Безопасности на Африканском Роге также угрожает региональная напряженность, особенно вокруг Нила и продолжающегося строительства грандиозной плотины "Эфиопское возрождение" вблизи границы с Суданом. Плотина Эфиопии является критической проблемой для Египта, поскольку 85% потребностей страны в воде зависит от Нила. Это привело к повторному появлению утверждений о поддержке Египтом вооруженных оппозиционных групп в Эфиопии. Появились утверждения, главным образом в социальных сетях, о причастности Египта к доставке грузов по воздуху в Тыграй в 2022 году и необоснованное утверждение о том, что эфиопские ВВС сбили один из этих самолетов, когда в августе на севере Тыграя возобновились боевые действия. Между тем, повторная оккупация Суданом в ноябре 2020 года плодородного треугольника аль-Фашага, ранее являвшегося домом для многих эфиопских фермеров, привела к расколу между Суданом и Эфиопией как раз в тот момент, когда стабильность двух стран становилась все более зависимой друг от друга. Неуверенный политический переходный процесс в Судане означает, что страна плохо подготовлена для того, чтобы играть конструктивную роль в регионе.
Интерес ближневосточных государств к региону обычно объясняется политическими соображениями и соображениями безопасности, но появляются растущие признаки более конструктивного и взаимовыгодного экономического взаимодействия. Однако политическое соперничество на Ближнем Востоке продолжает разыгрываться на Роге, ярким примером чего является соперничество в Сомали между центральным правительством и федеральными штатами. Катар поддерживает центральное правительство Сомали, в то время как Объединенные Арабские Эмираты поддерживают автономные регионы на севере. Сомалиленд и Пунтленд также получили значительную поддержку от Саудовской Аравии, в то время как Турция поддерживала центральное государство.
Тем временем экономическое сообщество региона, МОВР, не в состоянии урегулировать споры между странами. Сохраняющаяся напряженность в отношениях между Суданом и Эфиопией, а также между Кенией и Сомали в сочетании с внешним вмешательством в дела Африканского Рога лишают МОВР Возможности согласовывать действия между государствами и противодействовать внешнему влиянию. Нынешнее отсутствие единства между государствами — членами МОВР, которое существовало ранее и было как результатом, так и фактором, способствующим способности МОВР решать проблемы внутри региона (Эфиопия председательствовала в МОВР в 2010-19 годах), оставляет регион без эффективного голоса или института для решения его собственных политических проблем и проблем в области безопасности.
ЦЕНТРАЛЬНАЯ И ЮЖНАЯ АФРИКА
Нестабильность по-прежнему характерна для большей части региона. На севере существуют риски того, что конфликты в Центральноафриканской Республике и Южном Судане могут перекинуться на окружающие регионы. Хотя пиратство вдоль восточноафриканского побережья сократилось, в регионе по-прежнему существуют риски морского терроризма из-за мятежа в Мозамбике. В центре и на юге региона мятежи в Демократической Республике Конго (ДРК) и в Мозамбике контрастируют с в целом стабильной ситуацией в области безопасности в других странах региона Сообщества по вопросам развития Юга Африки (САДК), даже если Эсватини, Лесото и Зимбабве и, возможно, Ангола политически нестабильны.
Ситуация в области безопасности ухудшается в восточных провинциях Демократической Республики Конго Итури, а также в Северном и Южном Киву, несмотря на усилия правительственных сил и миссии Организации Объединенных Наций, МООНСДРК. Негосударственные вооруженные группы, намеревающиеся напасть на Уганду (объединенные с ИГ Союзные демократические силы (АДС)), Руанду (Демократические силы освобождения Руанды (ДСОР)) и Бурунди (РЕД-Табара), внесли нестабильность и вынудили эти страны развернуть силы для нанесения удара по ним внутри ДРК. Эти группировки существуют в ДРК так долго, что фактически превратились в местные повстанческие формирования. Тем временем повстанцы М23 снова активизировались на востоке, а Киншаса обвиняет Руанду в их поддержке. Конфликт между местными ополченцами и правительственными силами, а также многочисленные виды незаконной деятельности, включая лесозаготовки, добычу полезных ископаемых и контрабанду, еще больше осложняют ситуацию. В мае 2021 года правительство в Киншасе объявило "осадное положение", вооруженные силы взяли под контроль местные органы власти в Северном Киву и Итури, в то время как в декабре 2021 года вооруженным силам Уганды было разрешено войти в ДРК для борьбы с АДС. Однако правительственные силы по-прежнему неспособны решать проблемы национальной безопасности, а МООНСДРК не хватает сил, мобильности и поддержки с воздуха, чтобы быть эффективной. Протестующие на востоке страны потребовали, чтобы силы МООНСДРК были выведены из некоторых населенных пунктов, утверждая, что им не удалось восстановить безопасность. После жестоких демонстраций, которые привели к гибели протестующих и миротворцев, правительство в Киншасе в августе, как сообщается, заявило, что пересмотрит план миссии ООН остаться еще на два года. Между тем, в сентябре 2022 года было подписано соглашение, разрешающее вмешательство дополнительных вооруженных сил Восточноафриканского сообщества (EAC). Соглашение о статусе сил было подписано в Киншасе между генеральным секретарем ВАС и президентом ДРК. Первоначальная группа кенийских войск высадилась в Гоме в начале ноября, и сообщалось, что один только кенийский контингент может насчитывать до 900 человек. Миссию будут возглавлять вооруженные силы ДРК, и первоначально планировалось, что развертывание продлится шесть месяцев.
Мятеж в северной провинции Мозамбика Кабо-Дельгаду распространился на провинцию Ниасса на западе и провинцию Нампула на юге. Правительственным силам и контингентам Руанды и САДК не удалось стабилизировать ситуацию в этом районе. Но 2000 руандийских военнослужащих и полицейских, развернутых в Пальме, и газовая установка Total Energies на полуострове Афунги в значительной степени обезопасили этот район. Силы специального назначения САДК добились определенного успеха, но эти силы слишком малочисленны и им не хватает мобильности с воздуха и поддержки с воздуха. Тем временем военно-морской флот Южной Африки не смог поддерживать патрулирование, необходимое для прекращения поставок, поступающих повстанцам по морю. Южная Африка развертывает пехотный батальон, но без эффективной поддержки с воздуха мало шансов на скорейшую стабилизацию. Действительно, Южной Африке не хватает военной мощи, чтобы играть важную роль в регионе или даже на его периферии, и она сталкивается с растущим риском внутренней нестабильности. Гражданские беспорядки в июле 2021 года в провинциях Квазулунаталь и Гаутенг привели к гибели 354 человек и привели к тому, что власти развернули около 25.000 военнослужащих для поддержки полиции. В августе 2022 года для борьбы с незаконной добычей золота в провинции Мпумаланга потребовались специализированные полицейские подразделения. Как Полицейская служба, так и Силы обороны недофинансированы и недостаточно укомплектованы. Последнее растягивается за счет двух внешних развертываний (ДРК и Мозамбик) и пограничного патрулирования. Войска были развернуты внутри страны в 2020 году, чтобы помочь полиции обеспечить карантин из-за COVID-19, а в 2021 году — для борьбы с гражданскими беспорядками.
ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
Макроэкономика
По оценкам МВФ, после более высоких, чем ожидалось, экономических показателей в 2021 году глобальный шок, вызванный полномасштабным вторжением России в Украину, подорвал восстановление экономики в странах Африки к югу от Сахары. Растущие цены на продовольствие и энергоносители напрягают государственные финансы в то время, когда правительства имеют ограниченные варианты политического реагирования после дорогостоящих фискальных мер, принятых для противодействия экономическим последствиям пандемии коронавируса.
Сокращение реального ВВП региона на 1,6% в 2020 году может показаться незначительным по сравнению со среднемировым показателем в 3%, но это маскирует некоторые из основных проблем, стоящих перед регионом. Программы вакцинации по-прежнему сталкиваются с проблемами, не в последнюю очередь из-за низкой покупательной способности, которую страны способны мобилизовать для финансирования внедрения вакцин или поддержания бюджетной политики, направленной на смягчение долгосрочных экономических последствий пандемии. По данным Всемирного банка, правительства имеют ограниченное бюджетное пространство из-за необходимости финансировать субсидии, поддерживать фермеров и, в некоторых странах, увеличивать расходы на безопасность. Между тем, более высокие цены на энергоносители оказали негативное влияние в целом, поскольку большинство стран региона являются импортерами нефти. Более того, более высокие цены на продовольствие оказывают непропорционально сильное воздействие на наиболее уязвимые страны.
МВФ считает, что доходы на душу населения, как ожидается, останутся более чем на 4% ниже прогнозов, существовавших до пандемии, до конца 2020-х годов. Тем временем ожидается, что страны с развитой экономикой вернутся к допандемическим прогнозам ВВП на душу населения к 2023 году, что еще больше увеличит разрыв в неравенстве, который уже усугубила пандемия. Достигнутый в последние годы прогресс в снижении уровня бедности в регионе был обращен вспять, и, по оценкам, в 2020 и 2021 годах еще 39 миллионов человек окажутся в крайней нищете. Столь необходимому расширению квалифицированного человеческого капитала, которое со временем послужило бы снижению уровня неравенства, препятствовала продолжительность закрытия школ во время пандемии.
Как и во всех регионах, инфляция представляет собой серьезную причину для беспокойства в странах Африки к югу от Сахары. Ставки уже были высокими до войны на Украине из-за таких факторов, как обесценивание валюты, дестабилизирующий конфликт и неблагоприятные погодные условия. Сбои в цепочках поставок, вызванные пандемией, привели к резким скачкам инфляции по всему региону в 2020 году, которые сохранялись в 2021 году и усугубились в 2022 году. Даже в странах, которые выигрывают от повышения цен на сырьевые товары, таких как Ангола, Нигерия и Южная Африка, проблемы, связанные с резким ростом цен на продовольствие и ужесточением бюджетной политики, оказывают давление на экономический рост. Более высокие цены на продовольствие вызывают растущую обеспокоенность по поводу продовольственной безопасности в таких странах, как Чад, Демократическая Республика Конго, Эритрея, Мадагаскар и Южный Судан. Когда проблемы продовольственной безопасности сочетаются с плохими перспективами трудоустройства, существует риск того, что это подорвет политическую стабильность.
Расходы на оборону
Экономические ограничения продолжали сдерживать расходы на оборону в странах Африки к югу от Сахары, при этом региональные расходы за последнее десятилетие составили менее 1% от общемирового объема. После значительного, двузначного реального роста в 2013 и 2014 годах, региональные расходы достигли пика в 23,5 млрд. долларов США в 2014 году, прежде чем сокращаться в среднем на 4% в реальном выражении каждый год вплоть до 2019 года включительно. Резкий рост расходов Нигерии на оборону способствовал росту региональных расходов в 2020 году, реальный рост которых достиг 7,6%, но за этим быстро последовало реальное сокращение на 5,3% в 2021 году из-за высоких темпов инфляции, составивших в среднем 16%. В то время как инфляция сохранялась на этом уровне до 2022 года, рост региональных расходов на оборону был достаточно сильным и достиг 9,9% в реальном выражении, в основном из-за резкого увеличения расходов Эфиопии.
Южная Африка сохраняет самый большой оборонный бюджет в странах Африки к югу от Сахары, но доля страны в региональных расходах значительно сократилась за последнее десятилетие. В 2011 году расходы Южной Африки составляли 27% от общего объема расходов стран Африки к югу от Сахары, но с тех пор эта доля ежегодно сокращалась, сократившись всего до 15% в 2022 году. Таким образом, страна по-прежнему может лидировать в расходах региона, но теперь на нее приходится меньшая доля рынка, который сам по себе был значительно ограничен за последнее десятилетие. В процентном отношении к ВВП бюджет Южной Африки сократился до 0,75% в 2022 году после среднего показателя в 1% за предыдущее десятилетие.
После значительного сокращения в 2021 году оборонный бюджет (включая финансирование ветеранов вооруженных сил) стабилизировался в 2022 году на уровне 49,8 млрд. швейцарских франков (3,09 млрд. долларов США), но все еще сократился на 3,9% в реальном выражении. Структура среднесрочных расходов (MTEF) прогнозирует, что оборонный бюджет продолжит стагнировать в краткосрочной перспективе, при этом расходы сократятся до 48,6 млрд. злотых (3,02 млрд. долларов США) в 2023 году, прежде чем вернуться к 50,0 млрд. злотых (3,10 млрд. долларов США) в 2024 году. Таким образом, бюджет не предусматривает какого-либо значительного роста, который позволил бы ему вернуться к пиковым уровням 2011 года.
Специальный оборонный счет, используемый для финансирования закупок стратегического и специального оборонного оборудования, за последние годы значительно сократился — с 5,2 млрд. зар (316 млн. долларов США) в 2020 году до 1,5 млрд. зар (101 млн. долларов США) в 2021 году. Казначейство указало, что счет будет полностью закрыт к 2021/22 году; однако MTEF прогнозирует, что в период с 2022 по 2024 год объем счета останется стабильным на уровне 1,9-2млрд. (118-124 млн. долларов США), что обеспечит финансирование крупных приобретений еще на несколько лет. Если счет будет закрыт, инвестиции необходимо будет финансировать из основного оборонного бюджета, из которого на персонал будут приходиться значительные 63% в течение MTEF. Бюджеты на 2021 и 2022 годы действительно предусматривали несколько кадровых реформ, продиктованных целью правительства стабилизировать долг. Реформы включали замораживание заработной платы, сокращение численности персонала, ограничение деятельности резервных сил и ограничение дискреционных надбавок. Согласно бюджету на 2022 год, сокращение персонала позволит Министерству обороны (МО) справиться с другими финансовыми трудностями, включая необходимость инвестиций в охрану границ и модернизацию военно-морских судов среднего срока службы.
Расходы Анголы на оборону также были ограничены в последние годы. Любое увеличение в местной валюте в период с 2015 по 2021 год было сведено на нет обесцениванием новой кванзы и стремительным ростом инфляции. За этот период реальное сокращение расходов на оборону составило в среднем 17%, поскольку темпы инфляции колебались от 10% до 30%, в то время как кванза снизилась со 120 кванза за доллар в 2015 году до 631 кванзы за доллар в 2021 году. Экономика Анголы и, следовательно, государственные финансы серьезно пострадали от обвала цен на нефть в 2014-16 годах. Это поставило производителя нефти в невыгодное положение, когда в 2020 году разразилась пандемия коронавируса, что привело к дальнейшему экономическому шоку. Однако вторжение России в Украину в феврале 2022 года и последующий скачок цен на нефть пошли на пользу ВВП Анголы. Имея больший бюджетный запас, правительство значительно увеличило расходы на оборону с 627 млрд. австралийских долларов (993 млн. долларов США) в 2021 году до 790 млрд. австралийских долларов (1,76 млрд. долларов США) в 2022 году, что привело к первому увеличению расходов Анголы в реальном выражении за семь лет. Увеличение поможет профинансировать заказ Анголы на три самолета морского патрулирования Airbus C295 в апреле 2022 года в рамках сделки стоимостью 188,11 млн. долларов США.
