Мастер теней (2 книга, завершено)

Она опомнилась через миг, и — Стриж готов был в этом поклясться! — собралась снова отправить его обратно. Не успела. Стриж еле заметно покачал головой и подхватил её под руку.

— Упрямый, — шепнула она, сжимая его пальцы. — Держись подальше от Свандер.

Стриж кивнул. Мелочь вроде девицы Свандер может спать спокойно, сегодня к столу Хисса будет крупная дичь.

* * *

Высокие и тяжелые створки распахнулись, на весь огромный зал прозвучало:

— Её Высочество Шуалейда шера Суардис-Тальге!

Под темным стеклянным куполом, расцвеченным бутафорскими звездами и месяцем, было шумно и душно, пахло потом, духами и цветами. Тут и там взблескивали ауры шеров. Стены, потолок и пол оплетали сложные нити заклинаний, от одного взгляда на которые внутри становилось холодно. Стриж точно знал: ступив в этом зале на тропу Тени, он останется в Ургаше навечно — и ничего не успеет сделать. Что ж, достать Бастерхази можно и без Тени. Все люди смертны, даже темные маги.

При появлении Шуалейды игравший на верхней галерее оркестр замолк, все взгляды обратились к дверям. Шеры расступились, образовав коридор от дверей к покрытому аквамариновым бархатом возвышению, на котором пустовали три трона. Резная спинка слоновой кости, эбенового дерева, серебра и перламутра возвышалась над головами гостей и сияла гербовым единорогом с короной. Трон справа от королевского был на локоть ниже, такой же герб перечеркивала золотая перевязь регента. Левый же скромно притворялся обыкновенным креслом, но с двойным гербом на спинке — единорог Суардисов и журавль Тальге.

Под перекрестными взглядами гостей, настороженными и полными любопытства, Шуалейда прошествовала к своему месту, отвечая милостивыми кивками на поклоны и реверансы. Стриж шел на шаг позади. Металл, скрытый кружевами, сдавливал шею, завистливые взгляды словно сдирали одежду, а следом и кожу — пожалуй, хуже Стрижу было только в лагере Пророка, среди сумасшедших фанатиков.

Едва они прошли сквозь строй, гомон в зале возобновился, а оркестр заиграл новомодную вельсу. Около Шуалейды мгновенно собралось несколько гостей, двоих он узнал: посол Ирсиды и посол Цуань-Ли. Послы оттеснили фрейлин и заняли ступени у трона. Стриж не особо вслушивался в политические разговоры, его больше заботили приближающееся пятно темноты и голодный взгляд шеры Свандер. Пока он успешно прятался от неё за креслом Шу, изображая не то голема-охранника наподобие императорского, не то мебель.

— Ваше Высочество, как всегда, обворожительны, — вклинился в беседу тягучий, бархатный баритон, от которого мурашки пробежали по спине, а Тень глубоко внутри заворчала и выпустила когти. Послы замолкли и посторонились. — Позвольте засвидетельствовать мое всемерное почтение и глубочайшее восхищение, прекрасная Шуалейда.

— Светлого дня, Ваша Темность, — отозвалась Шу.

Темный, взметнув полами старомодного плаща с алым подбоем, словно крыльями, изящно склонился над протянутой для поцелуя рукой, а Стриж чуть не зарычал — или это зарычал демон, почуявший обещанную дичь? Проклятый Бастерхази держался так, словно Шу принадлежала ему. Словно он здесь король. Черно-ало-фиолетовые потоки стихий свивались вокруг него слепящим коконом, жгли и подавляли своей мощью.

— Какая чудная игрушка. — Взгляд беспросветных, как Ургаш, глаз устремился на Стрижа. — Ваше Высочество позволит?..

Темные щупальца выметнулись, обволокли огнем и смертью. Ошейник завибрировал, не пуская лиловые нити в разум Стрижа и напоминая: не время, достать темного сейчас, когда тот настороже, невозможно. Призрачные крылья рвались из-под кожи, живот подводило голодом — но приходилось делать равнодушное лицо куклы.

— Отличная работа. — Бастерхази склонил породистую голову. — Ваше Высочество делает успехи. Но контур еши я рекомендовал бы продублировать. Конечно, если вы собираетесь держать куклу дольше недели.

— Благодарю за совет, — ледяным тоном отозвалась Шу. Лицо ее было спокойно, но аура бурлила еле сдерживаемым ураганом. — А теперь отпустите моего Тигренка.

— Вы уверены? Освобождать куклу в полном гостей зале... — Темный обвел вопросительным взглядом шеров, те непроизвольно отшатнулись, а темный рассмеялся. — Ах, дорогая моя. Вы так изящно шутите.

Шеры изобразили улыбки, но по их лицам было видно, что они предпочли бы сейчас оказаться подальше.

— Вы удовлетворили свое любопытство?

Поднявшись с кресла, Шу все равно оказалась на полголовы ниже Бастерхази, хоть он и стоял на предпоследней ступени. Но яростное свечение синевы затмевало и рвало алые всполохи, отталкивало темного так, что тому пришлось отступить. В сплошном коконе открылась брешь, Стриж напрягся — но удержался от броска. Прощупывает, ждет. Дразнит. Рано.

— О нет, Ваше Высочество. Мое любопытство распалено до предела. Очень интересный экземпляр! Не убивайте его до конца, когда наиграетесь, продайте мне.

— Обойдетесь.

— И все же подумайте. Я дам за него одну прелюбопытную книгу о журавлях.

Наверное, темный продолжил бы дразнить Шуалейду, но главные двери распахнулись, и мажордом, перекрывая гул голосов, возвестил:

— Её Высочество Ристана шера Суардис-Адан, милостью Близнецов регент Валанты!

— Продолжим позже, Ваше Высочество, — кивнул Бастерхази и устремился навстречу регентше.

— Шер Тигренок? — послышался тихий голосок.

Стриж обернулся и встретился с огромными, полными ужаса коровьими глазами. Проклятье, упустил из виду влюбленную дурочку — а она мышкой проскользнула сквозь толпу и шис знает что подумала после слов Бастерхази. Тем временем регентша со свитой приблизилась, взошла по ступеням, и Шу пришлось встать навстречу.

— Надеюсь, день Вашего Высочества был светлым, — приветствовала она сестру, приседая в реверансе.

Стриж, стоящий за креслом, тоже склонился, подметая воображаемой шляпой пол. Рядом с ним присела в реверансе шера Свандер.

— И вам светлого дня, дорогая сестра, — кивнула Ристана. — Я вижу, вы хорошо заботитесь о невесте нашего возлюбленного брата.

Бастерхази из-за её спины подмигнул Шуалейде и еще раз попробовал защиту звездного серебра на прочность. Стриж снова сделал вид, что ничего не видит и не понимает — упаси Светлая показать, что он не кукла!

— Невеста нашего возлюбленного брата на редкость мила и добра. — Шу принужденно улыбнулась.

— Уверена, шера Свандер станет прекрасной королевой, не так ли, советник?

Ристана обернулась, выпуская на сцену-ступени сияющего графа. Публика в бальном зале притихла, опасаясь пропустить хоть слово.

— Шерре Свандер душой и телом принадлежат Валанте! — напыщенно заявил советник. — Моя дочь будет верной и любящей супругой нашему возлюбленному сюзерену!

На саму дочь, тихую мышку, советник не обращал внимания — да никто, собственно, не обращал. А зря. Виола выскочила на пустое пространство перед королевским троном, вытащила за собой Стрижа — он постарался сманеврировать так, чтобы оказаться поближе к Бастерхази.

— Нет! — разнесся над залом звонкий и твердый голосок. — Я не буду королевой! Вы забыли, что такое честь и верность! Именем Светлой, я требую справедливости!

Зал затаил дыхание, сотня взглядов прикипела к скандальному действу. Даже Бастерхази в удивлении промедлил — а может, его остановило жемчужное сияние, опустившееся на глупую девочку. То же сияние закрыло рот и мажордому, распахнувшему двери перед королем, и самому королю, замершему на пороге. Виола же продолжала повторять вчерашние слова Шуалейды:

— Люди не куклы! Именем Светлой, я отказываюсь выходить замуж за Кейрана Суардиса, потому что он любит другую и я люблю другого! Именем Светлой, я требую свободы для моего возлюбленного и брака с ним, — Виола сдернула со Стрижа кружевное жабо, выставляя на всеобщее обозрение ошейник, — или вечного служения Сестре!

С последними словами дурочка вцепилась в Стрижа, словно задавшись целью не подпустить к Бастерхази. Тот же держался позади Ристаны и Свандера, так, что одним броском не достать — и Стриж продолжал изображать истукана. Сияние вспыхнуло, принимая клятву, и угасло. С ним угасла и смелость Виолы: она задрожала, съежилась под возмущенными взглядами.

— Как ты смеешь?.. — советник Свандер схватил дочь за руку и оторвал от Стрижа; Стриж, словно не удержав равновесия, сделал шаг за ней — еще полсажени ближе к темному.

— Зря думаешь, что тебе удастся сорвать... — зашипела на сестру Ристана.

— Браво, Ваше Высочество, отличная попытка, — насмешливо восхитился Бастерхази. — Но вы зря не учли вторую дочь...

Время для Стрижа замедлилось, эмоции исчезли, оставив только холодную логику. Нужен лишь миг — темные маги смертны.

Скандал набирал обороты, голоса сливались в бессмысленный шум:

— Моя старшая дочь, Олима Свандер... — советник вытолкнул вперед другую девицу.

— ...свадьба короля с шерой Свандер состоится завтра же...

— ...вы должны освободить Тигренка!

— ...виновного в соблазнении благородной шеры казнить...

— ...моя собственность.

— ...расследование...

— Отдать мне до окончания разбирательства, — голос Бастерхази заглушил прочие, сам он приблизился.

Стриж замер в готовности: темный шер хочет получить мастера теней? Темный его получит, пусть только сделает еще шаг...

— Забирайте сейчас же, — подтвердила регентша.

— Нет, не позволю! — взвился голос Шу.

Яростный взблеск синевы отбросил черно-алые потоки. Эфир взорвался, реальность дрогнула — и внезапно застыла. Магия исчезла.

Вот он, миг!

Глава 22. Рондо

Дайм шер Дукрист

436 год, 20 день Журавля

В конторе под вывеской-ножницами Дайм пробыл совсем недолго. Мастер Ткач, как разумный человек, не посчитал возможным скрывать от Длинных Ушей императора хоть что-то, кроме четкой формулировки заказа: в некоторых вопросах Хисс не позволяет своим слугам никаких вольностей. Никаких страшных тайн Гильдии Диего бие Кройце не выдал — у Гильдии давно не было тайн, неизвестных императорской Канцелярии. Зато история найденыша, получившего от Хисса имя Стриж, была весьма любопытной. Над этой историей в связке с назначением Бастерхази придворным магом Валанты в тот же год Дайм и размышлял, подъезжая к Роель Суардису. Усталый Шутник тяжело дышал, переходил с рыси на шаг и в ответ на понукания лишь обиженно фыркал. Шесть часов только пробило, король должен был появиться на балу не раньше половины седьмого, но Дайм спешил — ощущение, что упущено что-то важное, крепло и не давало покоя.

Соскочив с Шутника у самых парадных дверей, он быстрым шагом направился к залу приемов. Гул голосов, доносящийся оттуда, казался неправильным, тревожным.

Дайм ускорил шаг. Последнюю галерею он пробежал, проклиная себя за медлительность: там, в зале, происходило нечто такое, что не должно было происходить!

Перед дверьми столпились шеры и гвардейцы. Лишь протолкавшись до входа, Дайм увидел Фломов, Ахшеддина и короля.

— Ваше Ве... — начал Дайм, переступая порог, и осекся.

Внутри защитного контура бурлил и клокотал возмущенный эфир: Шуалейда и Бастерхази не сцепились в открытую, но были к этому близки. Кейран, как завороженный, смотрел в сторону тронного возвышения, где полыхал скандал.

— Свадьба короля с Олимой шерой Свандер состоится завтра! — летел над залом голос Ристаны, стоящей рядом с троном.

Его перекрывал жалобный, детский голосок пухлой девицы, вцепившейся в рукав отстраненно-неподвижного юноши в заговоренном ошейнике:

— Вы должны отпустить Тигренка!

— Моя дочь не виновата, — вторил советник Свандер, держащий за руку тощую и нескладную девицу. — Это дело рук Её Высочества! Требую проверки на магическое воздействие! Простолюдина, виновного в соблазнении шеры, казнить!

— Казни не будет. — Вокруг мастера теней закрутился серебряно-голубой щит. — Он моя собственность.

Свандер попятился, а Дайм вздрогнул. Щит был неправильным, такого не должно быть! Серебро предназначения, связавшего Шуалейду и убийцу? Нет, не может быть.

Стряхнув мгновенное оцепенение, Дайм бросился к трону, срывая с шеи знак Конвента. Он распихивал жадно внимающих скандалу гостей, шел по ногам. Знак-блокатор жег руку: только бы маги не подрались, они же убьют всех, кто есть в зале!

— Прекратите! — потребовала Ристана. — Будет проведено расследование!

— Отдайте его мне до окончания разбирательства. — Бастерхази шагнул к Стрижу.

— Забирайте, и продолжим бал, — подтвердила Ристана.

Дайм отшвырнул с дороги толстого шера. До ступеней трона оставалось пять шагов...

— Шу, остановись! — крикнул он.

— Нет, не позволю!

Шу взорвалась ослепительной синевой, взвыл смерч... И исчез. В оглушительной тишине блокатор магии, зависший над троном, отщелкнул первую секунду из ста...

Серая тень, только что бывшая Тигренком, метнулась к Бастерхази, на лету отращивая крылья и серповидные когти. Темный по привычке закрылся жестом "огненный кокон", хрустнули кости сломанных рук, брызнула кровь — и голова отлетела в регентшу, замершую с искаженным лицом.

Свет мигнул, дохнуло льдом: Ургаш принял душу темного шера.

Блокатор, не рассчитанный на присутствие Темного бога, рассыпался, не успев отсчитать второй секунды.

Воздух в зале вспыхнул зеленоватой белизной Фонарей Истинного Света — сработала защита от Гильдии Ткачей. Одновременно серый силуэт, нечто среднее между человеком и демоном, вспыхнул золотом и угас, снова продрало морозом: Хисс забрал вторую душу. К мертвому убийце бросилась Шуалейда, упала на колени, прижала его к себе. Темная волна ужаса и боли покатилась от неё, сбивая гостей с ног и сводя с ума. Шеры в запоздалой панике бросились к дверям.

— Именем Равновесия!

Дайму откликнулись энергонити защиты: воздух загустел, не позволяя гостям затоптать друг друга. Но Дайму уже не было до них дела. Он ошибся. Непростительно ошибся. Убийца мертв, Бастерхази мертв, Ристана без него не опасна, но Шу!..

Протолкавшись сквозь толпу ничего не соображающих гостей, он подошел к ступеням. Мгновенье смотрел на Шу — темную, как бездна Ургаш — и изломанное превращением существо у нее на руках. Желтые, черные и белые блики, посмертные остатки ауры, скользили по умиротворенному, почти детскому лицу, смятые крылья сияли драконьим золотом. Мальчик — маг!

Ткач из Гильдии — светлый шер. Так не бывает. Насмешливые боги!

Стриж не мог убить Шуалейду. Ему предназначено было стать её светлой половиной. А теперь, потеряв его, она потеряла душу и свет. Сумрачная стала темной — навсегда.

Проклятье. Вы, там, играющие людьми! Так не должно быть! Я не хочу!

Душная, ослепительная боль накрыла Дайма океанской толщей. Зал дрогнул, погас, гул голосов превратился в шум волн: "Ты и твоя женщина получили то, что желали. Почему тебе больно, брат Красного Дракона, наш брат?"

"Она разучилась любить. Стала темной. А я потерял смысл".

"Так не должно быть. Мы не хотели!"

"Я ошибся. За ошибки надо платить".

"Неправильно. Ошибки надо исправлять. Ты обещал нам три дня — мы вернем тебе семь минут. От каждой из нас. А твоя женщина придет к нам".