— Энакин… — голос Асоки отвлекает меня от самолюбования… — ты уверен, что это необходимо? — девушка, неуверенно подходит, её рука ложится на моё плечо. Кажется, что даже через наплечник я чувствую её прикосновение.
— Да, — что я ещё могу сказать, это необходимо, прежде всего для меня. Не выйдет, здесь в этом мире, быть непричастным. Жизнь и смерть тут ходят рука об руку. Сложно оценить, применяя реалии спокойного земного существования. Тут так не получится.
— У меня плохое предчувствие! — её голос полон беспокойства, и чего-то ещё, неуловимого. — Почему я не могу пойти вместе с тобой?
— Мы это уже обсуждали… — я поднимаю руку, касаясь её лица внешней стороной ладони, поднимая уткнувшийся мне в грудь взгляд на уровень моих глаз. Силовым усилием меняю настройки шлема, сейчас окуляры, прикрывающие мои глаза должны стать прозрачными. — Ты поведёшь в бой тяжёлых штурмовиков, от этого будет зависеть выживание множества людей, в том числе и моё…
— Но потом я могла бы… — она приподымается на цыпочки, захватывая мою руку в свои ладони, прижимаясь к ладони щекой. Сейчас я очень чётко чувствую её страх, пожалуй, она боится за меня куда сильнее, чем я сам. Да, я взволнован, но это… преодолимо.
— Знаешь же, что это слишком опасно… — отвечаю я, улыбаясь под маской. Её беспокойство тревожит меня, но всё равно, это приятно.
— Опасно! — это слово в устах Асоки, на один краткий миг, звучит как всхлип… — Опасно, ты даже бластерный выстрел нормально отразить не можешь! — её кулак с неожиданной силой бьёт в мою бронированную грудь, заставляя пошатнуться.
На тренировки слишком мало времени, и слишком много всего надо освоить и выучить. Чего можно добиться, за чуть больше месяца интенсивных занятий. Ну, например, я больше не отрезаю себе пальцы, когда активирую световой меч. Или, теперь могу сдерживать натиск одного тренировочного дроида-шарика. Два уделывают меня за пятнадцать секунд.
— Для этого у меня будет щит! К тому же, я не собираюсь геройствовать…— успокаиваю я свою ученицу. Не хотел этого, но теперь я чувствую свою ответственность, за судьбу одной непутёвой джедайки.
Асока прикрывает глаза, чувствую колебания, а затем, одним неуловимо быстрым движением повисает у меня на шее. Потягивается, прижимая свой лоб и верхушку монтрел к моему шлему. Её синие глаза оказываются удивительно близко, опомнившись, я подхватываю её под спину рукой. Несколько мгновений мы стоим в этом неуклюжем объятии.
— Обещай, что будешь осторожен… — требовательный взгляд. Невыносимо хочется солгать. Но джедаи лишены этого блага, удел одарённого — всегда только правда.
— Я справлюсь… — голос подводит меня.
— Ну же, расцелуй своего рыцаря, прямо в забрало его шлема! — свистит из своего угла, словно очнувшийся Р3. — А ты чего стоишь, рыцарь… время поджимает, давай, пользуй её уже, или отпусти, пора…
Блокирую вокодер шлема, и смеюсь… сказывается напряжение, снимаю Асоку с шеи, опускаю на палубу. Ещё совсем ненадолго, задерживаю её в объятиях, если суждено пойти дорогой смерти, пусть она запомнит этот миг таким.
— Пора… — маленькая мигающая иконка вызова от адъютанта.
Центральный ангар практически под завязку забит клонами. Подготовка к высадке идёт полным ходом. Одна за другой, канонерки занимают свои места на загрузке, принимая в своё чрево бойцов. Машины похожи на несколько увеличенные вертолеты Ми-24, легендарные в моём мире. Да и назначение у них схожее.
Рабочая лошадка клонических войн. Практически идеальная транспортная платформа. Подходящая как для высадки десанта, так и для поддержки наступающих войск. Отличается просто ужасающей грузоподъемностью. Способна, кроме десанта, нести бронетехнику на внешней подвеске.
Как только корабль загружен, десант посажен, он грузно отрывается от палубы. Уходя в раскрытый портал ангара. Его место тут же занимает следующая машина, которую уже ожидает следующая партия клонов. Солдаты построены ромбом, спешно затаскивают в машины ящики, и загружаются сами.
— Сэр… погрузка будет закончена в течении получаса… — рапортует лейтенант-коммандер подразделения, с которым я буду десантироваться.
— Хорошо, как тебя зовут? — по традиции командиры занимают свои машины последними.
— Лейтенант-коммандер ТК-313, сэр! — козыряет солдат. Быстрым шагом он ведёт меня сквозь творящийся в ангаре хаос.
Клоны, ожидая погрузки, сидят прямо на палубе, на своих массивных рюкзаках и тихо переговариваются. При нашем приближении разговоры смолкают, и я чувствую любопытство, с которым они смотрят на меня.
— Смирно! — в голосе ТК-313 слышна досада и недовольство. Клоны особо не торопятся строиться в шеренги. Несколько мгновений организованной суеты, и солдаты построились. Броня каждого бойца несёт на себе следы его индивидуальности. У кого-то это просто рисунок, у многих на кирасах чёрной краской нарисованы маленькие шестерёнки, интересно, что они значат.
— Особый взвод Дельта построен… — рапортует лейтенант, встав в строй к своим подчинённым.
Специальный штурмовой отряд Дельта разглядывает меня с интересом. Да что с них взять, подростки, интересно, исполнилось ли старшему из них четырнадцать. Отвечаю им тем же. Броня клонов выглядит сурово и ультимативно. Пожалуй, не слишком уступая моей в брутальности. А возможно, даже превосходя. Массивные кирасы, толстые наплечники и наручи, никаких зазоров. Всё подогнано строго и чётко. На ремнях висят бластерные карабины. Поверх разгрузок с термальными детонаторами и запасными батареями. У каждого на поясе пистолет и несколько подсумков.
— Вольно… — опомнившись, командую я. Хорошо, что не мне ими командовать во время штурма здания Совета. Я и Дельта, войдём в здание, наша задача — зачистка его от проникших пиратов. Тем временем основные десантные части должны зачистить периметр. Вот и наш транспорт.
В десантном отделении тесно, ЛААТ рассчитан на тридцать человек десанта и груз. Однако сейчас, в открытом трюме машины теснится сорок один пассажир. Плюс к этому, шесть человек экипажа. Пилот, второй пилот — и по совместительству оператор вооружения, и четыре бортстрелка, в прозрачных сферах излучателей, по одному в каждом крыле и в пилонах в носовой полусфере.
Десантный корабль с металлическим лязгом отрывается от палубы.Там, внизу, Асока провожает нас растерянным взглядом, мгновение — и тяжёлая машина ныряет вниз, в портал главного ангара. Тихое шипение зуммера сигнализирует, что мы вакууме. Машина бесшумно разворачивается, отходя вправо, в строй таких же, уже загруженных, канонерок, выстроившись треугольником. Всего сто пятьдесят машин несут шесть тысяч человек десанта, почти пятая часть всех наличествующих сил.
— Сэр? Лорд Вейдер, вы меня слышите? … — мигает неавторизированная пиктограмма, маленькое изображение взрыва и подпись ТК313.
— Слышу громко и чётко, — откликаюсь я.
Корабли перестраиваются, наша машина занимает своё место в строю с краю. Командирские машины разнесены как можно дальше в пространстве, это сделано для того, чтобы повысить шансы выживания офицеров.
— Ждем истребители и вылетаем, — поясняет причину задержки ТК313, хотя я и сам прекрасно понимаю, в чём дело. Высадкой командует майор, что присутствовал на совещании, однако десант поведёт лично Дрейс Гарвен. От его действий зависит успешность всей операции.
Атмосфера планеты близко, кажется, прямо под ногами, скользит голубой плёнкой. Мы идём над морем, быстро разменивая километры. Внизу чёрнеет поверхность океана, ни огонька. Бой начнется с рассветом.
— Пять минут до точки… — рапортует пилот ЛААТа…
Справа проносится Н-образный силуэт Тай-файтера. Где-то там, рядом, готовятся к удару два звена тяжёлых штурмовиков. Сила, дай им удачи в бою, у этих пилотов есть все шансы не вернуться на родной корабль.
— Входим в верхние слои атмосферы, приготовьтесь к удару! — голос пилота звучит напряженно, и это понятно.
Быстро активирую в настройках магнитные захваты, примагничивая себя к палубе. Клоны, перебрасываются короткими фразами в общем канале, лейтенант напряжённо вглядыватся в черноту, кажется, высматривая наше сопровождение.
Удары по ногам, вибрация — это днище ЛААТ входит в плотные слои атмосферы. Никаких огненных всполохов не видно, корабль окружает едва видимый ореол силового поля, подсвеченного ионизированным воздухом. Мы камнем падаем на свою цель.
— Внимание, две минуты до высадки, две минуты до высадки! — общее оповещение. Клоны зашевелились, быстро разбирая между собой ящики и сложенные тяжёлые турели. Видно, что это действие для них привычно, я стою в проходе, причина проста, если замешкаюсь, мне помогут выйти. Скорость десантирования — основной критерий выживания.
Зелёная столица с высоты птичьего полёта выглядит плешиво и побито. Под голубеющей плёнкой планетарного щита, темнеют свежие следы пожаров. То тут, то там, видны вспышки, зелёные и синие, красные и жёлтые. Внизу уже вторые сутки идёт бой.
Корабль выравнивается, наша цель в стороне от столицы, на своде дефлекторного щита. Чёрное смолянистое поле и большое здание, что с такой высоты напоминает камень. Всполохи вокруг зала Совета совсем жиденькие. Но, даже они замирают, похоже, противник вычислил направление десанта, и сейчас готовится встретить нас с огоньком, стоит нам пройти границу планетарного щита.
Двенадцать чёрных точек, над границей щита, в месте, где мы пройдем его. Толстые машины, мгновение — и от них отделяются крошечные чёрные точки.
— Синий один! Сброс подарков! Синий два! сброс подарков… — пилоты штурмовиков рапортуют в общий канал. Заранее затемняю картинку.
Взрыв двумя километрами ниже, на планетарном щите вздымается огненный шар. Поле на несколько мгновений становится полностью видимым. Спустя десяток секунд, канонёрку подбрасывает, словно машина попала в воздушную яму. И ЛААТ срывается вниз, прямо в эпицентр разгорающегося ада.
Протонные бомбы, взорванные в атмосфере, прямо над местом высадки, должны на краткое время ослепить вражеские системы наведения, дав нам короткое окно, достаточное для сброса десанта. Чувство пустоты в желудке, меня тянет вверх, клоны, чертыхаясь, удерживают начавшие взлетать ящики.
— Ну что, лорд?! Будем жить вечно! — кричит по связи ТК-313, мне почему-то кажется, что он улыбается. Наша машина падает в самый эпицентр взрыва. Мы врываемся, костюм фиксирует перепад давления, затем повышение температуры, тревожно пищит зуммер.
Наша машина, и ещё три, прошли планетарный щит первыми, вырвавшись из бушующего огненного ада. Навстречу разноцветными полосами бьют трассеры. Немногочисленные попадания всполохами отражаются на щитах. Я словно попал в разноцветный дождь, что бьёт от земли в небо. Жёлтые линии, от лучевых установок в крыльях, потянулись от нашей машины к земле.
— Сброс гостинцев… — машина подпрыгнула, неожиданно став легче, это с нижней подвески отстыковались КАБы (Корректируемая АвиаБомба). До цели километр… из тени взрыва одна за одной падают канонерки. Только что вышедший из сиреневой плёнки лапоть(жаргонное название канонерки ЛААТ) натыкается на длинный зелёный луч с земли, словно на спицу. Несколько мгновений щит машины держит заряд, но затем, пасует, и луч, пронзает корабль насквозь.
ЛААТ пробит, вспышка и пламя бьёт из его правого двигателя. Чувствую боль и смерть, но машина не падает, она живёт, двигаясь к намеченной цели, чадя и снижаясь. Ещё несколько коротких попаданий в корпус, вниз посыпались маленькие белые фигурки.
— Всё… — спокойный голос ТК-313 и повреждённый десантный корабль камнем срывается вниз.
— Десять секунд до цели… — предупреждает пилот.
Зелёными линиями встают полосы лучевых ударов, но в этот раз не так удачно. Если и цепляют кого, то только краем. Ответный огонь ЛААТов точен, жёлтые лучи прочерчивают на земле огненные полосы. Внизу взрывы и смерть, КАБы нашли свои цели.
Здание Совета кажется огромными и полностью чёрным, в свете восходящего солнца, можно заметить свежие следы боя. Машины разделяются, обходя здание кругом, огненные трассы от наших канонерок выжигают всё вокруг здания, готовя плацдарм для десанта. Мы же идём прямо в центр, на крышу… ЛААТ дрожит, это стартуют НУРсы (Неуправляемый реактивный снаряд), вычищая с крыши немногочисленные укрепления пиратов, похоже возведённые на скорую руку.
С крыши запустили ракету, ЛААТ, идущий справа, поймал её брюхом. Подпрыгнул, резко набрав высоту, но продолжил своё полёт — щит выдержал. Крыша горит… лазеры чертят на ней замысловатый рисунок. ЛААТ зависает, метрах в двадцати выше здания. Пора!
Глава 19. Мера верности
Глава 19. Мера верности
Двадцать метров, много это? Безусловно, это высота семиэтажного дома. Но для имперского штурмового тяжёлого доспеха, это не высота. По паспорту, он позволяет пережить падение со 120-ти метровой высоты при гравитации в 1g. И это в базовой комплектации, если дополнить броню ранцевым двигателем, высота перестаёт играть серьёзную проблему. На мне же его значительно превосходящий аналог.
Но все эти знания ничего не стоят, когда стоишь на краю и смотришь с высоты вниз. Несколько мгновений колебаний, чтобы пересилить в себе инстинкт самосохранения и шагнуть в бездну. Мгновение спустя, такой же шаг сделает боец справа от меня. Высадка с канонерки отработана до автоматизма.
Полторы секунды, мир сузился до ступней моих ног. Всё отошло на второй план, в груди всё сжалось… Лёгкая вибрация, это компенсаторы корректируют падение, для мягкого приземления на ноги. Я падаю в чёрную кляксу ракетного попадания.
Удар, меня дёргает вниз, доспех отрабатывает, складывая тело, гася инерцию удара. Тихий хруст камня под ногами, и опора исчезает, меня, словно тянет ещё ниже, прямо сквозь крышу здания. Хруст, и треск… пытаюсь взмахнуть рукой, чтобы зацепиться, за край. Но доспех, не позволяет. Камнем проваливаюсь в темноту, второй удар выбивает из груди весь воздух, слёзы выступают на глаза, опять хруст снова! Вслед за крышей, я пробиваю потолок следующего этажа.
Тихое шипение, сигнал зуммера, состояние гроги, я полуоглушен, на четвереньках. Хочется кашлять, но несмотря на все усилия, не могу вздохнуть, боль в спине и в груди. Шипение, вдох… грудь скрутило спазмом, я закашлялся. Лёгкие горят огнём, словно с каждым спазмом моё тело пытается отторгнуть из себя кибернетизированную плоть.
— Ебана… — чей-то удивлённый возглас совсем рядом.
