— Готово, — выдохнул деймин через четверть часа, вытирая взмокший лоб. — На ближайшие луны хватит. А теперь ответь ка мне, о великий и непобедимый рей, что опять придумал наш любезный друг Айвин?
И коварно указал на компрометирующее письмо, заставив Найта обреченно закатить глаза.
Соланж.
Тсаревна улыбалась и разговаривала с неведомым собеседником.
— Келин, вы прекрасно танцуете! Благодарю! Отец рассказывал о вас, но, признаюсь, я представляла вас немного другим.
Перед мутными от наваждений глазами Солы проносились яркие видения прошлого, ее первой встречи с несостоявшимся женихом на устроенном отцом балу в честь седьмого дня рождения тсаревича Кирана. Были приглашены княжеские семьи, в замке собрался весь цвет аристократического общества. В шумной атмосфере праздника заключались новые союзы, разбивались чьи-то надежды, звучали здравницы в честь младшего наследника. Именно на том празднике отцы представили друг другу будущих супругов, приглядываясь к их лицам. Мысль о помолвке не была озвучена, но витала в воздухе.
Молодых людей заставили станцевать первый танец на глазах у сотен гостей, после чего зал наполнился кружащимися под музыку парами, и ненадолго о них все забыли.
— Пойдемте, тсаревна, — Келин предложил девушке руку и повел ее на увитый цветами балкон.
Теплые сумерки приглушали звуки праздника, создавая уютную атмосферу, идеально подходившую для романтических бесед. Тсаревна редко оставалась наедине с шейсами своего возраста, так что ее тонкие пальцы в волнении перебирали бахрому широкого пояса, а щеки алели от взглядов молодого красавца-княжича.
— У нас не было времени, чтобы познакомиться раньше, — с улыбкой произнес Келин. — Но отец много рассказывал о вашей скромности и красоте!
— Князь Лейт, должно быть, преувеличивал, — тихо ответила Сола. — Совет Алайи, куда входят самые достойные мужи нашей страны, слишком поглощен делами, чтобы внимательно рассматривать окружающее.
— Теперь я думаю, что он даже приуменьшил, — рассмеялся молодой человек. — Скромнее девушки мне еще не приходилось встречать. Позвольте сопровождать вас на большой тсарской охоте, которую ваш отец устраивает через две недели?
— Хорошо, — согласилась тсаревна, забыв о том, что охота относилась к числу наименее любимых ее мероприятий.
Они с Келином гуляли среди освещенных ярким солнцем деревьев, пока весь двор наслаждался азартом погонь и травлей дичи, беседовали обо всем на свете, даже забывая о десятке сопровождавших их воинов. Келин делился с жадно внимавшей тсаревной рассказами о своем обучении военному делу, географии и истории, о посиделках с друзьями и жизни вне дворца князя. Упоминания о головокружительных приключениях, в которых присутствовали не только мужчины, но и девушки из свиты князя, купеческие дочки и ученицы магов странно ее уязвляли, но Соланж пыталась не обращать внимания. В ее жизни не было ничего интересного, кроме тайных уроков Маркуса, вот в чем было дело. Природное любопытство и живость ума, насильно сдерживаемые жестокими правилами Айвина, откликались на каждое слово княжича.
Дальнейшие встречи тсаревны и Келина проходили так же интересно. Айвин сделал исключение для князя Лейта и его сына, и уступил их просьбам показать тсаревне столицу княжества. В честь прибытия высокой гостьи и сопровождавшего ее Маркуса был устроен маскарад и волшебный фейерверк.
— Пойдемте, — Келин подал ослепленной яркими красками и сполохами салютов девушке руку.
Маркус обернулся, улыбнулся и ничего не сказал: он видел, что сестра счастлива, хотя вряд ли она могла тогда сама определить чувство, рождавшееся в ее невинном сердце.
Среди благоухающих цветами деревьев княжич усадил Солу на скамейку и достал из кармана небольшое зеркало.
— Есть один фокус, которому меня недавно научили друзья, — сказал Келин и сделал несколько пассов над поверхностью стекла.
Зеркало оказалось волшебным. Каждая из тринадцати рун на его тонкой раме засветилась призрачным светом, мигая в такт словам княжича. Молодой человек быстро встряхнул зеркало и опрокинул его себе на свободную ладонь. Из темных глубин зазеркалья выпала крошечная роза, вся в каплях росы, будто ее только что сорвали.
— Это вам, Соланж, — Келин передал зардевшейся тсаревне цветок и осторожно погладил кончиками пальцев нежную кожу ее руки. — Надеюсь, это принесет вам удачу.
Следующим пассом княжич обратил лепестки розы в золото и помог девушке приколоть драгоценный цветок к волосам.
— Я совсем не силен в магии, — повинился он, не торопясь отходить от тсаревны. — Несколько фокусов, милые пустяки.
— Вы не правы, — еле слышно ответила Сола, чувствуя, как ее сердце замирает в груди. — Для меня это вовсе не пустяки.
Горячие губы княжича коснулись ее губ, и девушка забыла, как надо дышать. С того момента сердце тсаревны окончательно и бесповоротно принадлежало Келину. Это была свобода, надежда на то, что кто-то сможет показать ей весь прекрасный и яркий мир, полный приключений и новых неведомых чувств, в котором не будет места страху и запретам отца.
Дикий крик разнесся по туманным лабиринтам залов Забвения.
Все сказки о будущем оказались ложью и предательством, а мечты о свободе обернулись ужасом заключения. Соланж пришла в себя и кричала от безысходности, не в силах дальше терпеть одиночество и плен собственных мыслей. Повелительница пустого туманного мира, облаченная в рваное платье и венец из разбитых надежд.
Внезапно многолетнюю тишину нарушил посторонний звук. Это было настолько удивительно и неправдоподобно, что тсаревна замерла, с горечью понимая, что галлюцинации и видения, насылаемые залами Забвения, становятся все реалистичней.
— Тсаревна! — тихий шепот доносился откуда-то из тумана, и мужской голос был абсолютно незнаком. — Тсаревна, вы меня слышите?
Боясь поверить в происходящее, заключенная сделала два бесшумных шага вперед. Шепот повторился. Слезы брызнули из глаз Соланж, ведь это были первые звуки помимо собственного голоса, услышанные заключенной за бессчетное количество дней.
— Да, — хрипло ответила девушка, и это короткое слово показалось ей звуком выстрела, трескучим и громогласным. — Кто вы?
— Меня прислал Влодар!
Обезумев от вспыхнувшей надежды, пленница бросилась бежать по туманным лабиринтам, оскальзываясь на влажных камнях. Таинственный голос шептал, заставляя Соланж терять голову.
— Тсаревна, я смогу вытащить вас отсюда, но вы должны торопиться!
Спустя несколько томительных мгновений девушка оказалась у запертых дверей, охраняющих выход из залов Забвения. Голос доносился откуда-то снизу и продолжал звать.
— Где вы? — дрожа спросила Сола.
На полу перед массивными створками дверей лежала новая порция тюремной кормежки: хлеб, картошка, луковицы и миска с кашей.
— Переверните тарелку с едой, — последовало указание от неведомого спасителя.
Соланж послушалась, и в следующий момент услышала слабый металлический звон. Холодеющими пальцами девушка разгребла в стороны склизкое месиво, предназначенное ей на обед, и наткнулась на круглый металлический предмет, который явно до этого лежал на дне миски. Зеркало!
— Я рад, миледи, что у вас есть огонь, — говорил все еще невидимый собеседник, пока тсаревна оттирала поверхность стекла краем своего грязного одеяния. — Значит, огарок и кремень с огнивом, которые я спрятал внутри буханки с хлебом, вам не понадобятся.
Из зеркала на Солу смотрел худощавый сероглазый мужчина в простой рабочей одежде. За его спиной было ярко освещенное окно, и в первое мгновение тсаревна зажмурилась, привыкнув за столько лет к полной темноте, озаряемой лишь слабеньким свечением магического огонька. Девушка заставила себя открыть глаза и жадно вглядывалась в крошечное окошко, сулящее ей осуществление самой желанной мечты. Там была свобода!
— Влодар сумел организовать все так, чтобы помочь вам бежать! Прошу вас, осветите зеркало и подайте мне руку, чтобы я мог забрать вас. Заклинание на зеркале слабенькое, оно прервется в любой момент, а следующего такого шанса может и не представиться!
— Да, конечно! — Сола подняла зеркало выше, чтобы свет от огонька падал на стеклянную поверхность. — Как вас зовут?
— Каин, миледи.
— Одну секунду, Каин! — тсаревна метнулась к одному из темных углов у дверей и нащупала небольшой предмет, завернутый в невероятно грязную тряпицу.
Единственное, что сохранилось от тех времен, когда она была для всех тсаревной Соланж, а не преданной забвению преступницей, те несколько драгоценностей, в которых была девушка в день своего восемнадцатилетия. Сжимая в одной руке свою ношу, другой она приблизила к себе зеркало.
— Начинайте!
— Я готов! — из тонкой оловянной рамы показались кончики мужских пальцев, и тсаревна крепко взялась за них, все еще опасаясь, что чудесное избавление ей привиделось.
Девушка двигалась по давно забытому зеркальному коридору, серое пространство между двумя местами — 'там' и 'здесь' — сбивало с толку, но ощущение чужой поддержки давало ей сил, и спустя минуту это закончилось. Передвижение между зеркалами, настолько отличавшимися по размеру, было мучительным испытанием, и тсаревна даже не знала раньше, что такое вообще возможно. Узкое пространство коридора сдавливало ей виски, сжимало все тело. Сола вышла из огромного пыльного зеркала посреди чужого жилища. Каин продолжал держать ее ладонь, чтобы убедиться, что она не упадет.
Солнечный свет доставлял неимоверные мучения и резал глаза, но это было неважно.
— Я...свободна... — прошептала Соланж и впервые за многие месяцы улыбнулась, охваченная безбрежным счастьем.
— Тсаревна, еще не все позади, — вернул ее к реальности Каин, который судорожно собирал со стола разложенные на нем вещи. — Мы находимся в доме охранника тюремных врат, магия залов Забвения не давала зеркальным чарам пробиться к вам с более далекого расстояния. Волшебство на этом зеркале уже иссякло, теперь нам нужно только бежать, удивительно, как вообще все получилось с тем маленьким отражением, которое я видел с вашей стороны! На реке ждет лодка, которая доставит нас к князю Каю, так что поторопитесь!
— Но почему мы не можем остаться здесь и дождаться ночи, чтобы тайно покинуть столицу? И почему к Каю, а не к Лейту? Меня, наверное, совсем заждался Келин!
— Умоляю, тсаревна, доверьтесь мне! Нам нельзя к Лейту!
Что-то в его голосе насторожило девушку, и она подхватила маленький заплечный мешок, который дал ей ее избавитель. Его суетливые движения выдавали легкую панику, чего абсолютно не было заметно во время всей операции освобождения.
— Возьмите, вам надо обрезать волосы, они только помешают! — Каин протянул девушке нож.
Соланж с наслаждением избавилась от нескольких локтей длинных вонючих патл, столько лет мучивших ее, так что оставшиеся свисали на лицо до подбородка. Как у простолюдинки, но так даже лучше.
— Какой сейчас год? — догадалась, наконец, спросить тсаревна, кидая волосы в слабо тлеющий очаг.
— Отражения. Тысяча двадцать пятый, Голая луна. Скорее, нужно добраться до воды, пока никто не поднял шум, увидев на замковой территории двух подозрительных незнакомцев! — Каин тянул девушку за руку, не дав ей даже оглянуться напоследок на большое мутное зеркало, благодаря которому она, спустя четыре с половиной года, вырвалась на волю.
Тсарский замок возвышался над столицей, словно огромная корона, венчающая главный город страны. Северо-западная его сторона упиралась в Медовую гору, у подножия которой протекала широкая полноводная река Аплат. К воде спускалась узкая тропа, пройти которой могло не больше трех шейсов одновременно, и внизу их ждала узкая полоска голого камня, никак не пригодного для причала крупным кораблям. Маркус изредка уходил сюда нырять, но Солу ни разу с собой не брал. Зимой, несмотря на мягкий климат Алайи, погода позволяла обходиться без теплой одежды, однако частые дожди и усиливающиеся ветра делали Аплат опасным препятствием для судов. Пуститься в плаванье в таких условиях могли лишь отчаявшиеся, такие, как Соланж.
Беглецы торопливым шагом миновали полосу невысоких деревьев и кустарника, когда со стены до них донесся окрик.
— Эй, кто вы такие!
— Только не бегите! — предупредил Каин вздрогнувшую всем телом тсаревну. — Мы принесли господину Лаврусу его заказ, господин! Его не было дома, так что мы зайдем позже!
Страж подозрительно рассматривал странную пару: худой просто одетый работяга и его тощий, почти шатающийся на ветру спутник. Или спутница, с такого расстояния и не разглядеть ничего, кроме белой-белой кожи. А не деймина ли это, часом?
— А ну подойдите, проверю, какой такой заказ вы носили стражу Лаврусу!
— Вот теперь придется бежать, — обреченно прошептал Каин. — Простите, господин, жене нездоровится, может упасть в любой момент. Приходите к нам в лавку гончара Каина, с радостью все покажем.
С каждым словом беглецы пятились от замка все дальше и дальше, торопясь скрыться за выступом горы и попасть на крутой спуск к воде. Стражнику они явно не понравились, но пока что он не поднял тревогу.
— Оставь жену там, а сам иди сюда! Не положено торговцам здесь находиться. И как вы только туда попали? — вдруг осенило вояку, поскольку со стороны реки никто прийти не мог, а через замок торговца домашней утварью вряд ли бы пустили. — Стой, а то пристрелю!
Каин и Сола бросились бежать, кожей ощущая нависшую над ними опасность. Оба знали, что внешнюю охрану замка снабжали не только противомагическими пулями, разрушавшими защитные амулеты и безвредными для тела, но и боевыми патронами. Учитывая полное отсутствие доспехов, связываться с вооруженными стражами не стоило, а если учесть и личность беглянки...
Вслед им раздалось несколько выстрелов и оглушительный низкий звук сигнала тревоги. Спустя несколько мгновений беглецы уже скрылись за спасительной скалой, а за спиной у них раздавались хлопки прибывающих сквозь зеркала стражников. Отчетливо слышались крики и топот множества ног.
— Я не вернусь обратно, — крикнула на бегу Сола, задыхаясь от раздиравшей легкие боли. — Лучше пусть они убьют меня!
Перед глазами у нее плыли яркие цветные круги, тело, изможденное многими месяцами жизни на скудной диете в полной темноте отказывалось подчиняться.
— Держитесь, тсаревна! — в отчаянии ответил ей Каин, продолжая тащить полуобморочную девушку дальше. — Влодар верил в вас! Он приказал спасти вас любой ценой! Ваш отец губит Алайю, вы ее надежда, ее будущее и не можете умереть! Все князья поддержат вас, только попытайтесь продержаться! Мы поможем вам отомстить Айвину за все, что он сделал!
До крошечной пристани, где пряталась небольшая рыбачья лодка, оставалось несколько поворотов, как раз в этом месте река делала крутой изгиб и была довольно глубока. Подмытые весенним половодьем камни были гладкими и скользкими, так что несколько раз мужчина и девушка чуть не поскользнулись.
— Только бы успеть! — бубнил под нос Каин. — Течение быстро отнесет лодку далеко, и пули не смогут нас достать! Вряд ли они отважатся гнаться за нами по воде!
