Упавшая Звезда

— Отчего нет, — присаживаюсь на жалобно скрипнувший подо мной стул, — и часто так?

— Нет, что вы, — следопыт потянулся помешать длинной ложкой парящий напиток, — обыкновенно Его Милость куда сдержанней. Нонеча случай особый — под угрозой всё пари Его Милости.

— Внутренний конфликт объёмов?

— Простите? — удивлённо посмотрел на меня Рууд.

— Ягнят не получится нафаршировать поросятами.

— Ах, да, именно, сэр Грозоф, — закивал мужчина, разливая по деревянным чашкам исходящий сладковатым, чуть вяжущим паром напиток. Осторожно делаю глоток. А ничего так — сладкий, немного терпкий, согревает. То, что нужно для прохладного вечера.

— И давно ты знаешь своего графа? — отпиваю уже смелее, наблюдая, как следопыт довольно откидывается на спинку стула да укрывает ноги какой-то тёмной мохнатой шкурой.

— Так, почитай с детства и знаю. Совсем ещё мальчишкой помню его, уй и проказник был! Все деревья в саду графовском облазил с моим сыночком младшеньким... — расслабленно протянул он, но тут же погрустнел. — Кхм... Да, не разлей вода они были, пока моего хворь-то не забрала. А посля, значит, как возмужал малясь, так и воспылал к охоте всякой рвением. Ну, я стало быть у отца-то его, графа Конста́нтина лучшим егерем числился, вот он меня к нему и приставил, чтоб приглядывал на охотах всяких, да на зверя разного водил. Ну а я чего? Как господин граф велел — так и я с радостью. Особенно-то уж Его Милость Артуада — так ему всё энто интересно было!

— Необычно. Я слышал, что у вас многие господа своих слуг ни во что не ставят...

— Нет, сэр, не говорите так, — нахмурившись, осуждающе покачал головой Рууд, — граф Артуад — добрый господин. Не чета многим. И слова доброго не пожалеет для простого люда, случись беда какая — поможет, чем сможет, да даже за стол с простым народом сесть не побрезгует, эвона как!

— Да, я заметил.

— Во-от! Наш граф такой. И мы за него горой! Называть ещё любит себя энтим словом, как там бишь его... А, экс-тран-ван-гантным, во! В университетах своих вызнал, не иначе.

Небольшая горная долина, куда нас привели проводники из местных пастухов, была не самым оживлённым местом. Пусть через неё и шла дорога прямиком на Клермонт, но пользовались ей редко. Да, если ехать по ней из того же Форгехама, то выходит немного короче, чем обходить Леттийские нагорья вокруг. Но в данном случае короче не значило быстрее. Разбитая и уже кое-где заросшая травой дорога изрядно петляла вдоль склонов холмов, да и вверх идти приходилось изрядно. Нет, крутых подъёмов не было, но местный четырёхногий транспорт уставал куда чаще. Оттого и шли, что торговые караваны, что простые странники и путешественники в обход нагорий.

Небольшой лесок у вьющейся по долине быстрой речки высокое начальство в лице графа Артуада одобрило в качестве лагеря. Становится в открытом поле, с учётом совсем распоясавшихся, по словам одного из встреченных пастухов, драконидов, было попросту опасно. Пусть на такую толпу они и вряд ли нападут, но вот утащить кого-нибудь отошедшего по нужде или караульного вполне могут.

Артуад, всё время, пока ставили его шатёр, найдя в моём лице благодарного слушателя, а главное собутыльника, с которым в честь прибытия было бы незазорно распить бутылку нильфгаардской лимонной водки, жаловался. Графа, несмотря на немалое возбуждение от предстоящей охоты, одолевала хандра и жаловался он на всё подряд. На своего недруга графа Олберикха из Мехта, на срывающееся из-за войны пари, на саму дурацкую войну и то, как сильно она навредила его охоте. Вместо грозной сотни конных егерей, которых пришлось отправить в сборную кавалерийскую бригаду «Метинна», за драконидами с ним отправилось всего два десятка. И то наполовину старики, наполовину юнцы безусые.

Не сказать, что бы водка была плоха, или было мало закуски, но в таком настроении граф утомлял. И вежливо отделаться от него, сославшись на подготовку к охоте, удалось лишь с приходом Рууда. Мужчина, лично возглавивший разведчиков и только вернувшийся с вылазки, доложил, что они нашли гнездовье драконидов. Тварюшек было две и оказались они вилохвостами. Обычно эти крылатые рептилии живут поодиночке, а на людей нападают редко. Но сейчас у них шёл брачный период, когда эти создания становились чересчур агрессивными ко всему живому. Вот и доставалось местным пастухам да их стадам.

Моего ухода порядком захмелевший граф, кажется, даже не заметил. Тем более Рууд, с мужеством занявший моё место, уже откупоривал вторую бутылку. А ведь и первую Артуад вылакал почти в одно горло. Я так, только губы промочил.

* * *

— Ты всё поняла? — строго смотрю на нахохлившуюся сонную Цири.

— Да.

— И будешь в лагере, что бы ни случилось?

— Да, — она сладко зевает.

— И никаких неожиданностей не будет?

— Да.

— Что «да»?

— Мне не десять лет, — скрестив руки на груди, девушка, закатив глаза, тяжело вздохнула, — я всё поняла, и не собираюсь лезть в неприятности. Я вообще спать собираюсь!

Ну да, час-то ранний. Я конечно мог бы многое сказать про её «не десять лет», но не стал. Зачем, если она и так всё прекрасно знает. Тогда на кладбище мы оба наворотили ошибок с целый контейнеровоз и к беде это не привело не иначе, как чудом.

— Иногда мне кажется, что неприятности сами тебя находят.

— Ты тоже это заметил? — вскинулась она.

Мне осталось лишь покачать головой и махнуть рукой. Я уже развернулся, к выходу, как меня окликнули:

— Влад!

С интересом смотрю на Цири, вылезшую из тёплого, прикрытого шкурами спальника. Она на мгновение замирает и забавно морщится, ступая босыми ногами на мокрую примятую траву.

— Ну... Ты... В общем, береги себя! — меня порывисто обнимают, краснеют и, не дав ничего сказать, тут же выталкивают за полог шатра.

Однако...

Солнце ещё не показалось из-за скалистого гребня холма, вся долина пребывала в эдакой влажно прохладной полутени, а мы уже выходили из лагеря. Было нас немного: я, в качестве основной боевой единицы, десяток егерей да столько же латников с тяжелыми щитами и топорами, троица проводников из местных мальчишек-пастухов, что знали долину, как свои пять пальцев, хмурый с самого утра Рууд, командовавший всей этой братией, и страдающий лёгким похмельем граф Артуад в качестве довеска. Переубедить его остаться в лагере и пропустить «всё веселье» не удалось никому. Впрочем, судя по уверенным движениям и общей собранности, тащиться куда-то в доспехах в таком состоянии ему далеко не впервой. Чувствуется большой опыт.

Свежо, утренний лес, листья шелестят, птички щебечут — красота. Чьё-то полуобглоданное тело валяется на камне... Совсем не красота. Тело при ближайшем рассмотрении было опознано мальчишками-проводниками, как пастух, пропавший ещё с неделю назад. И чем ближе мы подходили к гнёздышку драконидов, тем таких находок становилось больше. Обглоданные, полуобглоданные, обгрызенные и просто брошенные тела встречались в самых неожиданных местах, порой и на самых верхушках деревьев. Человеческих трупов нам, правда, больше не попадалось. Много баранов, горные козлы да иное зверьё.

Вилохвосты облюбовали небольшую скалу на склоне холма, едва-едва, возвышавшуюся над окружающим лесом. Снизу из-за крон деревьев её было не разглядеть, но Рууд уверял, что немного выше, перед ней будет небольшая поляна. И верно, метров через сто мы вышли прямо на неё. Латники тут же принялись заряжать арбалеты, егеря укрылись под деревьями, а мальчишки сбегали привязали на поляне отвратно блеющую овцу.

— Предлагали начинить её отравой — волчьей ягодой, ландышем, серой... Пастухи, что с них взять, — едко прокомментировал Артуад, жадно присосавшись к бурдюку.

Минут десять ничего не происходило. Овце надоело блеять, и она принялась щипать траву, позвякивая бронзовым колокольчиком. Латники настороженно замерли, укрывшись за щитами. Старые егеря негромко травили молодым байки и анекдоты. Все ждали. Первым терпение иссякло у вилохвостов. Гулко не то крякнув, не то каркнув, со скалы сорвалась крылатая тень, но, видимо, в последний момент что-то почуяв, резко ушла в сторону, пропуская над собой арбалетный залп. Зверушка обиженно проревела и, хлопая здоровенными перепончатыми крыльями, принялась набирать высоту.

— Уйдёт же! — словно от зубной боли сморщился Артуад.

— Сбейте его, чтоб вас накеры драли, раззявы! — орал Рууд на егерей, спешно выцеливавших вилохвоста. — Да по крыльям! По крыльям бейте!

Драконид, ещё раз гаркнув, развернулся в сторону гор. Егеря отчаянно мазали, латники, матерясь, перезаряжали громоздкие тяжёлые арбалеты. Граф, кажется, был готов своим топором кидаться, если бы это хоть немного помогло.

Нет, так дело не пойдёт. Снимаю автомат и беру в прицел удаляющегося вилохвоста, поправка на скорость, ветер — пяток быстрых коротких нажатий на клавишу спуска. Есть! Попал! Не в голову конечно, но зверушка дёрнулась, завизжала и, безуспешно хлопая левым крылом, пошла на снижение. Тут правое подломилось и снижение перешло в откровенное падение, закончившееся где-то за верхушками разлапистых елей.

— Хо! Так его! — потрясая топором задорно прокричал граф. — Примите мои поздравления, сэр Грозоф, вы...

— Ваша Милость! — заорал кто-то из латников, указывая на скалу. И вправду, на пару секунд над ней мелькнула серая треугольная голова с шипом на носу. Выпускаю короткую очередь, больше на удачу, толком не целясь. Драконид, обиженно рявкнув, скрылся. Стрелы егерей и вовсе лишь бессильно прощёлкали по камню.

— Так, сэр Грозоф — проверьте вашего сбитого, — быстро сориентировавшись, принялся раздавать приказы Артуад, — Рууд, обойдём скалу по склону через лес, там же можно подняться? Отлично. Лучше больше, чем меньше! Больше всегда лучше, чем меньше, Рууд!

Вилохвоста на месте падения не оказалось. О нём напоминали лишь обломанные верхушки пары елей, осыпавшаяся хвоя, капли крови да следы на покрытой старыми рыжими иголками земле. Пока бежал по следу, меня даже накрыл какой-то непонятный азарт, предвкушение скорой схватки... Хотя вряд ли это можно будет назвать схваткой, уж скорее именно охота, где добыча мало что может сделать своему охотнику.

Выскочив из очередных еловых зарослей, я оказался прямо перед большим тёмным зевом пещеры. Вывороченные куски дёрна, поломанные молодые деревца, кровь на камне, а главное шум и рычание изнутри — всё ясно говорило о том, что вилохвост забрался внутрь. И вот как теперь быть — бросаться за ним или подождать остальных охотничков? Хотя толку там от них в темноте. Мне-то не помеха, но вот пространства для манёвра в пещере маловато будет. С другой стороны, и вилохвосту тоже не развернуться, особенно с раненым крылом.

Из тьмы раздался глухой рык, перешедший в болезненное завывание. С сомнением оглядываю скалы вокруг. Как бы другого выхода не было. Ищи этого поганца потом по всему лесу. Ну, хоть не улетит. Ладно, решено! В конце концов, лишние восемьсот флоренов на дороге не валяются. Да и хорошим расположением графа надо пользоваться, пока есть возможность. С такими мыслями, запустив ПНВ и тепловизор и дождавшись синтеза совмещённой картинки, быстро захожу под каменный свод.

Широкий коридор-разлом изгибается резко вправо, уходя куда-то вглубь горы. Там и тут видны сколы и глубокие царапины в камне, будто следы от когтей. Видать неспроста сюда вилохвост ринулся. Может гнездо у него тут второе? Коридор ещё раз круто повернул, на этот раз влево и стал расширяться. Метров через двадцать он упирался в тупик, но в боковой стене, освещённый подсветкой ПНВ, виднелся здоровенный пролом в стене. Кажется, подземный зал. Осторожно выглядываю, оставаясь в коридоре, готовый в любой момент отпрянуть назад. Да, так и есть — моему взору предстал огромный, вытянутый на добрых полторы сотни метров зал, чей потолок терялся где-то в вышине. Вдоль левой стены примостился целый лес сросшихся сталактитов и сталагмитов, влажно поблёскивающих в невидимых лучах инфракрасного фонаря. Но не это было главным. Посреди зала, без малейшего намёка на движение, лежал вилохвост. Или уже вернее сказать — его туша? Странно, неужто моё единственное попадание задело какую-то важную артерию в плече, и он банально истёк кровью? Так вроде времени всего ничего прошло. С другой стороны, крови в коридоре было достаточно, особенно после второго поворота, видимо зацепился повреждённым крылом.

Ох, и не нравится же мне всё это. Чуйка прямо-таки вопит об опасности. Можно конечно плюнуть и развернуться, но... Нет, так дело не пойдёт. Смогли охотники графа поймать второго драконида или нет — неизвестно, а возвращаться с пустыми руками, ничего не проверив — глупо. Впрочем, и лишние меры предосторожности не помешают. Впервые с момента, как очутился на этой планетке, активирую встроенный щит, с грустью отмечая системное сообщение о возросшем на порядок расходе энергии. Здоровая паранойя — наше всё. Жаль, обходится дороговато.

Настороженно ступаю в зал, быстро осмотрев углы у пролома. Чисто. В глубине, кроме неподвижного вилохвоста, тоже пусто. Сканер биоформ что ли включить? Хотя толку от него — под активным щитом он едва работает. Не знаю, есть ли здесь другой выход, но похоже в этот раз моя чуйка дала сбо... Откуда-то сверху падает камешек, звонко цокая по полу. Резко оборачиваюсь на потолок и вскидываю верный автомат. Твою ж ма...

Меня накрывает валом огня. Картинка в шлеме мигает, за мгновение подстраивая яркость, а я уже качусь в сторону. Компьютер орёт о предельной тепловой нагрузке, а проценты щита тают быстрее, чем мусор в короне звезды О-класса. За тонкой плёнкой силового поля беснуется поток пламени, истончая его с каждым мгновением. Полсекунды и я выскакиваю из бушующего огня, откатываюсь к стене и тут же вскакиваю на ноги. Броня дымится, из тканевого снаряжения что-то расплавилось... Да похрен — не до того!

Утробно рыча, так, что кажется, будто вибрирует сама пещера, из-за стены пламени на меня скалится зубастая морда... Раз эдак в пять больше башки малютки-вилохвоста. Везучий я, всё-таки. Дракона вот настоящего встретил. Дракон распахнул пасть и в меня полетел новый огненный факел. Очень недружелюбного дракона...

Очередным прыжком ухожу в сторону от потока, поджигающего даже камень — чистый напалм! Восприятие разогнано на максимум, а инъекторы брони продолжают вгонять в кровь новые дозы препаратов. На бегу вдавливаю спусковую кнопку — глухо свистит автомат, выплёвывая одну вольфрамовую иглу за другой. Кажется, даже куда-то попадаю — дракон не то от боли, не то от злобы орёт так, что с потолка сыплются острые пики сталактитов. Лучше прицелиться не успеваю — на меня накатывается новый поток пылающей огнесмеси. Вновь отскакиваю и эта пакость задевает лишь краем. Но и того хватает не успевшему восстановиться щиту. В голове тревожно пищит зуммер — отметка энергонасыщенности поля за критическим уровнем. Семь процентов! Много или мало? Неимоверно много для примитивной стрелы и уже совершенно недостаточно для простой пули, пущенной из дерьмового пистолета, наспех склёпанного на 3D-принтере. Про огнесмесь и говорить глупо. Вокруг полыхает добрая половина подземного зала и, если ничего не предпринять — полыхать начну я сам.