— Знаешь, Саламандра, — мечтательно пояснил я, возводя глаза к лазурному небу. — Трагедией может обернуться даже будний день. Не люблю запугивать, но ты и сам об этом знаешь. Гулял себе талантливый волшебник — по башне гулял. Кудесник, эдакий тучегонитель. Кстати, все забываю спросить как у тебя с гонением туч?
— Угодна гроза? — он не понимал, куда я клоню, но с готовностью принял правила игры.
— Не-а. Просто интересно. А летать умеешь? Как это по-ученому?
— Левитировать. Сложная процедура, — признал маг. — В принципе я никогда этим особенно не занимался, но при наличии ряда артефактов можно поэкспериментировать. Провести атрибутивный ритуал, в соответствии с архаичными канонами, возможно...
— В общем, летать ты не умеешь, — огорчился я. — Это печально. Представь только. Взял наш кудесник-тучегонитель да и выпал с подоконника башни. Ужас? Еще нет. Но ведь выпал-то он не в порядке эксперимента! Вот в чем соль! Выпал из окошка, аки небесное виденье без всяких атрибутивных ритуалов! И об камни. Вот и трагедия на пустом месте.
— Мой Дракон...
— И эта сказочная трагедия приобретает более пугающие, реальные очертания, Саламандра. Она просто витает в воздухе, разумеешь? Вот буквально с каждым твоим нелепым оправдательным словом она приближается все сильнее и сильнее, — я обернулся и внушительно взглянул на мага. В комнатке резко похолодало.
— Излагай. Без. Глупостей.
Скисший Саламандра (главное было не перегнуть палку, чтоб перенервничавший колдун не шарахнул в запале молнией) выдал удивительно лаконичное повествование:
— С островом пытается договориться наш прямой конкурент. Есть шансы, что он захочет сделать жест доброй воли.
Ах, вот оно что. Мой самозваный недруг и сюда втискивает свой длиннющий нос.
— Почему на сегодняшней встрече мне никто и ничего не сообщил о Саламате. Этот наглец уже оправился от трепки?
— Я, с вашего позволения, сообщу Лису. Он займется, — маг собирался ретироваться в коридор.
— Стой, — я задумался. — Скажешь Льву, чтоб усилил охрану Цитадели. И усилить дозоры вокруг гряды. И еще раз уточнить списки ответственных за проведение Черного Схода. И скажи Храну чтоб живо здесь был!
Он всегда останется мелким пакостником этот Саламат. Ему далеко до размаха подлинного Темного Владыки. Но не занимать коварства. Так же как его уродам находчивости.
Когда за магом закрылась дверь, я только покачал головой. Объединенные силы острова Харр и этого самозванца Саламата — чего ждать от них?
Глава 2
'... поэтому наиболее важным в деле увеличения Ваших Темных легионов является правильная организация вербовки. Да Вам недоступны праведные паладины, великие герои, светозарные витязи и прочий сияющий белизной помыслов сброд. Однако Ваших силах создавать своих героев. Дурная слава и ореол темного романтизма — вот Ваши сильнейшие орудия. Первое пугает всех. Второе популярно среди молодежи. Организовывайте курсы приспешников — школы жрецов, магов и воинов собственного культа. Рано или поздно старые герои исчезнут, а все молодые будут воспитаны в Вашей традиции...'
Темный Властелин Грай 'Дракон' Триградский
'Владыка Тьмы. Секреты мастерства — шаг за шагом' (рукопись)
Накануне Черного Схода, перед самым днем Летнего Солнцестояния ворон принес послание от наших соглядатаев в Царстве. По всему выходило, что к нашей границе начали стягиваться войска Яромира Славного.
Отряд в полторы сотни под руководством пьяницы Молотеева прибывший на прошлой седмице к главному аванпосту — Стояровым вратам я расценил как обычную предосторожность перед Черным Сходом. Купецкая Гильдия Царства официально с Триградьем не очень-то дружила, но такой повод как последующая за Сходом большая ярмарка они пропустить не могли.
Десятки, если не сотни представителей Гильдии выбивали себе 'драконьи'9 грамоты и спешили через все кордоны к Грейбрису.
Причем чаще всего везли дефицитный и 'черный' товар, который сбыть в Царстве не могли из-за высокой подати.
В общем, усиление границ в этот период было необходимым шагом для Царства, из которого авантюристы всех мастей перли, что плохо лежит. Вот только выяснилось, что на дорогах по направлениям к Стояровым воротам и Зарничьему перевалу10 двигались крупные отряды конных стрельцов, пикейщиков, пеших мечников и прочий военный люд. Вместе с отрядами тянулись обозы с продовольствием, одеждой.
— Ну и как тебе это, рыжий? — Лис терпеть не может, когда его зовут рыжим, но виду не подает. Мы стоим у поребрика на вершине Внутреннего Бастиона. Ветер без зазрения совести рвет черные плащи, проносясь меж зубцами стены на юг. Туда где в дали меж поросшими редкий лесом неприступными скалами чернеет Первый Бастион. На угловой башне, рядом с которой стоим мы, нахохлившись, сидит пяток ворон.
— Не думаю, что Яромир решил вывезти своих людей на природу погулять, — в тон мне пробормотал он, снова и снова пробегаясь глазами по вырывающемуся из рук серому листочку. — Подозрительная тишина в западной области — Волчья пасть самая укрепленная и всегда готовая к отражению атак или рейдам вглубь Триградья крепость. Сейчас она кажется просто пасторально-мирной. Если не считать, что дней восемь назад там повесили четверых моих тайных — как я думал — соглядатаев.
Рядом с нами отдав почтительное воинское приветствие, прошелся, бряцая оружием караул. Никакого военного положения пока не вводили, но караулы были обязательны. И кара за нарушение дисциплины или недостаточную бдительность следовала незамедлительно. Лев был скор на расправу с разгильдяями.
— Совсем никаких вестей? — я смотрел вниз на дорогу по которой уныло плелся отосланный к Первому Бастиону отряд. Ветер услужливо относил подальше от моих ушей звуки бравой, нагоняющей на врагов ужас, песни.
— Нет. Саламандра жаловался на волхвов, что и близко не подпускают к Пасти огненных змеев и прочую небесную нечисть. Только Драконьи Вороны, а они, сам знаешь, от огненной опеки Семаргловых прихвостней сильно слепнут.
— Зато Солнцево Знамя подозрительно закопошилось, — буркнул я. По дороге навстречу исчезающему вдали отряду двигалось четыре запряженных мулами повозки. Весь день возят и возят. Надо бы Бобра все-таки казнить в целях злого воодушевления. Мало ли...
— Там вероятнее всего случится отвлекающая нас атака. Или провокация.
— Как думаешь, Яромир снизойдет до объявления войны? — полюбопытствовал я.
Внезапно моё внимание привлекли яркие сполохи зеленого огня во дворе. Загрохотала опускная решетка. Над двором сгустилась черная, как смоль, туча, из которой во все стороны начали лупить фиолетовые молнии.
— Не понял. Это еще что такое? — мне стало любопытно, неужели покушение?
Лис без интереса покосился вниз.
— Прикладные занятия у пестунов Саламандры. Судя по характеру магии, одни имитируют нападение другие, сейчас будут отрабатывать защиту.
Пожженная молниями брусчатка вдруг исторгла из себя сияющий огненный столп, пронесшийся мимо нас в открытое небо. Люди бывшие во дворе уже давно вжались в стены, не рискуя получить магическую оплеуху.
— Эй, да они же так замку ущерб причинят, что еще за самоуправство...
Но я уже и сам видел, что занятие у магов вышло больно размашистым. Внезапно во дворе вспыхнуло ослепительно белое сияние, развеявшее остатки тучи. Я нахмурился, моментально почуяв своим заточенным темным чутьем магию иного порядка. Это не была адаптация светлого заклинания, даже я, посредственный теоретик в магии, это уразумел.
Колобродящий на верхушке бастиона ветер обдал нас своим свежим касанием и метнулся к жемчужному сиянию. А дальше я не без удовольствия наблюдал как 'светило' заметалось по двору, пытаясь вывернуться из свистящих оков.
Длилось это не долго. Примерно до тех пор, пока не выросли посреди двора два темных силуэта в одежде черных магов классического покроя. Даже с такой высоты я опознал в одном Саламандру. Вторым был седой старик — преподаватель ритуальной магии и энвольтирования Келькут. Маги о чем-то горячо спорили, пока обезумевший 'светлячок' носился по двору. Потом Саламандра махнул рукой и Келькут, извлекши из кармана какой-то предмет вроде камня или яблока, швырнул его в светлое марево.
'Светило' потонуло в иссиня-черных щупальцах тьмы, моментально поглотившей возмущающий спокойствие моей крепости свет. Ветер, почуявший угасание магической 'искры' порывом взмыл в небо, лишаясь своего подобия разума.
— Все-таки покушение, — с затаенным удовольствием отметил я. — Пойдем, Лис, посмотрим.
... Спуск по крутым ступеням занял у нас около пяти минут. К этому моменту во дворе появился десяток закованной в вороненые доспехи охраны и семь фигур в темных одеяниях с серебряной вышивкой. Маги Саламандры. Точнее ученики.
'Светлячок' измождено лежал на почерневшей от копоти брусчатке. Над ним стоял Саламандра. Келькут вполголоса выказывал недовольство ученикам.
— Что здесь случилось? — негромко вопросил я. Лежащий на камнях мужчина вздрогнул и сделал попутку встать, но тут же наткнулся на алый блеск в глазах Саламандры и смирненько затих.
— Мой Дракон, нет повода для беспокойств. Всего-навсего...
— Вторжение в мою Крепость. Вторжение магическое, — кивнул я с пониманием. — Как получилось?
— Во время практического занятия, — бросив выразительный взгляд на группку побледневших аколитов, пояснил маг. — Приводя в действие темные заклятья стихийного толка, эти бездари не учли вектор. Как раз в это же время мною с почтенным Келькутом было произведено разъятие одного из сторожевых заклинаний Цитадели. Ну и, в общем, этот смертник вырвался.
— Может, не вырвался, а прорвался? — съязвил я. — Какой отчаянный самоубийца. А если бы он меня задел?
— Вы не совсем поняли, мой Дракон...
— Я не понял? То есть я, по-твоему, дурак? Я ничего не понимаю в происходящем? Саламандра, так получается?
— Вы не...
— Не зли меня, маг! — я упреждающе поднял руку.
— Нет-нет, — перспектива быть наказанным (особенно прилюдно) Саламандру не радовала. Он спешил объясниться. — Это не было вторжение. Напротив. Волхв пытался вырваться из Крепости...
Я взглянул на лежащего. Одежда его была изорванной, во множестве мест грязной от крови. Сам чернобородый волхв выглядел заморенным, одуревшим и каким-то пришибленным. Впрочем, худобу можно было бы объяснить аскезой, а все прочее следствием магического спектакля.
Только глаза смотрели затравленно как у дикого зверя, попавшего в ловушку. И когда я взглянул на него, и ухмыльнулся отработанной специально ради подобных случаев зловещей ухмылкой, в глазах волхва проснулся ужас. Нет, это не герой-самоубийца, выжидавший момента, чтобы пробиться в Цитадель и умереть, убивши меня. И не случайно попавшийся в тенета шпион.
Он очень боялся всего грядущего, потому что оно было бы повторением уже случившегося.
Саламандра же продолжил объяснять:
— У нас были занятия по прикладной боевой магии. А вот он один из тех смертников, что ранее попались в Синетрии.
— Это когда они пытались утащить всю мою подать? — я вспомнил тот случай, когда в моей третей крупнейшей ставке Триградья завязался бой между перевозчиками и волхвами-налетчиками. Они за какую-то свою реликвию, еще Тьма знает когда утащенную мной, хотели мстить. Чуть полгорода не спалили, паразиты.
— Я думал они все 'того'.
— Нет, мой Дракон. Четверо полегли, но нападающих было десять. Двоих вы показательно казнили, а этих четверых мы используем для отработки боевой магии. Их экранируют, но часть сил оставляют — чтобы наши не зевали. Вот и получилось, что этот соколик вырваться пытался.
— То есть у нас на практических занятиях по боевой магии полный бардак твориться? — возмутился я, искренне не представляя как оные занятия проходят. — Лети куда хочу?
— Это случайность, — пролепетал Саламандра. — Он же не...
Тут он вспомнил, что темному магу не к лицу оправдываться, ибо он выглядит жалко и умолк. А у меня возник соблазн провести еще одну показательную казнь.
— Не радуешь ты меня, маг, в последнее время. Ой, не радуешь, — я подчеркнуто не смотрел на ёжащегося колдуна и не обращал внимания на холодеющий воздух. — Промахи делаешь. Стареешь, наверное. Ты учти, Саламандра, еще один подобный промах... при всех говорю. Ну, ты меня понял, да?
Он поклонился, пряча взгляд, но я и так видел все его помыслы насквозь.
— Этого баламута обратно. И чтоб больше без накладок, иначе... — я выразительно повел глазами и аколиты согласно закивали. Волхв на камнях тихонько застонал, когда крепкие руки в латных перчатках ухватили его подмышки и поволокли внутрь Дасунь-крепости. За охраной потянулись, боясь оглянуться на меня аколиты. Следом независимо двинул Келькут, слегка поддерживающий плетущегося Саламандру. Ой, наживаю я себе врага!
— Не поверишь, Лис, но я стал уставать от покушений.
Лис поверил.
— Наверное, это и к лучшему, что Яромир решил опередить события и ударить по нам, — я пожевал губами, слушая, как шумят в недалеких мастерских молоты кузнецов. Мастеровитый люд не обратил на магическую круговерть во дворе никакого внимания. Привыкли уже.
— Запускайте все подвешенные в воздухе замыслы. И с самозванством Яромира, и с 'его' волхвами...
Уже пятый год в Царстве обреталось полтора десятка некогда побывавших в моей Цитадели боевых волхвов. Они были достаточно драматическими личностями, чтобы поддаться обработке с моей стороны. И теперь исправно работали на нас, не забывая возносить молитвы своему Пантеону.
Их вербовка была настоящей удачей, ибо работа с такими идейно подкованными особами, каковыми представали седовласые фанатики, была крайне сложным процессом. Магией ломать их сознание было очень проблематично из-за поистине божественной защиты разума, которую Волховьи Капища, не скупясь, ставили на своих участников. Только убеждение. Слово за словом — им ведь тоже не чуждо поклонение темным ипостасям Богов.
— Готовьтесь к вторжению, Яромира. Это даже к лучшему, быть может мы, наконец, сможем добраться до Солнечного Ока...
'И тогда все их покушения перестанут волновать меня...' — закончил я мысленно. Лис, кажется, все понял правильно.
Мне нужно снять напряжение, перед очередными злодеяниями. Спустится в мастерскую? Нет, уж лучше наведаться в опочивальню к одной из наложниц. Да, женская ласка, именно то, что порою необходимо Темному Властелину.
— Мой Дракон! — столь визгливо-умильный писк мог принадлежать только одному существу во всей Цитадели. Нет, это не реликтовая гарпия, венчавшая донжон моей цитадели и внезапно сбросившая каменную схиму. То был Бобер, спешащий ко мне со стороны винных погребов Цитадели из всех интендантских сил.
— Не забудьте, мой Дракон! Сегодня ваша встреча с делегацией из Каганата.
Я испепелил Бобра взглядом и елейно поинтересовался:
— А без меня подарки вручить никак нельзя?
— Никак, мой Дракон. Вы ведь сами знаете, что созерцание Вашей Темнейшей персоны воодушевит дикарей.
Совсем извести хотят со своими выходками! Сначала Саламандра, теперь Бобер, а там и Медведь обязательно прибежит плакать по поводу новых расходов, связанных с будущей стычкой (иначе как стычкой я Яромировы приготовления назвать не могу). Может это какой-то заговор против меня? А, что, вполне возможно — сколько уже Темных Властелинов погорели на предательстве. Отчасти поэтому я не назначаю приемника и не завожу себе детей от наложниц. А уж обольстительных, но злобных помощниц и вовсе не приближаю. Женщины натуры непредсказуемые, того и гляди продадут.
