— Я не вас, спрашиваю, почтенный пан, а эту вертихвостку.
— Да, — мне ничего не оставалось, как согласно кивнуть, — пан магистр, из-за гибели пана Врочека обещал приставить ко мне охрану. Он думает, что убийца теперь может добраться и до меня. Здравствуйте, сержант, — я кивнула Бырю. — Пани Флося, я в аптеку иду, нужно что-нибудь? Капли лавандовые, отрава для крыс?
— Э нет, панна, — жестом остановил меня Бырь, — нам велено глаз с вас не спускать. Мы за вашу жизнь перед паном магистром головой отвечаем.
— Так что мне в затворницы теперь уйти, пока пан Вильк не соизволит вас в участок отозвать, а панна Бряк дело не закроет? — вознегодовала я.
— Отчего в затворницы-то? — примирительно пожал плечами Бырь, — вы скажите, что нужно, вон Младек сбегает, — сержант кивнул в сторону второго стражника, молодого плечистого парня с простецкой физиономией.
Ага, так я вам и сказала, что мне нужно. Тут же Вильку доложите. А Бальтазар мигом догадается зачем мне внезапно понадобился 'Сонник', и плакал мой план. Он ни за что не одобрит такого рискованного предприятия, и будет прав, между прочим...
— Хм, сержант, я бы с радостью попросила эээ...
— Капрала Младека...
— ...да, капрала Младека, отправиться для меня в аптеку, да вот беда, мне нужны товары чисто женского толка. Вы хоть представляете, как будет выглядеть, когда он попросит это у аптекаря? — вот люблю себя, когда так вдохновенно и возвышенно вру.
Главное мину посерьезней состроить и взгляд — 'дело жизни и смерти' — повыразительнее. Бырь только хмыкнул в вислые усы, а Младек заметно покраснел.
— Так я пойду? — ваша покорная слуга смело развернулась к прихожей.
— Нет панна, так не пойдет! — сержант поднялся на ноги. — Ну, не могу я вам позволить, хоть режьте!
— Пресветлые четверо! — я страдальчески возвела глаза к потолку, — Да аптека на соседней улице! Два шага пройти...
— Вот что хотите, делайте, панна, не могу я вас отпустить, — набычился Бырь, — Ладно уж, с вами пойду, хоть и не велено из дому выпускать.
Я скривилась. Не совсем то, на что я расчитывала, но и на том спасибо. Пока Бырь инструктировал Младека, отведя того к окну, меня дернула за рукав пани Флося и, утащив в дальний угол кухни, заговорщицки проворчала:
— Алана, деточка, что у тебя с паном магистром?
— А что? — я озадачено уставилась на неё, а ведь действительно, 'что?', то смех, то слезы... — Мы с покойным паном Врочеком консультировали его по нынешнему делу...
— Ой, не ври старухе, — пани Флося хитро прищурилась, — консультировали они. Так бы он по ночи и пришел о тебе справляться, если б только по работе. Я-то не пустила, поздненько уж было. Да и нечего незамужней девушке ночами мужиков привечать, а опосля глупости злоязыкие выслушивать. Так что, ежели у вас там серьезно, то пусть честь по чести будет...
Богини пресветлые! За что мне это?! Наша единственная совместная ночь больше напоминала лазарет инвалидов, про поцелуй вообще молчу, а в городе уже навыдумывали невесть что! От дальнейших наставлений спас Бырь, жестом показав, что готов меня сопровождать, и я спешно ретировалась, оставив пани Флосю в компании Младека.
Из записок Бальтазара Вилька мага-припоя Ночной стражи
Прошлая ночь больше напоминала шабаш ведьм. По крайне мере, именно таким его рисуют в женских романах. Веселым, бесшабашным и непостижимым! Кажется, я даже пытался танцевать на стойке. Тролль особо не возражал, но взабраться на неё, я так и не смог. Вроде... или смог?
Уже в самом начале, помимо двух колб, я почувствовал в пиратской фляге чуточку волшебства. Но разобрать, что к чему, так и не смог. Хотя Румпель пояснил, что корабельный маг, пусть и не большой мастак по части чар, но всё же что-то там наколдовал. И я убедился в этом достаточно быстро. Сами по себе пары алкоголя, за три-четыре вдоха не в состоянии произвести такого эффекта. У меня мгновенно развязался язык, и я наболтал больше, чем за последние десять лет. Тролль оказался прекрасным слушателем и очень мудрым собеседником. Успел наговорить кучу полезностей, в том числе сдвинуть с мертвой точки расследование.
Я взглянул в тёмный угол. Давно не просыпался таким легким и пустым. В голове аж звенело. Запутанное дело совершенно не тревожило. Простой, но действенный план сложился сам собой. Я перевернулся на спину и, уставился в потолок, не спеша вставать. Румпель сказал, что если других методов не оставалось, смутьяну посылали черную метку. Я собирался поступить так же, и вынудить Пшкевича раскрыться.
— Как ты, Бальтазарушка? — заботливо спросил Пронька из-под кровати.
— Прекрасно! — громко крикнул я, так что домовой испуганно забормотал.
Вскочив, я несколько раз присел и расставил руки. Казалось, с меня сняли проклятье. Во рту образовалась непривычная сухость, но в остальном... Я не чувствовал себя так хорошо уже лет десять.
— Готовь свежий костюм, у меня сегодня много важных дел.
— Как прикажите, пан чародей, — покладисто пробормотал Пронька.
Моё необычное поведение напрочь выбило его из колеи. Он даже забыл про своё непременное ворчание.
— Забацай-ка мне яичницу, — потянувшись, приказал я. — Что-то я проголодался.
Перейдя на кухню, я выпил полграфина дистиллята и пошёл в ванную комнату. Отшкаблился, казалось, что в меня впиталась кислая вонь таверны, и долго чистил зубы. Пришлось еще тщательно полоскать рот мертвой водой, чтобы паста случайно не попала в горло. Совсем не хочу знать, как, и из чего её готовят алхимики. Я собирался так тщательно, будто мог сегодня преставиться. И моё чересчур хорошее настроение, только усугубляло это жуткое предсказание.
Расправившись с завтраком, я оделся в лучший костюм и пошёл в управление. Что может быть лучше, чем в солнечный день прогуляться по легкому морозцу?
Отвешивая вежливые кивки встречным прохожим, я добрался до Ночной стражи и, поздоровавшись с охранником, отправился в кабинет. Два часа возился с бумагами, но больше выдержать не смог. Зашкалившее настроение требовало выхода неуёмной энергии. Хотелось действовать, и действовать немедленно. Чтобы меня не искал капитан, наплёл дежурному про неотложные дела в городе и поехал в музей. По дороге написал на коленке записку. Повозка так тряслась, что буквы плясали вверх-вниз, совсем не попадая в строки. Оттого содержание короткого текста казалось ещё тревожнее: 'Я всё знаю! Цвях опознал в нанимателе главного боевого мага Школы. Так что лучше сдавайтесь! Иначе, я за себя не ручаюсь. Вильк'.
Если это не выведет Пшкевича из себя, тогда уж и не знаю, что использовать в качестве живца. Придётся оживить всех мертвецов и представить его на опознание строю зомби.
По музею прогуливались редкие посетители, а вот Марека я нашёл не сразу. Капрал хорошо спрятался у реставраторской в подсобке и сипло шикнул, когда я повернулся к нему спиной.
— Доброе утро! Что новенького? — спросил я.
— Ничего, — прошептал он. — Вы меня выдадите!
— Успокойся, — улыбнулся я и протянул записку. — Отдай её Пшкевичу, когда придёт.
— Хорошо, — проворчал он. — Только уходите поскорее. Вы слишком заметный.
— С каких это пор ты мной командуешь? — наигранно проворчал я, но всё же двинулся прочь.
Иногда бывает приятно быть заметным! Я передернул плечами, что со мной такое? Совершенно не хотелось возвращаться в управление. Почему-то я был уверен, что механизм запущен и всё решится само собой. Поэтому принял совершенно нестандартное решение — отправился в свою любимую таверну 'Старый пират'. Хотя теперь, заведение Румпеля заняло своё особое место в моём сердце, старые привычки так просто не переделать.
Народу в это время было мало, а из полумрака мне навстречу вышел сам одноглазный тавернщик.
— Вы к нам зачастили, пан чародей! Очень рад вас видеть! Проходите! Желаете пообедать?
— Желаю, — кивнул я.
Решил не лезть в дальний угол и уселся за ближайший стол прямо посреди зала.
— Мне всего, и побольше, — бросил я. — Страшно голоден, будто неделю не ел.
— Расстараемся, — поклонился тавернщик.
Я откинулся на спинку тяжелого стула и уставился на пыльные плафоны под потолком. Самый лучший день в моей жизни. Сорваться посреди рабочего дня, устроить сомнительную авантюру и завалиться в свою любимую таверну просто так, без всякой необходимости, что может быть лучше? Кажется, я начал понимать Алану. У неё такое безумие, похоже, творится каждый день.
Я долго с чувством наслаждался обедом, а потом медленно, прогулочным шагом направился в Ночную стражу. Весточку от Пшкевича лучше ждать там.
— Пан Вильк! Пан Вильк!
Я остановился посреди улицы. Ко мне запыхавшись, несся молодой стражник.
— Пан Вильк, меня сержант Бырь за вами послал. Я уже и дома у вас был, и в управлении, везде искал...
— Давай по делу... мм, — перебил я.
— Капрал Младек.
— Объясни толком, Младек.
Стражник уже отдышался и смог выговорить:
— Панна Алана...
Моё возвышенное настроение начало резко опускаться.
— Что с ней?
— Пока ничего. Но сержант Бырь подозревает, что она что-то затевает. С раннего утра зачем-то засобиралась в аптеку, и вела себя очень странно. Находу сочиняла неубедительные отговорки и совершенно не слушала то, что ей опасно выходить одной.
Я вздохнул. Опять двадцать пять. Кой леший ей понадобилось в аптеке? Травиться что ли надумала? Я озадачено потер лоб, ухватив за хвост промелькнувшую мысль. Про 'травиться' это я конечно глупость подумал, но ведь в аптеке продаются и некоторые сонные зелья, а учитывая то, над чем она сейчас работает, Алану вполне могло понести на рискованные эксперименты в духе злополучного Мартина Горица.
— Идём!
Надеюсь днём её квартирная хозяйка-церберша меня пустит. Иначе, придётся брать дом штурмом.
Из рассказа Аланы де Керси, младшего книгопродавца книжной лавки 'У Моста'
В аптеку Бырь со мной заходить не стал. Деликатно отстал у входа, зато дверь за мной закрывать не спешил, став так, чтобы видеть и меня, и небольшой, пропахший лекарствами зал. Чтобы не выглядеть совсем уж обманщицей, пришлось кроме 'Сонника' купить и пресловутый 'дамский набор'. Лишним не будет. И пустую стеклянную склянку с плотно притертой пробкой — это уже для дела, мне ведь нужно не просто обуздать тварь, но и заточить где-то, чтобы не вернулась обратно в мои сны.
Когда мы пришли домой Младека на кухне не было. То ли пани Флося навязала стражнику какое-то поручение, то ли он по приказу Быря отправился на поиски Вилька — зря, что ли они шушукались перед уходом. И если второе предположение верно, то мне следует поторопиться, пока пан магистр не взгрел меня за самоуправство.
Отговорившись головной болью, что было не так уж далеко от истины, я с чистой совестью удалилась в комнату, оставив стражника в компании квартирной хозяйки.
Ну что ж, приступим! Я деловито скатала коврик в рулон и задвинула под кровать, обнажив крашенные доски. Раскрыла трактат Мартина Горица на нужной странице и принялась тщательно копировать печать. Время от времени сверяясь с трудами по начертательной магии.
Когда закончила рисовать, колокол в храме Четырех Пресветлых прозвонил полдень. Я забралась в центр печати и замкнула контур. Всё — возврата не будет. Вообще-то, в одиночку такие вещи делать ни в коем случае нельзя, обязательно кто-то должен страховать. И хорошо бы это был такой же живописец, а ещё лучше боевой маг. Чтобы в случае чего прикончить вырвавшееся чудовище раньше, чем оно откусит голову неудачливому экспериментатору. Но Врочека нет, а надеяться на помощь Вилька не стоит. Этот скорее полезет делать все сам и, что наиболее вероятно, угробится, не зная тонкостей дела. А этого мне точно не нужно. Так что лучше по старинке, самостоятельно, чтоб потом никого не винить.
Я уселась на пол и, откупорив склянку 'Сонника', душевно хлебнула, единым махом выпив всё до капли. По телу разлилось тепло, руки и ноги онемели, перед глазами поплыло, и я опрокинулась навзничь, мгновенно уснув.
...Вокруг меня снова простирался заросший сад, а кованые ворота, сдерживавшие тварь, смятыми листами валялись на траве. Я сглотнула, а что если кошмар уже вырвался в наш мир без моего вмешательства и харчит сейчас какого-нибудь невинного прохожего. По спине потек липкий пот.
Хотя... так, наверное, и должно быть. Сейчас мне очень нужно бояться, до абсурда, до колик в желудке, до трясущихся поджилок.
Ближайшие кусты всколыхнулись, и оттуда разнесся победный рык. Тварь почуяла меня, и собралась сожрать. Она поднялась над темно-зеленой листвой, круша тонкие ветви, и ломанулась в сад. На долю секунды мы столкнулись взглядами. Черные безумные глаза без белков с ненавистью уставились на меня, и что-то дернуло в груди. Похоже чудовище заглотило не только приманку, но и крючок, связав нас в единое целое. Кошмар попался. С трудом совладав с трясущимися ногами, я развернулсь и, путаясь в юбке, кинулась прочь. Тварь громадными скачками понеслась следом. Я так и не успела понять, когда сад сменился серой копией Кипеллена. Трава под ногами превратилась в брусчатку, запах влажной земли в промозглую городскую сырость. Я едва не застонала от бессилия. Будто вернулась в далекие студенческие годы. Всё как во время экзаменов, только теперь за мной гонится голодное чудище. 'Сонник' зашвырнул меня на серые улицы и теперь остаётся только бежать, надеясь, что действие зелья закончится раньше, чем тварь настигнет меня. Справа мелькнула набережная Чистинки с Пёсьим мостом. И меня внезапно осенило. Я кинулась туда. Нужно во что бы то ни стало добежать до копии моего дома во сне и попасть в комнату. Иначе может случиться непоправимое и чудище вырвется на свободу на улицах Кипеллена.
