Книга 8 Там, где только прошлое

Гостем и была Ника. Она стояла на полпути между домом и площадкой.

Эл догадалась, в чем дело и не собиралась ни о чем спрашивать. Ника посмотрела на нее, в глазах — тоска. Эл подошла и мягко обняла ее за шею.

— Я их оставила, — вздохнула Ника. — Мне некуда было деваться. Прилетела сюда. Мешаю?

— Глупыш. Тебе я рада.

Эл потянула ее к дому. Но Ника предпочла стоять на месте.

— Почему так? Мне четырнадцать лет. Настоящих лет. Ты в моем возрасте...

Ника не собиралась плакать, но она была расстроена.

Эл не дала ей договорить.

— Глупо сравнивать себя со мной. У тебя другая жизнь. Бессмысленно мне подражать.

— Вот и наставник так сказал. Неужели я больше его не встречу? Такое у меня чувство. Все как-то паршиво.

— Эй, ты что, Дмитрия не знаешь?

— Знаю. И дело не в нем.

Эл какое-то время обнимала Нику рукой за шею, но становилось все жарче.

— Пошли в дом. Там хоть прохладнее, — предложила она. — Отсидимся часик, потом нырнем под остров, проверим понтон и отдрейфуем. Я не могу связаться с внешними службами. Меня ж тут нет. Поможешь?

— Да хоть на полюс.

Они в обнимку пошли к дому. Ника деловито бормотала:

— Ты опять плохо спала. Тебя хоть кто-нибудь пожалел? Знаю я, какая ты бываешь после трансформации. Не забыла еще. Ну и люди. Оля тут?

— Я ее отослала.

— И правильно. Из-за Алика? У тебя получилось?

— Немного. Я не успела ему намекнуть, как возвратиться, Ольга помешала.

— Ты нормально не спишь, ты сама куда-нибудь провалишься. Нырнем, я приготовлю ужин и отправлю тебя спать. Чем сил меньше, тем и шансов меньше.

Они вошли в дом. Ника сбросила летную куртку и села к столу. Она изучала волокнистую поверхность дерева с мрачным видом. Эл сидела у противоположной стены. Она смотрела на Нику какое-то время, потом заговорила.

— Я не поблагодарила тебя толком. Ты молодчина. Знаешь, я рада, что доверилась тебе. Спасибо, малыш.

Ника вздохнула в ответ.

— Я полностью на твоей стороне, — сказала она. — Я глупо себя чувствую оттого, что вас спутала. Это было не просто похоже, практически тоже самое. Но я бы не хотела, чтобы ты не была такой как в прошлом. Ты мне стала такой нравиться, с тобой просто.

Она помолчала.

— Что я нашла в этом обормоте? — ожила она снова. — Вижу их вместе, он себя держит по-джентельменски, они при мне даже не поцеловались. А чувство мерзкое. Так не хочется чувствовать себя лишней. Бр-р-р.

— Вы хотя бы летали?

— Конечно, летали. Слушай, у тебя есть силы нырнуть сейчас?

— Нужно еще катер поднять, сориентировать остров, задать курс, потом сверить погрешности с управляющим центром внизу, задать балансировки, чтобы не дать крен при дрейфе. До ныряния еще уйма работы. Часа на три. Я посижу чуток и займусь, от жары голова работает неважно. Охладители на пределе.

— Я сделаю. Ты посиди рядышком. Подсказывай. Подумаешь, рассчитать балансировки.

— Ну, пошли.

В узкой комнате, где располагалось управления, вдвоем было тесно. Ника шарила по карте острова на стене, оглашала данные, а Эл снаружи, не глядя, говорила, что ей делать.

— Как ты все еще помнишь? Тебе пятьсот лет в обед! — поражалась Ника. — Ты тут уйму времени не была.

— Память — это один из моих талантов, — звучал снаружи голос Эл.

Ника умышленно назвала другую цифру.

— Врать нужно тоже с умом, — тут же отреагировала Эл.

Ника отвлекалась от своих мыслей. Работа помогла ей справиться с чувствами и уже к моменту, когда нужно было надеть костюм для погружения, она чувствовала себя бодро. При других обстоятельствах она не согласилась бы залезть в океан, вода с ее обилием информации Нике никогда не нравилась. Но из последних приключений она вынесла определенный урок, она абсолютно четко знала, что свои страхи нужно усмирять и преодолевать, иначе в самый ответственный момент они начнут управлять ею.

Она минут сорок после погружения не смела удалиться от Эл дальше вытянутой руки. Потом держала ее в пределах видимости, а потом, когда подводное течение подхватило и отнесло ее в сторону, и Эл решила прийти на помощь, Ника жестом дала понять, что не боится быть одна под водой. Потом они только переговаривались изредка.

Выбираясь на берег, Ника почувствовала вкус победы. Она сбросила шлем и с визгом скакала по берегу.

— Я не боюсь!

Эл устало разлеглась на песке, переводя дыхание.

— Долго же мы возились. Скоро уже солнце начнет садиться. Теперь можно расслабиться, мы к полдню завтра будем на месте.

Ника нависла над ней.

— А я не боюсь! А ты похожа на желтую русалку!

— Не знаю, на что я похожа, но спать я сегодня буду сном младенца. Я не чувствую ни ног, ни рук. — Эл вяло подняла свою руку и потрепала Нику по волосам. — Я ты еще выше выросла в моих глазах. Отлично.

Ника скорчила одну из характерных рожиц, Эл поняла, что сейчас она начнет что-нибудь клянчить.

— За мои заслуги мне можно на ваш так называемый остров?

— Зачем?

— А Игорю зачем?

— Видишь ли, туда попадают, чтобы накопившийся опыт имел живое воплощение, чтобы себя понять. Ты еще ничего не накопила, чтобы быть там. Тебе туда не нужно.

— Ты меня здесь оставишь?

— Не просто так, а ради дела.

— Я не ребенок, чтобы меня занимать игрушками.

Губы Эл вытянулись в улыбке. Она села тяжело, Ника даже потянула ее за плечи.

— У тебя такое состояние, словно все болит, — забеспокоилась Ника.

— Я так устала, что у меня ничего болеть уже не может. Зубы не заговаривай. Поможешь Расселу? Он и Бишу хотят написать книгу об экспедиции. Они хотят дать литературный ход нашему мифу. Это часть коварного плана Рассела Курка, а ты единственный, объективный свидетель. Поможешь?

Ника неохотно поморщилась.

— И я должна все им рассказать?

— Я полагаю, что они изберут не документальную, а художественную форму. Так интереснее. Поэтому некоторые враки допустимы. Смекаешь?

Ника ехидно и с удовольствием прищурилась.

— Еще, как смекаю. Димочка не узнает и уши мне не надерет, — с удовольствием заключила она.

— Интересно, ты от природы такая или твой хваленый наставник учил тебя делать пакости?

— Да брось журить, ты внутренне даже не возражаешь. Про тебя там будет одно вранье. Уж расчет Рассела мне как день ясен, — заверила она.

— Я попробую перетащить тебя в двадцатый век. Я попробую, но не обещаю, — сказала Эл строго.

Ника от неожиданного известия подскочила на ноги и взвизгнула.

— А я читала, что у вас там есть, — Ника стала вспоминать слово, — школы. Я могу там учиться!

Эл закрыла лицо руками и захохотала.

— Святые небеса! — она повалилась на спину, перекатилась на бок и пыталась сесть. — Ты? Нет. Я тебя умоляю.

— Там же учат!

Эл давилась от смеха.

— Да. Определенно. Прости, но я простых людей такому испытанию, как ты подвергать не стану.

— Что такого смешного? Я же не тупая, я в академии училась.

— Нет. Прости, конечно. Скажем так, ты уже знаешь даже больше того, чему там учат.

Эл не удержалась от следующей волны смеха.

— Хватит надо мной смеяться. Вот и топай домой одна, а я пойду и искупаюсь в пресной воде, с меня эта соль так и сыплешься уже, а этот ваш душ я терпеть не могу. Это вы в своем двадцатом веке привыкли к дикости.

— Ник, прости. Я не хотела, — вместо извинений Эл опять зашлась приступом смеха.

Она посидела немного и заковыляла к дому. В обеих руках у нее было по шлему для погружения, Ника бросила свой на берегу.

Воздух, нагретый за день не проникал под костюм, голова поэтому казалась более горячей, Эл вытирала лоб прохладным рукавом, с рукава соль и песок попали в глаза. Эл сунула один шлем под мышку и терла веки пальцами. Путь каких-нибудь метров пятьсот от берега до дома показался ей изнурительно длинным. Она дошла до самой террасы со слезами на глазах, пытаясь добыть оттуда песчинки.

Эл подняла глаза, чтобы увидеть ступени, на второй верхней стоял Алик, держась за деревянный столб. Эл обомлела. Она уже не верила, что он очнется сам. Стояла мгновение в замешательстве. Потом швырнула оба шлема в стороны и, прыгая через ступеньку, преодолела лестницу. Он едва устоял на ногах, когда она наскочила на него. Он обнял ее одной рукой, другой крепче сжал столб, чтобы не упасть назад.

— Прости, — взмолилась Эл. — Ты ослаб совсем.

— Ты плачешь?

— Песок в глазах.

Она сжал ее на сколько сил хватило и прошептал:

— Я думал, что ты будешь в платье. Ты была прекрасна. Я едва тебя узнал.

— Ты помнишь? — Эл выдохнула это с восторгом. — Ты сам нашел способ вернуться?

— С трудом. Что-то я вспомнил, что-то вообразил. Тебя и реку помню очень хорошо, а остальное словно в тумане, словно не со мной было. Ты мне объяснишь потом?

— Обязательно объясню. Тебе нужно сесть, я принесу кресло.

— Не нужно. Постой так. У тебя костюм холодный. И я хочу, чтобы ты постояла рядом.

Эл подняла на него глаза.

— Я перед тобой виновата, чертовски виновата.

— Перестань, Эл, я не в том состоянии, чтобы хоть малость злиться на тебя. Рассел выжил?

— Да. Все выжили.

— Все, что мне хочется знать.

Эл не могла его отпустить. Чувства были на пике. Слезы текли из глаз уже не из-за песка. Они просто молчали.

Ника пролезла сквозь дыру в кустах.

— О! — сказала она.

Ника уперла кулаки в бока.

— Ну, привет, сурок, — нашла она способ выразить свою радость. — Ужин мне готовить на троих? И спать вы двое, полагаю, сегодня не будете.

166