Египет. Легенда затерянной пирамиды

Вздыхая от облегчения, Джосер покинул храм Севера. Теперь он отдыхал больше часа, следовало придти свежим и бодрым на встречу с Верховными богами Египта и Мемфиса. Царь отобедал в компании сына, чати Имхотепа и нескольких верховных жрецов. Кроме того, к их трапезе присоединился первосвященник Мемфиса Ипувер. Придворные, по окончании трапезы фараона, наконец-то позволили себе не только сделать несколько глотков вина, для поддержания сил, но и перекусить заранее приготовленными рыбой, мясом и овощами.

Отдохнувший и перекусивший, фараон был готов ко встрече с богами. От их последнего решения зависела его судьба. Если и последний храм, храм Востока на выходе осыплет его цветами, значит жрецы разрешат начать церемонию коронации. Имхотеп и Сехемхет крепко пожали руку Джосеру в знак того, что поддерживают его и желают ему удачи. Теперь можно было отправляться.

Чувствуя себя бодрым и согревшимся, царь величественно поднялся по ступенькам последнего храма. С высокомерной улыбкой он вошел под темные своды храма и погрузился в холод и сумрак, еле освещаемый факелами, зажженными вокруг алтарей богов.

В центре храма стояла статуя Амон-Ра, верховного бога и Пта — покровителя Мемфиса, покровителя ремесел, искусств, бога истины и справедливости. По бокам от него стояли: Ра — бог солнца в образе сокола; Сокду — бог, охраняющий границы Египта от врагов; Исида — богиня плодородия, ветра и воды, магии и мореплавания; Маат — богиня истины и порядка и, конечно же, Гор — бог света, покровитель царской власти, что был изображен в виде человека с головой сокола.

Опускаясь на колени и вознося молитву последнему из стоящих богов, своему покровителю — Пта, фараон почувствовал, как внутри у него растет ощущение легкости и счастья. Еще не выйдя из храма, он понял, что боги благословляли его на правление и повторную коронацию.

Свет ослепил его, так как он пробыл на этот раз дольше всего в сумраке храма. Сверху на него сыпались лепестки цветов, лаская своей нежной прохладой его кожу, а следом послышался оглушительный рев толпы. То народ приветствовал решение богов и радовался за своего царя.

К нему подошел первосвященник Мемфиса Ипувер и провел его в храм Востока, где на Джосера возложили белую корону Верхнего Египта. После чего, под громкое пение жрецами хвалебного гимна и крики народа, фараон был препровожден Ипувером в храм Запада, где на него возложили красную корону Нижнего Египта. А народ ликовал, так как это означало, что страна вновь объединена в одну.

* * *

Теперь наступало время самого интересного и важного для всего народа Египта действия. Начинался бег Хеб-Сед, в котором правитель должен показать молодость и силу. Кроме того, данный ритуал должен был усилить способности Джосера, как верховного мага Египта.

Пока он освежался в специально подготовленной для этого палатке, жрецы вывели священного Аписа, воплощение Пта. Руководствуясь двадцатью девятью признаками, жрецы нашли Аписа среди тысяч быков, мирно пасшихся на лугах страны. До окончания его жизни, ему будут воздавать божеские почести, а после смерти забальзамируют и погребут в склепах храма Пта — Серапейоне, охраняемом сотнями сфинксов.

Сегодня Апис должен был участвовать в священной церемонии Хеб — Сед. Красив был огромный черный бык с белым пятном на лбу в форме звезды. Поскольку Апис был символом плодородия, а площадка сооруженная в центре гробницы олицетворяла весь Египет, то для того, чтобы закрепить свои магические способности и упрочить процветание Египта, правитель должен был пробежать с Аписом все земли, принося на них плодородие и щедро поливая их водой, дабы обильным был урожай и разлив Великого Нила наступил бы вновь.

Были наполнены два огромных сосуда вином, разведенным водой. Это было "подношение Амону, дабы Он вечно дарил жизнь. На плечи Джосеру водрузили по сосуду, дно каждого заранее было пробито, в нескольких местах и жидкость истекала из них тонкой струйкой. Взяв Аписа за огромный рог, царь заставил его двигаться, постепенно переходя на бег.

Это было завораживающее и красивое зрелище. 0громный бык Апис легко бежал рядом с фараоном, чье сильное тело украшенное только драгоценностями, сверкало в лучах солнца. Из двух сосудов, что легко, несмотря на их размеры и тяжесть, нес царь, истекала влага, символизируя разлив Нила.

Следом, под громкое песнопение жрецов, бежали юные жрицы Исиды и рассыпали на увлажненную почву зерно. Они изображали посев богиня, их покровительница, должна была вместе с Пта защищать всходы и обеспечивать плодородие. Следом шли юные жрецы Непери и разбрасывали цветы и траву, показывая, что зерна и семена дали всходы и выросли большими.

После этого фараон сбросил опустевшие сосуды. Для завершения этой части ритуала, необходимо было изобразить сбор урожая и отблагодарить Ренетутет, что охраняет собранный урожай. Медленно и плавно полилась музыка, и так же красиво и плавно вышли в центр площадки жрицы Ренетутет. Они склонялись и изгибались, изображая c6oр урожая. Кружились в танце, укладывая воображаемые колосья в огромные снопы, поклоняясь возле них своей змееподобной богине. Постепенно ритм музыки все нарастал, и жрицы двигались в танце все быстрее и быстрее.

В последний миг, Джосер пробежал через устроенный ими, коридор из извивающихся змееобразных тел и вскинул руки верх в знак приветствия богини Ренетутет и бога Амона. Музыка и пение смолкло, девушки упали, не выдержав напряжения последних минут танца, и отползли к краю площадки.

* * *

Теперь должно было начаться самое сложное. Правитель повернулся к зрителям. Рядом возник жрец в маске, изображающей Сета, с головой осла. Высоко подпрыгивая и выражая, тем самым веселье, он подал Джосеру кубок с вином и махнул рукой своим помощникам. Ярко раскрашенные жрецы внесли деревянный гроб и поставили его в центр площади.

Один за другим, они ложились в гроб и махали оттуда то руками, то ногами, показывая, что гроб для них очень велик. Знаками жрец, изображавший Сета предложил правителю примерить гроб. Как только Джосер опустился в него, жрецы кинулись к нему и закрыли крышку.

Нужно было очень точно разыграть древнюю историю умерщвления и воскрешения бога Осириса, дабы даровать фараону новую молодость и возрождение. Точно по легенде, жрецы знаками изобразили, что заколачивают гроб и, подняв его на руки, двинулись по кругу.

С Севера выбежали танцовщицы, в руках у них были полосы голубой, как вода Нила, ткани. Взлетели руки девушек, и вот уже присутствующим кажется, что это Великая река катит свои тяжелые воды, в волны которой и был сброшен саркофаг Джосера — Осириса.

Сет и его люди, веселясь удалились. Саркофаг с фараоном, тихо лежащим в нем, остался стоять сбоку площадки. Из восточного храма появилась верховная жрица Исиды, что должна была изображать саму богиню, за ее спиной трепетали крылья, а голову украшали рога. В танце излила она свою печаль и показала, как долго искала она мужа Осириса — Джосера.

Едва находит она саркофаг с телом царя, как вынуждена отлучиться. Покуда ее нет рядом, на саркофаг натыкается Сет. В воздух взметнулись части тела, что были заранее положены в отдельный ящик в саркофаге правителя и теперь символизировали 14 кусков, на которые разрубил Сет тело Осириса и разбросал по всей Египетской земле.

И вновь на сцену вышла Исида и горевала по своему мужу и плакала. И с плачем пошла она по земле Египта собирать его тело. Рядом с ней шел жрец в маске шакала, что изображал Анубиса и помогал богине в ее поисках.

Когда же были собраны все части вместе, Анубис погрузил, завернув их в пелены, в благовонную смолу. И зажег факелы вокруг гроба, дабы враги не могли к нему подобраться. А жрица, изображавшая Исиду, запела горестный плач богини, дабы достучаться до умершего:

О, прекрасный юноша, приди в свой дом!

Вернись ко мне поскорее!

Жажду я видеть лицо твое, тьма здесь для нас предо мною,

Хоть Ра и находится в небе!

Сливается небо с землею, тень на земле сегодня!

Сердце мое плачет от долгой разлуки с тобою,

Сердце мое плачет, отвернулся ты от меня!

А ведь ты не нашел ни разу, ни разу во мне вины!

Взрыты обе Страны и спутаны все дороги,

А я все ищу тебя, желаю увидеть тебя!

В городе без валов крепостных, рыдаю о любви твоей ко мне!

Приди! Не будь одиноким! Не будь далеким!

Брожу я одна, блуждая в болотах...

Прошла я пути, свернула за тобою,

Напрасно покинувшем меня...

Прекрасный голос дрожал и рвал душу и сердце своей неизбывной печалью и болью. В каждом слове, в каждом звуке была слышна великая любовь.

Сехемхет слушал жрицу, но не видел ее. Представление было так прекрасно, так хорошо разыграно, а он представлял себе, что эта история не об Осирисе и Исиде. Он мечтал, что эта история его и Эхереш. И ему мечталось, что это она — верна ему и любит его так сильно, что не страшит ее ни дальняя дорога, ни смерть. И, что она на все готова, лишь бы он любил ее, лишь бы он был с ней рядом....

А тем временем к Исиде присоединилась Нефтида и горестные их стоны пробудили в фараоне жизнь. Но не мог он воскреснуть еще полностью, так как был жив его враг, погубивший свет его жизни. А Сехемхет так замечтался о любви своей луноликой возлюбленной, что если бы не Имхотеп, подтолкнувший царевича ,дабы напомнить ему, что пора выходить и изображать Гора, сына Осириса, Сехемхет наверняка сорвал был отцу всю церемонию.

Полное имя принца было Гор — Сехем — Кнет. Но об этом никто, кроме отца не знал, дабы не накликать на юношу беду. Это было одним из основных, (если не считать того, что он — сын своего отца), основанием для его выбора на эту роль.

Склонившись к саркофагу, где Джосер лежал уже больше часа, царевич удивился, что в лучах Атума, вечернего солнца, кожа отца кажется такой бледной.

Но он не мог нарушать церемонию и начал играть свою роль, решив, что отец утомился и устал от долгого лежания в тесном саркофаге.

— Я пришел, чтобы увидеть отца моего! Я отомщу Сету за злодеяния, за муки, которые он причинил тебе, за страдания матери моей Исиды! — Легко вскочив на ноги и с удовольствием разминая мышцы, что за целый день сидения просто сводило судорогой, Сехемхет рванулся по кругу, показывая, что обходит Египет в поисках врага.

Но вот ему на встречу выскакивает жрец Сета и завязывается меж ними поединок. Как и сказано в легенде, бойцы сначала изобразили, что победа BOT — вот достанется Сету. И тут выступила вперед Исида. Далеко разнесся ее высокий голос: "Я говорю тебе, я, твоя мать Исида, ты победи свою слабость"!".

И Гор начинает побеждать. По легенде Сет изловчился и выбил камнем в поединке Гору глаз. Увидев, как жрец замахивается на него камнем, царевич, вроде бы прикрываясь щитом, незаметно вытащил белый шар, призванный изображать глаз Гора. Когда жрец протянул руку, юноша вложил в нее приготовленный глаз и с криком боли отскочил.

После этого набросился Сехемхет на жреца и имитируя тяжелые удары и связывая его толстыми веревками, отбирая у него свой глаз. Мать исцелила победителя и отвела сына к Осирису — Джосеру.

— Встань! Проснись! Взгляни на твоего сына, посмотри, что он сделал для тебя! Он поразил твоего убийцу, он привел к тебе связанного Сета!

И склонил Сехемхет пленного Сета к ногам отца. Потом вложил в рот отца белый шар, изготовленный из обработанного по особому рецепту меда.

— Отец, вот я пришел к тебе! Я Гор, сын твой. Я даю тебе свой глаз, в нем твоя душа, твоя сила.

И проглотил Джосер Око Гора и открыл глаза, вытянул руки, отер свое лицо. Потом встал он в полный рост и возликовал народ Египта, приветствуя возрождение своего фараона.

ГЛАВА 17

Под звон колокольчиков и систр, медленно и плавно стал развертываться их танец. С красными венками в крупновьющихся волосах, в длинноскладчатых одеждах из тончайшего льна, девушки шли чередой. Тонкие, как стебельки, сосредоточенные и важные. Их строй поворачивался направо, по солнцу, "строфе", показывая движение звезд.

Весь двор застыл, с восторгом наблюдая прекрасный танец. Затихли даже жрецы, что-то бурно обсуждавшие с самого начала вечера. Разрывая ряд, двигались налево более быстрые девушки, все одеяние которых состояло из пояска разноцветных бус. Танцовщицы в белом склонялись, доставая до самого пола вытянутыми руками, а между ними, высоко подняв сомкнутые над головой руки, изгибались плавными змеиными движениями смуглые тела.

Фараон приподнялся со своего места, чтобы лучше видеть танец, в котором участвовала одна из его любимиц, красавица За-Ашт. Гордо шла смуглая дева, высоко неся свою голову с копной вьющихся, коротко стриженных волос с вплетенными в них цветами и лентами, и лотос покачивался на ее лбу в такт плавным движениям.

Тщательно и благоговейно исполнялись древние танцы — ни одного некрасивого, резкого или лишнего движения не сделали танцовщицы. Ничто не нарушало прелести этих струящихся и клонящихся юных тел. Так же медленно и плавно, под негромкие звуки девушки покинули площадку, как звезды небо поутру.

По залу пошел восторженный шепот. Выдохнув воздух, те кто от восторга задержал дыхание, люди делились впечатлениями. Шепот перерос в восхищенный гул, когда Джосер вскочил со своего места, призывая к себе танцовщиц.

Смущенно кутаясь в одежды, вышли юные красавицы и, лишь За-Ашт, не стеснялась своей наготы. Царь щедро одарил каждую цветами и жемчугом, а За-Ашт усадил рядом с собой.

Беседа вновь потекла, как вино. Виночерпии заскользили меж пирующих, наполняя поднятые вверх пустые кубки. Фараон склонился к деве, что-то шепча ей на ушко и в ответ, она негромко рассмеялась, милостиво на что-то соглашаясь. Те, кто заметил, как они встали и тихо вышли по — одному, промолчали, и лишь несколько жрецов довольно усмехнулись. Теперь на Джосера будет легче влиять, За-Ашт крепко приберет его к рукам.

Пусть ей не удалось завладеть Сехемхетом, но уж фараона, который уже давно прибывал один и наслаждался лишь женщинами из своего гарема, не имея на престоле достойной его положения и рождения пары, они не упустят! Да и по реакции царя на танец звезд, можно было предположить у повелителя сильный мужской интерес к красавице.

* * *

Легкий полог отделил их от гостей. Они мчались по коридорам. Вернее мчался, словно молодой юноша, Джосер, а За — Ашт позволяла себя увлечь, призывно посмеиваясь и дрожа от предвкушения — если у нее все получится, она станет царицей Египта! И она была намерена сделать все, для того, чтобы Джосер не уплыл из ее рук!

О, да! Она уж постарается! Джосеру не устоять! Разве она не первая красавица Египта? О том, как ее любовь и страсть отвергли сначала Имхотеп, а затем и Сехемхет, девица благополучно забыла...

Слуги и рабы, что встречались им по пути, падали ниц, касаясь лбом земли, при виде господина. О, да! Всеобщее поклонение, и не только слуг и рабов, нет! Она хочет увидеть, как все благородные вельможи касаются лбом земли у ее ног! Она хочет увидеть на коленях, распростертого в пыли, самого Имхотепа! О, да!