Охотник

Нет, какая ошибка может быть! Нож-трава, да еще целая поляна!

Хватаю за рукав норовящую пролезть вперед девчонку, отшвыриваю за спину. Придется обходить, ничего не попишешь. Лес не желает, чтобы мы шли этим путем. Еще неделю назад я здесь проходил, никакой нож-травы не было.

Я говорил уже, что Злой Лес опасен не только тварями? Растения разные, даже сама земля порой не менее опасны. Скажем, нож-трава, по виду ведь и не скажешь, что угроза. Только вот, нежные с виду листочки легко режут все, что ни попадя. Мало какая тварь рискнет залезть на такую полянку, да и человеку делать там абсолютно нечего, если он смерти не ищет.

Вот землепер запросто такую полянку пересечет. Зверь он не очень опасный и не больно агрессивный, но есть у его шкуры полезное такое свойство, прочная она очень, прочнее даже, чем листья нож-травы.

Потому-то сапоги я из его шкуры и сшил. Сам шил, хотя, согласен, у старого Мыльго получилось бы поакуратнее. Да только в жизни он ни разу не шил сапоги из шкуры землепера, и пробовать наотрез отказался. Пришлось самому, в деревне ведь каждый делать может все. Только не хочет.

Сколько я с этими сапогами возился, лучше и не вспоминать! Руки до кровавых мозолей стер, из лука даже мазать стал. Но оно того стоило, теперь, если оказия подвернется, могу хоть от клыкастика, хоть от рогоноса уйти, прямо по нож-траве. Не полезут они следом, а если и полезут — тем лучше, шкуры и мясо без особого труда добуду.

— Стоять! — одергиваю мелкую, которая так и норовит вперед вылезти. — Поворачиваем.

— Почему? — интересуется маг.

— Нож-трава, — поясняю коротко.

— Любопытно, — бормочет господин Излон. — Столько о ней слышал, полагал, совсем по другому выглядит. А тут — трава, как трава...

Хмыкаю негромко. Хочешь отличий — пробегись по полянке, хоть в сапогах, хоть босиком. Одни уши и доедут...

Господин Излон порывается взять образец. Беда с ними, с магами! Такое вот любопытство неумеренное может и до беды довести. Нет, я, конечно, все понимаю, для него это важно и вообще полезно магической науке, но ведь это же Злой Лес, тут уж не до исследований разных.

— За мной, — говорю, не вступая в спор, и маг с неохотой подчиняется.

Идем в обход, деваться не куда, и настроение мое портиться с каждым шагом. Здесь овражек подозрительный, там — земля слишком гладкая. Ощущение такое, что Злой Лес нас куда-то ведет, а с какой целью — неизвестно. Поминутно останавливаюсь, проверяю местность — никого, даже задрипанного ногогрыза нет. И это еще более подозрительно. Чтобы Злой Лес вот так, в один момент, обезтварел, это ж ни в какие ворота не лезет. Не мага же он испугался, ему десяток таких — на раз закусить.

Я настороже, и все-таки опасность пропускаю. Струя пламени бьет сверху, успеваю только сбить с ног девчонку и откатиться в сторону. Огнегады уже и на деревья полезли, ну и дела! Маг хладнокровно поднимает руки, огненная струя разбивается о невидимый щит.

— Дракон! — восторженно визжит мелкая, узревшая взаправдашнего дракона. — Настоящий, только маленький!

— Огнегад, — поправляю я, и стрела срывается с тетивы лука. Одновременно сверкает молния, это уже господин Излон постарался. Тварь давится собственной струей, падает с ветки. Резко оборачиваюсь и успеваю выстрелить раньше, чем подоспевшая самка. Огнегады — они всегда в паре охотятся, если, конечно, потомство не успело подрасти. Вот тогда — беда, и бежать надо сломя голову. Лапки у них коротенькие, не догонят, а струя огня бьет всего шагов на семь.

— Два дракона, — говорит девица, присаживаясь на корточки, чтобы получше разглядеть мертвую тварь. Завязывать ей надо с этой привычкой, иные создания здесь мертвыми только прикидываются. Правда, именно этот огнегад уже точно не оживет, ну, а как доведется ей присесть около пучеглаза, к примеру? Щелкнет пастью — и полдевицы как не бывало.

— Действительно, родня драконам, — говорит маг. Он, кстати, молодцом себя показал, успел прикрыться щитом, да еще и молнию сколдовал практически мгновенно. — Может, от таких вот ящериц драконы и произошли. Или наоборот — деградировали из могучих разумных зверей...

— Деградировали — значит, выродились? — уточняю я.

— Именно, — кивает маг. Значит, деградировали. В Злом Лесу любой выродится. Вон, на эльфов если посмотреть, сразу все и поймешь. Болотные эльфы — да где это видано? В сказках они все из себя возвышенные и прекрасные... стихи пишут! А эти — живут по уши в грязи, страшненькие довольно-таки, стихи, правда, читают порой, но уж точно не пишут — не на чем. В общем, выродились.

Впрочем, про эльфов потом. Вполне возможно, что как раз через их болото и придется идти. Поглядим.

Через несколько минут ходьбы по кустам, выходим на тропу. Ох, не люблю я тропинки эти, вечно на них какая-то пакость подстерегает. Потому останавливаюсь, проверяю местность. Четыре живоглота, но далеко, подстерегли молодого загрызуна, и больше им ни до чего дела нет. Загрызун, когда матерый, он с кем угодно совладать может, живоглоты для него не противники. А вот молодой, у которого шкура еще не задубела, как следует, и пасть выбрасывает еще не очень далеко — может и не справиться. С одним — да, с двумя — без проблем, а вот три, тем более, четыре живоглота... В общем, кто победит из них, я определить не берусь. Но и ждать, пока они закончат это выяснять, тоже не собираюсь. Потому сворачиваю с тропы, останавливаюсь у срубленного дерева. Это дерево я сам срубил. Всегда здесь останавливаюсь, куда бы ни шел, что бы ни делал.

...Именно здесь погиб мой отец....

Я был в деревне тогда, совсем еще мальцом. На охоту ходил уже, и кое-какие твари из Злого Леса на моем счету были. Что с отцом беда приключилась, почувствовал сразу. И в лес бросился, сломя голову, невзирая на отцовский запрет. Лес был ко мне милостив — никого на своем пути не встретил, никто мной подзакусить не возжелал. Летел, как пущенная стрела, сам не зная, как я отца искать буду, Лес-то огромен, да еще и меняется все время.

Видно, сам Звел меня в тот день хранил. Не позволил охотничьему роду пресечься, сберег и вывел, куда нужно. Вот на это место и вывел...

От отца ничего не осталось. Ни тела, ни костей даже. Здесь такие твари встречаются, целиком заглотить могут. Все, что я увидел, пятна засохшей крови на траве, да лук со стрелами. Кто убил отца, какая тварь одолела — до сих пор не знаю. Вот тогда я дерево и срубил, столб сделал поминальный. Вон он стоит, черный уже весь, покосившийся. Надо будет поправить, обновить, не сегодня только.

Подхожу к столбу, прижимаюсь лбом к влажной древесине.

Здравствуй, папа...

— Что-то случилось? — осторожно интересуется маг.

— Нет, — говорю. — Ничего.

В глазах стоят слезы, оборачиваться не спешу. Сейчас, вот возьму себя в руки, и пойдем. Не хочу, чтобы меня видели слабым.

— Пошли, — решительно отлепляюсь от столба. До свиданья, папа. Куда бы я ни шел, Злой Лес всегда приведет меня на это место. Значит, встретимся еще. Потом.

V.

Стая черенков — это страшно. Ты можешь убить десяток, даже два, пока остальные тебя не прикончат. В той стае, что гонит нас — сотни три навскидку. Считать поголовно нет ни времени, ни желания.

— А если я их огнем? — азартно вопрошает маг.

— Ну-ну, — говорю коротко, чтобы не сбивать дыхание.

Маг приотстает, волна горячего воздуха подсушивает мои мокрые от пота волосы. Хорошо как! Может, надо было магу сказать, что в Злом Лесу огонь не горит? Да ладно, сам уже, небось, догадался.

— Огонь не горит, — растерянно объявляет маг, догоняя меня. Я так и думал, что догадается. Маги, они, говорят, смышленые.

— Жалость какая, — выдыхаю я, надеясь, что мой выдох прозвучит сочувственно. Оглядываюсь на мелкую — как она? Выглядит посвежее многих, меня в том числе. Значит, все в порядке. Ну, почти все. Как же нам отделаться от тварей?

Впереди внезапно разверзается жадный зев оврага. Останавливаюсь, едва не свалившись, успеваю остановить мага. Вот кто сдал изрядно, долго уже не протянет. Оно и понятно, в башне (или где они там сидят) особо не набегаешься. Да еще и трубку, небось курит, вон как дышит хрипло. Сожрут его, как есть сожрут. Но — в любой ситуации надо искать хорошее. Если сожрут его, за нами уже не погонятся.

— Вдоль оврага, — командую я, и поворачиваю направо. Почему именно направо? Чутье подсказывает.

Стая изрядно сократила расстояние, хотя отстает по-прежнему прилично. Еще пара таких поворотов — и догонят ведь. Если не успеем что-нибудь придумать.

Можно было бы залезть на дерево, но черенки лазают не хуже кошек, это нас не спасет. Хотя, как вариант, оставим — на дереве отбиваться все же легче, чем на земле. Зато они совсем не умеют плавать — можно было бы найти глубокий ручей, и его пересечь. Речка не подходит, если уж выбирать между тем, что там плавает и черенками, я предпочел бы последних.

— Бревно! — толкает меня в спину мелкая. Ну, уж прям сразу и бревно! Ногами я загребаю ничуть не медленнее ее, и уж всяко быстрее господина Излона.

— Бревно через овраг, — орет ученица мага, и мы наддаем сильнее.

Овраг глубокий и не так, чтобы узкий. По дну бежит мелкая речушка, куда мне соваться совсем не хотелось бы, даже если забыть про подозрительные норы, из-за которых склон похож на ломоть доброго сыра. А вот поперек оврага и впрямь лежит толстенное дерево, будто специально для нас положенное. Очень, прямо скажем, подозрительное, я предпочел бы обойти его стороной, не преследуй нас по пятам еще более подозрительные черенки.

— Я бегу первый, — хриплю я магу. — Ты замыкаешь. Как только полезут следом — сшибаешь их вниз своей магией, какой можешь. Бревно лучше не трогать.

Маг кивает головой, спиной чувствую. Сил отвечать у него просто не осталось.

Вот и спасительное бревно. Я вскакиваю на него первым, неуклюже накладывая на лук тетиву. Интересно, кто тут так разлюбезно мостик положил, и хватит ли ему одной стрелы с огнебоем?

Я уже на другой стороне оврага, пробегаю несколько шагов по траве... треск деревьев и кустов... тварь, сидевшая в засаде наконец-то дождалась своей добычи. И это... бронетуша.

Ох! Мог ведь догадаться, кто ж еще уложит огромное бревно поперек оврага с такой легкостью, кому мозгов хватит вообще такую засаду придумать? Из тварей Леса, бронетуша едва ли не самая умная. Могучая, хорошо защищенная, но слишком медлительная, чтобы обеспечить себе выживание, она всегда брала хитростью и смекалкой. Что делало ее опасным противником для любого, кто становился ей поперек желудка. И добыть ее прочную шкуру непросто, совсем не просто. Почти так же сложно, как не потерять свою.

— Всем стоять! — кричу я и шарахаюсь в сторону.

Ну же, раскройся, красавица, от тебя же любая стрела отскочит. Вот он я, все, что надо сделать, это подняться на задние лапы и достать меня передними. Давай же, ты ведь не думаешь, что я сам к тебе в пасть полезу?

Она и впрямь так не думает. Жертва в ловушке, самое время проявить расторопность и словить ее, благо, остальные пока бежать не собираются. Бронетуша издает резкое горловое мурлыканье и встает на задние лапы, растопырив передние.

Резко останавливаюсь, стрела на тетиве, тетиву оттягиваю до плеча одним движением. Не промахнуться, второго шанса у меня просто не будет. Бью в упор, промахнуться невозможно, но дыхание я во время бега сбил, так что, все возможно. Ну, помоги мне Звел и духи предков!

Стрела бьет точно под грудину, туда, где сходятся гибкие пластины панциря. Сейчас, когда тварь поднялась на дыбы и растопырила лапы, концы пластин разошлись. Наконечник пробивает шкуру, стрела застревает в груди, и тут срабатывает огнебой. Зря я, что ли, столько сил на него потратил? Гулкий удар, обгорелое древко стрелы выбрасывает, словно пробку из бутылки с недобродившим пойлом, тварь шатается и ревет. Из пасти, из ушей хлещет кровь, я резво отскакиваю в сторону. Не потому, что запачкаться боюсь, просто тварь начинает падать именно на меня, а быть задавленным ее бронированной тушей мне совсем не хочется.

Земля содрогнулась. Сколько же весит чудище, хотел бы я знать? Таких крупных мне, пожалуй, и не встречалось. Мяса в твари — месяц можно всей деревней есть. Если кто подскажет, как его туда допереть.

Бронетуша еще скребет когтями землю, просто так, не пытаясь уже до меня добраться, а я уже поворачиваюсь к магу, посмотреть, как у него дела.

Лучше и не бывает. Десятки черенков пытаются перебежать по бревну, а маг со злой улыбкой на лице сдувает их в овраг. Речные твари вовсю щелкают челюстями, радуясь нежданной добыче. Вот теперь мы отыграемся за свой страх и долгий бег по лесу!

Мелкая тоже в сторонке не стоит. Не скажу, что ветер она создает лучше учителя, просто не разбираюсь в этом, но она стоит несколько сбоку и сдувает тварей в овраг, не дожидаясь даже, пока они на бревно вскарабкаются. И правильно, чего ждать-то, время дорого, мы и так забрали слишком далеко от намеченного пути. Ослабляю тетиву, моя помощь не требуется, поэтому поберегу стрелы. Кстати, можно пока обед приготовить, благо, мяса я добыл более, чем достаточно. И неплохого, смею заметить!

Разделывать бронетушу — удовольствие не из слабых. Снимаю все, что могу, чтобы не заляпать кровью. Исподнее я бы тоже снял, но не при девке же!

Ножом аккуратно раздвигаю пластины панциря, осторожно отделяю их от шкуры. Эх, сколько добра оставить придется! В городе за них неплохо заплатили бы, понятно, что перепродадут куда дороже, насколько — даже и предположить не берусь. Товар-то редкий, бронетуши только в Злом Лесу и живут, да и охотников на такую добычу не сыщешь.

Весь панцирь я снимать не собираюсь, просто незачем. Не люблю трудиться впустую, нам вполне хватит куска грудинки. И хватит надолго. Мясо у бронетуши нежное, вкусное, вот сейчас я его напластаю и зажарю. Да, открытый огонь в Злом Лесу не разведешь, но я ведь и не собираюсь.

Делается это так. Берется железный лист (панцирь бронетуши, хоть и не из металла, тоже неплохо подходит), на него накладывается заговор, чуть отличный огнебойного. Лист (он же панцирь) раскаляется докрасна, на него кладется сначала жир (чтоб не подгорало), а затем и мясо. Дальше — будто на сковороде жаришь, ничего сложного.

Чем я, собственно, и занимаюсь. Один за другим, выкладываю куски мяса, солю их, время от времени переворачиваю, не забывая периодически прослушивать Лес. Ничего опасного поблизости, и немудрено. С бронетушей связываться — себе дороже. Может, есть в Лесу твари и посильнее, да мне, слава Звелу, пока не встречались.

— Чары огня же здесь не действуют! — изумляется маг, наблюдавший, оказывается, за моими действиями.

— Да и сам огонь не горит, — соглашаюсь я. — Не любит Злой Лес огня, вот и не горит.

— Но тебе же как-то удалось, — не отстает мой волшебствующий попутчик.

— Просто я умею, — скромно отвечаю я. Не объяснять же ему, что к магии огня мои заговоры отношения не имеют. Или все же имеют? Слабоват я в таких вещах, ничего толком не знаю.