Казалось, лежать так можно бесконечно долго... Но тут на меня упала тень, заслонив солнечный свет, а волосы особенно сильно дернули, так, что это оказалось даже немного больно. Я тяжело вздохнул и открыл глаза.
— Ой! — тень резко отдернулась, а мне на грудь упала коса из красных прядей. Обычный такой колосок, сплетенный довольно небрежно и перетянутый на конце какой-то веревочкой. И это произведение искусства теперь мое. Мда, так над моей прической еще не издевались...
Я немного задрал голову, переживая укол боли в шее и ничуть почему-то не сомневаясь, кого именно я сейчас увижу.
— Тен-тен, — пробормотал я, пытаясь поймать взгляд отвернувшейся и прячущей руки девушки, — у тебя очень... удобные коленки. Мягкие и круглые...
К отведенным глазам добавился небольшой румянец:
— Айдо... Ты очнулся? — мой любимый вопрос еще с Земли — того же плана, что 'Не спишь?', 'Сереж, это ты?' после моего 'Привет!' и куча им подобных. Но не успел я раскрыть рот, чтобы выяснить самое сейчас важное, Тен-тен сама перевела разговор на интересующую меня тему. — Хината в порядке, только все еще спит. Сакура сказала, что это последствия кислородного голодания. А ты... Когда Хината оказалась на свободе, ты потерял сознание. Ли помог мне донести тебя сюда, но... Мне показалось несправедливым, что ты лежишь просто на земле, ну и... вот...
Девушка протянула руку и легонько прикоснулась к колоску, по-прежнему нагло извивающемуся на моей груди:
— А это... Я давно хотела сделать тебе что-то подобное... — румянец смущения стал немного сильнее. — Мне всегда казалось, что подойдет... Ты не против?
Я снова тяжело вздохнул. Слава Ками, что я сегодня ночью два раза искупался, хоть и не по своей воле, а то ведь волосы потом не разодрать... И как девчонок такая копна на голове не злит?
— Да нет, я сам хотел как-то их подобрать, чтобы не мешали. И получилось довольно симпатично... Спасибо, Тен-тен.
— За... за что?
— Да уж не за прическу! — хмыкнул я и закрыл глаза. В ответ мне прилетел тихий смешок.
Некоторое время стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра в траве. Не знаю, о чем думала девушка, а я просто лежал, закрыв глаза, стараясь не двигаться, чтобы не будить очередные приступы боли, понемногу заливал вновь оживший лечебный фуин чакрой... и наслаждался ситуацией.
Наконец ноги у меня под затылком немного пошевелились.
— Айдо... Раз ты пришел в себя, я, наверное, пойду... Какаши-семпай раздает задания на разведку и охрану нашей стоянки...
— Да ладно, — чуть дернул я головой, не открывая глаз. — В такое прекрасное утро совершенно не нужно никуда идти. Солнышко, ветерок... Или тебе так хочется поучаствовать в имитации бурной деятельности?
— Но ведь... нас послали на подмогу... Миссия...
Тен-тен, все это не имеет смысла. База Орочимару, которую вам необходимо найти, разрушена, а нападать на нас некому. Теперь уже некому... — я на миг запнулся, а затем продолжил. — И кроме того, слышишь?
— Что 'слышишь'? — недоуменно спросила девушка. — Вокруг тихо.
— Вот именно! — я хотел было назидательно выставить указательный палец, но не рискнул. Трещина в лучевой кости приносит мало приятного, а печать, хоть и заработала, но мгновенно не лечит. — Уж если Наруто по обыкновению не вопит свое 'даттебайо!', то торопиться и в самом деле некуда!
Тен-тен хмыкнула:
— И за что ты его так не любишь? Он же твой брат... — Но, почувствовав, как я напрягся, быстро положила мне на плечо ладошку. — Извини, я не хотела, не говори ничего... Ты прав, я лучше посижу здесь, с...
Она прервалась на полуслове. Ее рука на моем плече чуть сдвинулась и пальцы легли на рукав рубашки, в дырах которой отчетливо просвечивали розовые пятна уже залеченных ожогов.
— Айдо, ты сказал, что теперь некому нападать... Это их ты сегодня догнал?
— Да, — в подробности вдаваться совершенно не хотелось, поэтому я ограничился одним словом. Да, я уже давно не испытываю лишних эмоций от вида вскрытых вражеских брюх, но покажите мне нормального человека, который будет с удовольствием перебирать такие воспоминания, смакуя тот или иной кровавый момент?
— А что теперь будет с твоим договором? Хокаге-сама ведь разрешила их забрать... — я в немом изумлении открыл глаза и уставился на Тен-тен. Она снова отвела взгляд. — Ну что ты так смотришь? Я просто всегда внимательно прислушиваюсь ко всему, что происходит... с тобой и вокруг тебя...
Я опустил голову обратно ей на колени и задумчиво уставился в голубое небо. Солнце припекало сбоку, ничуть не мешая любоваться облаками... и лицом девушки, иногда наклонявшейся надо мной.
— Что будет? Не знаю... Может, попробую еще немного поторговаться за что-нибудь полезное. Придется, наверное, выгулять Наруто на миссию еще раз, бабуля умеет назначать самую неприятную цену... Сходишь со мной? — с надеждой спросил я. — А то ведь так и с ума сойти недолго, оранжевый комбинезон в таких дозах вреден для здоровья!
— Конечно, схожу, если нужно, — улыбчиво откликнулась девушка. — Но я не об этом хотела спросить. Ты уверен, что все, кто напал на нас утром, мертвы?
— Да вроде бы... — нахмурился и сконцентрировался на той самой метке, по которой прыгал на озеро. Вот она, родимая, уцелела... Но ощущается гораздо ниже того уровня, где я сейчас нахожусь. Дно озера. 'Она утонула'. Вот и прекрасно! — Нет, точно, никто не уцелел. Не такой уж я и слабак!
Щеки сами собой горделиво надулись, но девушка шутливого тона не приняла.
— Айдо, я хотела тебе сказать... Если кто-то из них выжил — не старайся убить еще раз. Они, особенно та женщина с кристаллами, очень сильные и могут тебе пригодиться. Раз уж ты имеешь такое право...
— Тен-тен! — От возмущения я собрался было вскочить, но ребра прострелило болью и я уронил голову обратно. Не, торопиться не стоит. Да и вообще... — Но ведь они же!..
Фраза сама собой прервалась. А действительно, что 'они же'? Хината жива и цела. Мстить, не в порыве эмоций, а с холодной головой, тем кто выполнял свою работу шиноби, которые хоть и враги, но не гоняться же за ними теперь по всему континенту? Этак никакого долголетия Узумаки не хватит, чтобы каждого гопника годами выслеживать. Да и девушка попала под раздачу по чистой случайности, тут уж скорее я виноват. Нет, жалеть я ни о чем не собираюсь, умерли — значит слабые, а я еще очень долго не смогу брать на остров слабых шиноби, но... Подтверждая мои мысли, заговорила Тен-тен:
— Ведь наша стычка закончилась хорошо, мы никого не потеряли... Благодаря тебе, — мне достался взгляд, который показался бы мне полным восхищения... не знай я эту девчонку так хорошо. Тут скорее о сарказме нужно говорить. — Конечно, я тоже уверена, что все они мертвы, но ты все же подумай над этим, так — на будущее. Мертвые бесполезны, а Хокаге-сама очень упрямая женщина.
Во второй раз за сегодняшний день я изумленно воззрился на Тен-тен, но сейчас она даже не подумала смущаться:
— Когда ты бросил м... ушел на свою трехлетнюю миссию, в команде Гая образовался просто жуткий недостаток тех, кто работает головой. Вот и пришлось учиться думать за двоих, — о, Ками, она мне еще и подмигнула...
— Х-хорошо, постараюсь, — пробормотал я.
— Ну а теперь, — улыбка на лице Тен-тен стремительно стала ехидной. — Айдо, я очень рада, что тебе удобно, но... Раз уж намек на важную миссию на тебя не повлиял, придется говорить прямо. Может, отпустишь все же девушку, продержавшую тебя на коленях половину ночи и все утро, по своим девичьим делам?
— По каким еще девичьим?.. — недоуменно переспросил я, но догадка вдруг молнией озарила пустые и тихие закоулки моего мозга и я оказался на ногах раньше, чем успел это понять.
Тен-тен встала с земли, выпрямилась и сладко потянулась, закинув руки за голову, и эта картина окончательно выбила из моих мозгов последние обрывки умных мыслей, которые там оставались. Хотелось только стоять и смотреть... смотреть... смотреть...
'Все-таки свободные балахоны шиноби не всегда удобны, вот сейчас например. А ведь я никогда не задумывался о ней с этой стороны. Может, потому, что привык? Вопрос, тем не менее, отнюдь не праздный! Двойка или тройка? Вряд ли больше, но даже так весьма... Да, весьма!'
Девушка выдохнула, покосилась на меня, и видимо, уловив что-то в моих глазах, чуть потупилась.
— Айдо, тебе лучше отдохнуть. Посиди здесь еще немного. И... когда в следующий раз соберешься кого-то убивать, скажи мне, ладно? Я ведь обещала тебя защищать! — Она, махнув ладошкой, устремилась к недалеким деревьям.
Я стоял и смотрел ей вслед до тех пор, в голове не раздался скрипучий смешок и безразличный голос:
'Умная девушка. Она нравится мне гораздо больше, чем некоторые... из-за которых ты готов убивать даже меня.'
От неожиданности я уселся прямо там, где стоял, получив чувствительный тычок неудачно подвернувшейся кочкой и получив очередное сотрясение многострадальных костей.
Ну вот и что теперь говорить? Мда, хреновый из меня отец... Впрочем, кажется мне почему-то, что тут бы и многодетный папаша шести дочерей спасовал бы. Я ведь не могу поступить так, как самый любящий и заботливый родитель — помереть, предварительно засунув в ребенка демона, который только что развалил его дом, так что побуду обычным человеком, скажу как есть...
'Йоко...'
'Да?'
'Я хотел тебе сказать... Прости меня за то, что повысил голос...' — договорить я не успел.
'Повысить голос'? Теперь это так называется? А мне показалось, что ты наплевал на меня! Ну конечно, я же никогда не теряла близких, я же демон, откуда мне знать? А то, что я переживаю все твои чувства, как свои, что я делю твою боль между нами — тебе безразлично! Ведь у нас есть только Айдо, Узукаге-сама, у которого отняли то, что принадлежит ему только в... да даже не знаю, как сказать, ты о ней не вспоминаешь почти! Узукаге-сама обиделся и пошел мстить, наплевав на всех, кто думает о нем, беспокоится, ждет его! Ладно, я не важна — мог бы и подумать, что со мной будет, если ты умрешь — но о других подумай! Шин, дети... Таюя — они тебе безразличны? Придурок!'
С каждым словом голос Йоко становился все громче и громче, под конец она почти кричала, а в голосе слышались слезы.
'Йоко... ты мне не безразлична... ты для меня самый близкий... — я на мгновение запнулся... надеюсь, она этого не заметила. — ...человек, и я никогда не забывал о тебе и об остальных. Но я...'
Как объяснить необъяснимое и рассказать то, что лишь чувствуешь? Описать то, что теснится у тебя в душе и что ты никогда не затруднялся облечь в слова, просто потому, что в эти уголки души заказан путь даже тем, кого ты и в мыслях не отделяешь от себя? Вытолкнуть наружу отчаянное желание, чтобы тебя поняли и ужас от того, что никакие звуки ни одного из существующих в мире языков не способны передать значение и смысл твоих поступков? Что делать дальше, если многотомное описание мыслей и эмоций, спектр эмоций и тяжесть вины умещается лишь в одном слове: 'Прости...'? Наверное, для этого нужно завести в семье ребенка-эмпата, каждый раз при любом важном разговоре теряясь, заикаясь и проклиная свой такой болтливый, когда не надо, язык. Вот и сейчас я оправдал собственные ожидания на сто процентов.
'Йоко, я... постараюсь больше так не делать. Но... Постарайся понять, пожалуйста...'
С этими словами я постарался как можно шире приоткрыть ту загадочную дверь в душе, которую воспевали столь многие поколения разнообразных поэтов, прозаиков и, подозреваю, психиатров. Наверное, это приспособление для загораживания входа, с тяжелыми петлями и сверкающей начищенной бронзой ручкой являлось только метафорой, но... судя по установившемуся молчанию, передать хотя бы кусочек своих чувств у меня получилось. Под черепом воцарилось потрясенное молчание и, слава богу, ни сухим, ни ледяным оно уже не было.
'Мда, — наконец крякнула моя дочурка, — ты это... совсем уж... Знаешь, что я тебе посоветую? Будь проще и люди к тебе потянутся. Когда ты со своей будущей женой начнешь ссориться, меня и в нее засунешь, чтобы она тебя поняла? В следующий раз думай перед тем как сделать. Дольше пары секунд ты все равно этим заниматься не сможешь, не по силам, но все польза. А вообще, — она тяжело вздохнула, — я тоже тебя люблю, пап. И прощаю. Ну что, мир?'
'Мир', — поспешно, пока не передумала, согласился я.
'Но учти, если такое повторится еще раз — я сама тебя сожгу. Так хоть мучиться не будешь!', — ну и кто даст совет, чему верить — насмешке и издевке в девчоночьем голосе или словам, сказанным вообще-то демоном, а? Подскажите, а то жить охота...
'Йоко, я тут сказать хотел, — быстро перевел тему, — я уже не раз замечал, что во время сражений ты не болтаешь под руку и не советуешь ничего, как бы я ни поступал — правильно или... не очень. Говоришь только когда совсем не обойтись... Спасибо тебе за это!'
'Интересно, и когда бы я смогла что-то тебе говорить, если ты меня своими эмоциями перед кристаллом просто вырубил? — сердито фыркнула девочка. — Я и очнулась-то после того, как Санби тебя по барьеру размазал. А вообще, — вдруг хихикнула она, — за такое не благодарят, это совершенно нормально между напарниками, я ведь твой напарник, да? Вот если бы волосы у меня были не красные, а розовые и не длинные и красивые, а короткие и на обувную щетку похожие... Помнишь, как тогда? 'Сакура, я тебя предупреждал!' Ты бы еще 'Айл би бэк!' для пущего эффекта сказал!'
Я облегченно рассмеялся не такой уж мудреной шутке. Все вернулось на круги своя... и я — полный идиот, который не ценил то, что у него есть. Хорошо, что у меня есть теперь шанс исправиться!
За диалогом с внутренним демоном-моралистом я на некоторое время отключился от реальности... и очнулся только когда сообразил, что уже некоторое время на меня кто-то смотрит.
Некоторое время я стоически терпел взгляд Какаши, сидевшего под деревом неподалеку, но, когда даже верное средство — разглядывание облаков — помогать перестало, тяжело поднялся с кочки и отправился в путь. В конце концов, сам хотел с ним поговорить...
Хатаке пребывал в полном одиночестве. Наверное, уже успел провести инструктаж, потому что на поляне царила удивительная пустота. Ни Абураме, ни Ли, и даже, что удивительно, Тен-тен (быстро же ты, одноглазый, девушку мобилизовал. Спасибо хоть из-под меня выдергивать не стал... Э-э-э, Айдо, ты хоть сам понял, что сейчас сказал? И не стыдно-то к ней так, а?..). Наверное, о разрушенной тюрьме стоило рассказать раньше?
Я успел немного пожалеть, что опять остался в одиночестве, как на другом краю довольно маленькой поляны мне в глаза бросился оранжевый комбинезон. Наруто с озабоченным видом переминался вокруг одной точки, в которой мелькнуло розовое пятно. Ясно — полевой госпиталь. Рыжий обернулся, заметил меня, бледно улыбнулся и приветственно махнул мне рукой. Я уже было сломал траекторию перемещения... но что-то меня остановило. Да и в самом деле, пусть Хината хоть немного отдохнет после пережитого. В конце концов, Наруто прекрасно справится с созданием драматичной атмосферы страдания и вины и без меня, у него это прекрасно получается...
