Осенние страницы

— Но уговор насчёт вечера у нас дома в силе? — напомнила она.

— В силе, — покивал Феликс, и она, совершенно ошарашенная происходящим, встала, кивнув ему, и ушла к ребятам.

— Что тут у вас?

— Ярослав в медпункте Аккима вместе с Мирой, — доложил Демид. — Там их целители лечат. Выяснилось, что поверхностные повреждения не так страшны, как внутренние ушибы. Им там придётся поваляться с неделю.

— Жаль, что в разных палатах! — радостно сказал Никита.

— Доползут! — зловредно ухмыльнулся Дамир. — Друг до дружки, когда соскучатся!

Демид недовольно глянул на обоих.

— Хорош издеваться, а? Танюш, Ксении пока не будет тоже. Она слишком сильно впечатлилась вчерашними событиями, слишком близко приняла к сердцу... В общем, сейчас она отлёживается в общежитии со всякими успокоительными...

— Которые ты ей собственноручно отварил, — заметил Никита. И мечтательно протянул: — Как мы вчера ржали-и! А сегодня — на тебе! Тань, а ты как? Успокоилась после вчерашнего? Или тоже переживаешь?

— Всяко есть, — неопределённо сказала она.

— А почему твой брат здесь? — не унимался Никита, с любопытством поглядывая на Феликса. — Он охотник ведь? Назарий его нам в пример ставить будет?

— Нет. Феликс сказал, что будет учиться вместе с нами.

Новость потрясла парней. А пока они глазели на неожиданного новичка, Дамир внаглую воспользовался их потрясением и вкрадчиво спросил:

— А откуда взялась Капитолина?

— А она ещё здесь? — перейдя на шёпот, спросил Никита и тут же замер, как замерли и остальные, сообразив, что он посылает ветер-разведчик. Вытянувшийся, словно свечка, маг воздуха через мгновения осел на стуле и удивлённо подтвердил: — Надо же... Она до сих пор в коридоре. В общем, так. Они пришли вдвоём — твой брат и Капитолина. Сели за стол, и она начала его уговаривать на что-то. А он так ей: "Этого хочешь ты, а не я. Я буду сидеть здесь и учиться. А ты можешь идти, куда хочешь!" И она вышла в коридор. Потом снова заглянула и что-то снова сказала ему... Жаль, я не успел узнать, что именно. Он так ей говорит: "Ага, но не хочу", и она ушла. Мы ничего не поняли. Тань, ты не знаешь, что там у них? — наивно спросил он.

Девушка покачала головой. "А я-то думала, что Феликс слабый, — удивлённо вспомнила она. — Что он под Мару прогнулся... А у них — что? Наоборот? Или я ничего не понимаю? Что-то у меня ощущение, что я вообще ребёнок, а они... такие взрослые!"

— ... И вот она смотрит на меня, а я её спрашиваю: "Что вам надо? Может, вы потерялись? Вам помочь найти адрес, который вам нужен?"

Не сразу, но Таня поняла, что Демид рассказывает о своей встрече с Марой, и затаила дыхание, сосредоточенно вслушиваясь в его рассказ.

— ... А она уставилась сначала на Никиту, тот же у нас уникум — со своими волосёнками!

— Но-но! — надменно сказал маг воздуха.

— Ну а что? Разве нет? — ухмыльнулся колдун-целитель. — И он ей говорит: "О прекрасная, вы выглядите такой растерянной! И мы так жаждем вам помочь!"

— Прямо так и сказал? — недоверчиво покосился на Никиту Дамир.

— Хуже! — заявил колдун. — Мне таких слов в жизни, наверное, не приходилось слышать! Все из высокого штиля! А Мара как зыркнет на него, как зашипит: "Ты кто такой, чтобы ко мне лезть?!" А Никита обалдел, и Ксения тут ей и говорит: "Да мы не лезем! Просто помочь хотим!" А эта баба как крутанётся на месте — ну вылитая баба Яга вокруг метлы! Бац — и пропала! Наши Мары не успели подбежать. Мы думали — они ругаться будут. Фиг! Тоже нырнули куда-то в пространство — мы так поняли, что следом за той. Чему мы очень удивились... Если бы просто встретили эту чужую Мару в городе — фиг бы её разглядели, что Мара. Тётка — и тётка. Обычная такая.

— Тем и опасна, — как ни странно — задумчиво сказал Никита и посмотрел на Таню. — А у вас как? Про Феликса мы слышали мельком от наших Мар, что Капитолина отдала его Маре специально. Чуть ли не сам напросился. А как вы оказались вместе?

— Третья Мара узнала меня, — объяснила Таня. — Узнала во мне охотницу — ту, которую они искали. Она держала на связи других двух и постоянно узнавала новости от них. И поэтому вторая Мара привела к ней Феликса, а третья должна была подъехать, чтобы всех забрать в свой город...

Потом Дамир коротко рассказал, что сделал Назарий, и ребята вполголоса принялись обсуждать, каким образом старик заставил Мар прочувствовать жуткие эмоции их собственных жертв.

Долго обсуждать не пришлось. Открылась дверь — и вошёл Назарий. Он кивнул всем сразу и сел за свой стол.

— Продолжаем работать с классификацией подпространственных тварей! — провозгласил он, мельком глянув на Феликса. — Заполняем последние строки нашей таблицы! Итак, мы остановились на Каменных Пауках.

— Ой, не надо... — пробормотал Дамир так отчётливо жалобно, что удивлённо на него взглянул даже Феликс, не только ребята.

В ответ на эти взгляды Таня пожала плечами: а что мол? Было дело!

Лишь старик усмехнулся.

— Что? Познакомились въяве? — добродушно съязвил он. — Ничего. Чем больше узнаем о Пауке, тем легче будет в следующий раз. Итак, поехали!

Обновление

Двадцать шестая глава (вместо эпилога)

Их двоих отпустили пораньше. То ли Назарий пожалел, то ли догадался, что им необходимо время, которого всегда маловато тем, кто нашёл родного по крови человека столько лет спустя.

Оглянувшись, Таня, улыбаясь, кивнула своим: Никита послал нежный поцелуй, Демид помахал рукой. Дамир насупился и отвернулся. Пока отворачивался, девушка успела приметить на его лице тягостное недоумение. Он как будто не знал, радоваться ли за неё, что брат появился, или злиться, что своё свободное время теперь она будет уделять не только ему. Когда она сообразила, что сумела вычислить его состояние, даже испугалась: "Я так хорошо понимаю его? То есть я... — Закрывая за собой дверь в учебный зал, она растерянно посмотрела на крашеную стену. — Мы слишком мало были вместе, но я... Я влюбилась? Или я только думаю, что это... нет, точно не любовь, а влюблённость! Или просто я чувствую... всех?" Поднимаясь по первой лестнице, отчаянно помотала головой, чтобы вернуть разбежавшиеся мысли в нормальное течение, в русло. "Потом! Всё потом! Сейчас я хочу побольше узнать о моём настоящем брате и о своих родителях!"

Но обиженное лицо Дамира, который попытался неуклюже скрыть свой раздрай отвернувшись, всё ещё стояло перед глазами. И уже в вестибюле музея Таню поразила простенькая мысль: "Я ходила после занятий с Ярославом несколько недель, но не понимала его! А Дамира понимаю... Наверное... А-а! Не хочу! Не буду думать о нём!"

А у крыльца их поджидала машина Даниила. Сам Харон стоял рядом и при виде удивлённых двоих спокойно объяснил:

— Дядя Назарий велел отвезти вас к Тане.

Мало того. По пути Даниил остановил у магазина и спросил:

— Таня, будешь что-нибудь брать для дома?

Сначала она решила, что Даниил предлагает ей закупиться продуктами, чтобы облегчить следующую вылазку, благо что и подвезут, и под рукой человек, который донесёт увесистые сумки. Но, когда вышла, поняла: ей предложено закупить продукты для стола, за которым она будет беседовать с Феликсом. Хм. Даниил думает, что её нынешние родители так скупы, что откажут в деньгах для найденного брата?

Тем не менее, вместе с Феликсом она вошла в магазин и только тут обнаружила, что брат неплохо так выглядит в новенькой одёжке — джинсах и в куртке, а также в утеплённых кроссовках. Да и постричься успел. Это когда? И... кто? Капитолина? Она решила таким образом привязать его к себе?.. А он? Поддался на эту заботу? Он... случаем, не этот, который живёт за чужой счёт? Глория о таких много рассказывала.

Беря магазинную корзину, Феликс оглянулся — видимо, на слишком упорный взгляд. Таня поспешно сказала, стараясь выразиться нейтрально:

— Ты вчера выглядел иначе, а сегодня — просто отпад!

— Вчера вечером дядя Назарий послал со мной Даниила в магазин, а Даниил вызвал свою жену, чтобы она подобрала мне вещи, — бесхитростно ответил парень на напрямую не заданный вопрос.

Таня заторопилась вперёд, к продуктовым рядам, чтобы он не заметил неё смущения. "И чего я постоянно сначала вижу что-то плохое?"

У них было всего два часа до похода за двойняшками.

За это время Таня узнала, что Феликсу двадцать восемь лет. На десять лет старше. Узнала, что он закончил неполную среднюю школу, а в Аккиме собирается получить аттестат, закончив старшие классы.

— А почему ты не закончил? — удивилась Таня, доливая ему чай. — В деревне школа неполная? Или что-то ещё?

— Что-то ещё. Бабушка. Ну, и я. Я сглупил, поделившись с ней, что хочу после окончания школы поступить в университет — оценки-то у меня хорошие были. В нашей-то деревне была только начальная школа. Я ходил в средние классы — в соседнюю. А старшие классы были в другой деревне — ещё дальше. Осенью и весной надо было оставаться в тамошнем общежитии для старших классов, потому что дороги плохие. Снег сходил или, наоборот, начинался, не то что проехать — пройти невозможно. Зимой-то легче — я на лыжах гонял. Бабушка решила, что я могу сбежать после девятого класса, если останусь без её присмотра. Сначала притворилась умирающей, хотя чего ей умирать — еле к шестидесяти годам шло, да и целители в нашей деревне хорошие. Но она давила на совесть своим видом, а я тогда ещё совсем зелёный был, не понимал. И остался ухаживать за ней. И ходить в подпространство.

— Каким был отец? — спросила Таня и затаила дыхание.

— Его в деревне любили, — слабо улыбаясь, проговорил Феликс. — Он всем помогал — никому не отказывал. Столяром был замечательным, кузнечил понемногу. Многим мебель своими руками делал — такую, что в магазине редко продают. Бабушка всё ругалась, что за бесценок... Что за такие золотые руки золотом и платить бы надо.

— А как... он нашёл мою маму? — жадно спросила Таня. — Откуда моя мама? Если об отце я теперь хоть чуточку знаю, то про маму — совсем ничего.

— Для меня это тоже тайна, — покачал головой Феликс.

— Ну, может, ты знаешь, как далеко он к ней ездил? Она из ваших краёв?

— Отец иногда исчезал на несколько дней — и даже бабушка не могла отследить его, потому что уходил он подпространством. Мы даже не знали, что такое эти несколько дней. Ведь если твоей маме требовалась какая-то помощь, он мог уйти к ней на час, а потом вернуться, как будто вообще никуда не уходил. Хотя я видел, что после таких уходов он был очень вымотан. Поэтому мне казалось, что ему приходилось преодолевать большие расстояния.

— А твоя... наша бабушка не могла его выследить? Она же Мара!

— Нет, у подпространства есть одна особенность: если долго в нём находится, она словно снимает с человека, счищает с него всё, что наложилось в обычном месте.

— Значит, мне не узнать, кто она была, — разочарованно вздохнула девушка.

— А твой отчим? Разве он не сказал тебе?

— После месяца учёбы в Аккиме мне кажется, что мама наложила на него несколько заклятий, одно из которых — он помнит её так, как будто она была в его прошлой жизни.

— Это как?

— Ну... если сравнивать... Это как яркий сон, который приснился несколько лет назад, но помнится до сих пор, хотя со временем его краски тускнеют. Но ту штучку я нашла! — оживилась Таня и из-за ворота свитера вытянула за цепочку фигурку подпространственной твари, пробитой стрелой.

Феликс потрогал фигурку и улыбнулся.

— Отцова работа.

Они поговорили ещё немного об отце, а потом Таня не сумела спрятать любопытства.

— Но ведь тебе двадцать восемь! Бабушка столько болеть не могла. Как же она тебя удерживала около себя все эти годы? Почему ты не ушёл в подпространство, если ты легко освоился в нём?

— Мары наложили на меня заклятие, которого я не видел, — криво усмехнулся брат. — Я только выходил из подпространства, как они тут же появлялись — шли на зов своих артефактов, которые на меня навешивали. Правда, это когда я уже повзрослел. А до двадцати четырёх я вообще не жил.

— Это как?

— Бабушка сделала на меня приворот на дом. Это когда и хочешь уйти, но постоянно думаешь о том, что дом — лучшее место на земле. И страшно уходить от него не хочется. А когда я начал разбираться в этих вещах (нашёл записи отца), выяснил, что она ещё в это заклятие вплела образ отца. То есть дом для меня был как человек, которого стыдно покидать, потому что он без тебя не может.

— Страшно... — зябко поёжилась Таня.

— Страшней было, что состояние привязанности к дому похоже ещё на состояние, когда спишь. То есть до двадцати четырёх лет я просто-напросто спал. И видел происходящее как сон. Меня не допускали к компьютеру — не разрешали ходить к друзьям. Не допускали к телевизору — говорили, что мы настолько сильны, что своим присутствием ломаем технику. Мобильник я получил в подарок от одноклассника, дружка моего бывшего по школе, который от своих родителей примерно знал, что со мной происходит. Правда, ему тоже наказали помалкивать, иначе бабушка и с ним что-нибудь сотворит. Он втихаря показал мне, как с мобильником управляться, а я так удивился этой штучке, что дружок мой понял, что я многого в жизни не знаю. Совсем дремучий. И он сказал: пока он в деревне в отпуске, он мне много чего расскажет. И такое нарассказал, что я смылся в соседнюю деревню к одной старой ведьме. Спать я ещё спал, но будто бы просыпаться начал. Та ведьма мне отказала — ну, снять с меня заклятие. Сказала, если бабушка узнает — ей самой такую жизнь устроит, что легче умереть. Но по дороге из этой деревни я нашёл листок с адресом в областном центре. Тогда я не понял, что этот листок мне та ведьма подсунула — пустила по моей дороге. Пожалела меня и дала подсказку, правда, перед этим очистив листочек от следов своего присутствия на нём. И меня передавали от одного дома к другому, пока не сняли полностью заклятие. Нет, Мары меня постоянно находили и возвращали домой, но теперь я видел, что именно они творят со мной. И теперь вспоминаю те годы... как сон во время болезни... А ты? Как жила ты?

Стараясь быть такой же краткой, как брат, Таня рассказала, как мать вышла замуж за отчима, как потом буквально погасла, умирая, но перед тем успела найти защиту для дочери, заставив отчима и его женщину из будущей его жизни встретиться сейчас. И теперь она, Таня, живёт в полной семье, где её считают старшей дочерью.

— Ты спрашивала у дяди Назария, кем могла быть твоя мать, если она умела делать такое? — поразился Феликс.

— Нет, — подумав, ответила Таня. — Назарий мне много чего рассказал, но... Я как-то не думала, что могу напрямую задать ему вопрос о матери. Поначалу я думала, что она тоже охотница... Феликс, а что ты слышал об охотниках, пока жил у бабушки? Ты сам не задавал ей вопроса, почему она пользуется только тем... — Таня запуталась, как спросить, чтобы не обидеть брата, а потому договорила так: — Почему она не просила других охотников принести ей тварей?

— А чего спрашивать? — Феликс взял конфету из вазочки. — Другие были взрослыми — отказывали ей.

— Секундочку! — чуть не возмутилась Таня. — То есть в вашей деревне были и другие охотники?