— Опустился до угроз? — сказал Клод. — Это хорошо, что твоя жизнь не ограничивается кормёжкой. Хотелось бы узнать, что в ней есть ещё. Не скажешь, чем думаешь зарабатывать? Магии у тебя нет, ума, видимо, тоже. Чем ты занимался последние три года? Молчишь? Вот же послал бог родственника!
— Не захочешь помогать ты, пойду к сестре.
— Сам ты отсюда не уйдёшь, подождёшь, пока за тобой приедут. Если не совсем дурной, будешь делать всё, что прикажут!
Варин дёрнулся к двери и застыл с выражением страха на лице.
"Что думаешь с ним делать?" — мысленно спросила Хельга.
"Сейчас свяжусь с Анри, — ответил Клод. — Мне надо поговорить с Леоной о её отце, поэтому договорюсь о том, что мы с тобой приедем к ним на ужин. Заодно попрошу, чтобы занялись братом. Его нужно убрать из столицы и пристроить к какому-нибудь делу так, чтобы не смог отлынивать. Я думаю, что их служба окажет мне такую услугу".
"Тебе нужно думать, как выполнить задание канцлера, а не разбираться с отцом Леоны", — возразила жена.
"А я именно этим и занимаюсь. Если Зерт дал развод Илме, и она стала женой герцога Замера, это можно использовать. Леона напишет письмо матери..."
"Почему ты думаешь, что герцог на ней женился? — спросила она. — Он мог использовать её в качестве любовницы".
"Потому что я её видел, а ты нет. Она умная и ослепительно красивая женщина с мягким характером. Если герцог отказался из-за неё от кучи золота, значит, это не минутное увлечение".
Клод связался с Анри и быстро решил с ним все вопросы.
— Можешь сесть, — сказал он брату. — Минут через десять тебя заберут.
— Ты всегда меня ненавидел и во всём хотел быть первым! — окрысился Варин. — Теперь решил от меня избавиться?
— Я и так был первым по праву рождения и во всём остальном. Не было у меня причин для ненависти. А вот у тебя ко мне была зависть, которая превратилась в ненависть. Я никогда не обрадовался бы твоей смерти, а моя вызвала у тебя радость. Тебя не огорчила даже смерть отца! Я всё-таки помогу, хоть и не так, как ты хотел. Денег не получишь, а титул придётся заслужить. Император принял решение создать свой боевой флот. Часть кораблей выкупят у их владельцев, остальные построят. Так вот, для тех кораблей, которые будут строить, нужны офицеры. Для их подготовки уже начали подбирать дворян. Я помню три книги о морских баталиях, которые ты дома зачитал до дыр. Сейчас у тебя будет возможность поплавать самому. И учти, что там не будут с тобой возиться. За лень и нарушение порядка выпорют, наплевав на баронское достоинство! Если и это не поможет, закатают в такое место, откуда ты доберёшься до столицы только к старости! Если станешь человеком, будут у тебя брат и сестра, а если останешься таким, как сейчас, то ты нам не нужен. Чем занимался в компании Стефана? Выпивкой?
— Мы больше ходили в весёлые дома! — возразил Варин. — Бутылка вина на двоих — это не пьянство!
— Теперь не будет ни вина, ни баб, а о твоём дружке я поговорю с его сестрой. Я не прощу графа, а у него нет передо мной вины. Так, это за тобой.
В коридоре послышались шаги, и в дверь постучали. Вошли два сержанта, которые забрали у Варина шпагу и вывели его из комнаты.
— День начался с сюрприза, — сказал Клод. — Позже я обо всём поговорю с сестрой, а сейчас едем во дворец графов Бекер. Мы с Анри решили, что не стоит тянуть до ужина, а лучше приехать к ним на обед. Он уже уехал со службы домой. Охранникам я сообщил о поездке, а они предупредят кучера. Ты едешь в этом платье?
— К графам Бекер? Ты, наверное, сошёл с ума! Как можно ехать к ним в этом платье? Я сейчас позову служанку и переоденусь, да и тебе не помешает поменять одежду!
Сборы и поездка заняли около часа. Предупреждённая мужем Леона распорядилась приготовить праздничный стол и сама встретила гостей.
— Что должно было случиться, чтобы вы выбрались к нам? — улыбнувшись, спросила она Клода. — Мы были у вас трижды, а вы к нам приехали только второй раз!
— Если будешь так же вкусно кормить, приедем ещё, — тоже улыбнувшись, сказал он. — Леона, задам вопрос, который может быть тебе неприятным. К вам приходил твой отец?
— Был один раз, — после недолгого замешательства ответила девушка. — Клод, я из-за тебя отказала отцу в помощи, но не стала на него доносить. А что случилось, если ты о нём спросил?
— Мой брат вместе с твоим занимался весёлым времяпровождением. Видимо, Зерту не понравилось, с какой скоростью они тратят золото, поэтому он ограничил их в средствах. Не знаю, сам ли Варин до этого додумался или ему подсказал твой Стефан, но он вспомнил о брате и сегодня явился с протянутыми руками. Хотел меня обнять, чтобы я за эти объятия заплатил золотом. О твоих родственниках говорить не хотел, но пришлось.
— О Стефане я ничего не знаю, — сказала Леона, — а за отцом велела проследить. Он пару дней вместе со своим бывшим секретарём жил в трактире, а потом уехал к герцогу Детлер и не вернулся.
— Среди погибших во дворце герцога не было дворян из Вирены, — сообщил Анри. — Зря ты тогда промолчала об отце.
— Я приехал не из-за него, — сказал Клод. — У меня сложная задача — подобраться к кому-нибудь из окружения Адельрика, а я даже не знаю, кто в него входит, кроме генерала Фомина. Твоя мать вышла замуж за герцога Замера?
— Так сказал отец. Хочешь сделать это через неё?
— Только получить сведения. Я не хочу, чтобы твоя мать пострадала. Ты можешь написать письмо?
— Буду рада, если ты передашь ей письмо, — сказала Леона. — Что написать для тебя?
— Только просьбу помочь. Я уже сказал, что не сделаю ничего такого, что пошло бы ей во вред.
— Мама меня любила, — вздохнула девушка. — Надеюсь, что она не изменила своего отношения из-за поступка отца. Подождите, я сейчас напишу.
Леона вышла из трапезного зала и через десять минут вернулась с небольшим конвертом в руках.
— Там много личного, поэтому я его запечатала, — сказала она, протягивая Клоду конверт. — Я тебя попрошу, если будет возможность, привезти её ответ. Мама единственный человек в семье, которого я люблю.
— Когда уйдёшь? — спросил Клода Анри.
— Уйдёт, когда сойдёт загар, — вместо мужа ответила Хельга. — Побудет дома, а потом мне опять трястись от страха.
— Тебе нельзя сейчас трястись, — возразила Леона. — Это может навредить ребёнку.
Они ещё недолго поговорили, после чего Анри вернулся на службу, а Клод с Хельгой отправились в свой особняк. Два следующих дня прошли для него в тренировках. Каждое утро Клод садился на Пауля и уходил порталом к морю. Подзарядив коня, он сбрасывал лишнюю силу и пробовал сам создать портал. Один раз получилось построить сбалансированное заклинание, но собственных сил оказалось мало, а когда он потянулся за ними к Паулю, баланс нарушился, и пришлось начать заново.
— Может, ты сопротивляешься слиянию с конём? — спросил он Пауля, когда они на второй день вернулись с тренировки. — Почему у меня есть контакт с любой лошадью, а с тобой бьюсь, как головой в стену? Я ведь даже не могу воспринять твои эмоции. Если это так, то ты зря сопротивляешься! Слияние всё равно произойдёт, и твоя личность поглотит лошадиную.
Пауль ничего не ответил, только опустил голову и отвернул её от юноши. Клод вышел из денника и пошёл к дому. Поднимаясь по лестнице, услышал детские голоса, а когда поворачивал за угол коридора, чуть не был сбит с ног пронёсшимися мимо него детьми. Его при этом, похоже, вообще не заметили, во всяком случае, никто из них не стал останавливаться.
— Видел Монику? — спросила Хельга, когда муж переступил порог гостиной.
— Видел промчавшегося Кирилла, — ответил он. — За ним пронеслось что-то низкое в мантии и с развивающейся гривой волос. Это и было твоё чудо? Бегает оно быстро.
— У них в школе не получается бегать, — вступилась за девочку жена. — У старших хоть есть фехтование, да и то только у ребят. Беготня и шум запрещены, и за соблюдением порядка строго следят, а дети не могут без движения! Слышишь?
— Голос тоже громкий, — одобрил Клод. — Вроде бегут сюда.
Топот ног стих, и раздался стук в дверь.
— К вам можно? — спросила заглянувшая в приоткрытую дверь девочка. — Ой!
— Я не страшный, — сказал ей Клод. — Заходи и давай сюда своего кавалера.
Вошедшую девочку нельзя было назвать красивой, но при взгляде на неё лицо невольно расплывалось в улыбке. Миниатюрная, с тонкими чертами лица и большими озорными глазами, она постоянно притягивала взгляд. Слегка вздёрнутый нос, скуластое личико и россыпь веснушек в сочетании с густыми и вьющимися волосами... Девочка походила на сестру, только у Алины были светлые и прямые волосы.
— Вы тот самый маг? — спросила она. — Это ведь вы тогда за нас заплатили?
— Тот самый, — улыбнулся он. — У меня тоже не осталось родителей, и я знаю, как это больно. Но я хоть старше вас и смог постоять за себя и за сестру, а среди вас были только младшие. Я вмешался бы из-за служебного долга, но помочь маленьким соотечественникам было особенно приятно.
— Мы вас потом долго вспоминали. Вам хоть вернули деньги?
— Тебя звать Моникой? — спросил Клод. — Сколько же тебе лет? Я не дал бы и девяти.
— У меня мама тоже была маленькая, и ей никто не давал её лет, — ответила девочка. — А мне этим летом будет десять. Даже в школу не хотели брать, говорили, что в таком возрасте рано открывать силы. Взяли только потому, что среди девочек не было никого сильней меня, но я слабее большинства мальчишек.
— Так, время приближается к обеду, — сказал он, посмотрев на настенные часы. — Кирилл, веди нашу гостью в трапезную, мы туда сейчас подойдём.
Дети убежали, а Клод переоделся в домашнюю одежду.
— Ну как она тебе? — спросила Хельга. — Берёшь в дочери?
— Славная, — ответил он. — Только какая она нам дочь? Её нужно брать сестрой, а не дочерью. Через пять лет уже можно выдавать замуж. Давай решим это после моего возвращения?
Благодаря присутствию детей, обед прошёл весело, и дольше обычного засиделись за столом. Когда начали расходиться, с Клодом связался Грас.
"Как твой загар? — спросил он. — Долго ему сходить?"
"Почти сошёл, наверное, завтра будет незаметен".
"Ты уже решил, как будешь действовать?"
"Сначала нужно разобраться с окружением короля, — ответил юноша. — У него много новых людей, о которых ничего не знают в службе канцлера, а у меня появилась возможность узнать". — Он рассказал главному магу о матери Леоны.
"Будь с ней осторожней, — предостерёг Грас. — Судьба её дочери не зависит от твоей, а для женщин их муж часто становится дороже всего остального. Но раз ты готов, не будем терять время. Сможешь отправиться завтра?"
"Пауль никогда не был в Гадире, поэтому мы не попадём к герцогу Замеру порталом. Придётся перенестись в Кариб, а потом из него ехать двадцать лиг".
"Плохо, что ничего не выходит со связью, а то мы легко передали бы нужный образ".
"По-моему, он боится слиться с разумом коня и всячески этому противится, — сказал Клод. — Я не знаю, в чём может быть причина такого страха, но у меня нет другого объяснения нашей неудачи. Ладно, завтра утром мы уйдём".
Он не говорил об этом разговоре жене, и она узнала о его уходе только утром.
— Ты была спокойной и выспалась, — ответил он в ответ на упрёки. — Хельга, я ухожу ненадолго. Конечно, не буду каждый день скакать туда-сюда, как блоха, но при возможности вернусь домой передохнуть и увидеться с тобой. С порталом это будет нетрудно. Так что не нужно переживать и лить слёзы. Этим ты только навредишь своей красоте и нашему будущему ребёнку.
Жена взяла себя в руки, и Клод до самого прощания не увидел её слёз. Оно было коротким, и через мгновение Клод верхом на своём магическом коне очутился в Вирене, на дороге, в лиге от небольшого города Кариба. От этих мест было уже близко до границы с Корвой. Именно по этой дороге во время войны шли основные силы короля Аделрика. Город, к которому он вскоре подъехал, не имел укреплений и по этой же причине не использовался виренцами для защиты. Боёв здесь не было, поэтому местные жители не понесли большого ущерба. Конечно, с победителями пришлось поделиться имуществом и женщинами, но барахло — дело наживное, а бабы не стали хуже от делёжки. В городе был только один трактир, в него Клод и отправился. Нужды в отдыхе или еде не было, но юноша хотел поговорить с трактирщиком и узнать, что здесь творится. Редкие прохожие торопливо шли по своим делам, и Клод не стал ни с кем вступать в разговор. Оставив Пауля конюху, он зашёл в трактир и подошёл к столу, за которым сидел хозяин.
— Приветствую вас, уважаемый, — сказал юноша дородному и ещё нестарому мужчине. — У вас есть свободные комнаты?
— У меня всё свободно, — ответил тот, но я не советую вам здесь селиться. — Лучше постарайтесь устроиться в городе.
— В первый раз вижу трактирщика, который даёт такой совет! — удивился Клод. — Наверное, это не от хорошей жизни?
— Я могу принять, но, если приедут корвы и им не хватит мест, вас выкинут из комнаты. Других трактиров здесь нет, а по нашей дороге много ездят. Часто бывает, что наезжают большие компании. Здесь есть гарнизон, но в него отправляют только солдат, а офицеры селятся у меня или в городе.
— А как здесь вообще? На дорогах безопасно?
— Корвам безопасно, — ответил трактирщик, — а нашим — как повезёт. Есть будете?
— Сначала поеду искать ночлег, — соврал юноша, — а потом вернусь к вам и посижу в зале. У вас всегда так безлюдно?
— После войны не бывает много посетителей, но по вечерам народ сидит, — сказал хозяин. — Понятное дело, что сидят, если в трактире нет офицеров.
Клод вышел из заведения и забрал коня. Город проехал минут за десять, а за воротами вырубки почти сразу сменились лесом, который стеной стоял по обе стороны дороги. Двадцать лиг до Гадира преодолели за три часа неспешного бега. Дорога была грунтовой и успела подсохнуть после недавнего дождя, так что грязи не было, лишь местами виднелись остатки луж. Когда лес начал редеть и вдали показалась городская стена с возвышавшимися над ней башнями храмов и герцогским дворцом, нарвались на компанию подвыпивших корвов. Это были не военные, а пять молодых дворян. При взгляде на их лица стало ясно, что по-доброму разъехаться не получится. Они жаждали развлечений и нашли их в его лице.
— Слезай с коня, — сказал на родном языке один из них. — До города недалеко, поэтому дойдёшь и так.
— Этот дикарь не понял, Лукас, — засмеялся другой. — Незачем с ним разговаривать, плётка будет убедительней.
— Вы всегда такие весёлые? — спокойно спросил Клод на том же языке. — Или это мне так повезло?
— Смотри-ка, он умеет разговаривать, — заплетающимся языком сказал самый пьяный, вызвав взрыв хохота.
Клод продавил амулеты гуляк, внушил каждому ненависть к приятелям и приказал найти подходящую поляну и драться до смерти. Понятно, что ни у кого не осталось воспоминаний о встрече. Больше никто не встретился, и он въехал в город, быстро добрались до центра и остановился в трактире. Вселившись в комнату, юноша оставил в ней сумки и спустился в зал пообедать и послушать, о чём говорят посетители. Он обострил магией слух, настроился на большую шумную компанию и занялся едой. Вкусный обед был быстро съеден, а подслушанный разговор ничего не дал. Говорили о купленных лошадях, а потом принялись обсуждать женщин. Закончив с едой, Клод расплатился и подошёл к трактирщику.
