Это навсегда - 2

— Думайте, ребята. У меня что-то ничего не сходится. Из офиса передали, что у нацюков в эфире какая-то истерика. Ставят на уши свою агентурную сеть. Отменили какую-то операцию, и с рассветом выдвигают группы искать... нашего попутчика.

— Витьку, что ли? — удивилась Лариса. — А он-то зачем им нужен? Он никогда с нацюками ничего общего не имел.

— Не знаю, Лорочка, не знаю. Но возбудились они после его пропажи знатно! 'Тополь', с которым я переговорил, рассказывает, что дружки... попутчика примерно через час после нашего отъезда его хватились, и кто-то из них требовал, чтобы он вернулся. Очень настойчиво. Угрожал срывом какой-то сделки. На что... Янукович послал его и вырубил коротковолновую рацию. А ещё через час у нацюков истерика и началась.

— Если он их послал, то больше похоже на то, что его хотели использовать 'втёмную'.

— Похоже на то, Сергей. Тем более, нацюкам приказано доставить его в Алабама-Сити в целости и сохранности и запереть до приезда дружков. А всех, кто с ним, нас то есть, прикопать где-нибудь в саванне. И куда бы, ты думал, доставить? Ну, напрягай извилины!

Я их напряг.

— В кафе 'Козаченьки'?

— Умница, Серёжа! У них же там, при этом кабаке, украинский культурный центр! Хорошую, хорошую брошюрку ты в Аламо прихватил! Оказывается, небрезгливость к говну тоже может пользу приносить! Я её тоже на досуге хочу вдумчиво почитать: вдруг ещё что-нибудь стоящее замечу.

— Это все твои нескладушки? — спросил я.

— Как бы не так! Знаете, какого чёрта я вместе с бойцами в этой заднице оказался?

— Да откуда же нам знать? Ты же и нас 'втёмную' для доставки оружия использовал!

— Ладно, не обижайся! — усмехнулся Глеб. — В общем, за пару дней до вашего отъезда нам слили информацию о местонахождении ещё одной базы нацюков. Здесь, в районе Алабама-Сити. Предварительная проверка установила, что действительно в указанной местности наблюдается некоторая активность хохлов. Вот и решено было заслать нашу группу для того, чтобы разведать всё на месте. А пока суть да дело, пока авиаразведка работала, пока местное население опрашивалось, пока планирование операции шло, вы себе спокойно ехали по Северной дороге. И ваше участие во всём этом действительно заключалось только в роли курьеров, которые должны были без лишнего шума доставить нам оружие, боеприпасы и спецсредства. Но вмешался этот чёртов ураганный суховей, и всё пошло наперекосяк. И не только у нас, если судить по тому, что нацюки отменили какую-то свою операцию.

— А операция у них была не по уничтожению вашей группы? Вы же, насколько я понимаю, не одни должны были выдвигаться к этому лагерю?

Сармат задумался.

— Что-то в этом есть... Кроме нас, должна была выдвинуться группа в двадцать человек из числа тех, кто базируется в Форте Ли. Они вчера должны были встать лагерем километрах в пятидесяти южнее Алабама-Сити и ждать по радио результатов нашей разведки.

— Вы пешком собирались в разведку?

— Сдурел, что ли?! Там, если напрямую, то под сотню километров через горы. А если по саванне, и все двести! На двух джипах местного отделения 'Прокофьева' собирались ехать!

— В отделении много машин?

— Четыре, по числу сотрудников.

— То есть, если известно о том, что разведгруппа прилетела, достаточно просто через два часа после начала рабочего дня пройти мимо стоянки машин, чтобы стало понятно, выехали вы на разведку, или нет.

— Бл*дь! — пошевелил губами Деркулов.

— Кроме того, ты сейчас связался по радио с офисом. Они всегда там круглосуточно дежурят? Как им удаётся выполнять прочие обязанности, если их всего четверо? Это же три смены в сутки.

— Нет, конечно, не всегда, только в ситуации, когда что-то планируется. Я же из Форта Джексон с ними по радио связался, сообщил, что будем добираться наземным транспортом, и попросил дежурить на связи.

— Чем демаскировал подготовку к операции. Глеб, моя военная специальность — радиоконтроль, и вызубренные в учебке демаскирующие признаки и категории нарушений правил ведения связи я до сих пор назубок помню!

— Слушай, не *би мозги! Прости, Лора! Говори прямо, до чего додумался!

— Да не додумался я ни до чего! Я просто размышляю вслух, — фыркнул я. — То, что нас будут искать, это понятно. Но только с рассветом, до которого часов пять. Поэтому неплохо было бы этих поисковиков на ложный след навести. А самим исчезнуть.

— Тогда я пойду у официанта расспрашивать дорогу на Сао-Бернабеу... Ты, Сергей, тоже на заправке поспрошай об этом направлении: как там дорога, далеко ли заправки, дуют ли в долине Большой реки эти суховеи. А Ты, Лора, поговори с... 'Гонщиком' о том, что придётся маршрут изменить. Можешь даже рассказать, что ему грозит, когда нас перехватят.

Да, порадовал меня Сармат известием, что нацюки нас в очередной раз приговорили!

Киевская область, окрестности с. Зазимье, собачье кладбище. 10 октября 2009 года, суббота, 15:40

На самом деле, я не знаю точно, сколько раз мне выносили смертный приговор. Тот, что был вынесен 'Патриотом Украины', последний из известных мне. Первым из известных был за видеоролик с похоронами Шухевича на собачьем кладбище, снятый к очередной годовщине УПА. На видео я не присутствую, поскольку меня просто невозможно замаскировать. Зато сделал всю остальную работу: подготовил реквизит, выбрал место, написал сценарий, снял, смонтировал, наложил звук, разместил видео в сети. А также придумал ловушку на случай, если 'захоронение' разыщут. Те, кто видел фильм, заметили, что в землю закапывают посылочную коробку с 'останками' Шухевича. Но только участники действия знают, что в коробке лежал... оранжевый резиновый фаллоимитатор. Для намёка, тсзть...

Поводом для акции стал мой разговор с юным унсовцем, пришедшим к нам в КБ завода 'Маяк' на практику из КПИ, о Шухевиче. Мол, захоронен, неизвестно где, а его останки могли бы стать украшением объектов памяти 'великим' украинским националистам. Я аккуратно запустил ему информацию о том, что некая экспедиция комсомольцев разыскала в архивах сведения о том, что часть останков этого гитлеровского прислужника была сохранена в качестве доказательства его уничтожения, а потом захоронена. И комсомольцы отправилась искать эти останки, чтобы окончательно их уничтожить.

Мой унсовец тоже воспылал мечтой получить себе в домашнюю коллекцию череп Шухевича, и я пообещал проинформировать его, если появятся какие-то новости. А сам принялся сочинять сценарий похорон якобы найденных костей на собачьем кладбище под Киевом.

Собрали мы для этого десять человек, которые замаскировали лица плотными повязками, чтобы принять участие в ритуале 'похорон' с вбиванием в 'могилу' упыря, как и положено, осинового кола. Хулиганство в чистом виде, но взбесившее нацистов до такой степени, что они объявили нас покойниками и целых два года искали несуществующую организацию 'Наследники генерала Судоплатова'. Самое удивительное, объявили, что нашли её офис!

Бордюрная плитка с портретом застреленного при аресте Шухевича и 'эпитафией' 'собаке — собачья смерть' простояла на собачьем кладбище недели три, после чего её кто-то украл в качестве сувенира. По оставшимся на земле следам, плитку аккуратно вынули из земли, не повредив при этом 'могилку', и унесли вместе с портретом, прикреплённым к подложке, сделанной из крышки пластмассовой баночки со сметаной.

Несмотря на то, что имена участников этой хулиганской акции известны нацистам (Оксана Шкода призналась, что раскрыла их экс-руководителю Киевской городской организации ВО 'Свобода', лидеру классической фашистской организации 'Белый молот', в дни госпереворота входившей в 'Правый сектор', Олесю Вахнию), называть их не буду. Часть этих людей по-прежнему живёт в Киеве, и за глумление над памятью гауптмана абвера, убийцы львовских профессоров и белорусских партизан, нынешние последователи Шухевича могут исполнить своё обещание казнить их. Не навредит это, пожалуй, только Диме Жукову (позывной 'Кедр'), герою обороны Славянска, после тяжёлого ранения в ногу живущему в Крыму. Его голос хорошо узнаваем на звуковой дорожке смонтированного мной ролика.

Было это в начале октября 2009 года. А через пару дней после выхода ролика в интернете появился сайт с названием 'Зал УПА'. И доменным именем zalupa.info, из-за которого нам пришлось выдержать мощный наплыв желающих разместить на нём свою рекламу. И снова истерика в сети с обещаниями 'найти и казнить'. Но найти было сложно, поскольку за наши деньги сайт регистрировал наш российский друг, а наполнением занимались мы.

К идее создания такого сайта нас подтолкнуло открытие по инициативе Ющенко в Музее Великой Отечественной войны зала, посвящённого 'подвигам' УПА, зверски вырезавшей в 1943-44 годах десятки тысяч поляков. Накануне Дня Победы мы на домашнем компьютере распечатали пару сотен наклеек с текстом 'ЗАЛ УПА в Музее Великой Отечественной войны — ПОЗОР ДЛЯ УКРАИНЫ'. При этом пробел между словами 'зал' и 'УПА' сделали практически незаметным.

Обстановка в тот День Победы была очень напряжённой. Во-первых, из-за желания Ющенко полюбоваться этим залом в музей не пускали не только желающих граждан, но даже ветеранов войны. А во-вторых, неонацисты пообещали в этот день разрушить памятник Ленину на Бессарабской площади. Поэтому основная масса коммунистов вместо традиционного Парада Победителей, по сути, запрещённого Ющенко, осталась на Бессарабке. Туда мы и принесли наклейки, которые с огромным удовольствием расклеили комсомольцы по всему Крещатику, а также близ Вечного Огня на Площади Славы и в районе Музея ВОВ.

Авторство наклеек и.о. первого секретаря Киевского ГК КПУ Лариса Петровна Сахарова вычислила безошибочно. С одной из них она подошла к нам, и, сгибаясь пополам от хохота, спросила:

— Ваша работа?

Я не зря упомянул про этот факт, знаменательный не только вторым моим смертным приговором. Кстати говоря, практика таких приговоров нашла у неонацистов широкое применение с 2004 года, когда мой крёстный отец дважды получал извещения об этом по почте от Конгресса украинских националистов и УНСО. Наши наклейки подняли целую волну креатива среди молодых коммунистов. Ведь, как было известно любому журналисту на Украине, все акции Компартии отличались редкостным занудством. Всё проходило в духе партсобраний 1970-80 годов: трибуна, президиум, список выступающих... Даже антибандеровские, проводившиеся 14 октября, когда нацисты регулярно пытались пройти маршем по Крещатику.

Но главную ненависть нацистов вызывало не наше участие в многочисленных антибандеровских акциях, а работа 'СтопОранжа'. Нам удалось наладить сотрудничество с польской Организацией увековечения памяти жертв украинских националистов (SUOZUN), собравшей гигантский массив информации о зверствах бандеровцев. Один из наших товарищей ради этого выучил польский язык и за свои средства ездил во Вроцлав, где добывал полулегально издаваемую литературу об этих преступлениях (а вы думали, что в Евросоюзе действительно свобода слова, и власть не препятствует антифашистской деятельности?), переводил её на русский и публиковал на нашем сайте. Другой участник проекта публиковал свои научные исторические исследования с использованием украинских, российских, германских, британских архивных документов, разоблачающие ложь бандеровских 'историков УПА'. Включая мифы о 'борьбе' УПА против немцев, о 'переодетых энкавэдешниках'. Публиковались работы и об убийствах бандеровцами учителей, врачей и принимавших 'схидняков' крестьян, и об участии батальона 'Нахтигаль' в резне поляков и евреев в июле 1941 во Львове, и о сотрудничестве руководства ОУН с абвером, и об участии украинских нацистов в расстрелах в Бабьем Яре.

Со временем 'СтопОранж' превратился в архив антинацистких, антибандеровских материалов, которыми активно пользовались во многих странах мира. А редактор сайта и его заместитель — моя жена и я — стали одними из самых желанных целей нацистских боевиков. Так что приговор от нацистов на Новой Земле был всего лишь славным продолжением традиций, заложенных ещё в нашей киевской жизни.

Американская Конфедерация, около 100 километров юго-западнее Алабама-Сити, 25.06.30., понедельник, 14:10

Мы и впрямь, купив еду в дорогу и заправив под завязку топливные баки, укатили по дороге, ведущей в Бразилию. Смотрели на нас, как на самоубийц, но это проблемы тех, кому они будут рассказывать, куда мы подались.

Правда, по бразильской ветке Северной дороги мы проехали недалеко, километров пять, после чего ушли в саванну и ещё километров пять тащились на запад. А потом повернули на юг, нашли основной путь в русские Протектораты и пошли уже по дороге.

Вы спросите про оставленные нами следы? Какие следы после такого урагана? Местные говорят, что если он не кончится за сутки, то будет дуть либо три, либо пять дней.

Часа через два переехали по броду через один из притоков Большой, и снова ушли в саванну. Здесь можно было, не стесняясь, врубить фары дальнего света и все дополнительные фонари, закреплённые на 'люстре' Мерседеса Виктора. Главное — не нарваться на тушу какого-нибудь рогача или свиньи, пережидавших непогоду, лёжа в траве.

Как рассказала Лариса, к её рассказу Янукович-младший вначале отнёсся настороженно, и поверил ей лишь после того, как она дала ему почитать брошюрку, взятую мной у официанта 'Козаченек'. Да и то попросил дать слово, что она ручается за компанию Сармата. А заместителю Глеба пришлось предъявить удостоверение сотрудника ЧВК 'Прокофьев'.

Кофе, которым мы накачались в кафе, по-прежнему действовал, но почти сутки, проведённые без сна, уже давали о себе знать, и спустя ещё два часа гонки по саванне Деркулов отдал приказ:

— Ищем какую-нибудь долину между холмами и останавливаемся.

Но нашли не долину, а ложбину, по которой протекал ручей, дающий жизнь широким, раскидистым кустам и мощным баобабоподобным деревьям. Вот здесь-то наши две палатки и пригодились.

Бывают случаи, когда крошечный ручеёк представляет для машины более серьёзную преграду, чем серьёзная река. С этой проблемой мы как раз и столкнулись, когда меня растолкал Сармат.

На часах уже было восемь утра, ветер дул, не переставая, и кофе пришлось варить на газовой плитке прямо в салоне. А потом, погрузив вещи в машины, ехать вверх по течению ручья, чтобы найти удобное место для съезда и въезда. И тут уже командовал чемпион Украины по гонкам по бездорожью. А к двенадцати Деркулов, бог знает, каким способом ориентирующийся в этих выжженных солнцем холмах, дал приказ остановиться и выгружать снаряжение.

Пятеро бойцов рассыпались, спускаясь по склону холма, пока мы с Сарматом осматривали окрестности в бинокли. Ребята скользили в траве, как ящерицы, и Глеб вздохнул:

— Старые мы с тобой стали, Серёга! Я как-то попробовал с ними вот так бегом взлететь на холмик, и сдох.

Именно этим Лору, вставшую на дыбы, когда Сармат оставлял её караулить машину, и удалось урезонить.

— Да я не против! Бери автомат и беги на тот холмик. Только рассчитывай на то, что за ним ещё не менее четырёх придётся бегом штурмовать!