Проклятие попаданки

— Диана,— подошел ко мне принц. — Я понимаю, что вы женщина добрая. Рад, что не закатили истерику. Но в нашем королевстве девушки выходят замуж невинными. И уж тем более за баронов. Никакие деньги не заставят их закрыть глаза на чужого ребенка. Вы не понимаете, что ждет вас и этого ребенка. От вас отвернется семья и подруги. Придется уехать в самую глухую провинцию, но даже там вам никто не подаст руки. Любую девушку, заподозренную в досвадебной связи с мужчиной, забивают камнями на площади. Жестоко, но действенно!

Кристиан сел на мой стул и обхватил голову руками, я же бездумно смотрела в окно.

— Глупая девчонка.О чем она только думала? -прошептал принц.— Ведь знала, что это смерть. Или была уверена, что он женится на ней вовремя. Может это барон де Фросс?

— Кристиан, — снова подошла я к нему. — Дайте мне пару дней. Я вернусь к прежней жизни Элеонор и попытаюсь что-нибудь разузнать. Умоляю вас,не говорите никому. Я хочу выжить в вашем мире и ребенка хочу сохранить.

— Хорошо. Завтра вы возвращаетесь домой. У вас два дня. На балу, на аудиенции у короля ваша судьба решиться. Простите, больше времени я вам дать не могу.

— Спасибо, спасибо!

— Приедете домой вызовите знахарку. Обычно они не болтливы. -посоветовал принц.

Я кивнула. Принц поцеловал мне руку и вышел. Дошла до своей палаты и рухнула на кровать.

Глава 6.

А на следующий день меня настиг песец. Причем, полный.

Это утро ничем не отличалось от других моих в этом мире. Ровно до того момента пока я не собралась чистить зубы. Выворачивало меня знатно! До слез, зато потом сразу стало легче. Будто это не меня корежило пару минут назад над фарфоровым умывальником.

Вышла из туалета бледная, с красными глазами и трясущимися руками. Напуганная сестра унеслась из палаты со скоростью пули. Не прошло и пары минут, как она вернулась в обществе "доктора Мармелада". Он быстро ее выпроводил и взялся за меня.

— Как вы себя чувствуете, льера Элеонор? — спросил он у меня, отсчитывая пульс на запястье.

— Лучше. Была рвота, небольшое головокружение, — отчиталась я, не открывая глаз.

— Вчера были подобные симптомы? Как вам спалось?

— Нет, вчера все было идеально в плане физических ощущений. Нервничала немного и спала плохо. Бессонница мучала.

— Грудь болит?

— Есть немного. И такое ощущение, что по мне каток проехал... Целитель, скажите, это то, о чем я думаю? — с надеждой уставилась я ему в глаза.

— Не смею знать о чем вы думаете и даже не догадываюсь. — поджал губы целитель. — Но это не болезнь.

— Ой, бросьте, доктор! Здесь все свои, — подмигнула я ему. Он, кажется, выпал в осадок. Упс, осталось только его вывести из нормального состояния!— Простите, целитель. — скромно потупилась я. — Его Светлость сказал мне вчера о ваших подозрениях относительно моей беременности.

— И?— прокашлялся он и присел на стул.

— Эта новость для меня шокирующая, конечно, но приятная. Я с удовольствием рожу этого ребенка. Вы ведь поможете мне?

Сегодня ночью я твердо решила выжить в этом мире и сохранить беременность. Родить ребенка вопреки всему. И плевать на их мораль и устои! Попру их и глазом не моргну! Буду врать и обманывать, но надеюсь до убийств не дойдет. Первым делом нужно искать союзников. Одна я в этом мире не выживу. По-хорошему, и " крышей " бы обзавестись... Мечты, планы. Только как это воплотить в жизнь человеку, в жизни которого ничего не случалось и особых мозгов не требовалось?

— Зачем вам это? — спросил Марценски. — Ваше положение в этом мире и так шатко.

— В моем мире детоубийство — смертный грех...

— А если вас обоих забьют до смерти — это не грех?

— Я не дамся. — упрямо вздернула подбородок. — И ребенка в обиду не дам.

— Вы так молоды и горячи, — устало и как-то скупо улыбнулся мужчина. — Хотите исправить весь мир под себя, но он вас проглотит и выплюнет. Вы же помните, что ни одна такая, не из нашего мира?

— Признаться на чистоту: я не хочу перестраивать ваш мир или ваш быт. Я — не революционерка. Хочу тихой жизни и ребенка. Конкретно, этого.

— Странная вы, — пристально глядя в глаза, сказал целитель. — Другая на вашем месте, хотя бы попыталась высоко взлететь в этом мире. У вас ведь много знаний. Наш король за любую прогрессивную идею дорого платит. Но и все патенты принадлежат ему.

Опа! Вот это уже интересно!

Видя изумление на моем лице, целитель спросил:

— Герцог разве не говорил вам об этом?

— Нет. Может забыл? Наша последняя встреча прошла не совсем спокойно. Принца немного выбило из колеи известие о моей беременности.

— Да уж, удивили, так удивили. — посмеялся целитель.

— Так вы мне поможете, целитель? Вы же лучший в этом королевстве! И вы нам нужны — вернулась я к главному.

— Не могу вам ничего обещать. Если король оставит вас в столице, то я согласен вести вашу беременность. А если нет, то не обессудьте...— то ли на лесть мою купился, то ли пожалел. Но не отказал!

— Спасибо! — чуть не расплакалась я.

— Пока не за что, льера Элеонор. Ну, же, милочка, вернемся к нашим делам.

Я согласно закивала головой:

— Так это токсикоз?

— Да, кажется это состояние у вас, так называется. — я удивилась, а он пояснил: — я наблюдал обе беременности герцогини Елены. Она тоже называла это токсикозом. У нас это недомогание. В свете неприлично говорить о беременности и связанных с ней симптомах. Как только женщина узнает, что в тягости, она перестает выходить в люди. Говорят, что беременная женщина смущает мужчин и молоденьких девушек. Заставляя их задумываться, как получаются дети. Глупость, конечно, но она массовая, поэтому принимаем, как есть.

— Как у вас происходит осмотр? И есть какие-нибудь витамины?

— Осматривают обычно знахарки, чтоб подтвердить беременность. А потом уже повитуха приходит на роды. Обычно ребенок появляется на свет через 9 месяцев. Герцогиня же носила своих детей на месяц больше. Видимо, тело так и не адаптировалось к новым реалиям. У вас же тело местное, думаю, все будет хорошо.

— А если мне станет плохо?

— Придет знахарка посмотрит, наложит компрессов, даст отваров. Не беспокойтесь, у нас все женщины рожают и все у них хорошо.

Да уж, про УЗИ даже спрашивать не буду. Приберегу идею для короля.

— Ну, льера, вы успокоились немного?

— Наоборот. В моем веке для беременных все условия: витамины, аппараты, капельницы, анализы. Даже школы будущих мам есть, а здесь каменный век! — сникла я, прикидывая шансы на удачные роды.

— Как бы я хотел узнать о ваших "аппараты" для беременных! — восторженно закатил глаза целитель. — Но мне нельзя вас спрашивать. Король запретил.

— Не расстраивайтесь, я все равно не знаю, как они работают.

— Но хотя бы идею...

— В следующий раз, я вам тайно все расскажу, — снова подмигнула ему. — А сейчас я так есть хочу! И, кажется, я сегодня домой должна попасть.

— Да-да, конечно. Герцог мне сказал. Завтракайте, а я пока вашему отцу записку отправлю. Пусть пришлет экипаж. Я вас буду сопровождать. Объясню вашим близким, что вы поскользнулись, ударились головой. Частично потеряли память, но она скоро вернется (это для того, чтобы вас не упекли к умалишенным). Надеюсь, вам хватит ума сориентироваться и все "вспомнить". Герцог уж очень просил за вас: дать вам шанс на нормальную, обычную жизнь. Но имейте ввиду, если ваши родственники начнут говорить, что с вами что-то не так, я буду вынужден изолировать вас. Иначе падет тень на мою репутацию.

— Не переживайте, целитель. Они не успеют меня заподозрить, потому что узнают, что их дочь беременна и не знает от кого, — горько улыбнулась я.

— Сочувствую вам. У Темной Богини злые шутки.— посочувствовал целитель. Объявил двухчасовую готовность и ушел.

Через десять минут пришла сестра с подносом еды. Наверное, услышала какие рулады выдает мой желудок, поэтому и пришла с двойной порцией. От запаха еды потекли слюни и от былой тошноты не осталось и следа. Я вылизала все тарелки до крошки, чем ошарашила сестру. Под ее удивленным взглядом, молча пожала плечами и завалилась на постель прямо в платье. В сон клонило немилосердно.

Через какое-то время меня разбудили.Без каких-либо часов, я совсем потерялась во времени. По солнцу, к сожалению, определять не умею. Когда мы с целителем вышли во двор лазарета, кажется, солнце было в зените. Значит, обед что ли?

Я решила не заморачиваться: разберусь позднее, когда часы раздобуду. А пока вдохнула полную грудь воздуха и огляделась. Смотреть особо было не на что. Двухэтажное здание лазарета, из которого мы вышли, было просто покрашенным. Без всяких украшений в виде орнаментов или опознавательных знаков. Двор — пустое пространство до забора. Правда, земля выложена чем-то типа нашей брусчатки. Пока дошла до экипажа прочувствовала каждый камушек своими новыми туфельками.

Кстати, платье мне тоже принесли новое: сиреневое, с оборками, под низом вшитый каркас. Форму платье держало отлично, тяжеловато с непривычки, но мне понравилось. В тон к нему была и шляпка. К экипажу я шла и хихикала. Я — мадама! Только веера не хватает. Только хихикала я ровно до того момента, пока не подошла к " транспорту ".

Целитель открыл дверцу и помог мне забраться в экипаж. Заскочить-то я смогла, а вот попытка сесть на скамью чуть не закончилась травмами. Каркас на платье не сгибался! Я пыхтела и не знала куда себя приткнуть, крутилась и вертелась. Так, что мужчина просто не мог войти вслед за мной. В конце концов он потеснил меня и показал хитрую штуку, как справиться с платьем. В итоге я села или присела, получилось на самый край скамьи. Три четверти пространства занимало мое платье. Мало того, пока я тут пыхтела, сбилась шляпка. Попыталась найти опору, откинувшись назад! Ага, как же! Спину было не согнуть: корсет, будь он не ладен! Сижу и улыбаюсь, но улыбка похожа на оскал. На молчаливый вопрос Марценски, проговорила:

— Все хорошо. Честно. Можем ехать.

Мужчина ударил по корпусу экипажа и мы тронулись. Я схватилась за ручку у двери, иначе бы соскользнула со своего насеста.

Я нервничала, ерзала, вздыхала, пыталась одной рукой поправить шляпку и убрать волосы в пучок. Наконец мужчине это надоело и со словами: "Простите, льера, но если вы выйдете из экипажа в таком виде, мне придется на вас жениться," поднял меня подмышки, ловко завернул платье, посадил поудобнее. Я сразу выдохнула от облегчения. Затем помог собрать волосы и прицепил шляпку. Сел напротив меня и сказал:

— Так-то лучше! Льера Элеонор, я боюсь за вас! Вы с платьем справиться не можете, а собираетесь на Бал. Вас признают умалишенной.

— Я справлюсь.— мне совсем не понравился его прогноз, но он был прав.

-Мы уже приехали, а я вам так ничего не рассказал, — сокрушался целитель.

— Не переживайте, -улыбнулась ему и повторила: — Я справлюсь и не подведу вас.

— Хотелось бы верить. Но откуда у вас такая уверенность?

— Знаете такое слово, как "мотивация"?— он кивнул. — В ней дело. У меня впервые появился достойный смысл жизни и цель.

В этот момент экипаж остановился и я выглянула в окно. Мы стояли у ворот, за ними, дальше по аллее, виднелся особняк. Статуи на входе, полукруглые окна. Ворота распахнули и экипаж двинулся к дому.

— Говорите, центр столицы?

— Да, а что?

— Да так...

— Льера, вы не о том думаете. Соберитесь!

— Угу.

— Я навещу вас через два дня, перед балом. Приду вместе со знахаркой. Не предпринимайте без меня ничего. Если повторятся утренние недомогания, ссылайтесь на сотрясение головы. Приехали! — с отчаянием в глазах целитель вышел из экипажа и подал мне руку.

Вылезла я уже куда изящнее, улыбнулась одними губами целителю и пошла навстречу семье.

С крыльца ко мне кинулся мальчик, его я опознала: младший брат Жак. Он подлетел ко мне, обнял за талию, поднял свою русую головку и спросил:

— Ты же больше не болеешь? — а глазюки-то какие карие в обрамлениигустых ресниц.

— Не дождешься. Я надолго. — ухмыльнулась ему, взяла его за руку и мы вошли в дом.

Огромная толпа народа двинулась на меня, так что я поначалу даже испугалась. Здесь были отец, мать, бабушка, няня, учителя словесности и манер. Горничные и простые служанки. Все стали хором приветствовать нас с целителем, задавать какие-то вопросы. Мама же просто тискала меня в объятьях.

Конечно, мне было приятно, что меня так встречают, что у меня теперь такая большая семья. Глаза вмиг увлажнились. Мама тут же поднесла платок к моим глазам, приговаривая что-то успокаивающее. Я автоматически вытерла глаза и хотела высморкаться и тут меня настиг аромат духов. Черт, платок был надушен. Причем такими тяжелыми духами, что меня замутило. Я сглотнула раз-другой. Наверное, даже побледнела, потому что, когда я оглянулась на целителя, он испугался.

Марценски быстро сделал шаг ко мне, заглянул в лицо и сказал громко:

— Достопочтимые льеры, шаг назад! Принесите кто-нибудь воды! — потом уже мне. — До покоев дойдете или присядем здесь? — после этих слов народ зашумел еще больше.

— Тихо,— это отец. Как всегда призывает домочадцев к порядку. — Быстро разошлись все! Лина еще слаба, как я понял.

Подошел ко мне обнял и спросил:

— Как ты, девочка моя?

— Хорошо, правда. Не волнуйтесь, отец. — заглянула ему в глаза. Нахмурился, но не оттолкнул. Взял меня под руку и повел мимо родственников вглубь дома.

Привел, видимо, в гостиную. Усадил в кресло и платье подправил, мама поднесла стакан воды. Я с благодарностью ей улыбнулась. Целитель уселся в кресло напротив. Больше с нами никто не пошел.

— Лина, девочка, тебе легче? — мама.

— Немного кружится голова, — медленно ответила, глядя на целителя.

На самом деле мне хотелось блевать. Все эти запахи духов, одеколонов, нервы опять — таки! Слава Богу, целитель меня понял:

— У вашей дочери было сотрясение мозга. Какое-то время ее еще будет тошнить и кружиться голова. Ей лучше лечь. А мы с вами побеседуем еще, — обратился он к моим родителям.

Мама звякнула в колокольчик и в гостиную вошли две горничные.

— Доведите льеру Лину до комнаты. Справитесь? — те закивали утвердительно и шустро подхватили меня под руки.

Целитель тут же встал. Я присела в легком реверансе:

— Благодарю вас, целитель. Надеюсь, вы нас еще навестите.

— Если ваш отец разрешит, я бы осмотрел вашу голову через пару дней. Тогда и увидимся. Отдыхайте, льера Элеонор. — он учтиво поцеловал мне руку на прощание.

И мы пошли наверх. Лестница была огромная. Прикинув, сколько в ней ступенек, я застонала. Горничные тут же снова подхватили меня под руки.

Как только мы вошли в комнату, я рванула в туалетную комнату. Просидела там минут пятнадцать. Побрызгала холодной водой лицо и вышла. Девочки помогли мне раздеться и лечь в кровать.

Когда я проснулась,то увидела бабушку,сидящую в кресле,с книгой в руках. Заметив,что я открыла глаза ,присела ко мне на кровать:

— Как ты, девочка? — погладила она меня по голове.

— Мне лучше, правда, — улыбнулась ей.