' и Азиатская биржа драгоценных металлов, а в Сингапуре только торговый центр. Правда, крупнейший в Азии торговый центр, но всё равно Шанхай гораздо важнее. Шанхай — это ещё и плацдарм Китайской кампании, а Сингапур — только налоги с торгашей. Их потерю мы как-нибудь переживём.

Девятнадцатого августа 760 года, состоялся триумф Децима Понтиуса Пилата. Покорителя Мавретании-Атлантической, дважды консула Рима, имперского герцога Ютланда и Скандинавии и императора Южной Африки. Первого армейского командира Германика Августа Феликса, мужа мамы-Антонии и одного из самых близких и доверенных людей Счастливчика.

Триумфальная процессия покорителя Мавретании стартовала из Восточного района Большого Рима и прошла под Триумфальной аркой, которую начинали строить для Павла Фабия Максима, но тот триумфа так и не удостоился, вот и достроили её для Децима Понтиуса Пилата. Ему-же отошло и кураторство над Восточным районом, что вызвало настоящие ликование жителей. Над Большим Римом, в честь этого триумфа, каждый день поднималось больше полусотни воздушных шаров-аэростатов с грузоподъёмностью по сорок пассажиров, а гражданам Рима (всем гражданам) раздали билеты на этот аттракцион — за сто дней Игр, в воздух поднимутся все желающие.

* * *

Тиберий Клавдий Нерон, император Индии, прибыл в Рим в конце сентября. В кой-то веке, 'Марсианский комитет' (Совет императоров) собрался в полном составе и впервые с Пилатом в этом самом составе.

Претензии Вара, Тиберий отмёл сходу.

— Какая связь между нашим общим флотом и твоими личными островами Публий? Флот мы создавали для Индийского океана. Мы с Максимом его создавали, если ты забыл. В Индийском океане он и служит — ловит пиратов, картографирует острова и Южный континент* (*Австралия с латыни переводится как Южная). Если тебе нужны поселенцы на Хайнане и Тайване — нанимай торговцев, военный флот не должен заниматься извозом гражданского населения, у него другие задачи.

— А легионы?

— Легионы Максима продолжают кампанию на Суматре. Я им даже помощь послал. У тебя на них какие-то планы? Поделись — обсудим. Империю Максима я присваивать не собираюсь. Как только появится новый император — верну легионы ему. Ему, а не тебе, Публий. Кстати, ты мне ещё вассальную присягу за Сингапур не приносил.

— Остров я у тебя купил.

— Купил, — согласился Тиберий, — имперское графство. Собственность я твою не оспариваю, но графство это в моей Империи Индия. Оно может быть и тобой продано, и после тебя несколько раз, но географии и юрисдикции это не изменит.

Умыл Тиберий Вара. Красиво умыл, очень умно. Несмотря на общие с тестем интересы на Дальнем Востоке, Счастливчик правоту родного дяди признал. Все признали, в итоге даже сам Вар, хоть и отказался приносить присягу — Сингапур остров, а Империя у Тиберия континентальная. Шри-Ланка? По древнему праву завоевателя, а Сингапур покорили мои легионы. Зачем ты тогда покупал право на покорение ничейного острова?

В общем, оставили Тиберию и флот, и легионы, и даже добавили два Африканских, которые Пилат оставил охранять наследство Агенобарба, в той части, которая отошла к Друзу-младшему, мужу Домиции Лепиды-младшей, единственному сыну Тиберия Клавдия Нерона.

* * *

Триумфальные Игры Децима Понтиуса Пилата снова порадовали римлян новинкой — боями конных гладиаторов, по образцу Средневековых рыцарских турниров. Пленных берберов из Мавретании, искусству конного копейного боя обучали целых два года, поэтому зрелище, устроенное в амфитеатре Друза на Марсовом поле, удалось на славу.

Так и развлекались — днём конные копейщики, а по вечерам бокс в Колизее. Под гамбургеры, картошку-фри и попкорн.

Лучшим боксёром снова стал Гай Страбон Маурья, на это раз уже сенатор и претор, во второй раз выигравший турнир в супертяжёлом весе. Старые сенаторы ворчали, сетовали на падение нравов и унижение сенаторского достоинства, но осуждения не добились. Такое осуждение вполне могло спровоцировать в Риме беспорядки, да и не старики теперь в Сенате заправляли, а более молодых коллег всё устраивало. Бокс признали олимпийским соревнованием, а участие в Олимпиадах — не позорно, а почётно. Так олимпийское движение начало перебираться из Греции в Рим. С бокса началось, но им не закончится. В футбол уже играют легионы и мальчишки на улицах, так что и футбольных турниров осталось ждать совсем не долго. Классические гладиаторы Риму изрядно надоели, во время Игр Пилата про них уже никто не вспоминал.

* * *

Консулами 761 года от основания Города, выбрали Флавия Лаэция Метелла (во второй раз) и расового варвара Маробода, имперского графа Маркоманнов. Маробод тоже начинал служить у Агриппы, прошёл тот же путь, что и Комосик, только к личному вексиллуму его представлял уже Счастливчик за Мавретанскую кампанию.

Германика Августа Феликса, за окончательную победу над Атлантидой, которой сочли раскопки гиперборейского города Ленинграда, наградили правом воздвигнуть Триумфальную колонну.

Расовый грек, жрец Приапа, Никодим Коринфянин, возглавил в Сенате фракцию Римской Марсианской церкви — официально став вторым лицом в церковной иерархии. Реформу церкви Счастливчик доверил готовить именно ему.

Ещё из примечательного — одиннадцать сенаторов не прошли комиссионный ценз по итогам своей деятельности на постах проконсулов. Всех их из состава Сената исключили, а троих даже отдали под суд. Гней Азиний Бебий свою цензорскую деятельность начал довольно активно и изрядно всех напугал. Отцы-сенаторы возопили к Агриппе, но тот только руками развёл. Разве Цензорская комиссия не права в своих заключениях? Или так нагло воровать у нас теперь норма вещей? Не воруйте — и будет вам счастье, это и самому Сенату, и Риму в целом только на пользу пойдёт.