Джордж в шоке. Да он и в страшном сне не мог себе представить, что можно так поступить со своим ребёнком! Он молчит, буравя взглядом сидящего перед ним вампира, и понимает, что в его душе пусто: сочувствия к этому пострадавшему чудовищу нет. Разве он, готовый не задумываясь отдать всё, даже свою жизнь, за своего ребёнка, может понять такой поступок? Нет! Его разум противится общению с подобным недосуществом. Он медленно разворачивается и направляется к выходу. И лишь оказавшись возле двери, Джордж слышит тихие слова, что несутся ему вслед:
— Мне показалось, что я убиваю собственного сына, стараясь выжить за его счёт...
Произнесённые слова будоражат ненависть и неприязнь, уже проснувшиеся в душе Джорджа:
— Мало ли что тебе показалось, ты чуть не убил моего сына, мразь! За Ричи я готов тебя сравнять с землёй.
— Ричи?! Моего сына тоже зовут Ричардом! У него красноватый оттенок волос и ярко-синие глаза, что очень редко встречается у вампиров. Он маленького роста. Его сложно с кем-то перепутать...
После этих слов Джорджу кажется, что у него земля уходит из-под ног, и вот-вот сам он рухнет в бездну. Ричи! Маленький бесёнок, прочно занявший сердце безутешного отца, принадлежит ублюдку, который его предал. Джорджа кровавой пеленой захлёстывает ярость. Убить, стереть с лица Земли подонка!
Но вместо этого он равнодушно произносит:
— Ваш сын жив, он свободен и учится в университете, хотя ты его чуть не угробил. Но я советую молчать о ваших родственных связях. Здесь все любят Ричарда, поэтому я не ручаюсь за твою жизнь... — и добавляет мысленно: 'ублюдок'.
Ответом служит гробовая тишина, но Джордж уходит вон из ставшего невероятно душным помещения.
* * *
После той беседы к вампиру вернулась жажда жизни. Джордж старается к нему не приближаться, всё ещё чувствуя желание прибить скотину. Хотя, вынужден признать, весьма красивую... скотину.
Джордж, чувствует свою вину за то, что так и не успел сказать Ричарду о его отце, — вначале мелкий был слишком слабым, а потом сбежал, чуть не угробив Алекса своей защитой скунса. Но сегодня придётся поговорить о нежданно найденном родственнике, раз вампирёныш решил найти в клубе временное укрытие от своего спасителя. Похоже, что охотник последнюю шалость не простил, иначе почему мелкий ищет здесь защиту? Рич вечером звонил, прося убежища, а это неспроста. Девчата, воодушевившись поселением поганца, для него уже костюмчик феи и грим достали, осталось лишь принарядить модель — родная мама не узнает. Последнее пришедшее на ум сравнение внезапно вызывает боль. Вдруг Рич уйдёт насовсем со своим нечаянно найденным отцом? Конечно, это его право, но Джордж так прикипел к вампирчику, что его тяжело терять. Не стоит объяснять, какую роль ему готовил родной отец, скорей всего, Рич сам всё понимает.
Директор клуба не удерживает тяжёлый вздох, и в это время дверь в кабинет распахивается, впуская внутрь живописную компанию. Джордж хмурится: он зол, что фейсконтроль пропустил к нему троих бомжей. Точнее, двух ходячих мертвецов с раздутыми лиловыми физиономиями, с серой, землистого оттенка кожей, и весьма помятую девицу между ними. Причём соперники друг друга поедают едва проглядывающими из-под набрякших век глазами. Джордж незаметно тянется к замаскированной кнопке экстренного вызова, но коснувшись её, понимает, что один из этих трупов... Алекс!
О боже! Вот это вид! Где ледяной, язвительный охотник? Грязные лохмотья вместо подогнанной по фигуре одежды. Кисти рук замотаны замызганными, свисающими ошмётками бинтами. Пока владелец клуба с трудом отходит от шока, гости, словно сговорившись, бросают свою безмолвную дуэль и в один голос с тревогой выдают:
— Где Ричи? Он должен был придти сюда. Нам надо срочно с ним поговорить!
* * *
У Сикхта сегодня замечательное настроение. Он провернул такое дело! Наконец-то разделил мелкого упыря и Алекса. Неважно, что вампир не стал рабом ордена, неважно, что сбежал, — в любом случае племянник с кровососом уже не будут вместе. Сикхт предвкушает наказание родственничка: давненько он не порол его, лишив себя по глупости такого удовольствия! Но больше он не допустит подобных ошибок. Пора Алексом заняться всерьёз. Сегодня нужно написать ректору прошение об академическом отпуске на пару месяцев для своего любимого воспитанника — этого должно хватить, чтобы сломать наконец упрямца. Сикхт научит его наслаждаться болью и страхом жертвы, её покорностью и обречённостью. Жаль, что ошейник будет не на Ричарде, тогда бы пытки показались еще слаще... Но ничего, он подберёт ему похожего вампира...
Неожиданный телефонный звонок прерывает мечты Сикхта. Высвечивается незнакомый номер. Странно. Его личный телефон мало кто знает, но ещё меньше тех, кто рискует беспокоить его. Он с любопытством поднимает трубку и слышит голос... Джорджа.
Хорошее настроение мигом улетучивается — вот куда помчался его воспитанник! К этой крысе — всё вынюхивающей и пытающейся подобраться к доказательствам гибели семьи Алекса! Чёрт, а ведь ошейник-то остался у племянничка!
Сикхту остаётся лишь надеяться, что никто не сможет разгадать предназначение данного атрибута. Его разработку держали в строжайшей тайне. Сикхт так расстроен, что пропускает часть монолога Джорджа, но произнесённая с угрозой фраза заставляет его насторожиться:
— Я не шучу, Сикхт! У тебя есть ровно полчаса рассказать мне о местонахождении Ричарда! Если промолчишь, я подаю на тебя в суд за убийство своего брата, и поверь, доказательств на сей раз будет достаточно!
— Ты уверен, что сможешь взвалить на меня чужое преступление? — рычит Сикхт.
— О нет, я обвиню тебя лишь в нескольких убийствах, и прежде всего, — Ксифта, конструировавшего потрясающе редкие ошейники...
От этих слов орденца бросает в холодный пот. Ксифт! Не может быть, как эта ищейка подобралась к нему?! Он давно сдох! Сикхт лично заметал следы! Откуда стало известно это имя?!
— Твоего вампира здесь нет, хоть обыщись. И нечего мне угрожать. Я чист перед богом! — он бросает трубку с остервенением. Впервые чувствует, как нарастает страх, вытягивающий силы.
Очередной звонок пугает. Вновь незнакомый номер. На этот раз он узнаёт холодный, замораживающий тон Вайсена:
— Сикхт, мне нужен Рич, и это не обсуждается. Я заплачу за него столько, сколько ты попросишь, но сделка будет совершена немедленно!
Вот это неожиданный поворот судьбы! Зачем ему покупать бесперспективного раба? Так хочется запросить цену в четыре миллиона, но с Вайсеном так лучше не шутить, и Сикхт усталым, измождённым голосом сипит:
— Его нет у нас. Мальчишка исчез в неизвестном направлении. Ты можешь обыскать всё, но только подтвердишь мои слова. Его здесь нет...
— Понятно. Верю. У тебя есть полчаса на размышления о том, куда или к кому попал вампир. Поверь, это не тот случай, когда склероз полезен. Я сам тебе перезвоню...
Гудки звучат зловеще, словно приговор. Сикхт понимает, что угрозы Вайсена серьёзны. Что ж, придётся рассказать, куда пропал змеёныш, хоть это в его планы и не входило...
* * *
Оштенское общежитие. Ричард, ранее.
Я так расстроен, что чуть не заявился к Алексу практически неподготовленным. Ведь зелье сна действует совсем недолго, кроме того, его как-то нужно влить в парня, который дрыхнет богатырским сном. А вдруг, проснувшись и прочитав письмо, он кинется за мной в погоню? Мне кажется, что, скорее всего, он сразу же заявится в 'Арену'. Куда я и планирую слинять. Боюсь, что девочки не выдержат его напора и могут сдать меня. Я не хочу быть пойманным. Ему-то что, он женится, а мне достанется ошейник. Раб в этом случае не самое большое зло, есть название гораздо хуже — Пет. Видел я таких в дорогих журналах. Там Петами зовут собак и кошек, крыс и хомяков, и самых дорогих рабов. Владельцы печатают статьи и помещают туда фото своих любимцев. Хуже всех — домашние вампиры. Ошейник в тон другим аксессуарам, перчатки и носки изображают лапки, хвост держится анальной пробкой, и уши дополнительно одеты, а больше ничего... ну разве иногда кусочек ткани прикрывает пах, но чаще генитальное кольцо надето. Кто зайчик, кто котёнок, кто леопард — всего лишь яркие игрушки господина. Я не хочу так жить! Пусть Алекс даже не мечтает о таком!
Раз так, то нужно отыскать такой рецептик, чтобы он утром не смог пуститься за мной в погоню. Хотя на улице темнеет, но у меня пока есть время в запасе. Я достаю свой уже потрёпанный учебник эльфийской магии и быстро вычитываю названия. Мой глаз намётан! Я тут же нахожу состав! Он громко именуется 'Для девственицы-орктессы', а рядом, мелким шрифтом пояснение — 'безопасный секс'. Ух ты, такие строчки, что дух захватывает! Эльфы слабее и меньше орков, однако, есть дамы, желающие пленить изящных аристократов. Для этого скрывается до секса, что дева ещё ни с кем ни разу не была. А по законам орков парень, лишив невинности орктессу, обязан на ней жениться, — иначе смерть. Нет, конечно, если ему нравится гигантская зелёная, клыкастая и безволосая скала, то можно дальше не читать, а делать предложение. Но если парень только любит пробовать экзотику и уточняет у партнёрши, действительно ли она уже не девушка, а в процессе приходит к выводу, что его жестоко обманули, то есть такой рецепт, спасающий от брака. У средства этого просто замечательные свойства! Во-первых, из-за головной боли девица не поймёт, что с ней произошло; во-вторых, из-за накатившей слабости, не кинется бежать, просить защиты у брата, отца, деревни... пока несчастный эльф не унесёт свой зад от этих ярких приключений; а в-третьих, всё пройдёт само собой, без оглушающих последствий: и слабость, и головная боль. Как раз для Алекса такое подойдёт! Рецепт простой и компоненты есть! Я принимаюсь за его изготовление...
* * *
Сейчас уже почти полночь, и я только что закончил все приготовления. Собираю небольшой рюкзак, куда кладу всё необходимое — ведь возвращаться сюда уже не буду, — и тороплюсь на встречу с Алексом...
Душно. Звёзд нет, небо чёрное от затянувших его туч. И у меня такое же тяжёлое и тёмное предчувствие. Жаль, что мне уже никак не изменить произошедшего. Не попросить прощения за кольца. В раздумьях я быстро подхожу к общаге Алекса. Почти все окна зияют чернотой, свет есть лишь в паре комнат. Возможно, Алекс спит или, что хуже, пошёл проводить свою невесту. У девушек другие общежития. До свадьбы им не разрешается быть вместе со своим избранником. Формальность — ведь в их постель не заглянешь, — но соблюдается беспрекословно.
Войдя внутрь, оглядываюсь, мне везёт — вахтёр куда-то отошёл, и я краду ключ-дубликат от апартаментов старосты. Надеюсь, что он здесь и сейчас спит. Я поднимаюсь на второй этаж, стараясь не шуметь, чтобы меня никто не обнаружил. Сейчас безлюдно, но каждый шорох в этой тишине звучит ужасно громко. Дверь открываю быстро и бесшумно. Свет не горит, но мне достаточно и скудного освещения от уличных столбов, сочащегося сквозь занавеси окон.
Только сейчас я остро понимаю, что это будет наша последняя встреча. Внезапно мне становится тяжело дышать, но, скорее всего, из-за погоды — очень горячий, влажный воздух, — наверное, будет ливень. Поэтому так болит в груди, и сердце сжалось...
Я прохожу в гостиную и вижу отражающийся свет на пряжках расстегнутой сумки, лежащей на диване. Блеск есть и на поверхности странной вещи, выглядывающей из неё. Мне страшно любопытно, и подойдя поближе, я вытаскиваю заинтересовавший меня предмет. Ошейник!! Жуткий, как будто его сделали в Аду, слепив из масок жертв, горящих в Геенне огненной. Мне страшно! Понятно же, кому он предназначен! Я, к сожалению, оказался прав... Алекс готовит мне участь диковинной зверушки, не зря же он где-то заказал такой приметный и, наверно, страшно дорогой и эксклюзивный аксессуар. Мне больше ничего не остаётся, кроме как уйти, исчезнуть, затаиться...
Странно, но я испытываю радость от того, что мне осталось недолго жить из-за пока что спящего проклятья. Наверное, я никогда бы не смог смириться с потерей Алекса, особенно быть в это время рядом и видеть, как он любит... не меня. Угораздило же меня влюбиться в своего врага, пусть и бывшего... Мне грустно от этих мыслей. Кладу обратно в сумку случайно обнаруженный и вызывающий чувство необъяснимого подспудного кошмара ошейник и направляюсь в спальню к Алексу. Захожу и слышу его размеренное, ровное дыхание. Будить не хочется, но зелье не заставишь выпить спящего, — вдруг захлебнётся? Я аккуратно, стараясь не потревожить, приковываю его к кровати захваченными заранее наручниками.
Алекс просыпается медленно и неохотно, не понимая где он, и что его движения не свободны. Когда я попадаюсь на глаза, он улыбается спросонок. Такой расслабленный и беззащитный внешне... но это всё обман, он настоящий воин — если бы он почувствовал угрозу, то мне бы мало не показалось.
Здесь, в комнате, кошмарно жарко. Тело Алекса блестит от пота. Протягиваю ему в бутылке для воды смесь зелий сна и то самое... для совращения. Он аккуратно пьёт, наверное, считая, что я играю с ним. Я ловлю себя на том, что не могу отвести взгляд от его накачанного торса. Он так красив! Но нужно помнить, что мне нет места в его семейной жизни. Допив мой эликсир, он снова засыпает, но успевает прошептать:
— Рич, я рад, что ты пришёл, мне очень нужно с тобой поговорить...
Мне очень тяжело на душе от этих слов. Мне кажется, что мир разбился на мелкие и острые осколки. Они так больно ранят. Я знаю всё: и про невесту, и ошейник, но благодарен Алексу за то, что он хотел об этом предупредить. По крайней мере я так хочу поверить, что он сказал бы правду.
Алекс уже уснул, теперь он не проснётся до утра. Снимаю его кольцо верности, затем своё, соединяю их. Теперь не знаю, куда их деть. Они мне больше не нужны, а жалко выкинуть. Хотя... я одеваю их на свой университетский браслет. Пускай на память Алексу останутся. Захочет — выбросит. Мне будет всё равно, я этого уже не буду знать.
Освобождаю Алекса и возвращаюсь в гостиную. На столик, стоящий около дивана, кладу письмо и все украшения, ставшие уже ненужными. Я ухожу. Мне жаль, что Алексу с утра не позавидуешь — так плохо ему будет, но выбора у меня особого нет.
Спускаюсь вниз — вахтёр даже не глянул, кто прошёл, — и выхожу из общежития. Передо мною на дороге стоит какой-то парень, у него в руках прибор, похожий на тот, что в ресторане был у Вайсена, узнавшего о том, что Эрни учится в университете. Незнакомец кивает? Или мне это только кажется? Я чувствую укол... перед глазами всё плывет... темно...
* * *
Шум мотора... Меня везут куда-то... Резкий запах прижатого к лицу платка, и снова темнота... Я слышу голоса, они такими кажутся далёкими:
— Вампир-шаман?
— Да, он самый. Возьмёшь — не пожалеешь. Триста тысяч лидов конечная цена.
— Вот жлоб! А скинуть?
— Нет, это не обсуждается. Не возьмёшь, найду другого покупателя.
— Ладно, по рукам!
* * *
Меня вытаскивают и несут куда-то. Нет сил пошевелиться. Я чувствую, как кто-то трогает меня и одевает что-то мне на шею. Щелчок замка... Я снова раб... Опять укол... Проваливаюсь в тёмный сон, как в пропасть...
